- Нет. Только туман.
- Если хочешь, я побуду с Билли до шести.
- Ты хочешь, Билли?
- Да. Можно? - ответил он, медленно выводя фонариком дугу над головой и глядя на игру света на потолке.
- Господь сохранит твою Стеффи и моего Алана, - сказала миссис Терман и увела Билли за руку. Она сказала это с искренней убежденностью, но в глазах её не было уверенности.
Около пяти тридцати в дальнем конце магазина послышались громкие спорящие голоса. Кто-то над чем-то рассмеялся, и кто-то - я думаю, это был Бадди Иглтон - выкрикнул:
- Вы все сумасшедшие, если туда собираетесь.
Несколько лучей света сошлись в центре группы спорящих, потом двинулись вместе с ними к выходу. Резкий издевательский смех миссис Кармоди, напоминающий неприятный звук, раздающийся, когда ведешь пальцем по грифельной доске, расколол тишину. А над гомоном голосов послышался адвокатский тенор Нортона:
- Позвольте пройти! Позвольте нам пройти!
Мужчина, дежуривший у соседнего со мной проема, оставил свой пост и пошел посмотреть, из-за чего крики. Я решил остаться на месте: люди все равно двигались в мою сторону.
- Пожалуйста, - говорил Майк Хатлен, - давайте все обговорим.
- Нам не о чем разговаривать, - заявил Нортон. Из темноты выплыло его лицо, решительное, но изможденное и несчастное. В руках он держал один из выделенных "Обществу"
фонариков. Закрученные пучки волос все ещё торчали у него за ушами, как украшение рогоносца. Нортон вел за собой маленькую группку людей - пять человек из тех девяти или десяти, что были с ним вначале.
- Мы идем на улицу, - объявил он.
- Что за сумасшествие?! - спросил Миллер. - Майк прав.
Мы ведь можем все, обсудить. Мистер Маквей жарит кур на газовом гриле, и мы сможем сесть спокойно, поесть и...
Он оказался на пути Нортона, и тот оттолкнул его. Миллеру это не понравилось. Лицо его залилось краской.
- Можете делать, что хотите, - заявил он. - Но вы ведете этих людей на смерть.
Ровным тоном, свидетельствующим о непреклонной решимости или о непробиваемом заблуждении, Нортон сказал:
- Мы пришлем вам помощь.
Один из сторонников Нортона пробормотал что-то в его поддержку, но другой в этот момент потихоньку скользнул в сторону. Теперь с Нортоном осталось четверо. Может быть, это не так уж и плохо: даже самому Христу удалось найти только двенадцать.
- Послушайте, - сказал Майк Хатлен. - Мистер Нортон...
Брент, останьтесь по крайней мере поесть. Горячее вам не помешает.
- Чтобы дать вам шанс продолжить ваши уговоры? Я слишком много времени провел на судебных заседаниях, чтобы попасться на эту удочку. Вы уже одурачили с полдюжины моих людей.
- Ваших людей? - Хатлен почти простонал. - Ваших людей? Боже праведный, что это за разговоры? Они просто люди, и все. Это не игра и тем более не судебное заседание. Там, снаружи, бродят какие-то твари, другого слова и не подберешь, так какой же смысл рисковать своей жизнью?
- Твари, говорите? - сказал Нортон с усмешкой. - Где? Ваши люди уже часа два дежурят у проемов. Кто-нибудь хоть что-нибудь видел?
- Но там, позади магазина...
- Нет, нет и нет, - сказал Нортон, качая головой. - Это мы уже обсуждали не один раз. Мы уходим.
- Нет, - прошептал кто-то, и этот звук разнесся вдруг, отражаясь эхом, словно шорох опавших листьев в полумраке октябрьского вечера. Нет-нет-нет...
- Вы попытаетесь удержать нас силой? - пронзительным голосом спросила престарелая леди в бифокальных очках, одна из "людей Нортона", если воспользоваться его же термином. - Вы хотите задержать нас?
