– Слушаю тебя.
– Русские вышли к лагерь, – торопливо, захлебываясь слюной, заговорил чеченец. – Мы открыли огонь. Они как на ладони.
– Выдавливайте их к дороге. – Дэви посмотрел в окно. – Нужно постараться взять как можно больше живыми. Мы уже подъезжаем.
– У меня есть много убитых. – В голосе Алибека появились нотки недовольства.
– Это война! – зло бросил в микрофон Дэви. – Сколько человек в засаде?
– Там основные силы. – Собираясь с мыслями, чеченец выдержал паузу. – Два по десять.
У Дэви такой ответ вызвал улыбку. Алибек забыл числительное «двадцать», но быстро сориентировался и нашел выход из положения.
Дэви убрал трубку и посмотрел на часы. Все-таки Алибек немного не рассчитал. До наступления темноты еще достаточно времени. Не исключено, что к окруженной группе русского спецназа сейчас прилетит помощь. Нужно торопиться. Алибек до сих пор уверен, что ему и его людям уже сегодня ночью предстоит переход границы, как это было задумано изначально, поэтому так спешит быстро покончить с группой и покинуть окрестности лагеря. Ему невдомек, что русские уже просчитали все возможные пути движения обеих групп и готовы их не только встретить, но и потрепать еще на грузинской территории.
Скалы расступились. За окнами потянулись россыпи камней, между которыми росли кусты. Кое-где можно было увидеть группы хвойных деревьев с длинными иглами. Дэви вспомнил название – пихта. За поворотом справа потянулось ущелье, по дну которого бежала небольшая речушка. Слева склон горы. Дэви посмотрел вниз и невольно снова пережил ощущения, которые испытал во сне. Неожиданно вспомнил веру в вещие сны. Стало совсем нехорошо. Он снял закрепленную в ногах фляжку с водой, открыл крышку и сделал несколько глотков.
За поворотом машина нырнула в тень замерших в безветрии дубков. Дэви с тревогой вглядывался в подступающие к дороге заросли. Все-таки очень рискованно ездить по этим местам одной машиной. Хотя, с другой стороны, эскорт с охраной сразу привлечет внимание русской разведки. Он стал размышлять, каким объемом информации, касающейся предстоящего дела, располагали попавшие в плен грузинские офицеры. По всему выходило, что самый опасный в этом плане был полковник Тодуа. Этот человек работал в департаменте военной разведки J-2 Генштаба Грузии и, хотя занимал не особо высокую должность, располагал определенными сведениями. Он знал точное местонахождение лагеря, что на данный момент уже не актуально, места перехода и объекты на территории России, в отношении которых планировались диверсии. Он же участвовал в подготовке списков лиц, подлежащих устранению. Как правило, это главы администраций и милицейские чиновники. Но самое главное, этот человек располагал данными о ряде подпольных организаций на территории Чечни, Ингушетии и Дагестана. В то же время руководство военно-стратегической разведки Грузии не считает ситуацию с полковником критической. Там уверены, он не будет сотрудничать с русскими. Аргументировали все это тем, что так или иначе, но Тодуа понимает, на родине у него осталась семья, а в Англии, кроме бизнеса, еще и сын. Как в Грузии поступают с теми, кто встает на путь предательства, он знает не понаслышке. Сам принимал участие в разработке планов устранения неугодных президенту лидеров оппозиции. Но появление русских в районе лагеря говорит о том, что все-таки кто-то развязал язык. Возможно, это Капанадзе. К счастью, майор в отличие от Тодуа, больше ничего существенного рассказать не мог.
Машина резко повернула влево. Дэви едва успел схватиться за ручку. Его прижало правым боком к дверям.
Они затряслись по едва заметной в траве колее.
– Приехали, – проговорил всю дорогу молчавший водитель.
У дороги, из кустов, возник с непокрытой головой чеченец. Из кармана камуфлированной куртки торчала антенна портативной радиостанции. Он направил в сторону машины ствол автомата. Водитель надавил на тормоз. Машина встала, и все вокруг вмиг погрузилось в клубы нагнавшей пыли.
