Алка уже вскочила и двинулась за знакомыми ботинками, так что Надежде ничего не оставалось, как присоединиться к ней.
«Братки» вышли из кафе и быстро зашагали по зданию аэропорта. Надежда оглянулась и заметила, что Вадим смотрит им вслед с явным облегчением. В действиях людей Самородного чувствовалась явная целенаправленность, они не прогуливались и не дожидались кого-то. На их пути оказалась неприметная старая таджичка, закутанная до глаз в темный платок, с объемистой сумкой на колесиках. Поравнявшись с этой старухой, «братки» неожиданно подхватили ее под руки и поволокли в сторону. Таджичка вскрикнула, попыталась вырваться, но один из бандитов – тот самый, в шнурованных ботинках, что-то ей шепнул, и старуха испуганно замолчала и обвисла в руках похитителей.
– Ужас какой! – воскликнула Алка. – Людей грабят посреди белого дня! Куда смотрит полиция, куда смотрит охрана аэропорта! И что этим бандитам нужно от бедной старухи?
– Именно, – загадочно ответила Надежда.
– Что значит – именно? – подозрительно переспросила Алка. – Нужно немедленно позвать кого-нибудь на помощь!
– Не торопись, – остановила ее Надежда.
– Что ты хочешь сказать?
– То же самое, что ты – что бандитам вряд ли есть дело до бедных старух, это не их контингент… – И Надежда осторожно двинулась вслед за странной троицей.
Бандиты со своей перепуганной жертвой свернули в боковой коридорчик. Алка с Надеждой пригнулись, спрятавшись за ящик для мусора, из-за которого продолжали наблюдение.
Один из «братков» оглянулся, убедился, что их никто не видит, и сдернул со старухи ее темный платок. Под ним оказались густые рыжие кудри.
– Ты не находишь, что этот цвет волос не характерен для пожилых жительниц Средней Азии? – прошептала Надежда.
– Ой! Это же Карина! – изумленно вскрикнула Алка.
Надежда зажала ей рот и пригнулась ниже, чтобы не высовываться из-за ящика.
Бандит оглянулся, но не заметил ничего подозрительного и насмешливо проговорил:
– Кого я вижу! Госпожа Лисицкая собственной персоной! А мы с Коляном еще поспорили – она или не она! Вдруг и правда мирная бабушка в родной аул возвращается? Только уж больно шустро ты для старухи передвигаешься и слишком часто головой по сторонам вертишь! Привет тебе от Архипа. Он так и думал, что ты появишься в аэропорту и денежки с собой притащишь, не захочешь с ними расставаться! Вот они, тут, в тележке твоей!
– А ты говоришь – бедная старушка! – прошептала Надежда. – Да эта старушка могла купить себе личный самолет!
– Ребята, – подала голос молчавшая до сих пор Карина, – тут денег на нас троих вполне хватит! Давайте поделим и разбежимся!
– Нет, красавица! – отозвался бандит, презрительно растягивая слова. – Это только у тебя мозгов хватило попытаться Самородного обворовать, мы на тот свет пока что не торопимся. Он ведь нас, в случае чего, из-под земли достанет!
С этими словами «браток» достал из кармана сотовый телефон, поднес его к уху и проговорил:
– Босс, мы ее взяли!
– Пойдем-ка отсюда, пока они нас не заметили, – зашептала Надежда. – С Кариной и так все ясно, и мы ей ничем не поможем. Да, честно говоря, не больно-то и хочется – она сама виновата в своих неприятностях. А у нас без нее дел хватает, не упорхнули бы наши голубки, пока мы тут по углам ползаем! Кстати, Вадик у нас какой-то нервный, всего боится, как бы не отчебучил какую-нибудь штуку со страху!
Подруги, не высовываясь из-за ящика, согнувшись в три погибели, добрались до угла, вынырнули в людный зал аэропорта и смешались с толпой.