Мягкое бормотание протестующих голосов стихло.
- Нет, - ответил Майк. - Я не думаю, что кто-то будет вас задерживать.
Тут я наклонился, зашептал на ухо Билли, и он посмотрел на меня вопросительно и удивленно.
- Прямо сейчас беги, - сказал я. - Быстренько.
Билли побежал выполнять поручение.
Нортон пригладил волосы рассчитанным жестом бродвейского актера. Мне он нравился гораздо больше, когда беспомощно дергал стартер бензопилы, ругаясь и думая, что его никто не видит. Я не мог сказать тогда и сейчас не знаю, верил ли он в то, что делает, или нет. Глубоко внутри, я думаю, он знал, что должно случиться. Я думаю, что та логика, которой он молился всю жизнь, в конце концов обернулась против него, как взбесившийся и озверевший некогда дрессированный тигр.
Он беспокойно огляделся вокруг, словно желал сказать чтонибудь еще, потом повел четверку своих сторонников мимо одной из касс. Кроме старушки, с ним были пухлый парень лет двадцати, молодая девушка и мужчина в джинсах и сдвинутой на затылок шапочке для гольфа.
Взгляд Нортона встретился с моим, глаза его чуть расширились, потом ушли в сторону.
- Брент, подожди минуту, - сказал я.
- Я не хочу больше ничего обсуждать. Тем более с тобой.
- Я знаю, но хочу попросить об одном... - - я обернулся и увидел, что Билли, бежит к кассам.
- Что это? - спросил Нортон подозрительно, когда Билли вручил мне целлофановый пакет.
- Бельевая веревка, - ответил я, смутно понимая, что сейчас все в супермаркете смотрят на нас, собравшись по другую сторону от линии касс. Тут её довольно много. Триста футов.
- И что?
- Я подумал, может быть, ты привяжешь один конец за пояс перед тем, как выйти. Когда веревка натянется, привяжи её к чему-нибудь. Например, к дверце машины.
- Боже, зачем?
- Я буду знать, что вы прошли по крайней мере триста футов.
Что-то мелькнуло в его глазах, но только на мгновение.
- Нет, - сказал он.
Я пожал плечами.
- О'кей. В любом случае, удачи.
Мужчина в шапочке для гольфа неожиданно сказал:
- Я сделаю это, мистер. Почему бы нет...
Нортон обернулся к нему, словно собирался сказать что-то резкое, но мужчина посмотрел на него пристально и спокойно.
Он решил, и у него просто не было никаких сомнений. Нортон тоже понял это и промолчал.
- Спасибо, - сказал я, разрезая упаковку своим карманным ножом, и веревка вывалилась гармошкой жестких колец. Я вытащил один конец и обвязал пояс "чемпиона по гольфу" свободной петлей с простым узлом. Он тут же развязал веревку и быстро затянул туже на добротный морской узел. В зале магазина стояла полнейшая тишина. Нортон в нерешительности переминался с ноги на ногу.
- Дать нож? - спросил я мужчину.
- У меня есть, - он взглянул на меня. - Ты, главное, следи за веревкой. Если она запутается, я её обрежу.
- Мы все готовы? - спросил Нортон слишком громким голосом. Пухлый парень подскочил, словно его толкнули.
Не получив ответа, Нортон двинулся к выходу.
- Брент, - сказал я, протягивая руку. - Удачи.
Он посмотрел на мою руку с сомнением.
- Мы пришлем вам помощь, - сказал он наконец и толкнул дверь с надписью "Выход".
Я снова почувствовал тот едкий запах. "Его люди" последовали за Нортоном. Майк Хатлен подошел и остановился рядом со мной. Группа из пяти человек остановилась в медленно движущемся молочном тумане. Нортон сказал что-то, что я вполне мог бы расслышать на таком расстоянии, но туман, казалось, гасил все звуки. Кроме двух-трех слогов, словно доносящихся из работающего вдалеке радиоприемника, я не расслышал ничего. Потом они начали удаляться.
