оставила нежный поцелуй на губах Хью.
Вот это любовь, — заныло у меня под ложечкой.
— Привет, — ответил папа и повернулся ко мне.
— Как работа? — спросила я, вставая с кресла.
— Ничего нового, — усмехнулся он. — Красавица моя, у нас
только час, чтобы собраться. Оливия, не хочешь с нами?
— Оу, нет, — покачала я головой. — Я подожду Луи.
— Ну, хорошо, — улыбнулся папа. — Тогда Дороти накормит
тебя в главной столовой, мы вернёмся поздно, думаю, ты уже
будешь спать. Поэтому говорю заранее, завтра мы с тобой поедем
после завтрака гулять.
— Хорошо, — кивнула я. — Развлекитесь и за меня.
Сейчас я чувствовала себя лишней, когда папа бросал
страстные взгляды на Патрицию, а она краснела и скрывала
улыбку.
Я была за них рада, безумно счастлива. Но я так завидовала
таким открытым чувствам, этим тёплым и влюблённым взглядам
после стольких лет.
— Обязательно, — ответила Патриция, и я быстро вышла из
гостиной, поднимаясь к себе.
Теперь мне предстояло с тяжестью в груди дождаться Луи и
услышать правду. Моё тело сковало ожиданием, я просто
включила музыку и легла на постель, вновь позволяя прошлому
предстать перед глазами.
Примечания:
* Перевод:
Справлюсь одна, я справлюсь одна.
Страдание, заставь меня танцевать, танцевать,
Пусть моё сердце бьётся всё быстрее, быстрее...
Глава 9.
This is my word
This is my way
Show me a sign
Sweep me away
Imagine Dragons — Smoke And Mirrors.*
Я сидела на ступеньках лестницы в ожидании Луи, рейс
которого задержали, он позвонил мне, как приземлился, а прошло
уже полтора часа с того момента. Гарри не появлялся. У него есть
в Лондоне квартира? Или он живёт у какой-то девушки?
Я отодвинула от себя подальше мысли такого рода и снова
упёрлась взглядом в дверь. Почему мне становится с каждой
минутой так страшно? Кожа покрывается болезненными
мурашками. Ощущения, что я жду приговора…Возможно, это так
и есть. Я жду подтверждения слов Гарри, только после этого я
решу, как мне с ним поступать.
Ненависть к нему ещё жила в моей душе, но теперь по
соседству поселилась жалость.
До ушей донёсся звук открываемой двери, и я моргнула,
концентрируя зрение на входящем. Вот появился большой чёрный
дизайнерский чемодан, а вслед за ним мой родной человек. Всё
такой же красивый, с тёплой улыбкой на его открытом
модельном лице.
Горло сжало так сильно, что я не могла вздохнуть, к глазам
подкатилась волна горьких слёз, я бросила к нему, чуть не
поскользнувшись на полу, и упала в распахнутые объятья брата.
— Ливи, девочка, что такое? — тихо шептал он, обнимая меня
и гладя по голове.
— Просто соскучилась, — всхлипнула я, вдыхая его свежий
цитрусовый аромат.
— Я тоже, сестрёнка, — рассмеялся Луи. — Но такого
эмоционального приёма я не ожидал.
— Прости, — я быстро вытерла слёзы и попыталась
улыбнуться, сделав шаг от него.
— Пошли, я буду разбирать вещи, а ты мне всё расскажешь,
— уверенно сказал он.
— Может, ты голоден? Я попрошу Дороти…
— Нет, я объелся в самолёте, и мне нельзя форму потерять.
На носу крупный заказ, — покачал он головой и, взяв меня за
руку, а другой рукой чемодан мы в тишине поднялись по лестнице
в самую первую комнату слева.
Его спальня была в скандинавском, белоснежном стиле. Она
отличалась от спальни Гарри, которую я сегодня осмотрела. У
брата она была светлая, как он сам. В то время как у Гарри была
комната полная обещаний страстной ночи. Тёмная кровать на
пьедестале с тёмно-синим постельным бельём, стены выкрашены
в несколько оттенков серого. Это было логово вампира,
заманивающего своих жертв к себе, искушающего их и затем
смертельно ранящего. Да, это был один в один стиль Гарри.
— Итак, рассказывай, — прервал Луи мою красочную
картинку в голове Гарри-вампира в стиле «Сумерек».
— Ты прилетел раньше, — отстранённо начала я.
