— Ди-Один, вперед и в центр...
— Дези, вон отсюда со своими ужасными зубами и задравшейся рубашкой! — завопил Дивероу. — Иди к Маку!
— Мизерлу, моя арабская любовь и мой же дизерлу...
— Заткнись, мама! Ты путаешь слова и с географией не в ладах.
— Не смейте разговаривать таким тоном с моей подругой Элинор!..
— Она моя мать! Вы подумали, что будет, если я откажусь чинить ее «ягуар»?
— Я уверена, что зарабатываю намного больше, чем вы, адвокат. И сумею сама позаботиться об этом!
— Что ты хотеть, генерал?
— Видишь машину вон там? Ту, что у ворот?
— Конечно, я видеть. На передний сиденье — гринго.
— Я хочу, чтобы ты его обездвижил, а машину вывел из строя. Все ясно?
— Это сделать не так трудно. Он засыпать, а я вырывать свечи зажигание. Так бывать каждый вечер в Бруклин. А может, ты хотеть его мертвый, что, откровенно говоря, генерал, я не делать?
— Да нет же, черт возьми, зачем нам это? Я желаю лишь дать им понять, что к чему. Они намерены перестрелять нас всех, так пусть же знают: фокус этот не пройдет!
— Когда я сделать с машина, генерал, то что потом?
— Возвращайся в отель, на тот этаж, где номер мистера Пинкуса, и не забывай при этом о флангах. Четверка в дождевиках явилась сюда, чтобы пустить нас в расход... К тому времени, когда ты выполнишь задание, я постараюсь уже разделаться с тремя негодяями, но четвертый придется на твою долю.
— Хэй! Почему ты хотеть такой забава для себя? Я взять три, а ты взять один!
— Мне по душе твоя храбрость, сынок!
— Что насчет Дези-Два?
— Сейчас займемся и этим вопросом, — ответил Хаукинз и повернулся к Арону Пинкусу. — Скажите мне, командир, нет ли у вас такого местечка, о котором никто бы не подозревал? Ну, к примеру, для тайных встреч с непотребными женщинами, которым импонирует ваше общество?
— С ума сошли: вы не знаете Шерли!
— Понял... И все же нам пришелся бы кстати уголок вдали от горной тропы, где мы могли бы провести денек-другой.
— Видите ли, моя фирма купила за границей штата, в Нью-Гэмпшире, домик для любителей лыжного спорта, поскольку один наш постоянный клиент попал в весьма затруднительное положение: снег выпадал крайне нерегулярно...
— Вот и прекрасно! Мы присоединимся там к вам.
— Но как вы узнаете, где это?
— Это просто, команданте, — вмешался Дези-Один. — Дези-Два отобрать автомобили, где есть телефон. Мы записать номера оба телефоны. — Ди-Один вытащил клочок бумаги с двумя рядами номеров. — Видеть? Мой амиго — писать такой же.
— Вы и впрямь замечательные ребята! Я буду очень рад, если вы мне позвоните...
— Не время сейчас раздавать медали, командир! — произнес твердо Хаук. — У нас еще много дел. Забирайте Сэма с его матушкой и эту индейскую девушку и отправляйтесь в свой домик в Нью-Гэмпшире. И побыстрее! Нас с сержантом ждет одна работенка.
Первые два черных дождевика так и не поняли, что случилось. Поднявшись на этаж, где располагался номер Пинкуса, они встали по обе стороны коридора, отрезав предполагаемым своим жертвам путь к отступлению, но Хаук, низвергнувшись внезапно с лестничной клетки, отправил их временно в небытие, а затем раздел догола, не оставив на них даже трусов.
Третий несостоявшийся на этот раз убийца прокрадывался дюйм за дюймом к апартаментам Пинкуса. Однако повстречавшийся ему «пьянчужка», который, казалось, вот-вот упадет, внезапно резко повернулся и мощным ударом по затылку обездвижил его.
Четвертого, и последнего, противника, Хаукинз предоставил своему адъютанту, Дези-Один: в конце концов, командир обязан вселять в подчиненных веру в свои силы. На практике данное решение обернулось для Хаука испытанием его собственной выдержки — неотъемлемого свойства, как считал генерал, разведчика высшего класса. Затаившись у двери, прикрывавшей бесчувственное обнаженное тело первого субъекта из сил особого назначения. Мак увидел по прошествии какого-то времени, как, выйдя из лифта, Ди-Один, в смокинге и белом галстуке, прошествовал неслышно по коридору и затем прижался спиной к стене напротив номера Пинкуса. И хотя генералу показалось, будто его адъютант простоял так, неподвижно и едва дыша, чуть ли не час, длилось это максимум восемь минут. Третья дверь от Дези-Один распахнулась, и взору его предстал человек в черном дождевике и с автоматом в руках.