Дэви потянул на себя ручку, с трудом открыл массивную дверь и выбрался наружу.
Боевик забросил оружие на плечо и вышел навстречу. Это был Мажит Хасоев. Дэви знал имена всех чеченцев, мог пересказать основные моменты биографии каждого из них. Впрочем, все они были схожи и от этого легко запоминались. В свое время отцы или родственники вывезли их в Чечню, а сами вернулись назад. Многие погибли, пропали без вести, оказались за решеткой. Мажит не был исключением. В возрасте пяти лет его с матерью и еще с двумя братьями отец вывел через Аргунское ущелье в Грузию. Там, в одном из селений, оставил в доме с женой брата, после чего вернулся назад. Спустя два года пришло известие, что Хасоев старший погиб. Сейчас Мажиту уже девятнадцать. Он жаждет мести за отца, мечтает вернуться сам и вернуть мать на землю предков, поэтому готов воевать до победного конца. Этот парень почти не знал русского языка и с трудом говорил по-грузински. Дэви дождался, когда подойдет Садо. Между тем чеченец не спеша надел сшитый из камуфлированного материала жилет со множеством карманов, взял в руку автомат и только после этого подошел к Дэви.
– Спроси, как обстановка. – Дэви выжидающе уставился на Садо.
Чеченцы обменялись несколькими фразами. Садо повернулся к Дэви:
– Он ничего не знает. Его поставили сразу, как пришли сюда. Остальные в засаде. В лагере идет бой. Но сейчас стрельба стихла.
Словно нарочно, где-то вдали раздался треск автоматных очередей. Ухнула граната.
– Скажи водителю, чтобы отогнал машину в овраг и ждал там. – Дэви развернулся к Садо: – А Мажит пусть проводит нас к засаде.
– Он остается здесь, – покачал головой Садо. – Кто-то должен быть на дороге. Мы сами дойдем.
Дэви не понравилось, с какой легкостью чеченец возразил ему.
– Я думаю, это опрометчивое решение, – почти по складам проговорил Дэви. – Рядом идет бой. Там русский спецназ. Вы не подумали, что здесь может находиться еще группа?
– Не имеет значения, сколько пойдет сейчас человек, два или три. Один ствол ничего не решит. Я понимаю, если бы вы говорили о десяти моджахедах. Тогда другой разговор. – Садо вынул станцию и одними глазами улыбнулся. – Зато Мажит жить останется!
От такой шутки чеченца Дэви стало не по себе. Он снова вспомнил сон в машине и поежился. Как некстати он приснился! В отличие от Садо Дэви был в курсе, с какой серьезностью на протяжении многих лет в этом направлении занимаются институты многих стран мира. Что говорить, если у большинства уважающих себя глав государств имеется штатный астролог и экстрасенс.
Дэви отошел в сторону и постарался успокоиться. В это время Садо пытался связаться с человеком, который был старший в засаде. Наконец ему это удалось. Он уточнил место, отключился и посмотрел на Дэви:
– Надо идти.
– Они могут выслать за нами людей? – неожиданно для себя спросил Дэви.
– Здесь совсем близко, – снова заупрямился Садо.
Дэви примерно попытался прикинуть расстояние, которое им придется пройти. Раньше до лагеря они доезжали на машине. Заросшая травой и мелким кустарником дорога тянулась по левой стороне небольшого ручейка. По ней вверх по распадку три с лишним мили. Это он запомнил в первый день своего визита. Алибек преследует цель хорошо потрепать русских и заставить их начать отход в направлении дороги. В таком случае засаду лучше устроить у скалы, которую из-за двух похожих на уши вершин называли Заячьей. Место очень удобное. Склоны хребтов там расположены совсем близко друг к другу. Выходило по меньшей мере около километра. Действительно, не так уж и далеко.