– Мне одно непонятно, – проговорила Алка, когда они удалились от бандитов на безопасное расстояние. – Куда направлялась Карина? Ведь из этого аэропорта не летают самолеты в развитые страны, здесь в основном внутренние рейсы…
– А также рейсы в бывшие союзные республики, – закончила за нее Надежда. – Вот Карина и решила, что здесь ее не будут подстерегать. Наверное, она хотела улететь куда-нибудь в Среднюю Азию, например в Ташкент, а оттуда – дальше. Например, одни мои знакомые через Ташкент летели в Таиланд…
– Но бандиты ее все равно перехватили! – проговорила Алка.
В это время подруги вошли в кафе.
За столом сидела одна Розочка, она нервно оглядывалась по сторонам и комкала бумажную салфетку.
– Ой, мы упустили альбиноса! – переполошилась Алка.
– Не шуми! – шикнула на нее Надежда. – Никуда он не делся, наверняка опять в справочную пошел!
Но на душе у нее заскребли кошки – а ну как и правда сбежал зловредный альбинос? Какой-то он психованный, посторонних «братков» испугался. Да так, что побледнел до синевы. Вот Розочка сидит себе спокойно, свеженькая как огурчик, очень за ней следить удобно!
Надежда снова усадила подругу за столик, а сама понеслась к окошку дежурной по аэропорту. Как она и предполагала, альбинос стоял перед этим окном. Надежда встала вплотную к нему и, изображая нетерпение, буквально подпрыгивая на месте, заглянула через плечо альбиноса.
– Мне только спросить!
– Обождите, – неприязненно прошипел тот, дернув плечом.
В этот момент дежурная, строгая брюнетка в голубой униформе сказала:
– Самолет авиакомпании «Пулково» рейс сорок два двенадцать Лесогорск – Петербург прибудет через два часа.
Альбинос даже не поблагодарил дежурную. Как ошпаренный, он отскочил от окошка и бросился обратно в кафе, где его дожидалась сообщница.
«Голубки» о чем-то быстро переговорили и разделились. Мужчина остался за столом, а Роза вскочила и направилась к выходу из аэропорта. Алла заволновалась, не зная, за кем следить, но в это время к столу вернулась Надежда. Она сообщила подруге о том, что услышала возле окошка.
Подруги сошлись на том, что им придется разделиться.
– Я могу остаться здесь и проследить за мужчиной, а ты двигай за Розой! – предложила Алла.
При этом она так оживленно посмотрела на витрину с пирожными, что сразу стала ясна истинная причина ее намерений.
– Алка, ты неисправима! – Надежда укоризненно взглянула на подругу. – Мы же договорились – никаких пирожных! Строгая диета!
– А что я? Я ничего! – тут же открестилась Алка. – Я ни о каких пирожных и не думала! А если даже взглянула в ту сторону, так что же – уж и поглядеть нельзя? От этого ведь, по-моему, калории не прибавляются!
– Прибавляются! – отрезала Надежда. – Еще как прибавляются! Я вот точно заметила – стоит мне только поглядеть на булочку со сливками, как прибавляю триста граммов! Так что давай-ка ты поезжай за Розой, чтобы у тебя не было соблазна! А я останусь здесь и присмотрю за нашим светловолосым другом.
– Надька, ты тиран! – заявила Алка. – Тиран и деспот!
Однако спорить больше не стала и поспешила за Розой, которая уже вышла из кафе.
Алка совсем немного опоздала, но Роза уже успела вскочить в рейсовый автобус, направлявшийся от аэропорта к станции метро. Двери автобуса захлопнулись перед самым Алкиным носом.
– Такси не нужно? – раздался у нее над ухом вкрадчивый мужской голос.
– Нужно! – встрепенулась Алка.
– Сотня, – сообщил ей коренастый мужичок с разноцветными глазами. Один глаз был серый, другой – карий.
– Сто рублей? – возмутилась Алка, – Поимей совесть, тут до метро всего десять минут!
