— Чушь!
— Вовсе не чушь. Иначе как объяснить…
— Отставить споры, — прервал Глинича Денис. — Выводы будем делать после, имея на руках кучу данных. В настоящий момент мы заняты другим делом. Больше никаких отклонений от маршрута! Миша, сколько нам еще ползти до шаттла?
— Километра четыре.
— Конец разговорам. За мной.
Тройка космонавтов поднялась вдоль удивительно ровной ледяной стены на высоту в триста метров и направилась над ровной и гладкой, покрытой снегом и изморозью крышей уступа в направлении на «восток», в ту сторону, где вставало солнце.
7
Сначала они услышали странные звуки, вдобавок к тем, что доносились со всех сторон: тихий шелест, посвистывание, жужжание. Это жужжание периодически усиливалось, превращаясь в скрежет наподобие того, что издает щетка мусороуборочной машины, вращаясь по асфальту, и ослабевало.
Остановились, не понимая, откуда на Плутоне оказалась мусороуборочная машина.
— Миша, — позвал бортинженера Денис, — ничего не видишь по вектору движения?
— Нет, — отозвался через некоторое время Жуков. — Впереди скорее всего очередная «снежинка». А что?
— Слышим нечто странное…
— Нет, ничего не вижу, — после паузы сказал Жуков с сожалением. — Там пар струится… а может быть, не пар, а метель метет.
— Метель?!
— Струя какая-то более плотная, вращается, как смерч… и движется.
— Ладно, посмотрим, мы как раз на нее выходим. Держитесь плотней, мужчины.
Жужжание ушло влево, постепенно слабея.
Космонавты снова двинулись сквозь клубы тумана, вглядываясь в молочно-белую пелену, не пробиваемую лучами нашлемных фонарей. Туман впереди сгустился, приобрел материальную плотность снежно-белой стены. Точнее, низ этой стены был инеисто-белым, а верх — на высоте двадцати метров — сверкал в лучах фонарей как полупрозрачная полированная глыба льда.
Зависли в воздухе, разглядывая стену.
Потом Глинич скользнул вперед, не обращая внимания на предостерегающий окрик Молодцова, дотронулся рукой в перчатке до бликующей гладкой поверхности.
— Кажется, я понял…
— Отойди от греха подальше, — посоветовал Абдулов. — Что ты понял?
Послышалось приближающееся тихое жужжание и потрескивание. «Мусороуборочная машина» возвращалась.
— Назад! — скомандовал Денис.
Космонавты отодвинулись подальше от стены, с опаской вглядываясь в струящееся марево тумана.
Жужжание усилилось до громкого непрерывного скрежета и треска. В тумане образовался крутящийся электрический смерч, скользнул по стене, сдирая с нее слой льда, и ушел вправо, скрылся в тумане, оставляя за собой гладкую блестящую поверхность.
— Матерь божья! — пробормотал Абдулов.
— Все правильно, — сказал Глинич уверенным тоном. — Эта штука обрабатывает лед, чистит и формует. Я сразу догадался.
— Ты хочешь сказать…
— Это машина, — констатировал Денис. — Без сомнений. Теперь и я понял, что здесь происходит.
— Что?
— Стройка. Кто-то и в самом деле создал на Плутоне атмосферу и теперь строит изо льда города. Или какие-то технические сооружения.
— Бред! Кому нужны ледяные города?
— Кому-то нужны. А чему ты удивляешься? Вспомни Ирод, транспортирующий внутри себя целый банк зародышей. Он сел на Венеру, и теперь там развернулся планетарный родильный дом. А здесь, очевидно, сел другой корабль, владельцы которого готовят новое обиталище для своих питомцев.
— Никакого чужого корабля мы не видели.
— Он мог разбиться или же был сделан изо льда.
— Ну, это уж слишком… фантастично.
— Почему же? — поддержал Дениса Глинич. — Командир правильно мыслит. Мы присутствуем при реализации проекта панспермии, ничего экстраординарного.
— Ни фига себе! Солнечную систему начинают заселять зеленые человечки, кстати, не спрашивая у нас разрешения, а ты говоришь — ничего экстраординарного!
— Еще не факт.
— Как же не факт, если ты сам только что утверждал обратное?
— Эй, орлы, — перебил спорщиков Денис, — не время для препирательств. У меня нехорошее предчувствие. Если это и в самом деле переселение — нас ждут неприятные сюрпризы. Надо быстренько добраться до «Калифорнии», выяснить причины молчания американцев и убраться отсюда подобру-поздорову. Поэтому на научные изыскания больше отвлекаться не разрешаю. Феликс Эдуардович, как понял?
