Светлана таких просто обожала.
Едва они вошли в секретную комнатку, как Светлана буквально набросилась на своего нового знакомого, будто у нее не было секса последние двадцать лет. В результате их бурного контакта были сломаны два стола, один видеомонитор и вращающееся кресло повышенной прочности.
С тех пор они встречались при каждом удобном и не очень удобном случае. Собственно говоря, проблема была только одна – место для встреч. Потому что Борис жил в двухкомнатной квартире с пожилой мамой, а принимать его у себя дома Светлана не могла. Она считала, что это недостойно для порядочной женщины.
Говорят, что трагедия – это когда есть «где», но нет «с кем», драма – когда есть «с кем», но нет «где», а комедия – когда есть «с кем», есть «где», но нет «когда». Согласно этой классификации роман Светланы и Бориса протекал весьма драматично.
И когда мама Светланы, Анна Ильинична, интеллигентная дама с двумя высшими образованиями и прекрасным французским произношением, уехала на две недели в кардиологический санаторий, Светлана позвонила Борису и сообщила ему не терпящим возражений тоном, что на сегодня у них назначен маленький праздник.
Борис, в общем-то, и не возражал.
Хотя у них в офисе произошло ЧП, весь департамент безопасности стоял на ушах, Борис сообщил, что он едет в прокуратуру для дачи показаний, и покинул родную фирму, что называется, на крыльях любви.
Светлана не теряла времени даром.
Она приняла ванну с маслом бергамота, сделала макияж и надела леопардовый комплект белья от La Perla. Борис особенно любил этот комплект – он говорил, что чувствует себя охотником на крупного зверя.
И вот, когда Светлана уже трепетала от ожидания, раздался звонок домофона.
Однако вместо волнующего баритона Бориса она услышала дрожащий голос Кати Неверовой.
У той были какие-то проблемы.
В первый момент Светлана хотела просто послать ее подальше – ведь она больше не работала в фирме ее мужа… но потом взяла себя в руки. Ведь Борис работает у Виталия, да и вообще Катерина – женщина с деньгами и связями, лучше с ней не ссориться…
Светлана впустила ее, надеясь отделаться как можно быстрее, в идеале – еще до прихода любовника.
Неверова выглядела просто ужасно.
Она, обеспеченная женщина, всегда безукоризненно одетая и причесанная, походила сейчас на самую натуральную бомжиху. Правда, шмотки на ней были дорогие, но замызганные и измятые, волосы растрепаны, лицо расцарапано… а самое главное – Неверова, всегда спокойная и уверенная в себе, была напугана до полусмерти, она дрожала буквально как осиновый лист и то и дело оглядывалась.
Катя, должно быть, поняла по лицу Светланы, как она ужасно выглядит. Она попросила немного денег и возможность привести себя в порядок. Светлана пустила ее в ванную и пошла подобрать для нее какую-нибудь одежду.
И в это время позвонил непосредственный начальник Бориса, Стас Мельников.
В первый момент Светлана испугалась, что Стас вычислил их с Борисом любовное гнездышко. Но Стаса интересовала жена шефа, Катерина.
Светлана мгновение колебалась: соврать Стасу или признаться, что Катерина сейчас у нее?
В конце концов, она решила сказать правду: Стас такой человек, что рано или поздно все разузнает, и тогда он может причинить ей массу неприятностей. Это он умеет.
Узнав, что Катя у нее, Стас ужасно обрадовался и попросил Светлану задержать ее, хотя бы на полчаса.
Свидание с Борисом явно срывалось.
Не успела Светлана закончить разговор с Мельниковым, как снова зазвонил домофон.
На этот раз это был Борис.
Он поднялся в квартиру и хотел уже прямо с порога начать их маленький праздник – сорвал со Светланы халат, прижал ее к себе…
Но Светлана мягко отстранилась и вкратце изложила ему ситуацию: про Катерину, которая свалилась на нее как снег на голову и в данный момент находится в ванной, про звонок Стаса, о том, что его люди будут здесь с минуты на минуту…
К чести Бориса, он мгновенно врубился в обстоятельства, понял, что праздник отменяется, и задумался о том, как лучше повести себя при данном раскладе: смыться и сделать вид, что его здесь никогда не было, или задержать Катерину до приезда коллег и изобразить все, как свою личную гениальную операцию?
Он еще не успел выбрать линию поведения, как вдруг дверь в прихожей негромко скрипнула.
Таким образом, вопрос решился сам собой: смываться было поздно, оставалось разыгрывать гениального сыщика.
