Она поняла, что ошиблась, когда увидела столб черного дыма, поднимающийся над поселком. Огромный и зловещий – такой не бывает ни от костра, ни от машины. Только от пылающего дома. С дороги было не видно, какой именно коттедж горит, но на уровне инстинктов девушка уже все поняла…
Да и Марк тоже. Он не произнес ни единого слова, однако сильнее вдавил педаль газа в пол. Он редко так делал, а когда делал, Хельга просила его сбавить скорость. Но тут уж молчала и она.
Внезапно брошенная машина, задержавшая их в пути, перестала казаться такой уж случайностью…
Все было понятно без объяснений. К тому моменту, когда они подъехали, от дома немного осталось: выгоревший остов, весь черный и явно пустой внутри. Сложно сказать, что могло полыхнуть с такой силой. С этим потом разберутся. Пока же им предстояло принять то, что уже произошло.
Возле дома стояли служебные машины: пожарная, полицейские, «Скорая». Огонь был потушен, главный момент суеты миновал, причем довольно давно, хотя дым еще и поднимался на отдельных участках.
Соседи тоже были здесь. Далеко. Они, конечно, не пострадали – их дома располагались на солидном расстоянии, между зданиями – заснеженный участок. Но ведь всегда любопытно посмотреть на чужое горе! Вежливости им хватило лишь на то, чтобы не подходить слишком близко и ничего не говорить.
Состояние было странное – Вика и сама не понимала толком, что чувствует. Ураган эмоций, накладывающихся одна на другую, приводил к онемению. Она боялась того, что произошло, боялась за Марка. Его боль казалась сейчас более важной, чем собственная. И Ева… с ней ведь ничего не может случиться! Она… она же как инопланетянка, маленькое чудовище, живущее по законам собственного мира! Такие не погибают в пожаре…
Полицейский безжалостно разрушил эту иллюзию.
– Ну что вам сказать… Два трупа в доме. Обгорели сильно, чуть ли не скелеты… Вам лучше не смотреть.
Он правильно сказал. Лучше не смотреть, не видеть, не запоминать их такими… Марк, видно, тоже осознавал это – но в то же время хотел убедиться, что это не сон. Он рвался туда, а его не пускали. Вика наблюдала за этим как в тумане, она и сама не понимала, что должна делать, где должна быть…
Врачи сделали ему укол, отвели в сторону. Здесь уже девушка почувствовала, что ей нужно остаться с ним. Она обнимала его, стараясь оградить от реальности, а он просто не реагировал на нее… Вообще ни на что не реагировал. Если бы им не принесли какое-то одеяло, они оба могли замерзнуть, ведь холод перестал существовать.
Это их вина. Можно обвинить охрану поселка, полицию, кого угодно – а от правды не убежишь. Они во всем виноваты. Повелись, как дети малые… Уже когда на пути в аэропорт они увидели пробку, надо было вернуться! Хотя бы одному из них! Ясно же, что их намеренно задерживали! Что, Хельга бы не добралась на такси? Им нужно было быть здесь!
Но нет, ей, видите ли, захотелось побыть с ним наедине! Дура какая… Вика могла думать только о том, что она не сделала. Все остальные словно тенями становились, не способными повлиять на ситуацию. Она обязана была остаться в доме, что угодно сделать, лишь бы не дать каким-то уродам сжечь двух детей!
А вместо этого она позволила себе наивность. Решила, что раз Ева сильная, то с ними ничего не случится, никто не сможет их тронуть! Как можно так обмануться? Ведь это всего лишь семнадцатилетняя девочка! Если их заперли в этом проклятом доме, связали, подожгли… что она могла сделать, какие шансы на спасение у нее оставались?!
Это ведь такая страшная смерть… задыхаться в дыму и чувствовать, как жар прожигает кожу! Раз остались только скелеты, пламя было чудовищным…
Как с этим жить? Как-то надо, смириться и принять, но Вика не видела возможности. Хотелось, чтобы это обернулось ошибкой – или страшным сном. Кто-то другой погиб, а с Евой все в порядке! Но реальность была неумолима. Все, что окружало их, было настоящим. Выходить из мира фантазий и принимать все как данность не хотелось.
Прятаться от правды бесконечно невозможно. Но попытаться стоит.
Все изменилось, когда приехал Эрик Тайлер. Вика не видела, когда он появился, откуда – он просто возник перед ними, напряженный, бледный и вместе с тем решительный. Не растерянный, как они, а предельно собранный. Никогда раньше он и Ева не были так похожи… и от этого становилось немного не по себе.
Кто ему позвонил, кто сказал?.. Это не так уж важно. По его глазам Вика видела, что о смерти дочери он уже знает.
И не верит.