— Игуана, Хосе! — заорал Ди-Один. Оглушенный неожиданным криком, бандит, так и не сообразив ничего, лишился оружия, выбитого у него из рук, и тут же, потеряв сознание от быстрого и сильного удара по лбу, распростерся на полу.
— Ловко ты его! — сказал генерал, выходя из тени. — Я знал, сынок, что в тебе это заложено!
— Почему ты не сделал это?
— Я проводил рекогносцировку на местности, мальчик! Без этого невозможно продвижение вперед!
— Но я мог быть убитый!
— Я верил в тебя, сержант! Такие-то и требуются для службы в авангардных подразделениях «Джи-два»!
— Это хорошо?
— Поговорим об этом позже. Сейчас же нам надо раздеть этого клоуна донага и тотчас исчезнуть. Все мы как бы между молотом и наковальней. Главное в данный момент — осуществить дальнейший маневр, а именно — воссоединиться с остальными, дислоцированными где-то на севере.
— Никаких проблем, генерал! До того, как вернуться сюда, я говорить с мой амиго по телефон из машина. Куда они ни пойти, Дези-Два будет сидеть в автомобиль, чтобы сказать мне, где они быть.
— Прекрасная тактика, сынок! — произнес Хаук и тут же умолк, услышав звук отворяемой двери и вслед за тем чьи-то голоса. При виде выходящей из своего номера пары пожилых постояльцев отеля Мак прошептал, стараясь дотянуться до распростертого на полу тела: — Скорее! Подыми его так, будто его только что рвало.
— Он выйти вот из этот дверь, генерал. Она еще открыта!
— Пошли!
Хаукинз с адъютантом под изумленными взглядами почтенных граждан потащили податливое тело к распахнутой двери.
— Это безумный свадьба внизу, амигос! — прокричал Дези-Один, оборачиваясь. — Вы не хотеть присоединяться к эта вечеринка?
— Нет-нет, благодарю вас, — ответил мужчина средних лет, подталкивая торопливо свою супругу в лифт.
* * *Домик для любителей зимнего спорта, примостившийся среди холмов Хуксетта, штат Нью-Гэмпшир, представлял собою грубо, но крепко сколоченное строение. Заброшенное, пронизанное сыростью, оно и в лучшие свои времена не заслужило бы больше двух звездочек даже в самом захудалом из справочников по отелям. И все же это было убежище — с электричеством, телефоном и центральным отоплением и к тому же в каком-то часе с небольшим езды от Бостона. «Арон Пинкус ассошиэйтс» отвела этой некогда лыжной базе роль сельского приюта для поверенных и целых команд юристов, корпевших над особой сложности делами. Поскольку уединенный уголок многим пришелся по душе, Арон решил вместо того, чтобы продать его, реконструировать постепенно здание в соответствии с современными представлениями о комфорте.
— Право же, мы должны вернуть машины, — сказал возбужденно Пинкус Хауку, когда они расположились в глубоких кожаных креслах, стоявших бок о бок в холле. — Полицейские всюду расклеят объявления об их розыске...
— Ничего страшного, командир! Мои адъютанты надежно укрыли их.
— Не в этом дело, генерал. Совершено хищение в особо крупных размерах, а мы с Сэмом — представители судебной системы, напоминаю я вам — оказали пособничество в этом. В общем, я вынужден настаивать на их возвращении.
— Это все детали! Но будь по-вашему: я велю сержантам припарковать их возле отеля. Сейчас темно, так что полицейские даже не узнают, как очутились они на задних сиденьях своих патрульных машин без брюк. Ха!
— От всей души благодарю вас, генерал!
— Но в таком случае моим гвардейцам придется стибрить парочку других машин...
— В этом нет необходимости: фирма заключила соглашение с агентством автопроката, и посему одну машину может доставить сюда мой шофер Пэдди, а другую — его приятель.
— Пусть они тогда захватят с собой моих адъютантов; пока еще нам не обойтись без них.
— Конечно. Учитывая те обстоятельства, о которых поведали вы мне, я стану чувствовать себя намного спокойней, если эти молодые люди будут где-то поблизости. Сейчас я напишу адрес агентства. Там они и смогут встретиться все.
Пинкус извлек из кармана блокнот.
— Арон, все как нельзя лучше! — крикнул Дивероу несколько громче, чем требовалось, входя с Дженнифер Редуинг в холл этого подобия альпийского шале. — Из Хуксетта уже отправили сюда кучу всевозможных продуктов, а Ред говорит, что умеет готовить.
— В каком виде предпочитаете вы ящик джина и бурбона? — спросила Дженнифер. — В жареном?
— А смазочное масло для жарева найдется у вас, молодая леди? — поинтересовался генерал.