— Нормально, — отозвался Глинич рассеянно. — Эх, нам бы установить здесь аппаратуру…
— Еще установим. Вперед!
Денис поднялся вдоль бликующей ледяной стены вверх, завис над ровной кромкой ледяной крыши, двинулся в прежнем направлении. Спутники последовали за ним, понимая, что, если предположения их верны, ситуация может измениться в любой момент, и смогут ли они достичь цели, гарантий никто дать не мог. Надо было спешить.
Оставшиеся три с лишним километра до места посадки американского шаттла они преодолели за полчаса, любуясь проплывающими внизу ледяными башнями, геометрически правильными зубцами, стенами и шпилями, складывающимися в узор гигантской «снежинки». Туман слегка поредел, и горизонт видимости раздвинулся до пятидесяти метров. Впереди в развернувшемся кратере — в центре «снежинки» — появился синевато-серый горб. Приблизился, превращаясь в округлую гору, скрывающую внутри размытую слоем льда металлическую черепаху. Сомнений не оставалось: во льду был замурован космический корабль. А именно — американский «челнок» «Калифорния».
Денис сглотнул ставшую горькой слюну, беззвучно выговорил:
— Катя!
— Командир, что там у вас деется? — послышался голос Жукова. — Батя докладывает, что в вашем районе всплеск электромагнитных полей.
— Здесь летает полировщик льда, — ответил Абдулов.
— Что?! — не понял Жуков.
— Кто-то обрабатывает и полирует лед.
— Кто?!
— Пришелец в пальто! Потом объясним. Командир, что будем делать? Если мы и в самом деле попали на стройку, нас запросто может задавить какой-нибудь здешний «подъемный кран».
Вместо ответа Денис усилил тягу «кузнечика» и устремился к синевато-бликующему темному куполу американского шаттла. Завис над куполом, включил рацию:
— Кэтрин, ответь!
— Ответьте, кто на борту! — присоединился к нему Абдулов. — Есть кто живой?
Тишина, молчание на всех диапазонах, тихие шелесты эфира.
— Кэтрин, ответь! Почему молчите?! Что случилось?!
Ни звука в ответ.
Затем что-то хрустнуло, будто треснула стеклянная ваза, и в наушниках раций заговорил по-английски бестелесный голос:
— Борт шаттла «Калифорния». Экипаж отсутствует. Связи нет.
— Кто говорит?! — не сразу сообразил Денис. — Почему не отвечаете на аварийной волне? Где экипаж?
— Экипаж отсутствует. Вести переговоры не уполномочен.
— Это их компьютер, — мрачно сказал Абдулов, подплывая к Денису. — Вряд ли он сможет объяснить, что произошло.
— Кто командует кораблем?
— Вести переговоры не уполномочен…
— Капитан Кэтрин Бьюти-Джонс? Отвечай! Код вызова «три нуля»! Аварийная ситуация! Капитан — моя жена!
Пауза, тот же ровный, без интонаций, бесполый голос:
— Сообщите дополнительный код доступа для прямой связи. Вести переговоры не…
— Идиот! — взорвался Абдулов. — Ситуация вышла из-под контроля! Твои хозяева пропали без вести и, может быть, уже погибли! Отвечай на вопросы!
— Вести переговоры не…
— Когда экипаж покинул борт корабля? — терпеливо повторил вопрос Денис. — Сколько прошло времени? Отвечай! Аварийная ситуация! Код «три нуля»!
«Хруст стекла», шелесты, молчание.
— Семьдесят четыре часа двадцать две минуты сорок секунд назад. Прошу сообщить дополнительный…
— Почему они это сделали? Что случилось? Почему ушел весь экипаж?
— Код…
— Сними ограничения и блоки! Экипаж может погибнуть! Отвечай на вопросы! Почему борт корабля покинул весь экипаж?! Сколько всего человек в экипаже?
Еще одна пауза, более длинная.
— Вводную аварийного положения принял. Включаю «красную тревогу». Корабль был сбит…
— Что?!
— Корабль был сбит струей горячей воды под давлением на высоте километра. Генератор поврежден, запасы энергии минимальны. Экипаж вышел для устранения повреждений. Потом член экипажа пилот-прима Майкл Паровски заметил неопознанный объект и решил выяснить, что это такое. Исчез. За ним отправился бортинженер Хьюба Паркер. Связь прервалась. Через восемь часов после прекращения связи корабль покинула командир Кэтрин Бьюти-Джонс.
Перехватило дыхание.
Денис с трудом взял себя в руки.