— Да, как только окончил съёмки, — улыбнулся брат,
расстёгивая чемодан.
— Понятно, — почему-то духа не хватало обвинить такого
родного в том ужасе, который рассказал Гарри.
— Ливи, ты плакала. В последний раз ты ревела…
— Давно, — перебила я его, а он прищурил глаза, изучая
меня.
— Гарри? Снова он? — зло спросил он.
— Не совсем, — покривила я душой.
— Так, я сейчас позвоню ему и…
— Нет, подожди, — я остановила его, как только он достал
свой телефон из заднего кармана джинс.
— Это правда, что ты сказал Джулс о том, что Гарри
наркоман, и из-за тебя его отправили на лечение? —
зажмурившись, выдала я.
В комнате повисла тишина, а я открыла осторожно глаза,
встречаясь с побледневшим лицом Луи, который, как мне
показалось, даже забыл, как дышать. Моё сердце вновь заболело
от этого мучительного ожидания, что я, уже не сдерживая в себе
накал, крикнула:
— Отвечай, Луи, ты соврал этой девочке, что он наркоман?
— Он это рассказал тебе? — подал голос брат, опускаясь на
пол рядом с чемоданом.
— Да, он открыл мне правду, почему он тогда прочитал моё
письмо, из-за тебя, — сейчас я обвиняла Луи во всех смертных
грехах.
— Я не говорил, что Гарри наркоман. Я сказал, что он
балуется травкой, и это было правдой, — тихо произнёс парень,
смотря на свои кеды. — Потом я попросил прощение у него и
сказал Патриции, что это всё ерунда, но она всё равно заставила
Гарри сдать анализ на дозу наркотиков в крови.
— Но он не был наркоманом, Луи. Я ведь тоже там была, хоть
и маленькая, но я помню только сигареты, — нервно сказала я.
— К сожалению, был. Анализы показали всё. И после этого
Патриция отправила своего сына в клинику, где его лечили, и он
одновременно учился. Но он мог там быть только год, врачи
сказали, что степень зависимости была не такой запущенной,
поэтому его удалось спасти. Но Патриция не спешила его
возвращать домой. Она оставила его там, чтобы быть уверенной,
что Гарри больше никогда не станет баловаться этим, наказать
таким способом. Он в клинике поступил в Нью-Йоркский
университет. И учился за большие деньги нашего отца по
удалённой программе, и только раз в месяц его выпускали, чтобы
он сдавал экзамены.
Он замолчал, а я смотрела впереди себя, переваривая
информацию.
«…только лечить меня было не от чего…», — пронеслись в
голове его слова, сказанные с такой горечью и печалью, что я
поверила. Я ведь ему поверила!
— Откуда ты знаешь так много? — сглотнув комок в горле,
спросила я.
— Папа рассказывал.
— Но Гарри сказал, что не был наркоманом, — прошептала я.
— Разве убийца или алкоголик признаются, что они больны?
Нет, конечно. Так и Гарри, он до последнего отрицал свою
причастность к наркотикам, но ведь он сдавал анализы. Не
обманешь систему. Ты сама должна это знать, — Луи
выговаривал каждое слово с тяжестью, которая теперь
сдавливала мой желудок.
— А потом он приехал и решил отомстить тебе за то, что ты
его сдал, — продолжила я за брата, он поднял голову и печально
кивнул. — И тут была я…малышка Ливи, глупая… Боже…
Я начала глубоко дышать, пытаясь насытить организм
кислородом. Да почему так тяжело? Почему так тошнит и
кружится голова?
Я опустила голову между ног и сжала, заставляя себя дышать
глубже. Не позволяя себе новой порции жалости к себе.
Он снова меня обманул! Снова! Он решил, таким образом, огородить свою маму от меня? Какие мотивы были у него?
Почему я опять повелась? Идиотка! Дура!
Ты осталась глупышкой Ливи, которая играет во взрослые
игры с самим королём, умело руководящим тобой, как куклой. А
ты радуешься глупостям. Вот, что такое играть по-крупному. Не
делать маленькие пакости, а плевать в душу, взрывать сердце,
затем в лицо просить прощение, когда уже ничего нельзя вернуть.
Просить очень просто, только вот прощать — нет. И сам Гарри
знал об этом.
Каждое его слово прокручивалось в голове, и теперь я
понимала, что он отчасти говорил о себе.
«Такое невозможно простить…».
