– Инка, ну погоди! – воззвал ко мне Денис.
– «Ну погоди!» – это совсем другой мультик! – буркнула я, заходя в свою квартиру.
И громко бухнула дверью, чтобы миленок-теленок не вздумал потащиться за мной.
– Плохо выглядишь, – без намека на сочувствие сказал мне Зяма, по-прежнему терпеливо дожидающийся выхода мамули из пенных вод.
– Я вчера чуть не умерла, – пожаловалась я.
– А сегодня, как в том анекдоте, думаешь: «Лучше бы я умерла вчера!» – захохотал бессердечный братец.
– Мужчины! – презрительно сузив глаза, выпалила я.
На этом мой боевой дух иссяк, я засопела носом, как закипающий чайник со свистком, и распустила губы шлепанцами. Зяма внимательно посмотрел на меня и перестал ржать. Тут как раз вышла из ванной розовая и душистая мамуля.
– Дамы вперед! – сказал Зяма, подталкивая меня в спину.
– Ты меня пропускаешь? – не поверила я.
– Иди, пока я не передумал, – пригрозил братец. – И не думай, что мы, мужчины, не понимаем женщин!
– Телепатия! – изумленно выдохнула я и шмыгнула в ванную. – Что делается, куда мир катится? Дизайнеры мысли читают! – это я сказала своему отражению в запотевшем зеркале.
Через десять минут я, чистая-душистая, уже собиралась к выходу. Загадочную и пугающую историю с немотивированным нападением свиновидного психа я решила на время забыть. Вот разберусь с Прусской Венерой, тогда и переключусь на бешеного Фунтика, а пока – вперед, на улицу Подгорную!
Время, которое отвел мне на поиски «модельки» Бронич, истекало, до субботы осталось всего два дня, так что я решила не тянуть резину и перейти к активным действиям в духе Робин Гуда из Шервудского леса: устроить засаду вблизи дома Милены Рыжиковой, подкараулить няню Дину, сцапать ее за лямки передничка… Няня из богатого дома виделась мне исключительно в кружевном передничке. Впрочем, допускаю, что я перепутала ее обмундирование с униформой горничной. Навыка общения с прислугой у меня, увы, нет.
Никакого передничка на этой Дине, разумеется, не было. Няня Саши Рыжикова была одета в модные парусиновые бриджи и маечку вроде той, в которой щеголяла вчера Трошкина по моему настоянию. Настроившись узреть солидную особу, чинную тетушку в добротной немаркой одежде, я даже не сразу поняла, что вижу перед собой именно няню. Убедила меня только приметная коляска в виде гоночного болида.
Трехколесный детский экипаж резво покатил в сторону парка, и я пошла следом, недоброжелательно разглядывая стройную фигурку молодой няни. Я была разочарована. Несмотря на уверения Милены Витальевны, будто она не знает никакой крупногабаритной красавицы, у меня теплилась надежда, что мадам Рыжикова меня обманула. Ах, как было бы хорошо, если бы прекрасной толстухой оказалась няня!
Теперь оставалось надеяться, что эта Дина хотя бы поведает мне историю полосатого костюмчика и ее рассказ наведет меня на след Прусской Венеры.
– Эй, Дина, стойте! Одну минутку! – закричала я в спину удаляющейся девушке с коляской.
Она обернулась на крик, но не остановилась, а, наоборот, ускорила шаг.
– С чего бы это? – обиделась я. – Вроде я нынче выгляжу вполне прилично: ни пятен на юбке, ни мексиканского кафеля на шее!
С утра я оделась скромно, а-ля бедная студенточка: джинсы, простенькая рубашечка, бейсболка на голове, кроссовки на ногах. Только торбу прихватила вчерашнюю, имени немецкой строительной компании, потому что поленилась перекладывать свое барахло в сумку поприличнее.
Зря поленилась! Вчера по совету Зямы – для жесткости – я сунула в мягкую холщовую суму первый попавшийся под руку подходящий предмет. Им оказался прямоугольный металлический подносик, на котором я подавала Трошкиной кофе под кипарис. Что и говорить, со стальным подносом внутри сумка держала форму, как Софи Лорен, – с той разницей, что торба была плоской, а Софи – вовсе нет. Однако металлический предмет сервировки был немного тяжеловат и угловат. Когда я припустила вдогонку за няней, сума с металлической прослойкой чувствительно била меня по бедру. Это мешало бежать так быстро, как хотелось бы, поэтому я настигла удирающую Дину только в середине парка.
– Стой, стрелять буду! – потеряв терпение, завопила я.
