– Ну, ты пока включай компьютер, – сказала Алка, надевая домашние тапочки, – а мы с Бейсиком сходим в кухню, посмотрим, что там у тебя есть.
– Ну, на многое не рассчитывай, – честно предупредила подругу Надежда.
Она прошла в комнату, включила компьютер и достала нужный диск. При этом Надежда с огорчением прочла на нем, что данные относятся к двухтысячному году, то есть на четыре года устарели. Оставалось надеяться, что за эти четыре года Александра не переехала в другую квартиру.
Оказалось, что в Петербурге проживают – или, во всяком случае, проживали четыре года назад больше ста Люськиных однофамильцев. К счастью, женское имя Александра не слишком распространено, гораздо меньше, чем его мужской вариант, и через несколько минут Надежда узнала, что нужная им Александра Цыпкина проживает на набережной Екатерининского канала.
В комнату заглянула Алка и мрачным голосом сообщила, что они с Бейсиком заварили чай.
Мрачность ее объяснялась тем, что она произвела в кухне тщательный обыск и нашла только упаковку финских сухих хлебцев.
– Как так можно жить, – ворчала она, наливая подруге чай. – В доме всегда должна быть еда! Мало ли что может случиться!
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, зайдет кто-нибудь в гости… Сама ты себя, конечно, можешь морить голодом, но гости же ни в чем не виноваты!
Бейсик не показывался из-под стола, но выразительным урчанием давал понять, что целиком поддерживает Алкино мнение.
– Понимаешь, – вздохнула Надежда, хрустя сухим хлебцем, – я не рассчитываю на свою силу воли. Если в доме будет еда, я раньше или позже сломаюсь и застану себя около холодильника…
Попив чаю, что не заняло много времени, подруги отправились на Екатерининский канал.
Нужный им дом находился в мрачном районе неподалеку от Сенной площади. Дом был шестиэтажный, из унылого красного кирпича, но на подъезде красовался современный домофон и дверь была новая и вполне приличная. Надежда собралась набрать на пульте номер интересующей их квартиры, но в это время к подъезду подошла приятная, хорошо одетая женщина лет шестидесяти, открыла дверь своим ключом и пропустила подруг.
– Как это вы впускаете незнакомых людей? – поинтересовалась Надежда, поднимаясь вслед за незнакомкой к лифту. – Сами знаете, как сейчас неспокойно!
– Ну я же вижу, что вы приличные женщины!
– Внешность бывает обманчивой! – предостерегла ее Надежда. – Вот недавно поймали преступника. Немолодой мужчина очень приличного вида, главное – всегда ходил с собачкой, с фокстерьером. Входил вместе с женщиной в подъезд, его, естественно, никто не опасался, а он доставал нож и отнимал у своей жертвы деньги и документы…
– Да что вы говорите? – женщина отступила в сторону. Приветливая улыбка сползла с ее лица.
Подъехал лифт.
– Входите! – предложила Надежда.
– Нет, я лучше пешком! – Женщина испуганно покосилась на подруг и чуть не бегом устремилась вверх по лестнице.
– Что это с ней? – удивленно проговорила Алла, проводив женщину взглядом. – Чего это она так переполошилась?
Лифт остановился на четвертом этаже. Надежда подошла к металлической двери и позвонила. Изнутри донесся мелодичный удар гонга и вслед за ним озабоченный женский голос:
– Иду, иду! Сейчас я открою!
Действительно, почти сразу загремели запоры, дверь отворилась, и перед подругами появилась маленькая, худенькая женщина неопределенного возраста в синем махровом халате, с розовым полотенцем, обвязанным вокруг головы. Женщине можно было дать как сорок лет, так и все шестьдесят, но, учитывая, что «маленькая собачка до старости щенок», вторая цифра была, наверное, ближе к истине.
– Извините, – хозяйка посторонилась, пропуская подруг в квартиру, и захлопнула за ними дверь, – я мылась, поэтому в таком виде… но вас ведь не мой внешний вид интересует…
– Мы хотели спросить… – начала Надежда, но женщина, не слушая ее, торопливо направилась в глубину квартиры, жестами приглашая гостей следовать за собой и безостановочно говоря:
– Коридор, вы видите, большой, здесь кладовка, ее можно переоборудовать в гостевой санузел, так многие делают… а вот ванная комната, она тоже очень просторная… вот здесь спальня… а эту стенку можно подвинуть… кухня у нас тоже большая, восемнадцать метров, здесь можно оборудовать столовую… а вот здесь антресоли…
Подруги удивленно переглянулись.
– У вас, конечно, очень хорошая квартира… – попыталась Надежда вклиниться в монолог хозяйки. – Только зачем вы все это нам рассказываете?
