Тяжелые раздумья о будущем преследовали меня всю дорогу до дома, где оставались Гай с Бусом. Я представляла их напуганными, озлобленными или недоумевающими. Но когда Алиса привела меня, то с удивлением обнаружила их сидящими на полу с тарелками в руках. На лицах обоих мужчин красовались внушительные синяки, держались они настороженно, но растерянными или напуганными не выглядели. И в который раз я подумала, как мало на самом деле знаю о мире вокруг. Едва мне начинало казаться, что разбираюсь в происходящем, мотивах и природе взаимоотношений разумных существ, как очередной сюрприз разбивал мою уверенность вдребезги, возвращая на нулевые позиции.
Наш разговор с помощником капитана оказался коротким, хотя и вполне информативным. Из опасения, что нас могут подслушивать, Бус ограничился общими предположениями. Мне пришлось еще больше разочаровать его, коротко описав свое путешествие и откровенную по заявлениям встречу с Ингирит. Известие, что мороки прекрасно умеют манипулировать сознанием людей, произвело на моих товарищей угнетающее впечатление. Однако Бус добавил кое-что еще, окончательно укрепившее меня во мнении, что не следует торопиться доверять куклам.
Теперь, по его словам, напрашивался простой вывод: у нас нет союзников в этой партии. Если я, с учетом открывшихся фактов, еще могла претендовать на роль важной фигуры, то люди однозначно являлись пешками, пожертвовать которыми, в случае чего, предполагалось в первую очередь. Никаких попыток сбежать ими даже не замышлялось, поскольку в джунглях Капао это стало бы чистым самоубийством. Диктовать условия захватчикам, как? Торговаться было нечем. И хотя часть груза оставалась на корабле, без точных координат нашего местоположения, капитан все равно не смог бы помочь. К тому же он не в курсе ситуации. Даже учитывая, что на «Астре» имелось мобильное оружие, и корабль представлял собой мощную боевую единицу, Бус не знал, с чем экипажу придется столкнуться. Ведь, как выяснилось, технологии кукол оказались весьма продвинутыми. Риск при прямом столкновении был слишком велик. К тому же Бус опасался, что «Астра» может пасть жертвой заговора мороков, ведь на ее борту по-прежнему находился предатель. Рассчитывать на помощь товарищей при таком раскладе немыслимо. Справиться своими силами почти нереально. Но, несмотря на мрачные прогнозы, Бус думал, что шансы выйти из этой передряги живыми у нас все-таки есть.
Я не понимала, из чего это следует, на что Гай, вполне доходчиво, хотя и в скупых выражениях рассказал о других их догадках. У Ингирит, судя по всему, единственное больное место — Агата. Ее знания о колонии Капао и горячая ненависть к морокам угрожают мирному существованию кукол, после вымирания человеческой колонии. Почему те не убили ее раньше, вопрос не очень понятный, поскольку с устранением Агаты проблема разрешилась бы сама собой. Причиной тому странное мировоззрение кукол или то, что добраться до сестры Алисы с годами стало значительно труднее, не суть важно. А вот обратить пристальное внимание на то, почему им понадобилась приманка в виде команды «Астры», следует. В ответ на эту гипотезу, я рассказала товарищам о своем происхождении, после чего Бус надолго задумался, а мы с Гаем проводили время, обмениваясь предположениями о нашей дальнейшей судьбе.
Прошло несколько часов напряженного ожидания, прежде чем Ингирит снова почтила нас присутствием. На этот раз она пришла без Алисы. Подозреваю, морок осталась довольной проделанной по обработке наших умов работой и теперь собиралась просто озвучить приказ:
— Ваша команда, включая Марата и Табат, отправиться к заброшенному периметру в моногороде. Сектор «Ф». Там все еще выглядит довольно прилично, многие автоматические системы работают, но людей почти не осталось. Зато есть несколько площадок пригодных для приземления челнока. Агата вскоре обязательно прибудет туда. От вас требуется выполнять ее приказы. Когда она получит то, что хочет, несомненно, расслабиться. Дальнейшее, уже не ваша забота.