«Такое невозможно простить…».
И он не простил. Гарри снова решил начать игру, теперь уже
открыто. Поэтому он пришёл ко мне в первую ночь и показал
письмо. Поэтому он купил цветы, поэтому он ревновал. Ему что-
то от меня нужно. Но что?
Если я спрошу у него об этом и напугаю, что испорчу
свадьбу? Хотя я на такое никогда не пойду, я слишком люблю
отца и Патрицию. Я не умею причинять боль тем, кого люблю.
— Ливи? — меня потряс за плечо Луи. Я очнулась от своих
похоронных мыслей и подняла голову.
— Всё нормально, просто мне хотелось знать, — ответила я
на немой вопрос в глазах брата.
— Почему он тебе это рассказал? — допытывался он.
— Потому что думал, что узнай я его мотивы…лживые
мотивы, я не расстрою свадьбу наших родителей, — честно
ответила я, а губы брата сжались.
— Урод! — процедил он. — Если он хоть пальцем тебя
тронет, если подойдёт, я не посмотрю на наше перемирие…
— Успокойся, — попросила я его. — Нам придётся как-то
всем сосуществовать вместе. И необходимо забыть тот случай.
Начать новую жизнь. Хорошо?
— Ливи, сестрёнка, я ненавижу его, — скривился брат,
смотря на меня блестящими глазами, подтверждающими его
слова.
— Я понимаю, но ради отца мы будем вежливы и отпустим
прошлое. Мы должны, это единственное, что мы можем сделать
для нашего папы, чтобы он, наконец-то, был счастлив, — сейчас
для меня было главным успокоить Луи, не дать ему натворить
глупостей.
— Ты права, — сдался он. — Но если что-то…
— Ничего, поверь. И к тому же я уже взрослая и у меня
вскоре, надеюсь, появится тут парень, — перевела я тему,
настроение Луи тут же сменилось с мрачного на романтическое.
И не дав ему вспомнить наш разговор и его чувства к Гарри, я в
который раз стала наигранно весело рассказывать о Винсе.
Мы провели, сидя на полу ещё три часа, пока я спрашивала
его обо всём. Я отвлекала, как могла. Я отлично отыграла эту
роль, хотя внутри меня происходило сумасшествие. Душа стонала
от боли, от вранья.
Гарри весь пропитан ложью, полностью. И я ещё его жалела?
Этого кукловода? Глаза снова наполнились слезами, но я больше
никогда не позволю себе плакать. Нет! Никогда!
Вернувшись к себе в спальню, я взяла телефон: два сообщения
от Винса и один пропущенный от него же.
Банальные романтические письма о моих глазах, о планах на
завтра и о страстном желании увидеть меня. Пришлось ответить в
том же духе, мгновенно пришли новые послания. И на
послезавтра у меня назначено свидание с ним с обеда и «пока ночь
не накроет одинокий город, каким он был без меня».
Я скривилась такому смс и отложила телефон.
Когда тебя бьют по одному и тому же месту, то, в конце
концов, оно перестаёт быть чувствительным, следующий этап —
атрофированность, а со временем отмирание с невозможным
восстановлением клеток. Так сейчас моя душа стала этим местом.
Она стояла на пороге первого этапа.
Я не выросла, я ни грамм не поумнела, раз позволила Гарри
ввести себя в заблуждение, по его отработанной схеме.
Хватит обещать себе, уговаривать себя и скулить, пора начать
действовать!
Примечания:
*Перевод:
Это моё слово,
Это мой путь.
Дай мне знак,
Уничтожь меня.
Глава 10.
Give me a reason
Why would you want me
To live and die
Living a lie
The Rasmus— Justify*
POV Гарри.
Что такое день сурка? Для меня это стало просыпаться с
сухостью во рту, головной болью и ломкой во всём теле из-за
«помощников» извне.
Сквозь пелену стука в висках и дремоту, я расслышал
знакомый голос, который орал где-то рядом. Но я отрицал
появление его в своей голове и только сильнее зажмурился,
закрыв уши подушкой.
Неожиданно меня кто-то ударил в плечо.
— Блять, Лиам, отвали, — проскулил я, но получил ещё один
удар, и меня уже схватили за руку и резко приподняли.
Я приоткрыл один глаз и по нему ударил яркий свет, а затем
опять этот громкий голос разрезал мою голову:
— Ты совсем охренел?
