— Крис, — обратилась к нему Сильвия.
— Да.
— Как думаешь, эти лучи могли как-то на нас повлиять? Что нам грозит? Или…
— Точно не знаю. Вот, взгляни. — Он протянул девушке листок металлизированной бумаги с вычерченной красной линией графика. — Обрати внимание, что, хотя васкулярная система полностью восстановилась, реакции нейронов слегка не те. Что-то изменилось.
— В какой сфере?
— Не знаю, я не невролог. Вижу только разницу в графиках со стандартными реакциями — мы записывали их пару месяцев назад. А вот что эта разница означает — понятия не имею.
— Думаешь, что-то серьезное?
— Время покажет. Десять часов подряд наши организмы подвергались интенсивному воздействию неустановленного излучения. Не знаю, остались ли необратимые последствия. Я себя чувствую нормально. А ты?
— Тоже ничего, — отозвалась Сильвия и глянула в иллюминатор, за которым простиралась черная бездна космоса с бесчисленным множеством неподвижных пятнышек света. — Так или иначе, мы наконец-то летим на Терру. Здорово будет вернуться домой. Нужно, чтобы нас сразу осмотрели.
— Во всяком случае, наши сердца перенесли удар без последствий. Ни тромбов, ни отмирания клеток — этого я больше всего боялся. Как правило, обычное проникающее излучение…
— Сколько еще до Солнечной системы? — спросил Блейк.
— Неделя.
Он поджал губы.
— Долго. Надеюсь, долетим живыми.
— Советую избегать физических нагрузок, — сказал Эллер. — Остаток пути будем беречь себя и надеяться, что каковы бы ни были последствия облучения, на Терре их сумеют исправить.
— По-моему, мы еще легко отделались, — вставила Сильвия и зевнула. — Господи, как спать-то хочется. — Она неспешно поднялась на ноги, и кресло отъехало назад. — Пойду прилягу. Не возражаете?
— Конечно иди, — отозвался Эллер. — Слушай, Блейк, может, в карты сыграем? Нужно расслабиться. Давай в блек-джек.
— Идет, — согласился Блейк. — Почему бы и не сыграть? — Он достал из кармана колоду. — Убьем немного времени. Тяни.
— Хорошо.
Эллер взял колоду и вытащил семерку пик. Блейку достался червовый валет — значит, первым сдавать ему.
Игра шла вяловато, не увлекала. Блейк угрюмо молчал — все еще злился, что Эллер оказался прав. Сам же капитан устал и чувствовал себя как-то неловко. Голова все еще ныла, хоть он и принял болеутоляющее. Эллер снял шлем и почесал лоб.
— Ну, давай, — пробормотал Блейк.
Двигатели урчали внизу, с каждым мгновением приближая корабль к Терре. Еще неделя — и они войдут в пределы Солнечной системы. Эллер не видел Терру больше года. Интересно, как она. Все та же? Гигантский зеленый шар с необъятными океанами и крошечными островками? Они сядут на Нью-Йоркском космодроме, и он отправится в Сан-Франциско. Все будет замечательно. Кругом — знакомые с детства толпы терран, немного распущенных и бесчувственных, и плевать им на весь белый свет. Эллер улыбнулся партнеру, но тут же нахмурился.
Голова Блейка упала на грудь, а глаза слипались. Еще чуть-чуть, и он заснет.
— Эй, не спи, — позвал Эллер. — Что с тобой?
Блейк что-то промычал и сел прямо. Он сдал карты и опять начал клевать носом.
— Извини, — пробормотал он и потянулся за выигрышем.
Эллер порылся в кармане и выудил еще несколько кредиток. Начал что-то говорить, но оказалось, что Блейк крепко спит.
— Черт! — Эллер вскочил на ноги. — Странно все это.
Грудь Блейка мерно вздымалась и опускалась, массивное тело расслабилось, и он слегка посапывал. Эллер приглушил свет и вышел. Что же случилось с Блейком? Он никогда не вырубался посреди игры.