— Звучит более чем абстрактно, — недовольно заметил Бус, — Прямо таки, пойди не знаю куда, и отдай неизвестно что.
Ингирит улыбнулась:
— На место вас отведет Бат. Она узнала, что мы сумели договориться и отпускаем вас вместе с Табат. Она поверит, поскольку получила сведенья из надежного источника, от куклы-перебежчика. Когда мы отпустим вас с картой в джунгли, она обязательно появиться на пути и предложит помощь. Полуправда и человеческая натура, порой этого достаточно.
Удивление на лицах людей ее, наверное, здорово веселило. Я молчала, стараясь закрыть свой разум как можно более плотным щитом. Морок кинула на меня недовольный взгляд:
— Не считай меня врагом, девочка. Агата очень умна. Я не могу позволить себе ошибки. Ты единственная надежная приманка. Как только Агата узнает, что ее Бат ведет к месту встречи с челноком «Астры» бесценную куклу и несчастненьких людей, обязательно примчится. Одно дело думать, что месть сорвалась, другое получить шанс исправить ошибку. Она так старалась не допустить тебя сюда снова.
— Значит, вы связались с нашим капитаном? — Спросил Бус. Я видела по его лицу, он думал, что вероятно ослышался, поскольку новость о челноке стала неожиданностью для всех нас. Элегантная выходит ловушка. Боюсь только, пострадать в ней может гораздо больше людей, чем запланировала Ингирит. Она, наверняка, хитрила и в общении с капитаном Велимиром, а значит, тот будет изначально дезориентирован.
— Совершенно точно, помощник капитана Бус, — подтвердила морок.
— Послушайте, Ингирит, почему Агата просто не убила Табат? — видимо, решив идти ва-банк, снова задал он ей вопрос.
Морок холодно посмотрела на Буса, а я ощутила уже знакомую горечь отвращения, показатель ее ярости:
— Этого мало. Она убедила себя, что во всех ее бедах виноваты мы. И так называемая месть, заключается в том, чтобы заставить страдать нас так же, как страдала она. Но вот в чем дело, Агата не видит, кто истинный виновник произошедшего. В ее мире только два оттенка — черное и белое. Мы как тени на стене: мороки, призраки, твари, искусственная нежить. Отняли ее сестру, едва не убили дочь, забрав ее человечность. Она думает, что накажет нас, забрав у нас Табат. Агата знает, насколько эта кукла важна для нас. Ведь Табат — шаг к будущему развитию колонии.
— Тогда я не понимаю, зачем посвящать нас? Знаю, вы можете просто заставить нас делать то, что нужно. К чему переговоры, объяснения? — продолжал атаковать Ингирит неудобными вопросами Бус. Я с интересом наблюдала за их диалогом, пытаясь уловить оттенки настроения морока и раскусить ее замыслы.
— Из-за нее, — она ткнула в мою сторону пальцем. — И потому что нам пора выходить из тени на свет. А это невозможно, пока на нашем пути стоит Агата с ее агентурной сетью охотников на кукол. Я не собираюсь причинять вам вред и хочу мира для наших рас. Но прежде, вы должны признать в нас равных, стать союзниками. Мы долгие годы работаем для этого. Потому, когда все закончиться, я и отпущу вас. Но такие люди как отец Кабольда Мэко или Агата не должны спокойно существовать в безнаказанности своих действий по отношению к другим разумным существам.
— Хорошо, — кивнул Бус, — есть законы и инспекторы, политики, те, кто могут принять вас с вашими требованиями на высшем уровне и выслушать, но мы-то простые торговцы, которых втянули в разборки.