– Ну да, – та неожиданно остановилась, так что Алка чуть не налетела на нее. – Ну да, конечно, что это я… конечно, вы хотите сами все осмотреть, это ваше право, и мои советы вам совершенно ни к чему… я понимаю… просто я так долго прожила в этой квартире и очень привыкла к ней… но теперь она стала для меня велика… – Женщина достала из кармана своего халата носовой платок и звучно высморкалась. – В общем, смотрите сами.
– Зачем нам смотреть? – удивленно спросила Надежда.
– Ну как же! Ведь вы хотите приобрести эту квартиру! Кто же покупает площадь не глядя? А, вы приобретаете ее не для себя?
– Да нет, вы нас, очевидно, с кем-то перепутали! Мы пришли к вам совсем по другому делу!
– Как – по другому? – Женщина испуганно взглянула на подруг и попятилась. – Что вам от меня нужно? Кто вы такие? Вы проникли ко мне обманом! Выдали себя за покупателей! Я вызову полицию! У меня сосед следователь! И не думайте, что сможете здесь поживиться – у меня в доме нет денег!
– Да не пугайтесь вы! – перебила ее Надежда. – Мы ничего плохого вам не сделаем и не собирались вас обманывать! И ни за кого себя не выдавали! Мы просто не успели вам ничего сказать! Вы нам рта не дали открыть!
– Что вам нужно? – Теперь от прежнего испуга женщина перешла к наступательной тактике и с угрожающим видом двинулась к подругам, сжимая в руке попавшие ей под руку щипцы для завивки волос. – Если вы не по поводу жилплощади, сейчас же уходите!
– Постойте! Мы только хотели вас кое о чем спросить!
– Обманом вламываетесь в чужую квартиру и еще выставляете какие-то требования?
– Да никаких требований! Только скажите, вы – Александра?
Реакция женщины на эти слова была совершенно неожиданной. Она покачнулась, схватилась за сердце и бурно зарыдала. Надежда подскочила к ней, взяла под локоть и подвела к стулу. Усадив на него, осторожно отобрала щипцы и прошептала Алке, чтобы та принесла воды. Алка исчезла и через минуту снова появилась с полным стаканом в руке. Увидев перед собой этот стакан, женщина мгновенно перестала рыдать и строго осведомилась:
– Откуда эта вода? Надеюсь, не из-под крана?
– Нет, – ответила Алка. – Там в кухне стояла такая большая пластмассовая бутыль…
Женщина кивнула, поднесла стакан к губам и одним махом выпила половину. Отдав Надежде остаток, она снова достала носовой платок, громко высморкалась и сообщила:
– Я заказываю питьевую воду в фирме. Мне привозят по десять бутылей, хватает примерно на месяц, я ведь теперь живу одна. Очень хорошая вода, а то, что течет из крана, могут пить только самоубийцы.
И тут же без всякого перехода она добавила:
– Я не Александра, я Евгения, ее старшая сестра. Сашенька умерла два года назад.
– Я же говорила – база данных устарела! – прошептала Надежда подруге.
– Наши родители очень хотели сына, – продолжила хозяйка квартиры. – Старшего они думали назвать Женей, а родилась я… имя не стали менять… Второго собирались назвать Сашей, а родилась сестра. Больше они не пытались… Поэтому у нас с сестрой такие несовременные имена.
Вдруг она спохватилась и снова с подозрением уставилась на подруг:
– Кто же вы такие? Почему интересуетесь Александрой?
– Мы знакомые Ильи, ее бывшего мужа. Хотели кое о чем ее расспросить…
Евгения поджала губы и неприязненно проговорила:
– Илья обошелся с сестрой по-свински. Просто по-свински! Он бросил ее, убежал к молодой вертихвостке…
– Насколько я знаю, – возразила Надежда, – Лена нисколько не моложе Александры… они с Ильей ровесники, были знакомы с самого детства… и при разводе Илья все оставил первой жене…
– Неважно! Все равно, Сашенька очень переживала… человеческие чувства нельзя возместить материальными благами!
– Вы жили вместе с сестрой в этой квартире? – осведомилась Надежда, чтобы сменить тему.
– Да, после развода Сашенька вернулась ко мне… ведь это была квартира наших родителей, мы обе выросли здесь, это наш родной дом…
В голове Надежды шевельнулась некая мысль. Еще не до конца осознав ее, она спросила:
– Но ведь, насколько я знаю, Илья при разводе оставил Александре их общую квартиру?
– Ну да, – Евгения кивнула. – Ту квартиру Сашенька отдала своему сыну, а сама переселилась ко мне… вместе нам было не так одиноко…
– Сыну? – удивленно переспросила Надежда. – А я и не знала, что у них был сын!
– Сыну? – удивленно переспросила Надежда. – А я и не знала, что у них был сын!