Глупо, конечно, пугать свидетельницу, показания которой мне позарез нужны, и тем настраивать ее против себя, но я не удержалась. Я вообще от природы нетерпелива и вспыльчива, из-за чего мамуля без устали пророчит мне отсутствие счастья в личной жизни. Мол, ни один мужчина не потерпит рядом с собой даму с таким характером! И точно, с личной жизнью у меня все никак не складывается, то мужчины меня не терпят, то я их… Прямо, хоть в лесбиянки подавайся, в самом деле!
С этой мыслью я приблизилась к остановившейся посреди кленовой аллеи девушке и, нацепив улыбку, сказала:
– Руки можно опустить, огнестрельного оружия у меня при себе нет, стрелять я могу только глазами!
– Что вам нужно? – Дина смотрела настороженно.
Я заметила, что она нарочно загораживает от меня коляску, и прониклась к молодой няне уважением. Надо же, закрывает ребенка своим телом! Какая самоотверженная девушка!
– Не волнуйтесь, пожалуйста! – мягко сказала я. – Я не хотела вас напугать, извините, просто не знала, как вас остановить, а догнать не могла, вы такая шустрая… Вы Дина?
– Да, а что?
Я думала, упоминание ее имени девушку успокоит, но ошиблась. Дина по-прежнему смотрела на меня волком.
– А в коляске Саша Рыжиков?
Она заметно побледнела. Кажется, я говорю что-то не то. Похоже, классический робингудский наскок меня скомпрометировал, бдительная няня решила, что я разбойница и хочу причинить вред ребенку – например, похитить его. А имя спрашиваю, чтобы не промахнуться, украсть именно того, кого нужно!
– Меня зовут Инна Кузнецова, я знакомая Милены, работаю в рекламном бизнесе. – Я поспешила достать удостоверение «МБС» и представилась по-человечески. – Дина, мне нужна ваша помощь!
– Я рекламу не смотрю и ни в каких опросах не участвую! – ответила девушка.
Явно желая поскорее от меня уйти, она уже налегла на ручку коляски.
– Да у меня к вам всего один вопрос, и он не совсем связан с рекламой! Ответьте, прошу вас! – взмолилась я, обегая коляску-болид кругом, чтобы не дать Дине уйти.
Заодно увидела ребенка и убедилась, что он снова щеголяет в эксклюзивном розово-зеленом великолепии. Я показала на малыша пальцем и спросила:
– Откуда у Саши этот полосатый костюм?
Няня резко дернула коляску на себя, и «болид» с шипеньем шин откатил от моего вытянутого пальца на метр. Маленькому Саше эта игра понравилась, ребенок весело засмеялся, в восторге забил ножками, затряс головой и уронил на асфальт свою шапочку. Дина быстро подняла широкополую детскую панаму, энергично встряхнула ее и бесцеремонно нахлобучила на белобрысую головенку своего подопечного.
– А что костюм? – Свидетельница не спешила оказать содействие следствию по делу неуловимой Прусской Венеры.
– А то! – вновь потеряв терпение, я повысила голос. – Спрашиваю – значит, нужно! Живо говорите, откуда костюмчик, а не то будете в другом месте на вопросы отвечать! И не мне, а серьезным дядькам!
Под «другим местом» я подразумевала всего лишь офис «МБС», а под «серьезными дядьками» – нашего Бронича и господина Хабиба, но Дина поняла меня превратно.
– Вы из милиции? – испуганно спросила она.
Я посмотрела в округлившиеся от испуга девичьи очи и со вздохом призналась:
– Да нет же, я не из милиции! И не из мафии, промышляющей похищением младенцев!
– О боже! – прошептала Дина.
– Меня интересует только одно: происхождение вот этого полосатого костюмчика! – Я потыкала пальцем в сторону Саши, и малыш вновь захохотал. Он единственный получал от происходящего живое и искреннее удовольствие. – Пожалуйста, расскажите, откуда взялся этот костюм, и я уйду, а вы спокойно продолжите прогулку!
– Только про костюм? – недоверчиво переспросила Дина.
– Все остальное – на исповеди!
– Ну, тогда… Ладно, костюм этот Саньке я купила сама!
Дальше беседа пошла в хорошем темпе.
– С рук купили? – быстро спросила я.
– Да нет, в магазине.
– Магазин детской одежды «Буратино»?
– Да, но…
– Врете! В «Буратино» было два таких костюмчика, и оба разом продали одной покупательнице!
– Мне! – кивнула Дина. – Я купила оба костюма, потому что боялась не угадать с размером.
– Вижу, угадали. – Я вновь потыкала перстом в коляску, вызвав этим новый приступ заливистого детского смеха. – А куда дели тот костюм, который не подошел Саше?
Пауза. Дина замолчала, не спеша ответить на главный вопрос.
– Кому вы его отдали? – нажала я.
– Никому, я его выбросила.