Хатлен придерживал открытую дверь. Я стравливал веревку и старался, чтобы она свободно провисала, помня об обещании перерезать её, если она застрянет. Снаружи все ещё не доносилось ни звука. Билли стоял рядом, и я чувствовал, как он дрожит от напряжения.
Снова возникло странное чувство, что эти пятеро не исчезли в тумане, а просто стали невидимы. Какое-то мгновение их одежда плыла уже без них, а затем и она пропала. Этот туман по-настоящему впечатлял своей плотностью, лишь когда можно было увидеть, как он проглатывает людей буквально в течение секунд.
Я продолжал стравливать веревку. Сначала ушла в туман четверть, потом половина. На мгновение движение прекратилось, веревка обмякла. Я задержал дыхание, но веревка снова пошла, скользя у меня между пальцами.
Ушло три четверти веревки, и я уже видел её конец, лежавший на ботинке Билли, но тут веревка в моей руке снова остановилась. Секунд пять она лежала неподвижно, затем рывком ушли пять футов, и вдруг, резко дернув влево, веревку натянуло о край двери так, что она даже зазвенела.
Еще двадцать футов рывком сдернуло с моей руки, оставив на ладони ожог, и из тумана донесся высокий дрожащий крик.
Я даже не мог понять, мужчина кричит или женщина.
Снова дернуло веревку. И снова. Ее мотало в дверном проеме то вправо, то влево, потом уползло ещё несколько футов, и из тумана донесся захлебывающийся вопль, услышав который, Билли застонал, а Хатлен замер с широко раскрытыми от ужаса глазами.
Вопль внезапно оборвался, и, казалось, целую вечность стояла тишина. Затем закричала старушка, и на этот раз никаких сомнений насчет того, кто кричит, не было.
- Уберите его от меня! - кричала она. - О, господи, господи, уберите... - Голос её оборвался.
Внезапно почти вся веревка сбежала с моей ладони, оставив новый ожог, и обвисла. Из тумана донеслось сочное громкое хрюканье, от которого у меня во рту тут же пересохло.
Такого звука я не слышал никогда в жизни, но ближе всего тут подошло бы сравнение с фонограммой из какого-нибудь кинофильма, снятого в африканском вельде или в южноамериканских болотах. Такой звук могло издать только очень большое животное. Он снова донесся до нас, низкий, неистовый, звериный звук. И снова. Потом перешел в прерывистое бормотание и затих.
- Закройте дверь, - дрожащим голосом попросила Аманда Дамфрис. Пожалуйста.
- Минуту, - сказал я и потянул за веревку.
Она выползла из тумана и укладывалась у моих ног неровными петлями и кольцами. Последние фута три новой бельевой веревки с обгрызенным концом были окрашены в кирпичнокрасный цвет.
- Смерть! - выкрикнула миссис Кармоди. - Там - смерть!
Вы все видели?
Никто не стал спорить с миссис Кармоди.
Майк Хатлен отпустил дверь, и она захлопнулась.
Мистер Маквей работал.в Бриджтоне мясником ещё с тех пор, когда мне было лет двенадцать или, тринадцать, но я не знал ни его имени, ни каков его возраст. Он установил небольшой газовый гриль под одной из вентиляционных решеток (вентиляторы не работали, но решетки создавали хоть какуюто тягу), и к 6.30 вечера запах жарящихся цыплят заполнил весь магазин. Бад - Браун не стал возражать. Может быть, от потрясения. Но скорее всего он просто осознал, что птица и мясо со временем отнюдь не становятся свежее. Цыплята пахли великолепно, но не всем хотелось есть. Мистер Маквей, маленький, худой ц аккуратный в своем белом халате, все равно продолжал жарить цыплят, укладывать куски на бумажные тарелки и расставлять их, как это делают в кафетериях, на мясном прилавке.
Миссис Терман принесла нам с Билли по порции с гарниром из картофельного салата. Я поел сколько смог, но Билли даже не притронулся к своей тарелке.
