Тут через входную дверь ввалился мужчина с разбитым носом.
- Там что-то есть в тумане! - закричал он. Билли лрижался ко мне, то ли испугавшись этого человека с окровавленным лицом, то ли того, что он говорил.
- Там в тумане что-то есть! - продолжал кричать мужчина. - Что-то из тумана схватило Джона Ли! Что-то... - Покачнувшись, он наткнулся спиной на витрину с подкормкой для газонов и опустился рядом с ней на пол. - Что-то из тумана схватило Джона Ли, и я слышал, как он кричал!
Ситуация переменилась. Волнение, вызванное бурей, а потом полицейскими и пожарными сиренами, растерянность, которую средний американец всегда испытывает при нарушении электроснабжения, атмосфера нарастающей напряженности, все это вдруг заставило людей зашевелиться.
Они не побежали. Сказав так, я создал бы у вам неверное впечатление. Паники не было. Никто не бежал, по крайней мере, большинство людей не бежало. Они просто пошли. Одни пробирались к большой витрине у конца кассового ряда, другие направились прямо к дверям, причем некоторые с неоплаченными покупками. Бад Браун тут же закричал требовательным голосом:
- Эй! Вы не заплатили! Эй, вы! Ну-ка вернитесь! Немедленно верните сюда пирожки с сосисками!
Кто-то рассмеялся над ним, и от этого сумасшедшего неестественного хохота остальные люди заулыбались. Но даже улыбаясь, все они выглядели испуганно, неуверенно и неспокойно. Потом засмеялся кто-то еще, и Браун побагровел. Он выхватил коробку с грибами у дамы, которая пыталась протиснуться мимо него к окну, облепленному людьми.
- Отдайте мои грибочки, - завизжала дама, и это неуместное уменьшительное "грибочки" вызвало истерический хохот ещё у двоих мужчин, стоявших рядом.
Происходящее чем-то уже стало напоминать сумасшедший дом. Миссис Кармоди продолжала трубить, чтобы мы - не выходили на улицу. Не переставая, завывала пожарная сирена, словно крепкая старуха, заставшая у себя дома вора. Билли заплакал.
- Папа, что это за человек в крови? Почему?
- Все в порядке, Большой Билл, он просто расшиб себе нос. Не волнуйся.
- Что он имел в виду, этот человек? Про что-то там в тумане? - спросил Нортон, усиленно хмурясь, что, видимо, заменяло ему замешательство.
- Папа, я боюсь, - сквозь слезы выдавил Билли. - Пожалуйста, давай поедем домой.
Кто-то пробежал мимо, грубо меня толкнув, и я взял Билли на руки. Я тоже испугался. А смятение нарастало. Салли, кассирша, работавшая рядом с Бадом Брауном, попыталась встать, и он вцепился в воротник её красного халата. Ткань лопнула, и кассирша, отмахиваясь от него руками, вырвалась, закричав!
- Убери свои поганые лапы!
- Заткнись, - рявкнул Браун, но по его голосу чувствовалось, что он в полной растерянности.
Он снова потянулся за ней, но его остановил Олли Вике:
- Бад! Остынь!
Кто-то ещё закричал. Если раньше паники не было, почти не было, то теперь обстановка быстро приближалась к панической. Люди текли из обеих дверей. Послышался звон бьющегося стекла, и по полу разлилась пузырящаяся лужа кока-колы.
- Боже, что происходит? - воскликнул Нортон.
И в этот момент начало темнеть. Я подумал, было, что отключился свет в зале, и совершенно рефлекторно задрал голову, взглянув на флуоресцентные лампы. И не один я решил, что потемнело именно из-за этого. Потом я вспомнил, что тока нет, и что лампы не горели все время, пока мы были в магазине. Но ведь света хватало... И тут я понял, даже раньше, чем люди, стоявшие у окон, начали кричать и указывать руками на улицу.
Надвигался туман.