– Я пойду осматривать тела, – он произнес это обыденно, тем же тоном, которым обычно приветствовал их. – Вы со мной?
– Не пустят, – разочарованно покачал головой Марк. – Я пытался…
– Тебя не пустили, потому что ты не в том состоянии, чтобы правильно ставить вопрос. А я – в том. Или иди за мной, или оставайся тут, а медлить нельзя, потому что тела скоро увезут.
Не нужно было на это смотреть… никому из них. Потому что осознать, что человек, которого ты еще утром видел живым, вдруг превратился в изуродованный труп, – это слишком страшно! А тем более для Марка, ведь он искренне любил племянницу, она долгое время была его единственной родственницей… Но ведь и Эрик дочь любил, а все равно шел туда!
Поэтому Вика не пыталась остановить их, просто шла рядом, а мужчины словно и не замечали ее. Она не обижалась. Их горе было иным, особенным, исключающим всех остальных людей, которые этого просто не понимали.
Вика не слышала, что именно сказал Эрик полицейским – она все это время наблюдала за Марком, поддерживая его, потому что чувствовала, что он дрожит. Девушка не знала, от стресса это или от укола, который ему сделали.
Их пропустили в дом… точнее, в то, что осталось от дома. Огонь здесь бушевал ненормально сильный, и краем уха Вика услышала, как переговариваются между собой стоящие неподалеку мужчины:
– Поджог, однозначно поджог. Здесь все чем-то полили, чтоб так полыхало… Никогда такого не видели! Крематорий устроили!
Она не знала, полицейские это или пожарные, – они были в обычной одежде, не в форме. Ей было все равно. Она втайне надеялась, что кто-то помешает им, не позволит идти дальше, но нет, перед ними расступались.
«Как Эрик смог этого добиться?» – вертелось у нее в голове. Нелепый вопрос: какая разница, как? Он умеет получать то, что хочет.
Только это ему не поможет, если Ева действительно сгорела.
Трупы находились в одной комнате, близко друг к другу. Были они связаны или нет – сейчас уже не скажешь, все сгорело, остались лишь обтянутые остатками кожи и мышц кости. Создавалось впечатление, что Максим и Ева метались в дыму в поисках выхода, а здесь силы их оставили… и пламя все завершило.
Скорее всего они были без сознания, когда это случилось. Может, им было не больно…
От этой мысли, от того, что Вика видела перед собой, слезы потекли из глаз. Случившееся, озвученное полицейским, приобретало реальные черты. Это они… Лица неузнаваемы, но видно же! Один скелет тоненький такой, хрупкий, другой явно больше… А еще на нем видны покрытые копотью кольца пирсинга: вне всяких сомнений, это был Максим.
Марк тоже понял, что ошибки быть не может. Их не обманули, и это не сон. Все уже случилось. Неважно, где именно они допустили роковую ошибку, ведь исправить ее нереально!
Вика чувствовала, как рыдания рвутся из груди наружу, но она подавляла их. На это будет время потом, сейчас нужно остаться сильной хотя бы для него! А Марк не плакал, он просто медленно опустился на колени рядом с телами; его глаза были пустыми… или, скорее, опустошенными.
– Марк… – Вика осторожно коснулась пальцами его плеча. – Давай… Давай уйдем отсюда!
– Правильно, не на что тут смотреть. Это работа полиции – убирать тела и заниматься установкой личности.
Голос Эрика, ровный и спокойный, показался Вике чуть ли не смехом. Он в своем уме – или уже нет? Говорят же, что от горя теряют рассудок! Как он может оставаться таким безразличным, стоя над трупом собственной дочери?!
От возмущения Вика не могла ничего сказать. Но, видимо, ее эмоции отразились во взгляде, и Эрик понял их правильно. Он едва заметно улыбнулся – ободряюще, не более.
– Не нужно испепелять меня глазами и думать, что мне все равно. Жалко, конечно, этих ребят, кем бы они ни были.
– Но ведь… Максим и Ева…
– …Уже далеко отсюда. Даже со всем этим огненным карнавалом их похитители не стали бы медлить. Это очень грамотные профессионалы, друзья мои. Операция выполнена идеально, учтены мельчайшие детали. Они не пытались скрыть от нас, что это поджог, а не случайный пожар – не это было их целью. Они хотели, чтобы мы верили в смерть Евы и Максима. Судя по всему, такая вера с нашей стороны была крайне важна для них.
– Как… Ты уверен? – Голос Марка звучал сдавленно и хрипло, чувствовалось, что он все еще не может понять, где заканчивается реальность и начинается кошмар.
– Я уверен. Ты не представляешь… Я шел сюда и понимал, что могу увидеть тело моей дочери. А ведь у меня больше никого нет, понимаешь? Но это не она.