— Куда она направилась?
— Двадцать два градуса к прямому солнечному восхождению…
Денис с трудом взял себя в руки.
— Куда она направилась?
— Двадцать два градуса к прямому солнечному восхождению…
— Точнее! Есть какие-то ориентиры? На каком расстоянии от корабля с ней прервалась связь?
— Два километра.
— Так близко? И ты ничего не заметил?
Пауза.
— Примерно в том же направлении периодически работает гейзер. После одного выброса связь прекратилась.
— Дай ориентир.
— Двадцать два градуса…
— Это не ориентир. Нас ты видишь?
— Система обзора фиксирует три объекта в скафандрах российского производства…
— Это мы. В каком направлении нам двигаться?
— Под углом сорок градусов к линии, соединяющей объекты и шаттл «Калифорния».
— Давно бы так. — Денис сориентировался, используя компьютерную систему навигации. — Парни, расходимся цепочкой и следуем в направлении на вон тот шпиль. Все видите?
— Это не шпиль, — уточнил Глинич, — а палец.
Ледяная скала, о которой шла речь, действительно напоминала человеческий палец, только в диаметре он превосходил башни Московского Кремля.
— Соберитесь, парни. Вы устали, я тоже, но отдыхать будем потом. Чует мое сердце… — Денис не договорил.
Из белесой туманной бездны долетел гулкий удар, загремел отголосками в лабиринтах ледяных стен «снежинки». На одно мгновение показалось, что из тумана сейчас выбежит стадо слонов и растопчет попавшихся на пути людей.
— Поехали, — закончил Денис, преодолев паническое чувство потери.
8
Спешили, потому что приближалась плутонианская ночь: сутки на Плутоне равнялись шести с лишним земным суткам.
Вглядывались в туман и ледяные изваяния до рези в глазах.
За два часа преодолели всего полтора километра, консультируясь с бортовым компьютером «Калифорнии», который в аварийной, по сути, ситуации сохранил способность «трезво мыслить» и освободился от наложенных программой запретов на обмен информацией с «посторонними объектами».
Все чаще из тумана доносились гулкие трески и удары, от которых содрогались гигантские ледяные фигуры — кубы, пирамиды, тетраэдры, параллелепипеды, стены, слагавшиеся в геометрически правильную вязь «кварталов и комплексов» странного города на Плутоне. Температура воздуха в пределах данной местности постепенно повышалась, отчего туман стал редеть, в нем образовывались пузырчатые прозрачные полости либо, наоборот, сгущения и струи, что затрудняло ориентацию и снижало дальность прямого видения.
Наткнулись на приличной высоты ледяной купол — не менее шестисот метров, диаметр которого также впечатлял, достигая километра. Глинич вспомнил, что такие купола располагались в основном в центрах скопления «снежинок», и предположил, что это здание «местной администрации», так сказать, своеобразный «Белый дом». Никто с ним спорить не стал, тем более что купол блистал полированными боками и был бело-полупрозрачным.
Остановились, не зная, куда лететь дальше.
— Надо передохнуть, командир, — сказал Абдулов, — глаза устали.
Денис хотел было дать команду продолжать поиски, но промолчал. Он и сам держался из последних сил, несмотря на то, что «кузнечики» избавили их от необходимости идти пешком.
— Пятиминутный привал, горячий шоколад, тоник. Глаза закрыть, расслабиться. Эй, «Калифорния», твои хозяева не откликнулись?
— Нет, — лаконично ответил компьютер шаттла.
— А радиомаяки не слышны?
— Нет.
— Я тут погляжу, — пробормотал Глинич, направляясь к стене купола, — интересно…
— Командир, — прилетел голос бортинженера, — Батя отмечает какое-то шевеление неподалеку…
— Конкретнее: что за шевеление?
— Километрах в пятнадцати на схождение возникло уплотнение в форме сердца, оно дышит…
— Михаил, ты что там пил? — хмыкнул Абдулов.
— Что еще за сердце?
— Ну, у него такая форма — человеческое сердце, только высота около километра… и оно дышит, то есть то сокращается, то раздувается, как живое…
— Что говорит Батя?
— Ничего, мало информации.
— Ладно, наблюдай.
— Так возле вас тоже что-то происходит, столб пара крутится.
— Мы не видим.
— Может быть, это и не пар, а столб нагретого воздуха.
— Ладно, будем начеку. Феликс Эдуардович, отдыхать, я сказал!
— Да тут что-то во льду виднеется, — пробормотал Глинич, раскорячившись на ледяном боку купола на высоте двух десятков метров. — Не могу понять… похоже на человеческую фигуру.
