- Выбирай, – блондинка похлопала мальчика по плечу.
- Правда? – он удивленно посмотрел на неё.
- Это будет поздний рождественский подарок.
Не успела она договорить, как Генри вприпрыжку побежал прочь. Ласково улыбаясь, Эмма пошла следом, ориентируясь на громкий топот детских ботинок. Генри остановился в отделе с детскими городками и большими игровыми наборами. Девушка озадачено прищурилась. Может, это не самая лучшая идея, подумала она, представив, как Реджина будет грузить коробку с городком в мерседес, а потом устанавливать его в особняке.
Но Генри улыбался, стоя у плиты на маленькой кухне, а в следующую минуту уже восхищенно рассматривал большой строительный набор. Ей, конечно, придется выдержать гнев Реджины и выслушать лекцию о том, что ребенка нельзя так баловать, но оно того стоит.
- Смотри, – Генри показал на школьную доску, на которой были написаны первые буквы алфавита, – как в школе, - взяв кусок мела, привязанный к доске, он начал рисовать.
Эмма опустилась на корточки рядом с ним.
- Эй, – удивилась она, – ты же идёшь в этом году в школу!
- Ага, – Генри не отрывался от своего занятия и только радостно кивнул, – я пойду в школу, как большой мальчик, и буду ездить на автобусе.
- О, Господи, – только и смогла прошептать девушка, глядя на Генри, который даже не догадывался, какие гордость и грусть наполняют её сердце. Эмма знала, что он растёт, но только сейчас внезапно поняла, насколько он вырос. Кроха, который жевал её письма и рисовал для неё разноцветные торнадо, что помогали ей пережить очередной день на базе, он идёт в школу осенью. И кто знает, каким он будет, когда они в следующий раз увидятся? Наверное, он к тому времени уже пересядет на двухколесный велосипед и будет развозить газеты соседям, и Реджина уже не будет провожать его на автобус. Он вырастет. Пораженная этой мыслью, Эмма тяжело плюхнулась на пол.
- Ты глупенькая, – хихикнул Генри.
Она притянула малыша к себе на руки и начала целовать в щеки, громко чмокая. Генри радостно запищал, и засмеялся, пытаясь вырваться.
- Прекращай расти, – серьёзно сказала Эмма, когда он немного успокоился.
- Хорошо, – так же серьёзно пообещал он, веря, что сможет сдержать слово.
Но Время – плохой друг, оно никого не слушает. И Генри вырастет, не спрашивая Эмму с Реджиной.
Девушка отпустила его, и мальчишка убежал, а она еще какое-то время сидела на полу, с грустью глядя на малыша, который вырастет без неё.
* * *
Эмма легонько постучала в окно ювелирного магазина, в котором они с Генри оставили Реджину. Хотя земля была покрыта снегом, день был солнечный и почти безветренный, так что Свон не видела причины входить внутрь и отказывать себе в удовольствии немного понаблюдать за Реджиной. Странно было видеть Миллс частью толпы, ведь в Сторибруке, стоило мэру появиться где-нибудь, все внимание тут же переключалось на неё. Но здесь, здесь они просто Эмма, Реджина и Генри, и никто не знает, откуда они и куда направляются. Их здесь никто не знает, и, может быть, они смогут ненадолго стать теми, кем хотят, и не думать о последствиях. Просто маленькой семьёй, вышедшей за покупками. И если всё сложится так, как хочет Эмма, может быть, Реджина позволит ей купить кое-что особенное.
Брюнетка обернулась на стук и улыбнулась, когда Эмма помахала ей. Через полминуты она уже стояла рядом с девушкой и смотрела на большую пластиковую коробку, вопросительно изогнув бровь:
- Что ты натворила?
- Это подарок, – радостно пояснил Генри, подбегая к матери. Он заставил Эмму опустить коробку на землю, чтоб Реджина увидела набор для трибола[10], который они выбрали.
- Тогда, наверное, его надо завернуть прежде, чем отдать тебе, – поддразнила блондинка.
- Нет, – мальчик нахмурился, глядя на неё.
Реджина закатила глаза и, с нежностью посмотрев на них, приобняла блондинку, направляясь к машине. Генри шел рядом, выпустив мамину руку.
- Ты его балуешь.
- Эй, я вижу его раз в году, и то, если повезёт. Я имею право его баловать. И тебя тоже, если мне захочется.
- Я так понимаю, что тебе пока не хочется меня баловать? – поддела Миллс, притворно надувшись.
Блондинка усмехнулась и озорно подмигнула. Повернувшись к женщине лицом, она пошла по парковке спиной вперёд:
- Можно тебя кое о чем попросить?