Эллер двинулся по коридору к своей каюте. Он устал и хотел спать. Расстегнув воротничок, направился в ванную, снял куртку и включил теплую воду. Как здорово будет растянуться на постели и выбросить из головы этот кошмар: внезапный поток излучения, мучительное пробуждение и гнетущий страх. Эллер плеснул водой в лицо. Боже, как болит голова! Он на автомате подставил руки под струю воды.
Эллер уже почти закончил умываться и только тогда заметил… Он долго стоял и молча смотрел вниз, а вода все струилась по ладоням.
На пальцах не было ногтей.
Тяжело дыша, он поднял взгляд в зеркало и вдруг дернул себя за волосы. Светло-русые локоны лезли целыми горстями. Ногти, волосы…
Эллер содрогнулся, но попробовал взять себя в руки. Излучение. Конечно же, волосы и ногти повыпадали от радиации. Он снова посмотрел на руки.
Ногти исчезли бесследно. Он вертел ладонями так и этак, разглядывая гладкие и приплюснутые кончики пальцев. Эллер поборол охвативший его было страх и нетвердыми шагами двинулся прочь от зеркала.
Тут капитана пронзила жуткая мысль: он же не один! Сильвия!
Эллер снова натянул куртку. Лишившиеся ногтей пальцы вдруг оказались очень проворными и гибкими. Интересно, это все? Нужно подготовиться тщательнее. Он еще раз глянул в зеркало.
Глянул — и чуть не грохнулся в обморок.
Что с головой? Он прижал ладони к вискам. Го-ло-ва. С ней что-то явно не так. Эллер, выпучив глаза, разглядывал свое отражение. Он почти полностью облысел, на плечах и груди красовались хлопья выпавших волос. Голая кожа черепа так и сияла омерзительным розовым цветом. Но это еще не все…
Голова стала больше. Она распухла и теперь напоминала шар. А уши — уши словно усохли, да и нос вместе с ними. Стенки ноздрей истончились, теперь они были совсем прозрачные. Его тело менялось, трансформировалось — все быстрее и быстрее с каждой минутой.
Дрожащей рукой Эллер ощупал рот. Зубы шатались. Он дернул и без труда вырвал сразу несколько. Что тут творится? Он что, умирает? Один или остальные — тоже?
Эллер выбежал из комнаты. Дышалось тяжело, даже болезненно. Как будто грудная клетка сжалась и ребра выдавливают воздух из легких. Сердце билось судорожными толчками, ноги подкашивались. Эллер постоял, держась за дверь, а затем направился к лифту, и тут до него донесся низкий, звериный рев Блейка, в котором слышался неподдельный ужас.
«Вот и ответ, — мрачно подумал Эллер, вокруг которого выросли стенки лифта. — Ну хоть не я один».
Гаррисон Блейк в страхе глядел на капитана. Эллер выдавил улыбку: покрытый ярко-розовой кожей череп Блейка — то еще зрелище. У заместителя так же распухла голова и выпали ногти. Блейк стоял у стола в командной рубке, взгляд его метался между фигурой напарника и собственным телом. Форма болталась на съежившихся плечах как на вешалке, свисая по бокам неряшливыми складками.
— Ну что ж, — сказал Эллер, — дай нам бог выбраться из этой переделки. Космическое излучение иногда творит с человеческим телом странные вещи. Зря мы вообще спускались на этот…
— Эллер, — прошептал Блейк, — что будем делать? Я так не могу… Ты только посмотри.
— Знаю.
Эллер плотно стиснул губы. Трудно говорить, когда у тебя всего пара зубов. Он вдруг почувствовал себя ребенком: беззубым, безволосым и с каждым мигом все более беспомощным. Чем же все это кончится?