Туман катился с Канзас-роуд, и даже с близкого расстояния он казался таким же, каким я впервые заметил его на озере. Белый, чистый, он быстро продвигался, и вместо солнца на небе осталась теперь маленькая серебряная монета, словно полная луна, видимая зимой сквозь тонкий покров облаков.
Казалось, что туман лишь лениво ползет, но в природе есть явления, протекающие с такой же плавной, гипнотизирующей быстротой, например, ураганы и торнадо. Они буквально завораживают, как заворожил смерч стоявших у панорамного окна Билли и Стефф.
Туман катился по двухрядному шоссе и постепенно скрывал его под собой. Вот поглотило голландский домик Маккеонсов.
Какое-то время из тумана ещё торчал второй этаж стоявшего по соседству ветхого дома, но потом и он пропал. Дорожные знаки с призывом "Держись правой стороны" у въезда на стоянку супермаркета и выезда с неё тоже исчезли, хотя сами буквы ещё несколько секунд плавали в воздухе.
- Боже, что происходит? - снова спросил Нортон, и на этот раз в его голосе что-то дрогнуло.
Широкое стекло витрины заволокло ровным белым цветом.
Дальше урны, стоявшей в четырех футах от окна, я не мог разглядеть почти ничего. Едва виден был лишь передний бампер моего "Скаута".
Послышался долгий и громкий женский крик. Билли прижался ко мне ещё плотнее. Он дрожал, словно в лихорадке.
Какой-то мужчина вскрикнул и бросился мимо одной из пустующих касс к выходу. Видимо, с этого и началась паника.
Люди беспорядочной толпой бросились к двери.
- Эй! - заорал Браун. Я не знаю, был ли он напуган, рассержен или и то и другое сразу. Лицо его стало почти фиолетовым, на шее канатами вздулись вены. - Эй, вы все! Вы не имеете права... Ну-ка, вернитесь, сюда с продуктами. Это - воровство!
Люди не останавливались, хотя некоторые все же побросали взятые было продукты. Кто-то рассмеялся. Люди вливались в туман, и никто из нас, оставшихся, больше их не видел. Через распахнутые двери в супермаркет проникал слабый едкий запах. На входе началась толчея. Кто-то кого-то толкнул, кто-то кого-то ударил.
Нортон с каким-то отрешенным выражением лица пошел к двери. От тяжести у меня заболели плечи: Билли - парень довольно крупный. Стефф в шутку иногда называла его молодым теленком. Я пересадил его на другую руку, чтобы остановить Нортона.
- Не стоит пока, - посоветовал я.
- Что? - спросил он, обернувшись.
- Лучше подождем.
- Чего подождем?
- Не знаю, - сказал я.
- Не думаешь ли ты... - начал было он, но тут кто-то пронзительно закричал в тумане.
Нортон замолчал. Пробка у выхода из магазина чуть рассосалась, потом люди бросились назад. Гомон возбужденных голосов, крики - все смолкло. Лица людей у дверей вдруг стали бледными и какими-то плоскими, словно двухмерными.
Крик с улицы не прекращался, соревнуясь с пожарной сиреной. Неужели в человеческих легких может хватить воздуха на такой долгий пронзительный крик?
- О, господи, - пробормотал Нортон, взъерошив волосы обеими руками.
Неожиданно крик оборвался, словно его отрезало. Один мужчина вышел на улицу. Наверно, он хотел помочь этой женщине. Какое-то мгновение его было видно через стекло и туман, словно сквозь пленку высохшего молока на стакане, а потом что-то двинулось к нему, какая-то серая тень на фоне белизны. Мне показалось, что он не вошел, а с раскинутыми от неожиданности руками был буквально вдернут в туман.
Несколько секунд в зале супермаркета царило молчание.
Внезапно целое созвездие лун вспыхнуло снаружи: включились фонари на автостоянке, питание к которым, видимо, подводилось подземными кабелями.