Реджина с любопытством на неё глянула и кивнула.
- Если не захочешь, ничего страшного. Я знаю, что это бывает раз в жизни, и это особенный момент, – она замешкалась, врезавшись в машину.
- Ты о чем?
Эмма остановилась и состроила такие щенячьи глазки, что Реджина заранее мысленно согласилась на что угодно.
- Можно, мы сходим за школьными принадлежностями для Генри?
* * *
Вечером Реджина вернулась из больницы домой. Она ездила к Августу одна, потому что после того, как они закончили с покупками для Генри, мальчик заявил, что хочет погулять с Эммой. Разумеется, брюнетка не возражала, во-первых, потому что сложно было занять Генри, когда они приходили к Августу, и малыш быстро начинал скучать, а во-вторых, Миллс радовало, что её сын хочет проводить с Эммой больше времени. Радость, однако, не мешала ей волноваться, представляя, что эти двое могут без неё натворить.
Это был хороший день. Идеальный вообще-то. Они всего лишь прошлись по магазинам и пообедали, но именно такие простые моменты, именно такие мелочи заставляли Реджину желать большего. Чего? Женщина сама всё еще пыталась разобраться в этом. Подсознательно, она уже знала, что между ними происходит, но страшилась дать этому название, казалось, если она скажет вслух то, что давно уже поняла сердцем, судьба отнимет у неё это хрупкое счастье. К тому же, эти семейные моменты… все слова казались лишними, когда Реджина думала о них.
Когда Эмма высказала свою просьбу, Реджина поначалу удивилась. Она не думала, что блондинка заинтересуется учёбой, но дело было вовсе не в покупке ручек и карандашей. Генри рос слишком быстро, Реджина понимала это лучше, чем кто-либо другой, и Эмма хотела участвовать в его жизни так активно, как только могла. Девушка говорила, пытаясь скрыть сомнение, отразившееся во взгляде, боясь отказа, но брюнетка с готовностью согласилась, быстро оправившись от секундного удивления. Именно в тот момент, видя сияющее лицо Свон, Реджина поняла то, что до сих пор пыталась осознать.
Они семья.
Эмма всегда присутствовала в жизни Генри не меньше, чем она сама, даже несмотря на то, что первые три года его жизни они знали друг друга только по письмам. Может, так случилось оттого, что Миллс никогда не планировала встречу с рядовым Свон, а может быть, по прихоти судьбы, так или иначе, Реджина всегда старалась сделать солдата частью их с Генри жизни. А теперь это желание еще усилилось, обретя более важную цель.
В общем, из торгового центра они отправились в универсам, чтоб купить школьные принадлежности, хотя до первого дня в школе оставалось ещё семь месяцев. И ещё не понятно, кто радовался этому походу больше: Реджина, Эмма или Генри.
Реджина пришла в восторг, выбирая новые рубашки и джинсы для сына, а когда они проходили по отделу с товарами для грудничков, растрогалась почти до слёз, вспоминая, что совсем недавно её мальчик носил распашонки, и она покупала ему пустышки. Эмма наверстывала упущенное, ведь в детстве у неё не было шанса как следует собраться в школу, пройдясь по магазинам. Вместо этого она обычно получала от очередных опекунов одежду, купленную в секонд-хенде, сумку, обтрепанную по швам и пару тетрадей. А ручки и карандаши чаще всего находила на полу в школе или в партах. Девушка, кстати, очень настаивала на том, что Генри жизненно необходима готовальня, но Реджине всё-таки удалось отговорить её от покупки. Зато удача улыбнулась Свон при выборе рюкзака. Когда Генри показал на зелёный камуфляжный ранец, Реджина едва не фыркнула, а Эмма не смогла удержаться от улыбки и, покраснев, потрепала мальчишку по голове. А Генри… Генри был просто счастлив от того, что всё внимание сосредоточенно на нем.
Они провели в магазине полных два часа прежде, чем купили всё, что нужно, и отправились перекусить. После обеда Реджина отвезла их домой, а сама отправилась к Августу, чтоб навестить друга и дать Эмме и Генри возможность побыть вдвоем.
Сейчас она вернулась и уже подошла к двери, совершенно не удивившись, когда увидела на площадке терпеливо ждущего её Фигаро. Из квартиры доносился приглушенный смех. Тихонько открыв дверь, женщина впустила кота и бесшумно зашла в квартиру.
Сейчас она вернулась и уже подошла к двери, совершенно не удивившись, когда увидела на площадке терпеливо ждущего её Фигаро. Из квартиры доносился приглушенный смех. Тихонько открыв дверь, женщина впустила кота и бесшумно зашла в квартиру.