Борис шагнул в коридор, но ничего не успел сказать: раздался негромкий хлопок, и в косяк двери рядом с его головой вонзилась пуля.
Борис не зря отслужил в свое время в воздушно-десантных войсках: его реакции мог позавидовать олимпийский чемпион. Особенно в такой ситуации, когда от этой реакции зависела жизнь.
Он забыл о перспективах карьерного роста, забыл о неудавшемся свидании со Светланой, теперь задача была одна – остаться в живых.
Борис упал на пол, перекатился к двери другой комнаты, по дороге вытаскивая пистолет из подмышечной кобуры, вскочил на ноги и мгновенно выстрелил в сторону входной двери.
Оттуда донесся матерный выкрик – судя по всему, его пуля попала в цель.
Борис отступил в дверной проем и перевел дыхание.
В коридоре, прямо напротив двери, висело зеркало.
В этом зеркале он увидел медленно приближавшегося к нему человека. Человек этот был незнакомым, и выглядел он очень опасным – впалые скулы, изрезанное шрамами лицо, маленькие цепкие глаза, экономные движения опасного хищника.
«Кого это Стас взял на работу? – подумал Борис, поднимая пистолет. – И мне ничего не сказал…»
В ту же секунду он встретился с пристальным взглядом маленьких цепких глаз.
Впрочем, такой опасный человек не мог не заметить зеркала.
Дальнейшие события заняли не больше сотой доли секунды: крадущийся по коридору человек резко пригнулся, прыгнул вперед и в полете выстрелил. В то же мгновение Борис бросился в сторону, перекувырнулся и тоже нажал на спуск. Он успел разглядеть, что его пуля прочертила на плече противника кровавую зарубку, и даже успел этому порадоваться, и только после почувствовал жгучую боль в нижней части груди.
Через бесконечно долгое мгновение Борис упал на пол, выронив из слабеющей руки пистолет, и свет перед его глазами померк, как медленно гаснет свет в театре перед началом спектакля.
Светлана сидела на корточках, трясясь от страха.
Она не могла поверить, что все это происходит наяву!
Незнакомые люди, ворвавшиеся в мамину квартиру, перестрелка в коридоре, Борис, бездыханным рухнувший на пол…
Невысокий человек с изрезанным шрамами лицом подскочил к ней, рывком поднял на ноги, прошипел:
– Замолчи, сучка!
Только тогда она поняла, что кричит – негромко, на одной ноте…
Поняла – и тут же послушно замолчала.
Страшное лицо приблизилось к ней, маленькие глаза обшарили ее, словно пустую комнату.
Светлана вдруг осознала, что на ней надет только коротенький халатик, а под ним – леопардовое белье… почему-то это сейчас показалось ей очень важным. Как будто легкомысленный наряд усугублял ее и без того ужасное положение.
– Где она? – тихо спросил страшный человек.
– В ва… в ва… – Светлана пыталась ответить, но язык не повиновался ей.
– Что ты вякаешь! – рявкнул мужчина. – Говори нормально!
– Она в ванной, – неожиданно отчетливо проговорила Светлана.
Человек со шрамами вопросительно взглянул на другого – широкоплечего, приземистого, с толстой короткой шеей.
– В ванной смотрели, – отозвался тот. – Там никого нет…
– Где она? – шевельнулись узкие безжалостные губы. – Вторая попытка, она же – последняя!
– Бы… была в ванной, – выдавила Светлана. – Я… я не видела, когда она ушла!
– Никуда она не могла уйти! – вклинился широкоплечий. – Мы бы ее на лестнице встретили!
– Проверьте еще раз квартиру! – распорядился человек со шрамами. – А тебе, сучка, еще раз говорю – если не скажешь, куда ее спрятала, я из тебя суши приготовлю! Любишь суши?
– Да, – поспешно кивнула Светлана, как будто этот ответ мог как-то сблизить ее с этим страшным человеком и защитить от смерти.
– Я тоже люблю, – проговорил он, и хватка его немного ослабела. – Особенно люблю готовить. Так что, рыбка моя, лучше говори все, что знаешь!
– Она пришла… попросилась в ванную… и денег попросила…
– Денег? – недовольно переспросил человек со шрамом. – А потом?
– А потом пришел Борис… а она была в ванной…
– Нет ее нигде, – проговорил за спиной шефа широкоплечий. – Мы всю квартиру проверили…
– Видишь, как все плохо? – с обманчивой мягкостью проговорил страшный человек. – Мы ее не нашли, а что это значит? Это значит, что ты мне врешь!