— Помощник капитана, — осуждающе улыбнулась Ингирит, — не считайте меня настолько наивной. Ваша раса изначально вела себя агрессивно по отношению к нашей. Законы не выполняются с должным усердием, продолжается выпуск дефектных копий для черного рынка. Время переговоров придет, само собой. Но прежде мы еще немного упрочим наши позиции. На взаимовыгодных, кстати, для вашего капитана условиях. Немного усилим наше влияние на других освоенных людьми планетах, получим достаточно благонадежных партнеров и союзников. Вы удивились бы, помощник капитана Бус, знай о том, как далеко мы уже продвинулись. Но Агата…
— Погодите, — прервал монолог Ингирит, хмурящийся Бус. — Раз все так шикарно складывается, что такое на вашем пути сошка типа Агаты? А если у той действительно столько возможностей, почему на колонию до сих пор не напали стаи голодных мародеров? Все знают баснословную цену кукол на черном рынке. Вы же понимаете, это первое, что должно прийти в голову вашей драгоценной преступнице. Здесь что-то не так. Что?
— Агата никому не доверяет. Изначально, она планировала заключить с нами сделку, но сама потеряла Табат. В ее планы не входило передавать кому-то куклу, а тот человек, у которого временно оставили Табат, в ее отсутствие совершил продажу, позарившись на большие деньги. Кроме того, наплел покупателю, что кукла знает, где находиться колония, полная идеальных копий, но якобы в связи со стрессом временно утратила память. По случайному совпадению продавца почти сразу зарезали. Большие деньги и азартные игры. В результате, ее хозяин, — Ингирит кивнула в мою сторону, — пять лет пытался выбить из девчонки признание, которого она физически не могла дать. Он все же берег ее, хотя и порядочно поиздевался, так сильна в нем была жажда наживы. Представляете его мечты? Естественно, Агата потеряла след Табат. Мы тоже. Пять лет искали наперегонки, пока на корабле Сневедовича не случилось эпидемии, и их корабль не был конфискован в порту, на планете Лето. Из-за того, что корабль пиратский и в основном болтался на окраинах, выследить его было необычайно трудно, тем более, имя человека, которому продали Табат, никто не знал. Счастливая случайность — освещение дела об эпидемии в прессе.
Бус скрестил руки на груди:
— Но откуда вы знали, что она попадет к нам?
— А мы и не знали. Но поспособствовали, через симпатизирующего нам человека у вас на борту. Хорошего, порядочного человека. Потом провели заказ через другого нашего союзника. Дальше, как вы знаете, вмешалась Агата, которая все это время занималась тем же. Искала Табат.
Гай потер лоб ладонями и удивленно покосился на меня. Что ж, я и сама не ожидала, что окажусь стратегически важной персоной. Бус кивнул:
— Хорошо, положим. Зачем?
Ингирит рассеянно провела пальцами по стене. Лицо ее застыло, превратившись в мраморную совершенную маску:
— Надеялась поторговаться. Купить жизнь людям из колонии в обмен на Табат. Наши технологии позволяют проводить аппаратные генетические модификации, то есть, мы могли бы приспособить жителей городов к климату Капао. Также мы можем восстановить их популяцию и исправить ошибку, вызывающую у последующих поколений бесплодие. Мы ведь долгие годы изучаем людей. Агата знает об этом.
Бус выдохнул, растерянно улыбаясь:
— То есть, все, что делала эта женщина, пыталась спасти свой мир?
— Нет, — сухо перебила Ингирит, — уничтожить мой.