До неё донесся звук, в лучшем случае похожий на шум воздуха, который выпускают из шарика.
Реджина нахмурилась и приготовилась сморщить нос от неизбежного запаха. Не раз ей приходилось терпеть устраиваемые Генри газовые атаки. Из комнаты раздались смешки, почти заглушившие знакомые голоса Джима Хокинса и капитана Амелии.
На цыпочках пройдя в гостиную, Реджина увидела, что по телевизору идет «Планета сокровищ», а Генри и Эмма сидят на диване и, прижавшись губами к рукам, фыркают, соревнуясь в громкости.
- Ты пукаешь! – Генри едва сдерживал смех.
- Ну, по крайней мере, я не воняю, – Эмма взяла его ручку и громко фыркнула, как следует при этом обслюнявив. Генри громко засмеялся.
Он замолчал, когда Фигаро запрыгнул на диван и устроился между ними, требуя внимания. Блондинка повернула голову, увидев на пороге Реджину, которую явно забавляла представшая перед ней картина. Генри, занятый котом, даже не задумался о том, как тот вошел в квартиру.
- Привет, Фиг’ро.
- Милая, я дома, – игриво протянула Реджина, вешая пальто и шарф в шкаф и разуваясь.
- Ты, что, притащила кота?
- Ну, пожалуйста, давай его оставим, с котами меньше хлопот, чем с собаками.
- Но они не такие забавные.
Фигаро внезапно повернулся и посмотрел на девушку, будто понял, что речь идет о нем. Чтоб вернуть себе симпатию блондинки, он выскользнул из объятий Генри и улёгся к ней на колени, довольно заурчав.
- Ну, ладно, этот, может, и ничего, – нехотя согласилась Свон, почесывая кота за ухом. – Как Август?
- Врачи говорят, что на следующей неделе смогут поставить ему протез. И поскольку он очень хорошо отреагировал на физиотерапию и последние препараты, они думают, что у него не должно возникнуть проблем с тем, чтоб привыкнуть к движениям нового колена.
Брюнетка зашла в комнату и остановилась, опираясь на спинку дивана. Генри тут же забрался к ней на руки.
- Привет, солнышко, – женщина поцеловала его в щёку. – Что вы делали, пока меня не было?
- Смотри, – малыш отклонился назад и, поднеся руку к губам, громко фыркнул, – я выучил новый язык.
Эмма очень старалась не засмеяться, глядя, как Генри фыркает, подражая герою «Планеты сокровищ».
Миллс опустила сына обратно на диван, наградив блондинку многозначительным сердитым взглядом.
- Что? У знающих два языка больше шансов устроиться на работу, – пожала плечами Эмма и, улыбнувшись, накрыла щеку Реджины ладонью. Брюнетка наклонилась к ней, чтоб поцеловать. Вообще-то это должен был быть быстрый невинный чмок, но, как только их губы встретились, обе они не хотели разрывать поцелуй, так что Реджина была совсем не против, когда Эмма за руку притянула её к себе.
- Фууу! – протянул Генри и уткнулся лицом в спинку дивана. Женщины оторвались друг от друга, слегка покраснев.
- Фу? – переспросила Эмма, обнимая его ногами и притягивая ближе. – Тебе, что, не нравится, когда я тебя целую? - крепче обняв малыша, она начала щекотать его, целуя в щеки. И несмотря на его громкие протесты, мальчику это явно нравилось.
С нежностью посмотрев на них, Реджина улыбнулась и ушла в спальню, чтоб переодеться во что-нибудь более удобное, чем строгие брюки и блузка. Вернувшись, брюнетка, одетая в шелковые пижамные штаны и майку, присела на диван, думая о том, что Генри, скорей всего, теперь будет фыркать целыми днями. Как не старалась, она не смогла расстроиться по этому поводу. Честно говоря, странно, что эта привычка не появилась у него раньше, учитывая, сколько раз он пересматривал «Планету сокровищ». Да и вообще, малыш просто сиял, продолжая баловаться, сидя на диване, и Эмма с Реджиной весело поглядывали на него. Из задумчивости Миллс вывело игривое прикосновение к колену. Опустив взгляд, она увидела, что Эмма поглаживает её колено ступней. Женщина не могла не улыбнуться, видя такую ребяческую попытку привлечь её внимание. Они сидели так, заигрывая друг с другом и хитро переглядываясь поверх головы Генри, пока мультик не дошел до отеческой заботы Джона Сильвера о Джиме. Реджина просто потянула Эмму за руку, укладывая на себя. Она рассеяно перебирала золотистые локоны, пока Генри, отвлекшийся на минуту от экрана, не заметил, что мама с блондинкой лежат, обнявшись. Секунду на них посмотрев, он улёгся Эмме на спину, обхватив её руками, так что на диване теперь лежал бутерброд из двух Миллсов со Свон посередине. Так прошел час, Генри шикал на них, когда они цитировали мультик наизусть, опережая героев, и, когда начались титры, Эмма приподнялась на руках, сильно встряхнув малыша, который преувеличено ахнул, обхватив её за шею.