– Я уверен. Ты не представляешь… Я шел сюда и понимал, что могу увидеть тело моей дочери. А ведь у меня больше никого нет, понимаешь? Но это не она.
Только теперь Вика поняла, что Эрик не так уж «непробиваем», как казалось раньше. Просто годы, проведенные в мафиозной организации, научили его владеть собой, не поддаваться страху до конца. Он переживал не меньше Марка, однако не позволил окружающим узнать об этом.
А сейчас он успокаивается! Почему?..
– Как ты можешь знать это? – Вика задала вопрос, который Марк озвучить не смог.
– Не забывай, что я врач. Хирург по образованию, но… пока работал на Аворио, всяким заниматься приходилось. Вскрытиями – очень часто, а еще – изучением патологий. Я о человеческом теле знаю побольше любого антрополога. Не насколько много, чтобы все понять с одного взгляда, но в данном случае сомнений у меня нет. Не думаю, что даже эксперт увидел бы это. Но эксперт – не ее отец.
Вика еще раз посмотрела на труп, вздрогнула и отвернулась. Тут вообще человек с трудом узнается! А уж внешность, уничтоженную огнем, восстановить невозможно!
– Как?
Эрик присел на корточки рядом с телами и указал на череп меньшего скелета:
– Подготовка проведена основательная, это не случайная девочка с улицы. Они определенно искали кого-то, похожего на Еву по типу лица. Но… посмотрите на зубы.
– Не буду я на них смотреть!
– Тогда поясню: они раскрошены. Ева от такого никогда не страдала. У трупа полностью не хватает одного зуба, еще два отколоты наполовину. Ни одного зуба я не вижу поблизости. Даже это можно было бы списать на то, что они скрыты мусором, но… такие повреждения невозможно нанести простым избиением. Зубы она стесала обо что-то очень твердое, похоже, при падении. Упасть так на деревянный паркет она не могла, даже если бы с лестницы свалилась. Это не мой ребенок. И не твоя племянница, Марк.
– Ты уверен? – Марк подался вперед, с силой сжимая его руку. – Ты в этом абсолютно уверен?!
– Да, я вообще не люблю делать необоснованные заявления. И незачем мне кости ломать, это ни на что не повлияет. С Максимом несколько сложнее, я его не настолько хорошо знаю. Это определенно скелет представителя монголоидной расы, пирсинг тоже присутствует и, не сомневаюсь, в том же виде и количестве, что и у Максима. Прямых указаний на то, что это не он, я не вижу. Но есть пара косвенных.
– Какие? – поинтересовалась Вика, все еще не глядя на трупы. Ей и того, что она успела увидеть, на месяц ночных кошмаров хватит! Но слушать Эрика было любопытно; его слова приносили успокоение. Он не отличается безумным оптимизмом, он реально знает, о чем говорит!
– Во-первых, раз это не Ева, то и второй труп скорее всего фальшивка. Максим всегда был целью номер один, никто бы не стал похищать мою дочь. А кто охотился за ним – мы знаем. Во-вторых, рискну предположить, что это мужчина постарше Максима, знакомый с тяжелым физическим трудом – на это указывает состояние его позвоночника. К тому же такая травма тазобедренного сустава указывает на высокую вероятность хромоты при ходьбе, а я что-то не припомню, чтобы Максим хромал.
– Не хромал он! – с нарастающей радостью подтвердил Марк. – Точно не хромал! Они живы!
Вике было жаль неизвестных мертвецов, которые явно не рвались занять места в чужих гробах, но в то же время она понимала облегчение, испытываемое мужчинами. Этих людей они не знали, а настоящие Ева и Максим все еще живы!
– Только вот неизвестно, сколько это продлится, – Эрик поспешил вернуть их с небес на землю. – Раз устроили инсценировку, значит, требовать выкуп и вообще сообщать нам о похищении не будут. Ради чего это – можно догадаться, если вспомнить прошлые развлечения Нины Лисицыной. Не думаю, что у нас много времени.
– И что делать? – растерялась Вика.
Марк же не спрашивал ничего – он просто смотрел на Эрика с немым настороженным ожиданием; так обычно смотрит на хозяина охотничий пес, готовый сорваться за добычей. А ведь раньше эти двое плохо ладили! Один момент решает все, действительно… ведь в этот момент появляется общая цель.
– Значит, так… не будем делиться нашим открытием с уважаемыми представителями власти, – решил Эрик. – Пусть они считают, что это действительно Максим и Ева. Не исключено, что за нашим поведением будут наблюдать. Если мы поведем себя так, как они ожидали, они успокоятся. Если же нет… это может привести к поспешным и необдуманным действиям с их стороны.
Он не назвал эти действия, да и не требовалось. Если похитители поймут, что Еву и Максима ищут, молодых людей просто убьют.