- Тебе надо поесть, силач, - чжазал я.
- Я не голоден, - ответил он и отодвинул тарелку.
- Ты не станешь большим и сильным, если...
Миссис Терман покачала головой.
- Ладно, - сказал я. - По крайней мере, пойди съешь персик. О'кей?
- А если мистер Браун скажет что-нибудь?
- Если он скажет что-нибудь, скажи мне.
Билли медленно пошел вдоль стеллажей. Мне показалось, он как-то сник, и мое сердце сжималось, когда я видел его таким. Мистер Маквей продолжал жарить цыплят, очевидно, совершенно не обращая внимания на то, что почти никто не ест, удовлетворенный, видимо, своими чисто механическими действиями. Кажется, я уже писал, что люди по-разному реагируют на подобные ситуации. Трудно представить, что это может быть так, но это действительно так.
Мы с миссис Терман сидели в середине аптечного ряда, и нам было видно, что по всему магазину люди собирались маленькими группками. Никто, кроме миссис Кармоди, не сидел один. Даже Майрон и Джим были вместе оба храпели у пивного охладителя.
Шестеро новых дежурных сидели у проемов в мешках. Одним из них был Олли. Он грыз цыплячью ногу и запивал её пивом. У каждого поста стояли прислоненные к мешкам факелы, изготовленные из швабр, а рядом банки с угольной растопкой, но, я думаю, теперь никто не верил в эти приготовления так, как раньше. После того ужасного звериного рыка и после отгрызенной окровавленной веревки никто уже не верил. Если что-то оттуда снаружи, захочет нас, оно свое получит. Оно или они.
- Насколько опасно будет сегодня ночью? - спросила миссис Терман. Голос её звучал спокойно, но в глазах застыл испуг.
- Хэтти, я не знаю.
- Пусть Билли побольше будет со мной... Я... Дэвид, я боюсь смертельно. - Она коротко хохотнула. - Да, видимо, это так называется. Но если Билли будет со мной, я буду в порядке. Ради него.
Глаза её блестели. Я наклонился и тронул её за плечо.
- Я так волнуюсь за Алана, - сказала она. - Но он, наверно, мертв, Дэвид. Я сердцем чувствую, что его уже нет.
- Не надо, Хэтти. Ты не можешь этого знать.
- Но я чувствую, что это так. Ты ничего не чувствуешь про Стефени? Хоть какое-то ощущение?
- Нет, - солгал я, стиснув зубы.
Она издала горлом странный сдавленный звук и зажала рот рукой. В её очках отражались отсветы лучей фонариков.
Билли ел персик. Хэтти Терман похлопала по полу рядом с собой и сказала, что, когда он доест, она покажет ему, как из персиковой косточки и нитки делается человечек. Билли устало улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ.
В 20.00 новые шестеро дежурных сели у проемов, и Олли подошел ко мне.
- Где Билли?
- Там, дальше, с миссис Терман, - ответил я. - Занимаются рукоделием. Они уже прошли человечков из персиковых косточек, маски из пакетов и яблочных кукол, а теперь мистер Маквей показывает ему, как делать маленьких трубочистов.
Олли сделал большой глоток пива и сказал:
- Там, за окнами, что-то движется.
Я пристально посмотрел на него, но он ответил мне уверенным взглядом.
- Что ты имеешь в виду? Что там движется?
- Я не уверен. Спросил у Уолтера, и он сказал, что у него такое же чувство. На минуту какая-то область тумана становится темнее, иногда просто маленькая полоса, иногда пятно, похожее на синяк. Потом снова пропадает. И сам туман шевелится. Даже Эрни Симмс почувствовал, что там что-то происходит, а он слепой как летучая мышь.
- А остальные?
- Они все из других штатов, я их не знаю, - сказал Олли. - Я ни у кого из них не спрашивал.
- Ты уверен, что тебе не померещилось?