— Луи? — я заморгал, настраивая резкость, и встретился с
человеком, которого сейчас бы хотел видеть самым последним.
— Что разорался? — продолжал бурчать я, садясь на постели
ровнее.
— А ну одевайся и поговорим, иначе я не ручаюсь за себя, —
грозно сказал мне он и вышел из спальни, громко хлопнув
дверью.
— Твою мать, — я сейчас мог только стонать и выть от
вспышек в голове, и сжал руками её.
— Гарри, что происходит? — позади я услышал сонный
женский голос и скривился.
— Тебе пора, — ответил я ей, не оборачиваясь.
— Что? — девушка, видно, полностью проснулась от этой
новости.
— Я вроде говорю на английском. Свободна! — я обернулся
на блондинку и повысил голос.
— Но…ты…я…— пролепетало тело, сверкая слезами в
глазах. Вот мокроты мне тут не хватало!
— Ну, потрахались, что дальше? Ничего. Чао,— опять всё по
новой. Надоело каждой объяснять свой принцип жизни.
— Что? — воскликнула она, прижимая одеяло к груди. — Ты
же сказал, что влюбился! Кобель! Урод недоразвитый!
В меня полетела подушка и несильно ударила по голове.
— Карина, или как там тебя. У меня жена есть, и она вчера
мне сына родила, — в голове вспыхнули слова Лив, и я повторил
их. — Я отмечал так.
— Сукин сын! — закричала она, подскакивая с постели,
натягивая второпях свои тряпки, а мне захотелось заржать на
такую реакцию. Лив гениальна!
Но моя идиотская улыбка только усугубила положение, девушка уже набросилась на меня, пытаясь, видно, лишить меня
глаз и, вообще, украсить лицо.
— Хватит, — рявкнул я, хватая её за руки и толкая тело в
нижнем белье на кровать. — Если надо я вызову охрану, тебя
выведут.
Я молча развернулся и сбежал в ванную комнату, в закрытую
дверь что-то полетело.
Блять, неужели опять мобильник?! Я же только вчера новый
купил.
Прижавшись головой к двери, я попытался воссоздать
вчерашний вечер. Но ничего, только то, как я заехал за
блондинкой в офис, отвёз поужинать, потом в клуб, а затем
пустота…
Надо прекращать так напиваться. Вторая ночь, а причина не
изменилась — отвращение к самому себе. И теперь Луи заявился.
Ему-то что от меня надо?
Я не спеша принимал душ, втайне надеясь, что Лиам вызвал
уже охрану, а эта девица не разгромила квартиру.
Но я, видно, сильно погорячился со словами, потому что моя
спальня была разбита. Плазма, висевшая на стене, уже лежала на
полу, как и светильники, как и айфон, как и всё, что было сделано
из стекла, кроме окон.
Цокнув недовольно языком, я достал из шкафа свежие
боксеры, джинсы и футболку. Осторожно обходя препятствия из
разбитого стекла, я добрался до двери.
Зайдя на кухню, я встретился с двумя злыми друзьями, которые готовы были меня разорвать. Лиам стоял у барной
стойки со сложенными на груди руками, а Луи стучал пальцами
по столу, сверля меня ненавистью.
Да что я такого сделал-то? — недоумевал я внутри.
— Лиам, дай таблетки, — нарушил я тишину и сел на стул.
— Блять, Гарри, задолбал со своими шлюхами! Сегодня была
истеричка, она орала так, что мы еле её выпроводили, и сказали,
что ты больной на голову. Хотя я не думаю, что мы сильно
наврали, — фыркнул Лиам, но всё же бросил в меня баночкой с
обезболивающим.
— Ладно, буду снимать номера, и она разфигачила всю мою
спальню, — пожаловался я, забрасывая в рот две таблетки. —
Воды не подашь?
— Подавись, — Лиам с силой бросил в меня бутылкой с
водой, но я в этот раз она не угодила в руку, я поймал её и запил
спасительные пилюли.
— Луи, это ты виноват в этом спектакле, — обратился я к
другому парню, сидевшему за столом, пыхтящим от гнева.
— Я тебя убью сейчас, — процедил он и потянулся ко мне, но
я отскочил, а Лиам уже оказался рядом.
— Луи, успокойся, объясни, что случилось? — попытался
хоть как-то утихомирить он взбесившегося оленя.
— Этот мудак рассказал всё Лив! Ты обещал, урод! Обещал,