— Оплачивать же всю эту роскошь вам, скорее всего, придется из собственного кармана, — предупредил предусмотрительно Пинкус молодых и обратился к Сэму: — А как ты объяснил им наше присутствие здесь?
— Я сказал, что нас тут целая бригада юристов, ломающих головы над завещанием.
— А при чем тут завещание?
— Им оно представляется обычной отговоркой — для прикрытия сексуальных забав. Так все выглядит вполне естественно, Арон.
— Мистер Пинкус, — прервала их беседу Редуинг — в шестидесятый, наверное, раз за двенадцать часов — и при этом взглянула на Сэма. — Мне хотелось бы воспользоваться вашим телефоном, чтобы позвонить в Сан-Франциско. Понятно, расходы я беру на себя.
— Моя дорогая, вы можете отказаться от высокооплачиваемого места в моей фирме, но это вовсе не значит, что вы имеете право ставить меня в неловкое положение, говоря о такой чепухе, как плата за разговор по телефону. Думаю, вам будет удобно в комнате, где располагался раньше кабинет менеджера. Вон в той, за конторкой. Правда, замечу, он не был в полном смысле этого слова менеджером, а эта комната — кабинетом. И тем не менее, вы будете там одна и вашего уединения никто не нарушит.
— Искренне благодарю вас.
Дженнифер направилась в бывший кабинет управляющего.
— Ты не видел моих сержантов, Сэм? — спросил Хаукинз, поднимаясь с кресла.
— Представьте только, они пытаются наладить этот старый ржавый подъемник ярдах в ста правее подножия холма!
— Весьма похвально, — молвил Арон.
— Весьма глупо, — возразил Дивероу. — Этот проклятый трос никогда не работал как положено. Я даже застрял однажды в тридцати футах от земли и провисел в воздухе почти час. А прямо передо мной болталась на высоте двадцати футов одна девица и вопила во всю глотку. И как только ощутили мы под ногами твердую почву, так сразу же удрали в Бостон. Так и не удалось мне тогда переночевать тут.
— И все же, подозреваю я, ты ночевал здесь, и не раз, с тех пор, как это хозяйство перешло к нам по ипотеке.
— Да, было такое, Арон. Вы сами велели тогда мне прервать работу в офисе и перебраться сюда, чтобы немного проветриться.
— Ты был вне себя в тот раз от ярости из-за того, что проиграл, казалось бы, выигрышное дело, — напомнил Сэму Пинкус, чиркнув что-то в блокноте и вырвав страницу, чтобы передать ее генералу. — Судья, невежественный политикан-поденщик, не мог взять в толк твои аргументы... Что же касается твоего проветривания, то, судя по всему, в тот момент здесь мог бы быть зафиксирован резкий температурный скачок.
— Юридическая абракадабра не для меня, — заявил Хаук. — Пойду поищу своих адъютантов. Я решил наведаться в Бостон с ними вместе. Маленький Джозеф сказал, что кое-кто желает увидеться со мной, и я подумал, почему бы не нанести этому Джо визит в преддверии нашей официальной встречи. — Потом он указал на листок из блокнота: — Это пункт проката машин? — И когда Арон кивнул утвердительно, Хаук направился к двери. — Обратно я доберусь сам. Мне хотелось бы, чтобы у вас тут под рукой было две машины.
— Вот и отлично, генерал! Когда мисс Редуинг закончит свой разговор, я дозвонюсь до Пэдди Лафферти и приведу механизм в действие.
— Желаю успеха, командир!
— Я бы охотно встал и отсалютовал вам, генерал Хаукинз, если бы знал, что у меня это получится.
Редуинг закрыла дверь крохотного кабинета позади конторки и, присев к письменному столу, взяла в руки трубку. Набрав номер телефона своей сан-францисской квартиры, она даже вздрогнула от неожиданности, когда услышала взволнованный голос брата еще до того, как отзвучал первый звонок:
— Вас слушают!
— Чарли, это я...
— Где ты, черт возьми, пропадала? Я уже в течение многих часов никак не могу до тебя дозвониться!
— Происходящее тут столь абсурдно, что попытаться рассказать об этом в нескольких словах было бы чистейшим безумием.
— Эти же слова можно было бы отнести и к тому, что мне стало известно! — не дал договорить ей ее младший брат. — Этот сумасшедший сукин сын облапошил меня! Всех нас! Мы остались в дураках!
— Чарли, успокойся, — произнесла Дженнифер, чувствуя, что давление крови у нее поднялось выше всех мыслимых пределов. — Возьми себя в руки и постарайся говорить чуть помедленней.
— Я не в силах сделать ни того, ни другого, сестра!
— И все же попробуй, Чарли!