В его голосе была такая окончательная безнадежность, как будто сама смерть говорила этим негромким, бесцветным голосом. Светлана отчетливо поняла, что сейчас ее убьют. Независимо от того, ответит ли она что-нибудь или промолчит. Поняла, что ей осталось жить, может быть, всего лишь несколько минут.
И вдруг она резко рванулась, оставив в руке страшного человека свой кокетливый шелковый халатик, выскользнула из него, как змея выскальзывает из старой высохшей кожи, и метнулась к окну.
В шелковом леопардовом белье она, должно быть, выглядела очень эротично, только некому это было оценить, всем было не до того. Как настоящая пантера, она одним прыжком перелетела через всю комнату, по пути схватила стул и швырнула его в окно. Стекло разлетелось на куски с жалобным звоном.
Светлана выскользнула в проем, перегнулась через подоконник и что было сил закричала:
– Помогите, убивают!
– Ах ты, сучка! – прошипел человек со шрамами. В несколько шагов он пересек комнату и схватил Светлану за ноги. – Что ж ты делаешь, паразитка? – проговорил он, пытаясь втащить ее обратно в комнату. – Я же тебе сказал – со мной шутить вредно для здоровья! Или ты по-хорошему не понимаешь?
От страха силы Светланы удесятерились. Она извернулась, изо всех сил пнула мужчину ногой и, еще дальше высунувшись в окно, истошно завопила:
– На помощь! Вызовите полицию! Убивают!
Прохожие начали останавливаться, задирать головы, прислушиваться к тому, что происходит на шестом этаже. Увидев в окне полуголую красотку, они проявили еще больший интерес к сцене.
– Да что же ты устраиваешь, стерва! – шипел страшный человек, потирая ушибленный бок и одновременно пытаясь схватить Светлану за волосы. Ему это почти удалось, но Светлана в пылу борьбы сдвинулась немного дальше и начала сползать в окно. Мужчина понял, что еще немного – и она потянет его за собой. Он грязно выругался и отпустил упрямую женщину.
Светлана вскрикнула и соскользнула с подоконника.
Она не успела даже осознать, что произошло.
Полет занял не больше секунды.
Тело ее грохнулось о тротуар и застыло в неудобной, неестественной позе. Как говорят медики – несовместимой с жизнью.
Вокруг мертвой женщины мгновенно собралась толпа.
Смерть вообще необыкновенно притягательна для зевак, а когда перед ними лежит бездыханное тело молодой полуодетой женщины – она становится вдвойне притягательнее.
Через несколько минут вокруг трупа Светланы негде было яблоку упасть.
И среди многочисленных зевак стояла высокая, коротко стриженная девушка с россыпью веснушек на энергичном, выразительном лице.
Разглядев погибшую, Татьяна вполголоса проговорила:
– Ох, ни фига себе! Получается, что она не наврала… Таких совпадений не бывает!
– Сядь нормально, – прошипела Татьяна, оттирая Катю от окна маршрутки, – что ты к стеклу прилипла? Еще увидят тебя и поймут, что не ту из окна выкинули…
Услышав, как спокойно, почти будничным тоном произнесла Татьяна эту фразу, Катя вдруг затряслась и зарыдала беззвучно. Снова, как утром на дороге, ей показалось, что на асфальте скорчилось не то, что полчаса назад было Светланой, а это лежит она сама, Катя Неверова, это ее выбросили из окна шестого этажа.
– Это из-за меня, – забормотала Катя, – если бы я не пришла, Светка была бы жива. Меня хотят убить, вместо меня погибают другие девушки, я, я во всем виновата…
– Похоже, что ты, подруга, на этот раз права, – согласилась Татьяна, – ты кому-то так сильно не нравишься, что он трупы просто пачками рассыпает…
Они переговаривались шепотом, едва разжимая губы. Внезапно Катя вскочила с места и закричала:
– Остановите! Мне нужно выйти!
Водитель затормозил так круто, что пассажиры едва не попадали с сидений.
– Ты куда это собралась?! – Татьяна удержала Катю за рукав.
– Я не могу тебя подставлять! Со мной опасно находиться рядом! – еле выдавила Катя.
Татьяна силой усадила ее на место и крикнула водителю, чтобы ехал дальше.
– Везешь, как дрова березовые! – рявкнула она, предупредив все слова недовольства с его стороны. – Вот девушке плохо стало!
Она и сама толком не понимала, что заставило ее вернуться и начать опять возиться с этой ненормальной девицей. Хотя, похоже, с головой у нее все было в порядке – до сегодняшнего утра. А столько покушений на свою жизнь и мужик здоровый не выдержит!