– Хорошо, – кивнул Дэви. – Пойдем.
Глава 4
С трудом продираясь сквозь заросли терновника, Антон добрался до противоположного края поляны и упал у основания дуба. Тут же в ствол шлепнула пуля. Антон чертыхнулся и переполз за следующее дерево. Немного приподнялся над землей, пытаясь определить, откуда стреляют. В тот же миг справа вздрогнули ветки кустов, и с характерным шелестом прошла еще одна пуля. Создавалось впечатление, что бандиты издеваются. Антон вжался в землю. Трава здесь была высокой, и если бы противник был на одном уровне, то наверняка не увидел бы его. А так для находящихся значительно выше боевиков окрестности лагеря как на ладони. Отойти в глубь чащи группа не может. В этом случае она теряет контроль над единственным пригодным для посадки вертолета клочком местности. Теперь основной вектор атаки противника был с направления, откуда вышли спецназовцы. По сути, группа развернулась и отбивалась от наседавших с тыла боевиков. Стропа и Туман уже спустились вниз. Если вначале они были относительно Антона справа, то теперь слева. Фланги поменялись местами. Джин с Шаманом тоже вынуждены были отойти. Визуального контакта с ними не было, но, судя по докладам и стрельбе, они были на уровне Антона. Группа сосредоточивалась на восточной части лагеря. Таким образом, у бандитов сложилось впечатление, что она отходит в ловушку. Но Антон не собирался уступать этот клочок свободного от деревьев места. Один уцелевший боевик может помешать посадке борта. Но как в этой ситуации удержаться, при этом не потерять людей и нанести максимальный урон противнику? Антон понимал, все происходившее – результат его ошибки. Он знал, гибель каждого офицера в этом случае ляжет тройным грузом на его плечи, но не терзал себя. Он умел, когда это требует обстановка, сконцентрироваться и заниматься своим делом. Некогда «рвать на себе волосы». Необходимо найти решение, чтобы с минимальными потерями выйти из сложившейся ситуации. Потом будет время терзать себя. Сейчас это только в ущерб делу.
Бандиты наседали. Двигаясь полумесяцем, огнем с высот они выдавливали спецназовцев все дальше и дальше. Разведчики старались стрелять наверняка. Боеприпасы быстро заканчивались. На какой-то момент натиск бандитов ослаб. На склоне, который оставили Стропа и Туман, загорелась трава. Огонь быстро поднимался вверх, иногда превращая в факелы небольшие сухие кусты. Дым заволок низину. В горле стало першить, глаза слезились. Но вскоре бандиты немного спустились и заняли более выгодные позиции. Складывалось впечатление, что большинство из них были в состоянии наркотического опьянения. К такому выводу Антон пришел, наблюдая за тем, с каким отупением они лезут вперед. На флангах дистанция сократилась до нескольких десятков метров. Иногда можно было детально рассмотреть лица. Антон выстрелил в грудь боевика, который попытался перебежать от дерева к дереву. Тот выронил автомат и упал.
Неожиданный вскрик и мат в головном телефоне заставил Антона замереть.
– Это Москит, – раздался голос доктора. – Лавра ранили.
Антон приподнялся на локтях. Прапорщик отошел и сейчас был у выезда с территории лагеря. Он облюбовал найденный там окопчик, по всей видимости, вырытый для караульного. Сейчас Антон был совсем близко с ним, но кусты и трава не позволяли увидеть его позицию.
В наушнике раздался стон и тяжелое сопение.
Антон отполз и, прикрываясь стволом дерева, встал. Тут же увидел Москита. Доктор выволок Лавра из окопа и тащил в глубь леса.
– Зачем?! – Антон зарычал от досады. То, что они влипли и сами затягивают на шее петлю не вызывало сомнений. Даже зная, что лезут в пасть хищника, ничего не могут поделать. Что и говорить, бандиты умело расставили ловушки. Наверняка не обошлось без помощи американских инструкторов.