- Кажется, кому-то пора в ванную.
- Ур-ра-а-а! – Генри скатился со спины солдата и побежал, на ходу стягивая футболку. Запустив её в недовольного Фигаро, он захлопнул дверь ванной комнаты.
- С каких пор он любит купаться? – Эмма нависала над Реджиной, опираясь на ладони.
- «Двадцать тысяч лье под водой», – пояснила брюнетка. – Скажи спасибо Тине.
- Я пошлю ей открытку с благодарностью.
- Удачи, когда будешь его вытаскивать, – Реджина похлопала её по плечу и пошла на кухню. Фигаро пошел следом и уселся рядом с миской, ожидая, когда его покормят.
Дверь ванной открылась и закрылась, негромко хлопнув. Значит, девушка проигнорировала её предупреждение. Что ж, стало быть, она изрядно промокнет. Приглушенный звук воды, льющейся из крана, смешивался с музыкой, сопровождавшей титры. Насыпав кошачьего корма в миску, Миллс погладила Фигаро по голове и щелкнула пультом, выключая телевизор. Она открыла холодильник и увидела, что на полке лежит темно-красная роза с запиской, прикрепленной к длинному стеблю. На ней почерком Эммы было выведено её имя. Любопытство взяло верх и, развернув открытку, Реджина прочла:
Реджина,
Я знаю, что пропустила множество праздников, включая твой день Рождения, пока меня не было. И я знаю, что роза не восполнит этого, но знай, что я действительно всегда думаю о тебе, не только в праздники, не только в день твоего рождения. Я думаю о тебе каждый день. Считай это залогом того, что, пока ты позволишь мне быть рядом, я хочу проводить с тобой Рождество, и Новый Год, и дни рождения и Хануку, и день древонасаждения. Я хочу быть рядом с тобой каждый день своей жизни.
Твоя Эмма.
Дочитав записку, брюнетка резко вздохнула, застыв перед открытой дверцей холодильника. Наверное, от холода кожа покрылась мурашками или всё-таки в этом виновато волнение? Сердце учащено забилось в тот самый момент, когда она увидела розу, и до сих пор не желало успокаиваться. И хотя она никогда не придавала большого значения романтическим жестам, но этот цветок был особенным, потому что его подарила Эмма.
Реджина закатила глаза, мысленно посмеиваясь над собой и своей сентиментальной реакцией. Достав цветок, она глубоко вдохнула его аромат и положила обратно на полку. Исследуя содержимое кухонных шкафчиков Августа, Миллс продолжала думать о девушке, которая в данный момент купала её сына.
Эмма, несмотря на её сдержанность и некоторую настороженность по отношению к людям, была дарителем по своей натуре. Она, возможно, и сама этого не осознавала, но что-то врожденное в ней побуждало солдата отдавать больше, чем брать. Может быть, это было постоянное, подспудное желание произвести хорошее впечатление. Реджина мысленно пришла к выводу, что, скорее всего, это желание уходит корнями в детство блондинки, время, когда она была сиротой, кочующей из интерната в интернат, и желала только одного – найти человека, который удержит её и останется рядом.
И именно это собиралась сделать Реджина.
Эмма постоянно заботилась о них с Генри, забывая о себе, но сегодняшний вечер будет посвящен девушке. Миллс собиралась приготовить для них лёгкий ужин и была приятно удивлена разнообразием продуктов и специй, обнаруженных на кухне квартиры Августа. Фунчоза, калган, карри, соус для рыбы, розовая вода, бахарат и целая полка, заставленная китайским десертом ян-ян. Среди специй, привезенных из разных стран, были те, о которых Реджина даже не слышала. Она с любопытством разглядывала этикетки и была откровенно заинтригована. Женщина никогда не подумала бы, что Август – умелый повар, но, вспомнив, как сержант рассказывал ей о том, как ездил в Корею, Германию и Сирию, Реджина подумала, что нет ничего удивительного в том, что, от природы любопытный, Бут не только пробовал незнакомые блюда, но и привозил из поездок те специи и продукты, которые ему понравились.