— Нельзя возвращаться в таком виде, — заявил Блейк. — В этом облике нам нет дороги на Терру. Боже, Эллер, мы какие-то уроды, мутанты! Нас… нас посадят в клетки, как зверей. Люди будут…
— Помолчи. — Эллер подошел ближе. — Счастье, что мы вообще живы. Садись. — Он придвинул стул. — Ноги лучше поберечь.
Оба сели. Блейк глубоко, со всхлипом, вдохнул и стал настойчиво тереть гладкую, безволосую голову.
— Я больше о Сильвии волнуюсь, — наконец нарушил молчание Эллер. — Ей придется тяжелее нашего. Вот размышляю, стоит ли вообще спускаться к ней. Правда, если ничего не предпринять, она может…
Видеоэкран зажужжал и вспыхнул, показывая белые стены лаборатории, а на них полки, аккуратно уставленные стеклянными сосудами и всевозможным оборудованием.
— Крис? — раздался еле слышный от ужаса голос Сильвии.
На экране девушка не показывалась — наверное, стояла сбоку.
— Я тут, — Эллер подошел к экрану. — Как ты?
— Как я? — В голосе Сильвии слышались истерические нотки. — Крис, с тобой ведь тоже это случилось? Я даже смотреть боюсь. — Она помолчала. — Ну да, как же иначе. Вижу тебя, но ты на меня смотреть даже не пытайся! Не желаю показываться тебе на глаза. Это какой-то ужас! Что делать?
— Не знаю. Блейк говорит, что в таком виде он не вернется на Терру.
— Конечно! На Терру нельзя!
Повисла пауза.
— Потом подумаем, — прервал молчание Эллер. — Необязательно решать прямо сейчас. Изменения вызваны радиацией, так что они могут оказаться временными. Возьмут и рассосутся понемногу. Ну или операцию сделаем. Давайте сейчас не будем из-за этого переживать.
— Не будем переживать? Ага, конечно! Подумаешь, такая мелочь — чего тут переживать! Крис, ты что, не понимаешь? Мы же монстры. Гладкокожие монстры. Ни волос, ни зубов, ни ногтей. Головы…
— Не будем переживать? Ага, конечно! Подумаешь, такая мелочь — чего тут переживать! Крис, ты что, не понимаешь? Мы же монстры. Гладкокожие монстры. Ни волос, ни зубов, ни ногтей. Головы…
— Знаю, — Эллер стиснул зубы. — Оставайся в лаборатории. Мы с Блейком будем говорить с тобой по видеосвязи. Можешь не подходить к экрану.
Сильвия глубоко вздохнула.
— Как скажешь. Ты капитан.
Эллер отвернулся.
— Ну что, Блейк, готов обсудить положение?
Лобастая фигура в углу кивнула, чуть шевельнув огромным голым черепом. Массивный торс Блейка как-то усох и скрючился. Руки торчали как трубочки для коктейля, грудь болезненно впала, мягкие пальцы беспокойно бегали по столу.
Эллер не сводил глаз со своего помощника.
— Ну что? — спросил Блейк.
— Ничего. Просто гляжу на тебя.
— Ты и сам тот еще красавец.
— Понимаю, — Эллер опустился в кресло напротив. Сердце бешено колотилось, воздуха не хватало. — Жалко Сильвию. Ей еще тяжелее приходится.
Блейк кивнул.
— Да, Сильвию жаль. Но и нас тоже жаль. Она ведь права, Эллер, мы — монстры. — Его тонкие губы скривились. — На Терре нас уничтожат. Или посадят под замок. Лучше уж мгновенная смерть. Монстры. Уроды. Лысые гидроцефалы.
— Не гидроцефалы, — возразил Эллер. — Мозг не пострадал, и этому стоит порадоваться. Мы все еще способны думать. Мы сохранили разум.
— Зато мы выяснили, почему на астероиде нет жизни, — съязвил Блейк. — Оглушительный успех разведывательной миссии. Добыта бесценная информация. Обнаружено опасное излучение, которое разрушает органические ткани, вызывает мутации, влияет на процесс деления клеток, а также на структуру и функции органов.