– Командир, – голос Банкета был удручен. – У нас минус один.
– Кто?! – одними губами спросил Антон, заранее зная, что майор в паре с Котовым.
– Кот, – подтвердил его предположение Банкет.
– Шамиль, что с тобой? – прохрипел Джин.
– Шайтан, – раздался голос капитана. – Нога...
– Что у тебя, Шаман? – заранее зная ответ, спросил Антон.
– В ногу его, – ответил за Шамиля Джин.
Нужно было что-то немедленно предпринимать. Еще немного – и бандиты поймут, что группа зацепилась за полянку и намерена держать ее во что бы то ни стало. Тогда у находящихся в засаде боевиков лопнет терпение, и последует удар с тыла. Отход – это продление агонии. Нужно неординарное решение. Антон огляделся. «Может, попытаться прорваться в обратном направлении?» – мелькнула мысль, но он тут же ее отогнал. Бандиты наверняка рассчитали силы и средства с учетом этого варианта. И как тогда быть с вертолетом? Сзади частокол деревьев, из-за которого с трех шагов ничего не видно. Антон вновь развернулся к поляне. На другой стороне мелькнул силуэт. Машинально послал туда несколько пуль. Раздался вскрик и причитания на чеченском. «Попал!» – не без злорадства подумал он. Неожиданно взгляд упал на холмы, под которыми были устроены блиндажи. Ближний к нему, расположенный в кустарнике, был почти скрыт от глаз боевиков. Сейчас они спустились, и не имеют возможности полностью контролировать территорию лагеря. Решение созрело быстро.
– Джин, Москит, Банкет! – Едва офицеры откликнулись, он с ходу поставил задачу: – Раненых к последнему блиндажу. Дрон!
– Я на три часа от тебя! – отозвался Василий.
Антон посмотрел вправо. Дрон лежал в небольшом углублении. Косынка на виске и правая половина лица был в крови.
– Что с тобой? – у Антона екнуло сердце. – Ты ранен?
В это время на Антона полетели сбитые очередью ветки и листья. Не выпуская Дрона из вида, он присел.
– В голову? Да никогда! Что там у меня можно повредить? – вновь стал дурачиться Василий. – На ветку налетел. Разодрал кожу.
Едва Антон открыл рот, как вдруг лицо Василия изменилось, он резко встал на колени, вскинул винтовку и выстрелил прямо, как показалось, ему в лоб. Пуля прошла над самой головой. Антон почувствовал, как на темени под косынкой зашевелились волосы. По спине пробежали мурашки. Он обернулся. Недалеко от окопа, из которого только что эвакуировали Лавра, стоял, размахивая руками, боевик. Автомат валялся на земле. Хватая широко открытым ртом воздух, чеченец пытался удержаться на ногах. Он на мгновение застыл, издал странный булькающий звук и повалился на спину.
Сразу за ним возник еще один бандит. Антон разрядил последний патрон в магазине ему в грудь. Он рухнул на четвереньки, потом завалился на бок. Антон быстро перезарядил винтовку. Боевики наседали. Они почувствовали, что огонь ослаб. Одни были ранены, другие эвакуировали их.
– Туман! – позвал Антон, пытаясь отыскать майора взглядом.
– На связи, – отозвался Туманов.
Антон развернулся к Дрону:
– Я, Дрон, Стропа и Туман сейчас начнем отход, работая за всю группу. Больше шума. Остальные с ранеными в крайний блиндаж. Скрытно, чтобы эти черти не заметили! Дымовые гранаты готовь!
Антон подтянул к себе рюкзак, который переносил в руке, открыл клапан и извлек два металлических цилиндра.
– Готово! – прохрипел Дрон.
На занятиях спецназ не раз отрабатывал вопросы эвакуации раненых, отхода и прочих маневров с использованием дымов. На практике их применяли редко. Зачастую небольшое расстояние до противника снижало эффект. С таким же успехом дымы скрывали и бандитов. Антон опасался, что и сейчас они воспользуются случаем и попытаются подобраться ближе. Но делать было нечего.