– Но что-то же делать мы должны!
– А никто и не говорит, что мы не будем ничего делать. Для начала нужно найти, куда их отвезли. Как – я пока не знаю. Должны быть следы, но их я определить не могу. Для отвода глаз будем следовать их сценарию: горе, похороны, траур. А там… увидим. Только об одном прошу: если уж держаться вместе, то во всем. Сообщать друг другу о планах, открытиях и действиях. Сейчас не время для выяснения отношений и старых обид. Я хочу вернуть своего ребенка… И я это сделаю. С вами или без вас.
– Не нужно так говорить, – укоризненно посмотрела на него Вика. – Ты ведь знаешь, что мы все хотим одного!
– Знаю. Просто хочу расставить все точки над «i» изначально. У нас не так много времени, но… Эта стерва еще пожалеет, что похитила мою дочь!
Вика хотела бы разделить его оптимизм, его уверенность, да не получалось. Ведь они совершенно не представляли, с чего начать!
Часть 2 Кукольный дом
Глава 6
Бытовая жизнь сама по себе кажется простой, пока о ней не приходится кому-то рассказывать. Вот тогда и понимаешь, что окружение твое не так уж типично и обыденно.
К такому выводу пришла Вика после разговора со следователями. Последних крайне интересовало, как они вообще оказались в доме Максима Лисицына. Как это двадцатилетний мальчишка вдруг пригласил в свой дом малознакомых людей! В расследовании вместе участвовали? Да разве ж это повод доверять кому-то настолько, чтобы кров с ними делить? Нет, тут явно что-то нечисто!
Никто пока что открыто не делал их подозреваемыми, но к этому все шло. Причем, что иронично, делалось это не по чьей-то наводке, а просто из-за твердолобости попавшихся им следователей – Вика нутром чуяла.
Ее они просто утомили, а вот что чувствовал Марк – не хотелось даже представлять. Похоже, эти дятлы поверили, что он решил таким образом убить двух зайцев – избавиться от Максима, чтобы получить его бизнес, а заодно и освободиться от опостылевшей ему умственно отсталой племянницы. Мотив налицо!
– Не слушай их! – убеждала его девушка, когда они наконец остались вдвоем в гостиничном номере. – Они вообще не знают, о чем болтают! Им лишь бы побыстрее дело закрыть!
– Да понимаю я это, Вик, не думай, что для меня это так уж важно!
Он старался подбодрить ее и себя одновременно. И все же по глазам Вика видела: важно это для него. Очень.
– Что ты намерен делать?
– Пойду завтра в офис и продолжу разбираться с делами Лисицына. Как и договаривались.
Решение было не его – план составлял Эрик. Так уж получилось, что из них троих он лучше всех владел собой, да и с экстремальными ситуациями сталкивался чаще. Он взял поиски следов похитителей на себя.
– Меня, похоже, в расчет не брали, – пояснил Тайлер. – И следить вряд ли будут, но я подстрахуюсь на всякий случай. А вы сейчас в центре внимания, поэтому сильно не дергайтесь.
– Хорошо, но тогда ты найди ее, – предупредил Марк. – Раз уж взял на себя решение самой легкой задачи!
Кому-то подобное заявление могло показаться странным, но Вика его понимала. Сидеть и ждать сложнее, чем действовать. Поэтому даже лучше, если он отправится в офис Лисицына, это отвлечет его!
Сама она тоже отвлекалась работой. Заскочила в агентство и написала заявление об увольнении. Это было как-то странно: Вике раньше казалось, что уволиться с работы, где она провела столько лет, с которой связывала столько надежд, будет страшно. Ради этой должности она вообще когда-то за Сальери замуж вышла! Чем не символизм? Но по факту, сейчас ее меньше всего заботили сантименты. Пришла – написала – и ушла. Коллеги пытались расспрашивать, но ей было не до того.
Хотелось вернуться к дому Максима, поискать улики самой – ноги буквально несли туда. Вика останавливала себя, она боялась помешать Эрику. Поэтому девушка просто бродила по городу, изредка останавливаясь в магазинах и кафе, чтобы погреться. Было только желание оказаться рядом с Марком, больше ничего.
Она едва дождалась назначенного времени, чтобы набрать его номер. Теперь-то они могут вернуться домой… или, по крайней мере, во временную замену дома и побыть вместе!
Однако на другом конце звучал неожиданно уставший голос:
– Я тут задержусь… Вероятно, допоздна.
Он редко показывал, что устал, а если и показывал, то старался преуменьшить! Сейчас скорее всего он и сам не заметил, что выдал себя – слишком многое навалилось! Вика почувствовала, как сердце замирает, сбиваясь с привычного ритма.