— Ты бы еще штаны за столом снял, — заметил Рабастан, когда тот принялся расстегивать рубашку. — Успокойся. Будто мы сами не знаем, был ты Пожирателем или нет! Но какого хрена тебя в Лондон-то понесло?
— Так за Петтигрю! — по-собачьи фыркнул Сириус. — Эта тварь... Ох, мерзавец...
— А если конкретнее? — спросил Рудольфус.
— Это он выдал Поттеров, — ответил Блэк. — Он был Хранителем, не я. А что случилось на той улице, сам не понимаю. Меня оглушило, а когда очухался — кругом авроры, от Петтигрю один палец остался, вокруг трупы... Ну... Дальше понятно. Но клянусь — ничего я не взрывал! А... — опомнился вдруг он. — Извини, как тебя?..
— Руди, — сказал тот. — Я сын Рудольфуса Лестрейнджа, если вы до сих пор не догадались или дядюшка вам не рассказал.
Сириус потряс головой, потом почесал за ухом, потом явно хотел что-то сказать, но не рискнул при даме и ребенке, а в итоге выдал только:
— Ты в Хогвартсе учишься?
— Да, — лаконично ответил Руди.
— А Поттер, Поттер там тоже учится?! Вроде возраст совпадает!
— Да, — снова кивнул Руди. — Более того, сэр, мы с ним соседи по улице. Он живет в четвертом доме, а я в восьмом. И летом он гостил у меня и немного у Малфоя.
— У меня ощущение, будто я схожу с ума, — снова помотал головой Сириус. — Ты Лестрейндж, а Гарри отдали тетке... маггле...
— Так и я, вообще-то, у магглов живу, — усмехнулся Руди. — Вот не поверите, на той же самой Тисовой улице.
— Ну и как он там? — не отставал Блэк.
— Паршиво, — честно ответил тот. — Дома он вроде прислуги. Мы вот пригласили его на несколько дней, но и только. А в школе... что такое Гриффиндор, вы сами знаете.
— А ты сам-то?.. — вспомнил вдруг Рабастан, под шумок прикончивший половину графина с бренди.
— Слизерин, разумеется, — высокомерно ответил Руди. — Поэтому, увы, дружить с Поттером в школе я никак не могу. Не поймут оба факультета, обоим же и нагорит. Меня и так профессор Снейп недолюбливает, а тут...
— Снейп. Профессор. Профессор Снейп, — проговорил Сириус и почесал за ухом. — Я что, в параллельную реальность провалился?
— Вряд ли. Он декан Слизерина, — просветил мальчик и поднялся. — Мне пора. Меня могут хватиться в любой момент. Сюда никто не явится, хозяева предупреждены. Вы пока отдохните, придите в себя, только, очень прошу, никуда отсюда не девайтесь! Дядя?
— А? — оторовался тот от бокала.
— Проследите за мистером Блэком, а то ведь он помчится спасать Поттера, — проникновенно сказал Руди. — Я на вас надеюсь!
— Племянничек, я ведь уже сказал: для тебя — все, что угодно, — улыбнулся Рабастан и сгреб Сириуса за плечи. — Давай-ка выпьем, приятель, по одной! За столько лет первая выпивка!
Рабастан врал, потому что домовики таскали вино и в Азкабан, но Сириус этого не знал, поэтому подставил свой бокал.
— Если он отправится спасать крестника спьяну, будет еще хуже, — заметил Рудольфус.
— Это точно, — тяжело вздохнул Руди (ну вот что ему пригорело спасать этого Блэка!), позвал Золли и спросил: — Вы можете запретить аппарацию кому-то из присутствующих?
— Можем, только не хозяевам, — сказал тот.
— Вот и отлично. Пусть кто-нибудь постоянно следит за мистером Блэком, а если он задумает сбежать... сами знаете, что делать. А мои родственники, — перевел Руди взгляд на Лестрейнджей, — полагаю, достаточно умны, чтобы не пытаться куда-то переместиться. Это не западня, клянусь. Однако вам нужно время, чтобы восстановить силы, а я пока подумаю, что делать дальше...
— Ты уже приказал принести думосброс, — напомнил Рудольфус.
— Да. И если вы в силах, я прошу просмотреть воспоминание. Мы взяли его у Невилла Лонгботтома, против его воли, разумеется... Оно совсем короткое, мы с Драко смотрели его так и сяк. В нем явно что-то неправильно, но что именно, мы понять не можем. Взгляните вы!
— Рабастана можно не трогать, — махнул рукой Лестрейндж-старший. — Кажется, он нашел родственную душу. Теперь, пока они не упьются в хлам, не остановятся.
— Ничего, — ответил Руди хладнокровно. — Здесь петь можно, никто не услышит. Выть, — взглянул он на Блэка, — можно тем более.
И вот тогда он впервые услышал, как смеются его настоящие родители. Негромко, неуверенно, словно разучившись за все эти годы...
— Золли, где думосброс? — спросил Рудольфус. — Показывай, что там...
Сам Руди видел это воспоминание столько раз, что уже выучил наизусть. Ничего особенного в нем не было, маленький Невилл запомнил только чужие фигуры, страшные крики, чужой смех... ну вот еще щекотку. Однако Руди волновало другое: по всему выходило, что Крауч-младший убыл последним, однако в убежище оказался первым...