— Где?! Покажи! — Денис, едва не поперхнувшись соком (шлем имел специальную соску фаст-фуда), метнулся к планетологу.
Действительно, в глубине синевато-белой полупрозрачной глыбы льда виднелась расплывчатая белая фигура, напоминающая человека в скафандре. Денису даже показалось, что она шевельнула рукой, хотя это просто был обман зрения, порожденный бликом фонаря.
— Не может быть… — прошептал Денис.
— А вдруг? — возразил Глинич философски. — Что, если американцы просто попали под водяной фонтан, под капель, и не смогли выбраться, вмерзли в лед?
— Не может быть…
— Командир, это они! — безапелляционно заявил прилипший к ледяной горе Абдулов. — Точно, кто-то из американцев. Видите? Под локтем слева искорка оранжевая моргает. Это аварийный маячок.
Денис вгляделся и невольно воскликнул:
— Катя!
— Ну, может быть, и не она, конечно, отсюда не видно, однако стоило бы раздолбать эту стенку и вытащить американца.
— Чем ты ее раздолбаешь? — поинтересовался Глинич. — Толщина льда в этом месте не менее десяти метров, никакой лазер не возьмет. Если только гранатами…
— Ага, с перспективой угрохать парня!
Гулкий треск разорвал воздух, скатился с горба купола, заставив всех замолчать.
— Миша, — позвал Денис, лихорадочно соображая, что делать. — Что у нас имеется на борту из оружия?
— Командир, ты не ушибся? — донесся удивленный голос бортинженера. — Сейф с оружием не в моей епархии.
— Я имею в виду дополнительные ракетные движки маневра. Их мы не использовали, но ведь они могут расплавить лед?
— В принципе могут, но мы же не испытывали…
— Поднимай «Амур» в режиме АС, лети сюда!
— Что?!
— Делай, как я сказал!
— Я же разобью машину…
— Не разобьешь, Батя поможет. У нас есть шанс спасти Кэ… американцев. Они вморожены в лед. Стартуй и…
— Командир! — перебил Дениса Абдулов. — Не нравится мне все это! Не сдать ли нам назад? Купол трескается!
Гулкий удар сотряс туман, рождая в ледяных лабиринтах стен серию отголосков.
Ледяная стена купола треснула сразу во многих местах.
— Назад! — рявкнул Денис. — Следите за стенами! Не попадите под обвал!
— Вообще надо убираться отсюда к ядреной бабушке! — предложил Абдулов. — Что происходит, Эдуардыч?
— Не знаю, — мрачно отозвался Глинич. — Может быть, плутонотрясение, может, сейчас начнется извержение водяного вулкана.
— Какой к дьяволу вулкан! Температура минусовая!
— Вулкан не обязательно должен испускать лаву и раскаленные камни, здесь он может выбрасывать горячую воду и пар.
— Тогда это гейзер.
— Не суть важно.
— Все равно это опасно. Командир, уходим.
— Там во льду люди! Их надо спасти!
— Как?
Еще один громовой удар разорвал недолгую тишину. По боку ледяного купола поползла еще одна трещина, пересекла смутно видимую белесую фигуру в толще льда.
— Катя! — бросился на стену Денис.
Еще удар и еще!
Множество родившихся трещин соединилось в густую сеть, скрывшую от взора глубины ледяного массива. Брызнула ледяная крошка, из стены начали вываливаться ледяные глыбы. Одна из них едва не сбила Дениса, вторая ударила в плечо Глинича, отбрасывая на десяток метров.
— Феликс Эдуардович! — крикнул Денис.
— Ничего, я в порядке, — прохрипел планетолог, — скафандр не поврежден.
— Отходим назад! Миша, ты где?
— Стартовал, на подъеме, — послышался слабый голос бортинженера. — В вашем районе наблюдается метель. Похоже, из почвы ударила струя пара, которая тут же замерзает… и еще что-то происходит… локатор показывает изменение форм рельефа.
— Давай быстрей! Нас видишь?
— Иду по пеленгу.
— Командир! — воскликнул Абдулов. — Берегись!
Ледяной купол, обвитый струями тумана, вдруг лопнул, разлетаясь разнокалиберными глыбами, неспешно развернулся красивым «тюльпаном». А вслед за глыбами полетели и вкрапленные в ледяной массив купола камни и заиндевевшие фигуры. Две! Одна из них врезалась в пятившегося Дениса, и он инстинктивно вцепился в нее руками, еще не понимая, зачем это делает.
Руки, ноги, ранец, шлем…