- Не ходите туда! - завопила миссис Кармоди своим каркающим голосом. Там - смерть!
Желающих спорить с ней не оказалось.
Снаружи донесся ещё один крик, приглушенный расстоянием, и Билли вздрогнул, прижимаясь ко мне.
- Дэвид, что происходит? - спросил Олли Вике,, оставив свое место у кассы. На его гладком круглом лице застыли крупные капли пота. - Что это?
- Если бы я знал, черт побери! - не сдержался я.
Олли выглядел очень испуганным. Жил он один в симпатичном маленьком домике на берегу озера Хайлэнд, любил заходить в бар у Приятной Горы. На мизинце левой руки Олли носил кольцо с сапфиром.
- Ничего не понимаю, - выдохнул он.
- Я тоже. Билли, у меня руки отрываются... Придется поставить тебя на пол. Я буду держать тебя за руку, о'кей?
- Мама... - прошептал он.
- С ней все в порядке, - сказал я. Надо же было что-нибудь сказать.
Мимо нас прошел старик, хозяин комиссионного магазинчика, что рядом с "Рестораном Джона", как всегда, в свитере с названием колледжа, который он носил круглый год.
- Это одно из тех ядовитых облаков... Заводы в Рамфорде и Саут-Парке... Химикалии... - буркнул он и двинулся дальше по проходу мимо лекарств и туалетной бумаги.
- Надо смываться отсюда, Дэвид, - нервно сказал Нортон, впрочем, без всякого убеждения в голосе. - Что ты думаешь, если...
Тут нас тряхнуло. Ногами я почувствовал странный тяжелый удар, словно здание неожиданно упало с высоты фута в три. Музыкальным звоном отозвались бутылки, падая с полок на плиточный пол. От одной из секций витринного стекла откололся стеклянный клин, и я заметил, как прогнулись и коегде расщепились деревянные рамы, удерживающие стекла.
Вой пожарной сирены внезапно оборвался. Люди настороженно молчали в наступившей тишине, словно ждали чего-то, чего-то худшего.
- Эй, люди! - крикнул Нортон. - Слушайте все!
Люди стали оборачиваться. Нортон поднял руку с раскрытой ладонью над головой, словно политический деятель, произносящий слова присяги.
- Выходить на улицу сейчас опасно!
- Почему? - выкрикнула какая-то женщина. - У меня дома дети. Мне нужно к ним.
- Там, на улице, - смерть! - вылезла в проход миссис Кармоди. Она встала рядом с уложенными у окна двадцатипятифунтовыми мешками с удобрениями. Ее лицо показалось мне припухшим, словно его раздуло изнутри.
Какой-то подросток толкнул её, и она, удивленно хрюкнув, осела на мешки.
- Заткнись, ты, карга старая! Несешь всякую чушь собачью!
- Прошу вас! - продолжал Нортон. - Если мы немного подождем, туман развеется и мы увидим...
Ответом послужил шквал противоречивых возгласов.
- Мистер Нортон прав, - поддержал я, стараясь перекричать шум. Давайте наберемся терпения.
- Я думаю, это было землетрясение, - сказал мягким голосом мужчина в очках. В одной руке у него были сверток пирожков с мясом и пакет с булочками, другой он держал за руку маленькую девочку, может быть, на год моложе Билли. - Честное слово, землетрясение.
С какого-то стеллажа, видимо, откинутая на самый край ударом, землетрясением или чем бы это там ни было, упала запоздавшая банка, громко и неожиданно загремев на полу. Билли расплакался.
- Я хочу домой! Я хочу к ма-а-аме!
- Будь добр, заткни ему пасть, - рявкнул Бад Браун. Глаза его быстро, но бесцельно метались из стороны в сторону.
- А в зубы не хочешь? - осведомился я.
- Дэйв, ну пожалуйста... Лучше от этого не будет... - проговорил Нортон, думая о чем-то другом.