Здравый смысл подсказывал: как можно быстрее бежать от Кати. И оказаться как можно дальше от нее. Но Татьяна вдруг перестала слушаться голоса рассудка. Она решила спасти свою вновь обретенную подругу. Сначала помочь Кате убежать от тех, кто так долго и целенаправленно ее преследует, а уже потом разобраться, что же это за странная история. Впрочем, разбирательство необязательно, подумав об этом, Татьяна невесело усмехнулась.
– Сядь прямо, – сказала она вполголоса Кате, – веди себя спокойно, глаза не отводи, если кто-то на тебя в упор посмотрит. А то каждый встречный видит, что у тебя неприятности! Вид у тебя слишком расстроенный, да еще без ничего… Так тебя каждый третий запомнит.
– Зачем ты со мной возишься? – Катя улыбнулась сквозь слезы.
– Потом об этом поговорим, а сейчас – давай-ка выйдем от греха подальше!
Они пересели на другую маршрутку. Татьяна заметала следы со знанием дела, как опытная лиса. Катя понемногу пришла в себя и выглядела уже не такой удрученной. У нее осталась одна надежда – Виталий. Должен же он когда-нибудь включить мобильник!
– Дай телефон, я еще раз мужу позвоню, – попросила она.
– Ну уж нет! – процедила Татьяна. – С моего телефона ты звонить никуда не будешь, да я и вообще его выключила! Ты думаешь, как тебя этот Стас отыскал?
– Да я же ему сама звонила, по мобильнику той несчастной девчонки! И встречу назначила, у кафе «Афродита!
– Точно: они уверились, что погибла не ты, и стали искать тебя возле твоего дома, так? Ты ему больше не звонила, а позвонила с моего мобильника какой-то подруге?
– Лидка! – вспомнила Катя. – Лидка Дроздова тоже с ними заодно. Ведь я же не сумасшедшая, я точно помню, что это она вызвонила меня утром. Да если бы не она, я ни за что в Москву бы не поехала!
– Ну вот видишь, – с удовлетворением проговорила Таня, – значит, нельзя вообще никуда звонить. Местонахождение мобильного телефона, к твоему сведению, можно выяснить минут за пятнадцать! При наличии техники, конечно. Ладно, сейчас едем ко мне, я тебе хоть курточку какую-нибудь подберу, а то смотреть на тебя холодно…
– Мы тут с одной девчонкой квартиру снимаем, – сообщила Татьяна, подходя к неказистому пятиэтажному дому. – Она сейчас, наверное, на работе…
Внезапно Катя замерла на месте и схватила подругу за локоть.
– Ну, что опять? – обернулась Татьяна.
– Смотри, снова эта черная машина!
От дальнего подъезда действительно медленно отъехал черный автомобиль.
– Слушай, подруга, тебе уже точно к невропатологу пора! Ты же говорила, что тебя преследует «Лексус», а это – «Тойота». И потом, она уезжает…
– Извини, – смущенно проговорила Катя. – Я, наверное, и правда не в себе…
Татьяна открыла замок подъезда, они поднялись на третий этаж. Катя испуганно оглядывалась по сторонам – заплеванная лестница, стены в матерных надписях и непристойных рисунках, запахи кошек и подгоревших щей… ей казалось, что она попала на другую планету. Точнее, она чувствовала себя инопланетянкой, совершившей аварийное приземление в обычную, неприглядную жизнь. По сравнению с этой лестницей ее просторный загородный дом, огромный бассейн с подогретой водой, вышколенная прислуга, шмотки и интерьеры от знаменитых дизайнеров казались фантастикой.
В довершение ко всему на ступеньке лестницы, перед самой площадкой третьего этажа, сидел здоровенный небритый мужик неопределенного возраста, со следами застарелого похмелья на лице. Он так вольготно устроился на грязных ступеньках, что полностью перегородил проход.
– Ну-ка, Павлуша, подвинься! – миролюбиво проговорила Татьяна. – Дай девушкам пройти!
Павлуша поднял опухшее лицо и дохнул на них такой густой смесью многолетнего перегара, дешевого табака и нечищеных зубов, что Катя с непривычки едва не задохнулась.
– Собака лаяла на дядю фраера… – пропел этот «самородок» гнусавым пропитым голосом.
– Дома будешь петь! – попыталась приструнить его Татьяна. – Ползи домой, Паваротти хренов!
– Домой меня Нинка не пускает, стерва необразованная! Видите ли, она мою пьяную морду видеть не хочет! – ответил Павлуша с глубоко выстраданным возмущением и перешел к следующему номеру своего репертуара: – Любовь свою короткую залить пытался водкою и воровать боялся, как ни странно…