– Кто сказал – сто рублей? – мужичок надулся, как жаба. – Тут таких цен не бывает! Сто баксов!
– Да ты что – совсем одурел? – Алка засверкала глазами. – Сам на своем такси катайся за такие деньги! Надо же – сто баксов! Совсем совесть потерял!
– Как хочешь! – мужичок пожал плечами и скрылся в толпе.
Алка огляделась.
Неподалеку от нее стояла пустая маршрутка. Водитель дремал на переднем сиденье, прикрыв глаза кепкой. Алка решительно вскочила в микроавтобус и закричала:
– А ну, быстро, к метро!
– Что, что такое? – водитель подскочил и испуганно заморгал спросонья, уставившись на странную женщину.
– Я сказала – к метро! – повторила Алка и сделала двумя руками сложное движение: левой уткнула в бок водителю тюбик губной помады, тот самый, из Амстердама, а правой вытащила из сумочки и показала ему сотенную купюру:
– Давай, дядя, на выбор: или считай, что я тебя угнала, или бери сто рублей и работай обычным такси, но только чтобы через пять минут мы были около метро! И имей в виду – я не шучу!
– Ты откуда такая взялась – из дурдома, что ли? – озабоченно проговорил шофер.
– Разговорчики! – прикрикнула на него Алка и сильнее прижала к его боку помаду.
Мужчина опасливо поежился: женщина была действительно странная, а в бок упиралось что-то холодное, металлическое, сильно напоминающее дуло пистолета… Он захлопнул дверь и завел мотор.
– Постойте! – Сзади к маршрутке подбегал еще один пассажир. – Возьмите меня, у вас же полно свободных мест!
– Возьмем? – водитель покосился на Алку.
– И не подумаем! – огрызнулась та и крикнула в открытое окно: – Автобус захвачен террористами!
Мужчина опасливо поежился: женщина была действительно странная, а в бок упиралось что-то холодное, металлическое, сильно напоминающее дуло пистолета… Он захлопнул дверь и завел мотор.
– Постойте! – Сзади к маршрутке подбегал еще один пассажир. – Возьмите меня, у вас же полно свободных мест!
– Возьмем? – водитель покосился на Алку.
– И не подумаем! – огрызнулась та и крикнула в открытое окно: – Автобус захвачен террористами!
– Вот так всегда, – отвергнутый пассажир поставил чемоданы на тротуар и вытер потный лоб. – Буквально на минуту опоздал!
Маршрутка вырулила на шоссе и помчалась в сторону метро.
Выскочив около самой станции, Надежда увидела впереди удаляющийся силуэт Розочки. Бросив водителю обещанную сторублевку, Тимофеева вслед за своим объектом нырнула в метро.
Вскоре она поняла, что Роза возвращается обратно в музей.
Старушка вахтерша дремала на боевом посту. Роза уверенно проследовала мимо нее, махнув пропуском. Алла выждала несколько секунд и бросилась следом. Разумеется, никто не пытался ее остановить. Роза торопливо шла по коридору, и Алка крадучись двинулась за ней, стараясь не скрипеть рассохшимися половицами.
Роза свернула налево, потом направо, спустилась по лестнице. Алла немного отстала от нее, и когда вышла из-за угла, не увидела впереди знакомого силуэта. Она завертела головой и заметила приоткрытую дверь. Решив, что Роза скрылась именно за этой дверью, Алла вошла туда. За дверью было темно, вниз вели крутые ступени. Алка неуверенно шагнула вперед, и вдруг позади нее раздался удивительно неприятный звук.
Дверь захлопнулась, более того, ее явно заперли снаружи на ключ.
Алла поняла, что Роза заметила слежку и перехитрила ее.
Она прижалась ухом к двери и едва расслышала удаляющиеся шаги.
Выждав несколько минут, чтобы коварная Люськина племянница успела удалиться на безопасное расстояние, Алла что было сил заколотила по двери кулаками и закричала:
– Помогите! Выпустите меня!