- Очень жаль, - сказала женщина, кричавшая про детей. - Мне очень жаль, но я не могу здесь оставаться. Мне надо домой, к детям.
И она медленно обвела нас всех взглядом. Блондинка с привлекательным лицом.
- Ванда должна смотреть за маленьким Виктором, понимаете? Ванде всего восемь, и она иногда забывает... Забывает, что ей положено смотреть за ним, знаете?.. А маленький Виктор... Он любит включать конфорки на плите; там загораются такие маленькие красные лампочки... Ему нравятся лампочки...
А иногда он выдергивает вилки из розеток... А Ванда... Ей надоедает смотреть за ним... Ей всего восемь... - женщина замолчала и вновь посмотрела на нас. Должно быть, мы казались ей шеренгой безжалостных глаз, не людей, а одних только глаз. - Неужели никто не поможет мне? - вдруг закричала она.
Губы её задрожали. - Неужели... Неужели никто не проводит женщину до дома?
Никто не ответил. Женщина переводила взгляд своих несчастных глаз с одного лица на другое. Какой-то толстяк шагнул было к ней, но жена рывком дернула его назад и крепко схватила за запястье.
- Вы? - спросила блондинка Олли.
Тот отрицательно покачал головой.
- Вы? - обратилась она к Баду.
Бад накрыл рукой калькулятор, лежавший на прилавке, и промолчал.
- Вы? - повернулась она к Нортону, и он начал что-то говорить своим сильным адвокатским голосом о том, что нельзя, мол, так, сломя голову... Женщина махнула на него рукой, и он смущенно замолк.
- Вы? - спросила она меня, и я снова взял Билли на руки, держа его как щит, будто пытался отразить этот ужасный взгляд сломленного бедой человека.
- Чтоб вы все сгорели в аду... - прошептала она. Не выкрикнула, а именно прошептала смертельно усталым голосом.
Потом подошла к двери и оттянула её двумя руками.
Я хотел было окликнуть её, но у меня пересохло во рту.
- Э-э-э, леди, послушайте... - произнес парень, накричавший на миссис Кармоди, и схватил её за руку.
Женщина поглядела на руку. Парень, покраснев, отпустил её, и она вышла на улицу. Туман поглощал её, делая бесплотной, оставляя вместо человека лишь размытый набросок фигуры на самой белой в мире бумаге, и никто не произнес ни слова. Какое-то время она была как надпись "Держись правой стороны", плавающая в воздухе: её руки, ноги, светлые волосы стерлись, осталось только пятно красного летнего платья, казалось, танцующего в белом пространстве. Потом исчезло и оно, и никто не проронил ни слова.
ГЛАВА 4
БИЛЛИ расплакался, сквозь слезы требуя маму, и я повел его по одному из проходов, обняв за плечи. Мы остановились у длинного белого холодильника с мясом, расположенного вдоль всей задней стены магазина.
Я сел на пол, посадил Билли на колени, прижал лицом к себе и стал успокаивать. Я говорил неправду, которую родители обычно держат про запас для тяжелых случаев, ту самую неправду, которая так убедительно звучит для ребенка.
- Это не простой туман, - прохныкал Билли, взглянув на меня потемневшими, полными слез глазами. - Да, папа?
- Да, думаю, это не простой туман, - здесь я лгать не хотел.
Билли начал клевать носом. Я не шевелился,~опасаясь, что он может снова проснуться, но вскоре он заснул по-настоящему.
Возможно, Билли плохо спал этой ночью, когда мы легли все вместе в первый раз с тех пор, как он вышел из младенческого возраста. А возможно при этой мысли внутри у меня будто пронесся холодный вихрь, - возможно, он предчувствовал что-то еще.
Я положил Билли на пол и пошел искать, чем бы его укрыть.