25 глава О-шаки
Встреча с биологической дочерью Алисы в лесу, действительно, на первый взгляд выглядела простой случайностью. Хотя присутствие в ее группе Марты, невесть зачем, взятой на «прогулку» по джунглям, сразу же вызвало легкие сомнения в искренности Бат. Затем, она послушно согласилась с версией событий, заранее отрепетированной и теперь озвученной Бусом. О цели и причинах нашего путешествия, из-за которых мы, собственно, оказались в лесу, хотя Бат, как и Бус прекрасно знали о технических возможностях кукол, их зеркалах-телепортах, шарах и прочем. Она вежливо выслушала сказку о том, как Бус договорился с куклами, и они нас отпустили. А он потом, с их разрешения, переговорил с капитаном, и поэтому тот будет ждать нас в указанных координатах. Никого не удивила странная осведомленность Велимира о местах на Капао, пригодных для приземления челноков, к тому же еще и расположенных в полузаброшенном секторе моногорода. Все увлеченно делали вид, что полностью уверены в естественности происходящего, на самом деле ни на минуту не забывая о фальши каждого произнесенного слова.
Однажды, Сневедович потратил на меня около часа, пытаясь объяснить, что такое искусство недосказанности, в процессе которого противники обмениваются информацией, скользя на тонкой грани между ложью и полуправдой. Но только сейчас я поняла, что именно он тогда имел в виду. Мы делали вид, что доверяем друг другу, но держались двумя отдельными группами. Разговоры выглядели неестественными, слова произносились с осторожностью. Буса, видимо, сильно напрягало отсутствие у нас хоть какого-нибудь оружия, когда как Бат и ее спутники носили на поясах разрушители. Кому-то из них могло показаться, что цель оправдывает любые средства. Я так не думала, потому что была хорошо знакома с последствиями подобных убеждений.
О планах Ингирит в группе знали всего трое — я, Гай и Бус. Рисковать и обсуждать с Мартой щекотливые темы, когда неподалеку маячила Бат с верным спутником Донатом, мы не рискнули. Кроме вышеперечисленных, среди нас незнамо как оказался Гектор, с которым не разговаривали ни свои, ни чужие, и двое незнакомых мужчин с Маратом.
Конечно, первой реакцией на появление считавшегося погибшим товарища стал шок и эмоциональный порыв обнять, пощупать, но когда страсти поутихли, ситуация быстро превратилась в неловкую, на грани напряженного молчания. Марат был очень похож на себя прежнего, но все отлично понимали, того рыжего великана больше нет. Да, его воспоминания, отношение к знакомым людям и даже интонации в речи остались теми же, но выглядел он иначе — бесполым, сереброглазым, беловолосым чужаком. Наверное, в момент нашей встречи шаткость собственного положения до него все-таки дошла. Ему придется научиться быть кем-то другим и примириться с исчезновением огромной части старой личности. Да и это еще не все. Прежние связи с людьми и их отношение к нему могут кардинально поменяться. Если рассматривать ситуацию с такой точки зрения, мне определенно повезло. По крайней мере, я никогда не была кем-то еще.
Марат повел себя тихо и сдержанно, не пытался ни с кем самостоятельно заговаривать, и интуитивно, возможно, старался держаться поближе ко мне. Когда наши взгляды пересекались, я понимала, нужно подбодрить его, но ни время, ни место не располагали к дружеским беседам или объяснениям. Марте вовсе пришлось удовлетвориться кратким экскурсом в ситуацию. Без проясняющих подробностей, с четким приказом от Буса, не делать глупостей и беспрекословно подчиняться.
На протяжении пяти часов мы упорно продирались сквозь джунгли, незримо окруженные хищниками гораздо более опасными, чем мы сами, но пока державшимися на приличном расстоянии. Кроме того, я постоянно чувствовала слабый эмоциональный фон, но не могла определить исходит он от людей или кукол, которые, по заверениям Буса, не оставили бы нас без присмотра. Все следили за всеми. В нашей группе никто не доверял противнику в лице Бат с сотоварищами, они, в свою очередь, молча подозревали нас в сговоре с Ингирит. Лица людей были закрыты респираторами, не только защищавшими от опасной микрофлоры Капао, но и скрывавшими нежелательные эмоции. Мы с Маратом обходились без них, так как перед уходом Ингирит заявила, что необходимости в защитных устройствах у нас больше нет.