– Гранатами огонь!
Он быстро метнул обе РДГ. Почти одновременно на середину поляны попадали еще несколько штук. Немного пошипев, они забурлили белым, словно молоко, дымом.
Времени было мало. С учетом безветрия не больше полутора минут.
– Вперед! – выдохнул Антон, вытер глаз и прижал приклад к плечу.
Первым он увидел Москита. Тот тащил на спине Лавра. Быстро перебирая ногами, он за считаные секунды добежал до выхода из блиндажа и положил прапорщика рядом с люком. Тут справа появился Джин. Забросив ему на шею левую руку, рядом хромал Шаман. Последним к убежищу вышел Банкет. Он на себе нес Кота. Ноги заместителя волочились по земле. Голова болталась.
Москит спрыгнул в лаз. Шаман встал на одно колено и стал помогать ему втаскивать в блиндаж Лавра. Джин пробежал немного вперед и улегся на живот, направив ствол автомата в сторону стены дыма.
– Джин, мы прикроем! – заволновался Антон. – Ныряй следом. Если тебя заметят, то всех одной гранатой там угробят!
Между тем Банкет спустил вниз Кота и спрыгнул сам. Следом туда нырнул Джин. Он не стал закрывать крышку, оставив ее откинутой. Ничто не должно дать повода бандитам догадаться, что спецназовцы так нагло использовали их блиндаж.
Дым стал расползаться, рваться на клочья. В просветы Антон увидел сразу нескольких боевиков. Они крались вдоль противоположной кромки поляны.
Он поймал на прицел первого. Хлопок – и тот полетел на землю. Двое оставшихся присели, удивленно озираясь по сторонам. Антон понял, бандиты решили, что группа под прикрытием дымов покинула окрестности лагеря, и пытались сократить расстояние.
– Откат! – скомандовал Антон и стал отползать.
Тем временем бандиты тоже немного отошли и укрылись в кустарнике.
Ветви терновника обдирали кожу, цеплялись за одежду. Справа пыхтел Дрон. Слева отходили Туман со Стропой. Иногда их фигурки мелькали в просветах между деревьями. Дрон задержался. Антон услышал еще несколько хлопков его винтореза, которые заглушил треск очередей. Бандиты почувствовали, что спецназ стал отходить, и спешили его дожать.
– Дрон! – позвал Антон. – Ты блиндаж видишь?
– Они мимо прошли, – догадавшись, что волнует Антона, ответил тот. – Ничего не заметили.
– Может, сделали вид? – забеспокоился Антон. Неожиданно принятое решение показалось ему абсурдным. Он стал сомневаться, что никто из боевиков не увидел, как спецназовцы занимали укрытие. Даже если так, то наверняка скоро они поймут, что к дороге уходит на порядок меньше людей, чем пришло. А что, если дать команду Джину ударить прошедшим бандитам в тыл? Но Антон тут же отогнал от себя эту мысль. В этом случае они тоже будут атакованы сзади. У боевиков портативные станции. Они быстро сориентируются и организуют взаимодействие с находящимися в засаде дружками.
Антон оглянулся назад. Знать бы, где именно их поджидает вторая часть банды! Со слов Стропы, раненый боевик сказал, что в том направлении ушло больше половины людей, но он понятия не имел, где именно они остановились. Антон стал восстанавливать в памяти карту. Он вспомнил, что на половине пути между лагерем и дорогой на Омало имеется сужение, напоминающее сверху песочные часы. Лучшего места, для того чтобы встретить со всеми почестями группу, и не найти. Антон замер, прикидывая в голове, сколько осталось до этого места. Выходило, что не больше полукилометра.
Антон приподнялся. Боевики притихли. Так бывает перед новым рывком. Он быстро накинул на себя рюкзак и отыскал взглядом Дрона. Василий уже поравнялся с ним и был совсем рядом. Можно было общаться без ПУ.