Немного погодя она вспомнила телевизионное выступление известного психолога, который советовал в критических ситуациях кричать не «помогите», а «пожар», потому что на такой крик люди охотнее реагируют. Набрав полную грудь воздуха, она истошно заорала:
– Пожар! Горим!
Ответом на ее вопли было молчание. Видимо, хитрая Роза заманила Алку в отдаленный коридор института, редко посещаемый сотрудниками.
Скоро даже ее луженая глотка опытного учителя, умевшего свободно перекричать сорок галдящих шестиклассников, исчерпала свои ресурсы. Алка хрипло выдала последний безнадежный вопль и замолчала. Кулаки тоже болели, отбитые о прочную дубовую дверь.
«Да, хорошие двери делали в позапрошлом веке, – грустно подумала Алла. – Это не хлипкое изделие из ДСП, которое можно проткнуть пальцем! Это натуральный дуб, от времени ставший еще прочнее!»
Она замолчала и опустила руки. Тут же на нее, как толстое ватное одеяло, опустилась гнетущая тишина и темнота. Пахло пылью, шерстью и чем-то еще, неуловимо знакомым и удивительно неприятным.
Алка не могла оставаться на месте. Ее активная натура требовала движения, действия, а поскольку справиться с дверью или позвать кого-нибудь на помощь не удалось, Алла двинулась в единственном доступном направлении – вниз по уходящим в темноту ступеням.
Она медленно спускалась, ощупывая ногой каждую ступеньку, чтобы не свалиться в темноте и не сломать себе шею. Лестница казалась бесконечной, спуску, казалось, не предвиделось конца, но когда Алка уже подумала, что скоро пройдет насквозь весь земной шар, и прикидывала, вспоминая курс географии, где она выберется на поверхность – в Австралии или в Аргентине, ступеньки кончились, и она оказалась в горизонтальном коридоре.
Неприятный запах, беспокоивший ее с самого начала заточения, стал еще сильнее. Алла прибавила шагу и осторожно протянула в сторону руку, чтобы нащупать стену коридора.
Рука наткнулась на короткую жесткую шерсть.
Алка вздрогнула и отдернула руку, но поскольку ничего не произошло, снова протянула ее в прежнем направлении. Снова почувствовав пальцами шерсть, осторожно повела рукой, пытаясь понять, что скрывает от нее темнота. Передвинув руку немного ниже, неожиданно ощутила под рукой огромные острые зубы.
– Мама! – вскрикнула Алла Владимировна, опытный педагог и завуч с большим стажем, и отскочила от невидимого чудовища, налетев спиной на холодную стену коридора.
Она стояла в темноте, дрожа от ужаса и ожидая каждую секунду, что на нее набросится огромный зверь и его страшные клыки сомкнутся на горле. Ей хотелось броситься бежать, но тогда пришлось бы повернуться спиной к таящемуся в темноте ужасу и ждать, что эти огромные клыки вонзятся в затылок. Это было еще страшнее, и Алла стояла на месте, вжавшись в стену и ожидая нападения.
Однако ничего не происходило.
Алла осознала, что темнота уже не такая полная, как прежде, то ли ее глаза понемногу привыкли к мраку, то ли откуда-то издалека пробивается слабый, едва ощутимый свет, и в этом слабом подобии света напротив нее блестят круглые неподвижные глаза.
Другая женщина на месте Аллы непременно умерла бы на месте, но Тимофеева обладала железными нервами и чрезвычайно устойчивой психикой. Иначе она не смогла бы так долго проработать в школе. Понемногу преодолев приступ животного страха, она смогла думать. И первая мысль, которая пришла ей в голову, была та, что ни одно живое существо не могло бы так долго смотреть не мигая. Значит, это не живое существо. Она вспомнила кабинет биологии в своей родной школе, и в ее мозгу забрезжила истина. Алла, как могла, напрягла зрение и с трудом разглядела напротив себя огромную кошку с оскаленной пастью. Она поняла, что перед ней рысь, вернее чучело рыси, за ненадобностью отправленное в подвал музея. В их школьном биологическом кабинете стояло примерно такое же чучело, изрядно поеденное молью и к тому же прожженное в нескольких местах сигаретой какого-то недисциплинированного старшеклассника. На подставку с их школьной рысью была наклеена табличка: «Млекопитающее рода кошек. Распространена повсеместно в лесной зоне Европы, Азии и Америки. Питается преимущественно зайцами, мышевидными грызунами, птицами».