Я старалась не выпускать из виду Бат. Бус, Гай и Марта шли в двух или трех шагах впереди меня, справа вышагивал Гектор и незнакомцы. Марат сначала держался на некотором расстоянии ото всех, но после первых трех часов пути, оно сократилось до бок о бок со мной. Бат гнала нас не щадя, так как предельно ясно выразилась еще в самом начале пути — ночевать мы должны внутри периметра, в городе. Хищников, желающих перекусить случайными путешественниками, здесь хватало с избытком, а с наступлением ночи их количество возрастало в геометрической прогрессии.
Невозможно было думать о чем-то еще кроме дороги, из-за бесконечных усилий, направленных на успешное преодоление каменных обвалов, плотных зарослей из лиан и кустарников; оврагов, стволов поваленных деревьев, полян заросших ядовитыми растениями или шаровидными грибами. Мы шли мимо узких расщелин, наполненных ледяной водой из пробегающих в них ручьев и слоистых каменных стен, склонялись под клочковатыми полотнищами белоснежного грибка и паутинной плесени, свисающих над головами и отчаянно липнущих к одежде. Монотонная, выматывающая многочасовая ходьба, а ведь нельзя было расслабляться или терять бдительность, поскольку это грозило серьезными травмами, а как следствие и потерей скорости нашей группы.
Последние километры до привала давались мне нелегко, появилась усталость, легкая слабость. Вспоминая последние двенадцать часов своей жизни в поисках причины, я предположила, что дело, видимо, в огромном количестве медицинских манипуляций, которые пришлось выдержать накануне. Если ученые во главе с Баалом своими исследованиями ослабили мой иммунитет, то вполне понятна и последующая вялость, хотя она не объясняла некоторых других симптомов. Только перед завершающим рывком к центру моногорода, когда мы остановились на привал неподалеку от его «стен», пока еще отгороженных от нас густыми джунглями, благодаря Марату на меня и сошло озарение.
Мы с ним сидели чуть в отдалении от остальных, на поваленном дереве, предварительно обследовав его на предмет мелких хищников или ядовитых растений. Я устало наблюдала, собираясь силами перед марш-броском, как Марат извлек из своей сумки плоскую темную коробку, нажал на ребро, немного подождал. Вскоре в ней появилось небольшое отверстие, напоминающее нишу, а через несколько мгновений оттуда забил луч света. Вытащив из сумки пакет поменьше, Марат осторожно открыл его и достал одну из капсул, хранившихся в специальных углублениях внутри. Опустив капсулу в нишу, он разжал пальцы, и та мгновенно втянулась внутрь. Свет исчез. Прошло полминуты, коробка начала медленно светлеть, обретая прозрачность. Казалось, она превращается в стеклянный сосуд, с тончайшими стенками и сияющими гранями. Марат держал ее строго вертикально, с осторожностью сжимая по бокам. Затем нижняя часть коробки стала удлиняться, постепенно приобретая вид силиконового пакета, наполненного темной жидкостью. Когда процесс завершился, и устройство вернулось к прежнему виду, Марат легким щелчком аккуратно отсоединил пакет. И только когда в его руках оказался коктейль, я поняла для чего предназначено это устройство и причины собственной слабости. Голод!
Последовав примеру Марата, я вынула из кармана синтезатор, который перед спуском на планету передал мне от Кабо Бус. И только сейчас обратила внимание, что наши с Маратом устройства абсолютно идентичны. Я посчитала неразумным тут же бросаться к Бусу со своими догадками, привлекая этим ненужное внимание. К тому же силы мои требовали незамедлительного восстановления, поэтому, приняв равнодушно-отстраненный вид, я быстро поела. Когда пакет опустел, поднялась, как будто разминаясь, и уже свободно подошла к Бусу. Не знаю, произвел ли мой неуклюжий спектакль должное впечатление, но почувствовала, как интерес людей ко мне погас.