— Хорошо, хорошо! — Ред отчетливо услышала, как находившийся в данный момент в Сан-Франциско ее брат несколько раз глубоко вдохнул воздух, а затем заговорил с явным усилием как можно яснее формулировать свои мысли:
— Без моего ведома, не сказав мне о том ни слова, этот наш вождь Повелитель Грома несколько недель назад собрал совет старейшин и в присутствии какого-то мерзопакостного адвокатишки из Чикаго добился от него с соблюдением положенных юридических норм признания своей особы единственным, наделенным неограниченными правами арбитром в касающихся племени уопотами вопросах на период ни мало ни много в шесть месяцев!
— Он не мог этого сделать!
— И тем не менее он сделал это, сестренка! Соответствующий документ заверен нотариусом и официально признан судом действительным!
— Несомненно, он что-то посулил нашим соплеменникам в обмен на их поддержку!
— Совершенно верно. Миллион долларов будет поделен между пятью членами совета старейшин, а еще несколько миллионов получат в течение шести месяцев остальные уопотами.
— Это называется подкупом!
— Уж не думаешь ли ты, что сделала открытие?
— Мы обратимся за помощью в судебные инстанции!
— И в результате не только проиграем процесс, но и нанесем братьям своим и сестрам довольно значительный материальный ущерб.
— Что ты имеешь в виду?
— Наш дядя Орлиное Око, например, приобрел для старейшин племени где-то в пустыне Аризоны земельное владение, которое не потребует дополнительного вложения денежных средств в течение ближайших ста лет, а то, возможно, и вовсе никогда. А что скажешь ты насчет нашей тетушки Нос Лани, инвестировавшей от имени всех наших женщин в нефтепромыслы со штаб-квартирами в Нью-Йорке — на Сорок первой улице и Лексингтон-авеню? Я уж не говорю о нашем кузене Ноги Антилопы, ставшем обладателем контрольного пакета акций некоего предприятия по производству спирта, расположенного в Саудовской Аравии, где, как принято думать, не только не производят алкогольных напитков, но и не потребляют их!
— Но им же всем за восемьдесят!
— Они признаны дееспособными, что удостоверено этой мразью, чикагским адвокатом, и подтверждено судом Омахи.
— Ничего не понимаю, Чарли! Я провела с Хаукинзом чуть не всю вторую половину дня, и после бурного натиска он вроде бы пошел на попятную. Только пару часов назад он, казалось, столь искренне раскаивался в том, что совершил. И даже сказал мне, что наше намерение создать группу, действующую в качестве коллективного поверенного племени, не так уж плохо и что он заранее согласен со всем, что решит совет старейшин.
— А почему бы и нет? Он ведь и есть теперь совет старейшин!
Глава 16
Дженнифер не вышла из маленького кабинета в холл альпийского шале, а вылетела оттуда со скоростью пушечного ядра, разрывающего на своем пути воздух.
— Где он? — Дрожавший от трости голос звучал подобно громовым раскатам приближающейся грозы, глаза метали молнии. — Где этот сукин сын?!
— По-видимому, вы имеете в виду Сэма? — Арон Пинкус, подавшись вперед с обитого кожей кресла, указал на дверь в кухню. — Он сказал, что вспомнил, где припрятал бутылку джина, — в какое-то там местечко, до которого его не столь высокие коллеги не смогли бы дотянуться.
— Нет, я говорю не об этом сукином сыне, а о другом! Об идиоте в буйволовой коже с бархатными оборками! Сейчас он на собственной шкуре почувствует, что значит гнев сразу двух племен — и сиу, и команчей, который обрушит на него доведенная до белого каления уопотами.
— Это вы о нашем генерале?
— Можете прозакладывать свой тухес[118], если это не так!
— Вы говорите на идиш?
— Я юрист, и знание данного языка мне не помешает. Так где же этот ублюдок?
— Прошу прощения, но я должен сообщить вам с чувством глубокого облегчения, что он со своими двумя адъютантами отбыл в Бостон. Перед отъездом упоминал о встрече с неким Маленьким Джозефом, который, по-видимому, и звонил ему в «Ритц-Карлтон». Похищенные нами обе машины только что укатили отсюда по подъездной дорожке, слава Аврааму! Если будет на то Божья воля, их удастся поставить на прежнее место без всяких осложнений.
— Мистер Пинкус, вы знаете, что сотворил этот страшный-престрашный человек?
— Я заранее представляю себе столько всевозможных ужасов, что смог бы составить из них большой энциклопедический справочник. Не знаю только, что за кошмар займет последнее место в их перечне в алфавитном порядке... Но, как я полагаю, вы собираетесь мне что-то рассказать о нашем генерале.
— Он подкупил все наше племя!
— Удивительно! И как же ухитрился он сделать это? Редуинг ввела прославленного бостонского юриста в курс того, что поведал ей брат ее Чарли.