Эллер окинул собеседника задумчивым взглядом.
— Как-то ты, Блейк, слишком умно заговорил.
— Точность формулировок — ничего больше. — Блейк поднял голову. — Оценим ситуацию трезво: мы — раковые монстры, жертвы проникающего излучения. Мы вообще уже не люди, не человеческие существа. Мы…
— Кто мы?
— Не знаю.
Блейк умолк.
— Странно, — заметил Эллер, угрюмо разглядывая свою ладонь.
Он по всякому поворачивал ее, шевелил пальцами… очень длинными, тонкими пальцами. Эллер провел ими по столу. Кожа стала очень чувствительной. Он ощущал все неровности: даже крошечные выступы и царапины.
— Что ты делаешь? — спросил Блейк.
— Пытаюсь разобраться.
Эллер поднес пальцы к лицу, чтобы получше рассмотреть. Все было какое-то тусклое, дрожало и расплывалось. Блейк сидел напротив и смотрел под ноги. Его глаза постепенно уменьшались, уходили в глубь огромного безволосого черепа. Эллер вдруг понял: они теряют зрение, понемногу слепнут. Его охватила паника.
— Блейк! — позвал он. — Мы слепнем. Зрение ухудшается, слабеют глазные мышцы и вообще весь зрительный аппарат.
— Знаю.
— Но почему? Мы же лишимся глаз! Они просто исчезнут, рассосутся. Из-за чего?
— Они атрофируются, — прошептал Блейк.
— Может, и так.
Эллер вынул из ящика стола судовой журнал с лучевым карандашом и сделал на фольге пару пометок. Зрение стремительно ухудшается, зато чувствительность пальцев растет. Совсем другие тактильные ощущения. Компенсация?
— Что думаешь? — спросил он. — Какие-то функции организма мы теряем, но взамен приобретаем новые.
— Ты про руки? — Блейк стал изучать собственные ладони. — Без ногтей пальцы работают совсем по-другому. — Он провел рукой по одежде. — Я чувствую каждую нить. Раньше такого не было.
— Значит, ногти выпали не просто так!
— И что?
— Мы считали, что никакой цели нет. Случайные ожоги, клетки гибнут, мутации. А что, если…
Эллер осторожно провел лучевым карандашом по листу. Пальцы — новые перцептивные органы. Движения точнее, тактильная чувствительность выше. Зато падает зрение…
— Крис! — громко донесся из динамика испуганный голос Сильвии.
— Что? — обернулся он.
— Я слепну. Ничего не вижу.
— Все в порядке. Не волнуйся.
— Я… мне страшно.
Эллер подошел к экрану.
— Кажется, мы теряем одни органы чувств, но вместо них получаем другие. Посмотри на свои пальцы — ничего не замечаешь? Прикоснись к чему-нибудь.
Повисла мучительная пауза.
— Да, я как будто трогаю совсем по-другому. Не так, как раньше.
— Поэтому и ногти повылезали.
— Но что все это значит?
Эллер потрогал свой раздавшийся череп, задумчиво провел пальцами по гладкой коже и вдруг, сжав кулаки, разинул рот.
— Сильвия! Ты же можешь управлять рентгеновским аппаратом! Сумеешь добраться в дальний конец лаборатории?
— Да, наверное.
— Тогда прямо сейчас сделай рентгеновский снимок. Скажи сразу, как управишься.
— Снимок чего?
— Собственного черепа. Хочу посмотреть, как изменился мозг, в особенности кора. Кажется, я начинаю понимать.
— И к чему ты пришел?
— Скажу, когда посмотрю снимок. — На тонких губах Эллера играла едва заметная улыбка. — Если я прав, то мы с самого начала шли по ложному пути!
Эллер долго разглядывал на экране рентгеновский снимок. Его отмирающие глаза с трудом разглядели в полутьме линию черепа. Руки Сильвии дрожали, поэтому картинка тоже тряслась.