Почти все, оставшиеся в магазине, до сих пор стояли у витрин, вглядываясь в плотный покров тумана. Нортон собрал небольшую группу слушателей и продолжал что-то говорить. Бад Браун твердо стоял на посту, но Олли Вике уже покинул свое место у кассы. Несколько человек с испуганными лицами отрешенно бродили в проходах.
Через большую двойную дверь между рефрижераторным шкафом для мяса и охладителем пива я прошел в складское помещение, где за фанерной перегородкой ровно гудел генератор. Что-то здесь было не так. Сильно пахло дизельным выхлопом. Я двинулся к перегородке, старясь дышать неглубоко, потом расстегнул рубашку, задрал её и закрыл нос и рот скомканной тканью.
Узкий длинный склад скудно освещали два ряда аварийных лампочек. Повсюду стояли штабеля коробок: пачки отбеливателя с одной стороны, ящики с безалкогольными напитками - с другой, дальше - упаковки макарон с мясом и коробки с кетчупом.
Я открыл задвижку на дверце генераторного отсека и прошел внутрь. Машину окутывали маслянистые клубы голубого дыма. Выхлопная труба выходила на улицу через отверстие в стене, и, очевидно, что-то забило её снаружи. Я щелкнул выключателем: генератор чихнул, плюнул дымом, закашлялся и умолк, издав напоследок серию затихающих маленьких хлопков, напомнивших мне упрямую бензопилу Нортона.
Аварийное освещение погасло. Оставшись в темноте, я испугался и тут же потерял ориентацию. Выходя из отсека, я ударился носом о хлипкую фанерную дверь, и сердце у меня екнуло. На входных дверях, ведущих на склад, имелись окна, но по какой-то причине их закрасили черной краской, отчего темнота была почти полной. Я сбился с пути и наткнулся на штабель коробок с отбеливателем, которые тут же посыпались на пол. Одна из них пролетела у самого моего лица. Невольно шагнув назад, я споткнулся о другую, растянулся на полу и так сильно ударился головой, что перед глазами у меня засверкали яркие звезды. Хорошенькое представление!
Некоторое время я лежал, ругая самого себя, и потирал ушибленное место. Заставлял успокоиться, чтобы затем подняться и выйти на свет, к Билли.
Я осторожно встал, пытаясь найти взглядом карандашную линию света между створками двери, и наконец увидел еле заметную царапину на полотне тьмы. Двинулся туда и тут же замер, услышав какой-то звук.
Мягкий скользящий шорох. Он прекратился, потом снова возник с легким осторожным постукиванием. Внутри у меня все обмерло, словно я волшебным образом вновь стал четырехлетним ребенком. Звук доносился не из магазина, а откуда-то изза спины. Снаружи. Оттуда, где туман. Что-то скользило и скребло там по шлакобетону. Пытаясь, может быть, пробраться сюда.
А может быть, оно уже внутри и тянется. ко мне? Может быть, через мгновение я почувствую, как это что-то ползет по моему ботинку или хватает меня за шею...
Снова раздался шорох. Теперь я был уверен, что звук шел снаружи. Но легче от этого не стало. Я с трудом заставил свои ослабевшие ноги двигаться. Потом звук изменился, и что-то проскребло в темноте. Сердце у меня екнуло, и я бросился вперед к тонкой вертикальной линии света, изо всех сил ударил по двери вытянутыми руками и вылетел в помещение магазина.
Несколько человек стояли у дверей, среди них Олли Вике.
Они испуганно отскочили назад, а Олли схватился за сердце.
- Дэвид! - выдавил он. - Боже... Ты что, хочешь лишить меня десяти лет... - И тут он увидел мое лицо. - Что с тобой?
- Ты слышал? - спросил я, и собственный голос показался мне странным высоким и визгливым. - Вы ничего не слышали?
Они, конечно, ничего не слышали. А сюда пришли просто посмотреть, почему не работает генератор. Пока Олли мне все это объяснял, появился носильщик Норм с охапкой батареечных фонариков и с любопытством поглядел сначала на Олли, потом на меня.