- Уверен, - сказал он и кивнул в сторону миссис Кармоди, сидевшей в одиночестве в конце прохода. Происшедшее отнюдь не испортило ей аппетита, и на её тарелке лежала целая груда цыплячьих костей.
- В одном она была права, - добавил Олли. - Мы все узнаем. Станет темно, и мы все узнаем.
ГЛАВА 7
НО ТЕМНОТЫ ждать не пришлось. Когда это случилось, Билли почти ничего не видел, потому что миссис Терман держала его в дальнем конце магазина. Олли сидел со мной, когда один из дежуривших взвизгнул и, размахивая руками, отскочил от проема. Время приближалось к 20.30, и жемчужно-белый туман снаружи потемнел до ровного серого цвета ноябрьских сумерек.
Что-то прижалось со стороны улицы к стеклу у одного из проемов.
- Боже! - вскрикнул дежуривший там мужчина. - Пустите меня! Я не могу!..
И он, выпучив глаза, побежал, кидаясь из стороны в сторону.
Кто-то ещё вскрикнул в темноте, и люди побежали посмотреть, что происходит. Другие, наоборот, кинулись в дальний конец зала, не интересуясь и не заботясь, что там ползает по стеклам снаружи.
Мы с Олли двинулись к проему. Олли держал руку в кармане брюк, куда положил револьвер миссис Дамфрис. Еще один наблюдатель вскрикнул, но скорее от отвращения, чем от страха.
Мы прошли мимо касс, и теперь я понял, что напугало дежурного. Я не знал, что это, но я мог видеть. Существо немного походило на эти странные игрушки из винила за доллар девяносто восемь центов, что люди покупают, чтобы попугать Друзей.
Фута два длиной, сегментированная тварь цвета розовой заживающей после ожога кожи. Два выпуклых глаза на стебельках. Существо ползло по стеклу, цепляясь толстыми присосками. За спиной существа медленно колыхались огромные слюдяные крылья, похожие на крылья мухи.
У другого проема, слева от нас, по стеклу ползали, оставляя за собой липкие улиточные следы, сразу три таких твари. Глаза, если это на самом деле были глаза, покачивались на концах стебельков толщиной с палец. Самая большая из этих тварей была около четырех футов в длину. Время от времени они переползали друг через друга.
- Чертовщина какая то, - сказал Том Смолли с омерзением в голосе. Он стоял у проема справа от нас. Я промолчал.
Если эти твари ползают по окнам у каждого проема, значит, они облепили все здание... Как черви кусок мяса...
Где-то плакали. Миссис Кармоди кричала про "исчадия ада". Кто-то грубо приказал ей заткнуться, если она не хочет получить...
Олли достал из кармана револьвер. Я схватил его за руку.
- Не сходи с ума.
- Я знаю, что делаю, - сказал он, высвобождаясь, потом с застывшей на лице маской отвращения постучал стволом по стеклу. Твари заработали крыльями так быстро, что их почти не стало видно, потом взлетели.
Другие увидели, что делает Олли, и, воспользовавшись идеей, стали стучать по окнам рукоятками швабр. Твари улетали, но вскоре возвращались обратно. Очевидно, мозгов у них было не больше, чем у обыкновенной мухи. Почти паническая обстановка разрядилась гомоном разговоров, и я услышал, как кто-то спрашивает, что будет, если такая тварь на тебя сядет.
Отнюдь не тот вопрос, ответ на который мне хотелось бы узнать из личного опыта.
Стук по окнам стал утихать. Олли повернулся ко мне, собираясь что-то сказать, но не успел он открыть рот, как из тумана вынырнуло ещё что-то и схватило ползающую по стеклу тварь. Кажется, я закричал. Не помню.
Участок тумана потемнел и превратился во что-то с хлопающими кожистыми крыльями, белым, как у альбиноса, телом и красноватыми глазами. Это что-то схватило розовую тварь и исчезло. Все вместе заняло не более пяти секунд. Мне показалось, что розовая тварь дергалась и трепыхалась, исчезая в глотке, как трепыхается маленькая рыбешка в клюве чайки.