— Ну, что ты видишь? — прошептала девушка.
— Я был прав. Блейк, гляди — если можешь.
Блейк приковылял, опираясь на спинку стула.
— Что там? — Он уставился на экран и заморгал. — Вижу совсем плохо.
— Мозг полностью изменился. Гляди, как разросся, — Эллер обвел пальцем лобные доли. — И еще здесь, и вот тут. Он очень сильно увеличился. Рост просто колоссальный. Извилины тоже стали больше. В лобной доле странный выступ — будто какой-то отросток. Как думаешь, для чего он?
— Понятия не имею, — отозвался Блейк. — Вроде бы эти зоны коры отвечают за самые сложные мыслительные процессы?
— Да, здесь локализуются высшие когнитивные функции. И именно эти отделы увеличились больше других.
Эллер не спеша отошел от экрана.
— И какой вывод? — спросила Сильвия.
— У меня есть теория. Могу ошибаться, но все факты она объясняет. Я подумал об этом почти сразу, когда заметил, что повыпадали ногти.
— И что же за теория?
Эллер уселся за стол.
— Ты, Блейк, лучше присядь. По-моему, сердца у нас теперь не очень сильные. Масса тела уменьшается, так что, возможно, в дальнейшем…
— Что у тебя за теория? — Блейк подошел вплотную, его узкая птичья грудь часто-часто вздымалась и опадала. Он пристально посмотрел на Эллера. — Выкладывай!
— Мы эволюционируем, — ответил Эллер. — Излучение ускорило процессы деления клеток — как при раке. Только клетки размножаются не просто так. Все изменения целенаправленные, Блейк, в них есть смысл. Мы стремительно меняемся, для нас за пару секунд пролетают целые столетия.
Блейк озадаченно посмотрел на Эллера.
— Да-да, я уверен. Больший объем мозга, плохое зрение, выпадение волос и зубов. Улучшились осязание и мелкая моторика. Развитие когнитивной сферы, абстрактного мышления. Это мозг будущего. Он эволюционирует.
— Эволюция… — Блейк медленно опустился в кресло. — Неужели правда?
— Несомненно. Разумеется, сделаем еще снимки. Хочу посмотреть, как изменились почки, желудок, другие внутренние органы.
— Мы эволюционируем! Тогда выходит, что эволюцией движут не случайные внешние воздействия. Не внутривидовая и межвидовая борьба, не слепой естественный отбор. Получается, всякий организм изначально содержит в себе путеводную нить эволюции. Она действует целенаправленно, а не случайным образом.
Эллер кивнул.
— В нашем случае налицо рост конкретных внутренних органов и развитие организма по определенному плану. Никаких случайных мутаций. Интересно, что за сила всем этим управляет.
— Это меняет дело, — пробормотал Блейк, — мы никакие не монстры. Мы… да мы же люди будущего!
Голос Блейка звучал как-то по-новому, и Эллер бросил на него удивленный взгляд.
— Пожалуй, можно сказать и так. Впрочем, на Терре нас все равно сочтут уродами.
— И будут не правы, — возразил Блейк. — Да, терране посмотрят на нас и скажут: «Уроды!» Но мы-то не уроды. Остальное человечество достигнет нашего уровня развития через миллионы лет. Мы опережаем время.
Эллер рассматривал огромную шишковатую голову Блейка, с трудом различая контуры. Ярко освещенная рубка казалась ему погруженной во тьму. Зрение почти совсем атрофировалось: он различал лишь неясные тени.
— Люди будущего, — повторил Блейк. — Не монстры, а завтрашний день человечества. Это, безусловно, все меняет… — Он нервно хохотнул. — Всего пару минут назад я стыдился своей внешности! А теперь…
— А теперь — что?
— А теперь я уже не так уверен.
— В чем?
Блейк не ответил. Он медленно поднялся, держась за стол.