– Не у них, – неохотно проговорила женщина. – Вадим – Сашенькин сын от первого брака…
– Разве Александра была замужем до Ильи? – не отступала Надежда.
– Ну, не то чтобы замужем… они не регистрировали свои отношения… но разве это важно?
– Думаю, что нет, – согласилась Надежда. – Значит, когда сын вырос, Александра оставила квартиру ему, а сама переехала к вам.
– Да, у нее с сыном были не очень хорошие отношения… Вадим был невнимателен к матери, обращался с ней не лучшим образом, но она ведь мать, и этим все сказано. Она отдала ему квартиру, и мы жили с ней вдвоем, как прежде… – грустно проговорила Евгения. – А потом Сашенька тяжело заболела… наверное, дали о себе знать ее бесконечные командировки… Хороший муж самостоятельно обеспечил бы жену, не заставлял бы ее ездить на край света!
– Вы имеете в виду их поездки в Сибирь?
– Ну да, я же говорю вам – он заставлял Сашеньку ездить на край света! Представляю, какие там были ужасные условия! Наверняка именно там сестра потеряла свое здоровье… она болела очень тяжело, и вы можете представить, Вадим ни разу не навестил ее! Даже не пришел к ней в больницу! Это после всего, что она для него сделала!
Она тяжело вздохнула и повторила:
– Я уверена, что ее болезнь – результат тех поездок…
– Вот как раз об этих поездках я и хотела вас спросить! Она никогда не рассказывала вам о том, что они с Ильей делали в Сибири? Не говорила о их совместном приобретении?
– Нет, – Евгения недовольно поморщилась. – Сашенька была довольно скрытной. Да, честно говоря, меня и саму это не очень интересовало. Что может быть интересного в такой глуши, на краю света? Ни театров, ни выставок, никакой культурной жизни! Подозреваю, что там до сих пор медведи бродят по улицам!
– Вот как? А вы, случайно, не знаете никого из их прежних сибирских знакомых? Никто из них не навещал Александру в последнее время?
– Дайте подумать… – Евгения наморщила лоб. – Ну как же, несколько раз приезжал такой видный мужчина, крупный, рослый – настоящий сибиряк!
– Прохор Медведев? – догадалась Надежда.
– Кажется, она действительно называла его Прохором. – Евгения встала, пересекла комнату и взяла в руки большой семейный фотоальбом. – Мне кажется, они с этим Прохором были знакомы давно, когда Сашенька ездила в эти свои бесконечные командировки…
Женщина перевернула несколько страниц альбома и показала гостям выцветшую черно-белую фотографию, на которой были запечатлены трое – двое мужчин и женщина.
Одного из мужчин подруги прекрасно знали, это был их одноклассник Илья Цыпкин. Конечно, он был лет на двадцать моложе, чем на последней встрече одноклассников, но его живое, веселое лицо очень мало с тех пор изменилось. Второго мужчину они тоже узнали без труда, поскольку совсем недавно видели его портрет. Рослый, решительный человек с грубоватым, но очень мужественным лицом, настоящий сибиряк, Прохор Медведев. Женщина, стоявшая между двумя такими разными мужчинами, была Александра, первая жена Ильи. Ее не очень красивое лицо светилось умом и энергией.
– Так вы говорите, что Прохор несколько раз приезжал к вам в последнее время?
– Не то чтобы в последнее время, – уточнила Евгения. – Лет пять назад, когда Сашенька еще была жива и здорова.
– А о чем они разговаривали?
– Не знаю! – На лице хозяйки появилось недовольное выражение. – При мне они ничего не обсуждали, обязательно закрывались у нее в комнате или уходили из дома. А я, естественно, не прислушивалась к их разговорам, у меня нет привычки подслушивать…
– Не сомневаюсь. – Надежда на мгновение задумалась и неожиданно спросила: – А у вас в этом альбоме, наверное, есть фотографии Вадима, сына Александры?
– Конечно. – Евгения принялась переворачивать страницы. – Ну да… где-то тут должны быть… или тут… ну вот тут же точно должна быть…
Через несколько минут она подняла на Надежду удивленный взгляд:
– Я уверена, здесь были его фотографии. Их было очень много! А теперь я не могу найти ни одной… вот здесь, видите – осталось пустое место, и здесь тоже, а я прекрасно помню, что здесь была его фотография! Не осталось даже тех снимков, где они вместе с Сашенькой!
– Вот как! – Надежда с интересом взглянула на альбом. – А куда они могли подеваться?
– Ума не приложу! – Евгения пожала плечами. – Кому могли понадобиться старые фотографии?
– А Вадим… вы ведь говорите, что он не приходил к вам в последнее время?
– Нет, он совершенно меня забыл! Ну чего вы хотите – если он не навещал даже родную мать, какой интерес ему приходить к тетке?