Ниже неровным почерком того же недисциплинированного старшеклассника было приписано: «И училками».
Алла перевела дыхание и медленно двинулась вперед по коридору. Рысь проводила ее неподвижным взглядом стеклянных глаз.
Алкины глаза все больше привыкали к окружающей темноте, и она различала расставленные по сторонам экспонаты, за малой ценностью нашедшие приют в этом темном и неуютном подвале. Она прошла мимо нескольких уток, мимо потертого енота, мимо аиста и барсука. Уже решив, что здесь хранятся только обитатели средней полосы России, она вдруг увидела случайно затесавшееся в эту компанию небольшое чучело кенгуру. После двух десятков чучел пошла целая серия скелетов. Тут были остовы огромных рыб, птиц, различных зверей, от небольших, не крупнее зайца, до крупных, ростом с хорошего медведя. Алла не настолько хорошо разбиралась в зоологии, чтобы по скелету точно определить животное, да к тому же в коридоре было все-таки очень темно.
Хотя понемногу становилось все светлее.
Алла приблизилась к двери, сбоку от которой виднелась широкая щель. Именно оттуда неровный желтоватый свет и проникал в коридор.
Прижавшись к двери, Алла заглянула в щель. Сначала ее глаза, привыкшие к темноте подземелья, не могли ничего разглядеть, однако она поморгала, и зрение вернулось к ней.
За дверью была довольно большая, почти пустая комната. Освещала эту комнату подвешенная под потолком яркая лампочка без абажура. Посреди комнаты на невысоком гипсовом постаменте стоял скелет крупной обезьяны, а в нескольких метрах находился еще один обитатель подвала. Он не был пока скелетом, не был он даже чучелом. Это был живой человек, даже довольно упитанный, хотя и изрядно осунувшийся и бледный.
Разглядев лицо человека, Алла ахнула.
Это был их с Надеждой одноклассник Илья Цыпкин, Люська, как они его называли.
Люська сидел на краю железной койки, накрытой серым байковым одеялом. На его левой руке Алла разглядела металлический браслет наручников, пристегнутых к спинке кровати.
Люська смотрел перед собой безжизненным остановившимся взглядом. Казалось, он утратил уже всякую надежду.
Спровадив Алку, Надежда вздохнула спокойнее. Все же Алка слишком бросается в глаза, во-первых, своими габаритами, а во-вторых – своими нарядами. Сегодня Надежда не успела напомнить подруге, чтобы оделась незаметнее, и вот вам результат – на Алке короткие белые брюки и дико розовая кофта. Слепой прозреет! Сама Надежда выглядит гораздо скромнее – на ней синий брючный костюм.
Альбинос Вадик допил свой кофе, почитал газету, потом встал из-за столика. Надежда поглядела ему вслед, достала из сумочки маленькое зеркальце и тщательно подкрасила губы, наблюдая в зеркальце, как преследуемый объект погулял по залу, с тоской поглядывая на электронное табло прибытия самолетов. Время тянулось медленно, как сироп из шиповника. Надежда тоже не спеша встала и направилась за альбиносом. Однако не стала подходить к нему близко, держалась на расстоянии. В зале было много народу, так что она очень удачно спряталась сначала за крупным мужчиной в оранжевой бейсболке, а потом, когда мужчина стал недовольно оглядываться, переместилась за молодую пару – оба высокие, здоровые, с огромными рюкзаками.