– Не может быть! – вскричала я. – Как это – выбросили?! Совершенно новую дорогую одежду взяли и выбросили?!
– Не может быть! – вскричала я. – Как это – выбросили?! Совершенно новую дорогую одежду взяли и выбросили?!
– В том-то и дело, что она уже не была новой, – Няня укоризненно посмотрела на своего питомца. – Санька в первый же день вытер собой свежеокрашенную детскую горку, и костюм превратился черт знает во что! Конечно, я сама виновата, недоглядела, а с ребенка что возьмешь? Пришлось перемазанный костюм выбросить, масляную краску даже химчистка не взяла бы.
Я ошарашенно молчала.
– У вас все? – спросила Дина. – В таком случае, прощайте.
Она развернула коляску и, объехав меня по широкой дуге, увела прогулочный «болид» в сторону детских каруселек.
– Прощайте, – машинально повторила я.
Мне хотелось затопать ногами и рухнуть на аллею, молотя кулачками по асфальту и самозабвенно рыдая. Последняя ниточка оборвалась! Выходит, незабываемых полосатых костюмов было не два, а три! То ли продавщица в «Буратино» меня обманула, то ли прекрасная Прусская Венера купила полосатый детский наряд не в нашем городе, а в другом месте – например, в той же самой Испании. Улетела же она в Вену, могла и в Испанию слетать, почему нет? Говоря моими же словами, она свободная личность в свободной стране.
Интересно, кстати, в какой именно стране? Вернулась ли моя красавица из Австрии? Может, имеет смысл устроить засаду в аэропорту и подкарауливать каждый борт из Вены? Австрияки к нам летают четыре раза в неделю, шансы выловить в толпе прибывающих пассажиров нужную персону есть, тем более персона такая приметная…
И тут на меня снизошло озарение! Подумав о толпах пассажиров, которые проходят регистрацию и таможенный контроль, поднимаются на борт самолета и занимают места согласно купленным билетам, я вдруг сообразила, что билеты-то именные! В каждом пропечатано ФИО пассажира, ведь их по паспорту покупают! И где-то существует список пассажиров, купивших билеты на тот самый рейс в Вену! А это значит…
– Это значит, что я тупица – это во-первых, – самокритично обругала себя я. – Чего проще было сразу после отправления австрийского лайнера подойти к стойке регистрации и узнать фамилию и имя огромной женщины с ребенком? А теперь время упущено, двое суток прошло, сотрудники аэропорта мою толстуху уже забыли, а список могли стереть. Неизвестно, как долго хранится такая информация…
Стоп! Мне вовсе не нужно расспрашивать работников аэропорта! Мне нужно совсем в другое место – в офис «Австрийских авиалиний»!
Я уже как-то бывала там. Тогда наш Бронич поймал где-то редкую рыбину – иностранного клиента, да не из какого-нибудь ближнего зарубежья, а из самой что ни на есть Австралии! Австралийца привело к нам какое-то глубоко приватное дело, все связанные с ним вопросы решал лично Бронич – в атмосфере полной секретности, а мы с девочками были сугубо на подхвате: гостиницу заокеанскому гостю забронировать, экскурсию по местам боевой и трудовой славы Кубани организовать, сводить в театр и так далее. Улетал иностранец в родную австралийскую сторонку рейсом «Австрийских авиалиний», билет ему приобретала я. То посещение офиса авиакомпании запомнилось мне приятным обслуживанием, а также тем, что я порвала об угол стола новый чулок. Чулок было жалко до сих пор, поэтому в гости к австриякам я отправилась со смешанными чувствами.
Адрес авиаторы не поменяли, зато сделали в офисе ремонт и поставили новую мебель, выбросив, в числе прочего, и тот самый угловатый стол, который я вспоминала недобрым словом. Это сделало дежурную улыбку, которую я нацепила на физиономию еще на крыльце, по-настоящему живой и искренней, и офисные барышни при виде моей неподдельной радости просияли мне в ответ. Я вывела из-за спины руку с тортиком, и атмосфера всеобщего счастья сгустилась, как взбитые сливки.
– Агентство «МБС»! Милые фрау, я к вам с просьбой о помощи! – сообщила я, потеснив коробкой с надписью «Торт «Фон-Барон» сувенирные флажки и стопку глянцевых журналов на приятно округлом столе, совершенно безопасном для чулочно-носочных изделий.
Вообще говоря, для них был еще не сезон, в сентябре у нас на Кубани столбик термометра днем ниже двадцати пяти градусов не опускается, но офисные барышни в соответствии с жесткими требованиями корпоративной этики с голыми ногами не щеголяли даже в жару. Девушки все, как одна, были облачены в униформу: безупречно отутюженные белые блузки и прямые юбки до колена. Юбочки, правда, были не шерстяные, а из льняной ткани того насыщенного красного цвета, который очень не любят бодливые коровы.