Когда они вышли на улицу, Алка молчала. Надежда за много лет научилась различать оттенки ее молчания, как опытный врач различает болезни пациента по оттенкам белков глаз. В этот раз Алка молчала очень неодобрительно. У другого человека такое молчание могло означать только то, что человек не в духе, у Алки же Надежда ожидала близкого скандала.
– Что ты молчишь? – не выдержала она. – Если есть что сказать, то говори!
– Что говорить? – вскипела Алка. – Что говорить попусту? Простить себе не могу, что снова пошла у тебя на поводу! Болтаемся по городу, разговариваем с совершенно посторонними людьми! Ну что нам дала беседа с этой теткой? Да ничего! Как оказалось, первая жена Люськи давно умерла и похитить его могла только с того света! Я, знаешь, материалист, в мистику не верю. В школе поработаешь – все бредни из головы вылетят!
– Это ты намекаешь, что у меня в голове одни бредни? – спросила Надежда обманчиво тихим голосом.
– Да я не намекаю, я прямо говорю! – Алку несло, и недосуг было выбирать выражения.
– Если у меня в голове бред, то ты – примитивно мыслишь. Дальше своего носа не видишь и ищешь немедленной выгоды! – в запале заговорила Надежда. – На самом деле разговор с сестрой Александры может быть очень полезен, надо только осмыслить его…
Тут она заметила, что Алка ее совершенно не слушает. Подруга наливалась злостью и обидой. Долго в таком состоянии Алка находиться не могла, однако скандалить на улице все же было неприлично. Поэтому Алка развернулась кругом и пошла прочь от Надежды, печатая шаг и держа спину неестественно прямо.
«Ну и пожалуйста, – подумала Надежда, – ну и сама как-нибудь справлюсь с этим делом. Мне не привыкать. А от Алки все равно помощи мало…»
Надежда Николаевна явилась домой, полная благих намерений. Что там ни говори, а она действительно в последнее время пренебрегает своими обязанностями хозяйки и владелицы рыжего домашнего животного. Бейсик имел полное право быть недовольным. В самом деле, хоть и кормила его Надежда от души, стремясь загладить свою вину, но где, спрашивается, духовное общение? Все знают, что с животными нужно много играть, иначе у них портится характер. Тем более у Бейсика была в данное время повышенная нервная возбудимость, поскольку отсутствовал его любимый хозяин. Он-то, будучи дома, не дал бы коту пропасть от тоски. Так приятно было забраться к Сан Санычу на колени, когда он читает газету, сидя в кресле. Уютно светит торшер, Сан Саныч сидит спокойно, не вертится и не вскакивает из-за всякой ерунды. Хозяин всегда заранее кладет рядом с креслом телефонную трубку, чтобы не беспокоить кота во время сладкой послеобеденной дремы. Такому человеку и помурлыкать приятно, он всегда оценит.
Иное дело – Надежда. Нет, в принципе Бейсик – кот справедливый и признает, что у хозяйки имеются в наличии некоторые положительные качества. Она женщина невредная и отходчивая. То есть скора на расправу, но не злопамятна. Но все же присутствует у нее в характере некоторая бестолковость, присущая всем женщинам. Ну, сами посудите: она садится на диван, чтобы смотреть телевизор. И только было кот соберется устроиться на коленях поудобнее, как эта бестолковая женщина вспоминает, что не выключила в кухне суп. Либо же звонит телефон, а трубку эта растеряха засунула так далеко, что и не вспомнить куда. И она начинает метаться по всей квартире с криками, сшибая все на своем пути. На хвост еще наступит, да сама же и отругает… А когда наконец усядется снова на диван, то тут же вспомнит, что собиралась налить себе чаю. И пока бегала за телефоном, то затеряла куда-то пульт от телевизора. В общем, с этой женщиной никакого покоя не будет. В конце концов плюнешь и пойдешь спать на батарею.
А как она уходит из дома, к примеру, в магазин или еще куда… Ой, ну я вас просто умоляю! Вроде бы собралась, взяла сумки и дверь закрыла. Но если вы думаете, что она ушла, то глубоко ошибаетесь. Бейсик по наивности тоже так раньше думал. Значит, хозяйка за порог, и можно немножко расслабиться. В кухне чего-нибудь вкусного поискать или соснуть на диване, а еще лучше – на стопке свежевыглаженного белья. Как бы не так! Двух минут не проходит, как она возвращается, начинает замками греметь. Бейсик раньше боялся, думал, что воры. Теперь-то уж привык, не реагирует. А эта растяпа забыла кошелек. Либо на улице дождь, и она вернулась за зонтиком. Сразу нельзя было в окно посмотреть, что ли? Один раз вообще в домашних тапочках ушла.