– Ой, тортик! Как раз к перерыву! – обрадовались красно-белые девицы.
Дверь живо заперли, снабдив соответствующей табличкой, жалюзи закрыли, флажки и журналы со стола убрали вовсе, а вместо них поставили кружки с фирменным логотипом и коробочку с чайными пакетиками. Весело засвистел электрочайник, забулькал кипяток, сверкнул, вонзаясь в многослойную плоть «Фон-Барона», острый нож из настоящей немецкой стали… Тортик оказался весьма недурен, и застольная беседа пошла легко и непринужденно.
Принципиальное согласие милых фрау помочь мне в поисках Прусской Венеры я получила еще на стадии предварительной дегустации «Фон-Барона». По завершении австрийской чайной церемонии одна из девочек, длинноногая блондинка Марина, села за компьютер и открыла нужный файл. На экране монитора появился бесконечный список граждан, которые приобрели билеты на интересующий меня рейс Екатеринодар – Вена.
Оценив длину списка, я присвистнула. Как-то упустила я из виду, что в летном парке «Австрийских авиалиний» маломестные кукурузники и дельтапланы не числятся!
– Мы ищем женщину, так? – не растерялась моя помощница. – Значит, мужские имена рассматривать вообще не будем, так что список сразу сократится наполовину.
– Нам нужна не просто женщина, а женщина с ребенком! – вспомнила я. – Поэтому одиноких баб тоже выбрасываем! Ищем две одинаковые фамилии, одно имя женское, второе мужское, потому что ребенок – мальчик.
Марина закусила губу, пощелкала мышью и через минуту с сомнением пробормотала:
– А был ли мальчик?
– Был, был! – закивала я. – Мальчик Саша!
– Мальчик Саша, – повторила Марина. – Ну разных Саш у нас тут аж одиннадцать душ, но все летели без мамочек. Кто один, кто с женой, кто с детишками… А сколько нашему Саше лет?
– На глазок – года два или чуть меньше, – припомнила я.
– М-да…
Марина отвернулась от монитора и побарабанила ухоженными ногтями по подлокотнику кресла:
– Маленький ребенок мог лететь без места, у мамы на руках! Тогда в нашем списке его вовсе не будет, билет-то приобретен на имя родительницы!
– То есть моей Прусской Венерой может оказаться практически любая одинокая баба из этого вашего свитка в пять локтей? – упавшим голосом уточнила я.
– Ну, все-таки не любая, – ответила не потерявшая бодрости Марина. – Тех женщин, которые приобретали билеты у нас в офисе, мы с девочками видели своими глазами, и вашей большой красавицы среди них не было, это я вам точно говорю.
– А как же тогда…
Я не закончила свой вопрос, Марина меня перебила:
– Не все клиенты покупают билеты непосредственно у нас, многие обслуживаются через турагентства, которые предоставляют им комплексный сервис: и путевку в дальние страны продают, и выездные документы оформляют, и медицинскую страховку обеспечивают, и авиабилеты заказывают. Тут мы работаем не лично с пассажиром, а с туристической компанией. Хотите, я выберу из списка тех дам, билеты для которых заказывало турагентство? Во вторник большую группу туристов отправляла «Флора-трэвел».
– Хочу! – обрадовалась я. – Давайте мне всю женскую фауну этой «Флоры» и заодно телефончик турагентства.
– Это несложно. – Марина быстро рассортировала фамилии на «своих» и «чужих» и распечатала существенно сократившийся перечень.
Теперь у меня на руках был список всего из тринадцати женских имен.
– Чертова дюжина! – поежилась я, опасаясь всерьез рассчитывать на успех своего похода в турагентство «Флора-трэвел», чтобы не сглазить.
– У вас все получится. – Марина ободряюще улыбнулась, оглянулась на своих товарок, доедающих «Фон-Барона» с аппетитом долго постившихся каннибалов, и шепнула: – Только во «Флору» никакие кондитерские изделия не несите, тамошние барышни помешаны на похудании, в обед съедают половинку грейпфрута на троих!
– Спасибо! – поблагодарила я разом и за помощь, и за совет.
Попрощавшись, я вышла за дверь, на которой табличку «Открыто – Закрыто» сразу повернули гостеприимной надписью наружу.
«Фон-Бароном» я не насытилась, потому что не налегала на тортик, опасаясь объесть милых фрау. Хлебосольный папуля приучил домашних обедать плотно, и я не видела необходимости отказывать себе в удовольствии скушать обед из трех блюд с парой десертов в нагрузку. Кстати, Трошкина обещала зарезервировать за мной кусочек тортика имени желтоглазого Петюсика!