Лестрейнджи внимательно смотрели воспоминание. Руди и так помнил, что там: мечутся тени, смеется Рабастан, кричат Лонгботтомы, а потом все исчезают, но очень скоро врывается Августа Лонгботтом и бежит к надрывающемуся плачем внуку.
— Как странно, — сказала Беллатрикс, оторвавшись от думосброса.
— Что именно? — спросил муж.
— Она переступила через сына, он был у нее под ногами, — задумчиво произнесла та. — И просил о помощи. Ты слышал? "Мама, мама..." Я... — Тут Беллатрикс осеклась, шумно сглотнула и продолжила: — Однако Августа кинулась ко внуку, не задержавшись ни на секунду. То ли думала, что Фрэнку уже не помочь, то ли...
— То ли знала, что помогать ему не нужно, — вставил Рабастан.
— Ты же не видел!
— Невестушка, а ты что, одна легилименцией балуешься? Пока вы лбы морщили, я почти всё у вас и считал. Интересное дело выходит...
— Куда уж интереснее, — буркнул Рудольфус.
Руди слушал молча, потому что появившаяся у него идея была попросту чудовищна.
— Мне нужно посмотреть еще раз, — заявила вдруг Беллатрикс, у которой даже румянец на впалых щеках появился. — Подождите.
Она выбралась из думосброса с такой улыбочкой, что даже Сириуса передернуло.
— Вы не заметили, — произнесла она. — Да вы и не сумели бы, вы мужчины. Хотя... Руди!
— Да? — спросил он.
— Что именно тебе показалось неправильным в этой сцене?
— Если бы я мог это понять, то сам нашел бы ответ на свой вопрос, — фыркнул мальчик, но тут же посерьезнел. — Что-то там не сходится по времени. Может быть, это восприятие Невилла, но... Вы убыли первыми, затем дядюшка и Крауч-младший. А миссис Лонгботтом ворвалась буквально через несколько минут. Еще чуть-чуть, и они с Краучем бы пересеклись.
— А еще? — Беллатрикс прищурилась.
— Барти за каким-то хреном вышел из той комнаты, — подсказал Рабастан. — Дверь осталась приоткрытой.
— А потом через ту же дверь вошла Августа... — пробормотал Рудольфус. — Нет, нет, не может такого быть!
— Мужчины! — презрительно произнесла Беллатрикс. — Главного вы и не заметили. Видели эту чудовищную шляпу Августы? А, кто ее не видел... Так вот, она была надета боком, нонсенс для этой старой ведьмы! А горжетка? На кой ей горжетка среди лета?
— Для красоты, невестушка, — сладким голосом вставил Рабастан, подливая Сириусу.
— Ты дурак, — холодно сказала она. — Для красоты меха носят не так. Этой линялой лисой она кое-что прикрыла...
— И что же? — спросил Руди с интересом.
— Ты видел, сколько пуговок на ее платье? — вопросом на вопрос ответила Беллатрикс. — Чтобы застегнуть их, особенно, если не звать домовика, нужно не меньше четверти часа. Августа явилась...
— Через восемь с половиной минут после того, как ушел Крауч, — сказал Руди. — Я засекал время.
— Дивно. Так вот, если присмотреться, кое-где платье застегнуто не на ту пуговицу. А верх не застегнут вообще, для того и потребовалась лиса — прикрыть это. Ведь почти сразу явились авроры.
— Детективы хреновы! Чтобы Августа!.. — выдал Сириус, роняя голову на руки. Рудольфус кивнул Золли, мол, переправь гостя в спальню.
— Мне в это не верится, — произнес он.
— Мне тоже, — кивнула Беллатрикс, — но сходится все одно к одному! Басти!
— А по шее? Решетка уже не мешает!
— Хорошо, Рабастан! Ты же говорил, что Барти показался тебе странным, когда ты вернулся?
— Ага... — сказал тот и допил бренди прямо из графина.
— Я уже понял, что с вами был не Крауч, — негромко произнес Руди. — Настоящий Барти оставался в убежище, наверно, под Империо, ждал вас. А с вами был кто-то другой. Тот, кто... гм... наблевал в углу, и я знаю, почему.
— Почему же? — вскинул брови Рудольфус.
— Потому что, как пишут, оборотное зелье на вкус ужасно, — сказал мальчик. — А этот тип приложился к фляжке, пока вы глумились над Лонгботтомами. Вывернуло его именно после этого.
Лестрейнджи помолчали.
— Да быть такого не может, — сказал наконец Рудольфус.
— Других вариантов нет, — ответил Руди.
— Сходится, — произнес внезапно протрезвевший Рабастан. — Сперва свалили вы, потом я, Барти... или тот, кто выдавал его за себя, остался один. Вышел в другую комнату, очень быстро... Кажется, действие оборотки было просчитано от и до. Сами посудите: бабка врывается буквально через несколько минут!..
— И именно пары минут ей не хватило на то, чтобы как следует застегнуть платье, — фыркнула Беллатрикс.
— Но как же так? — изумленно спросил Руди. — Если это она... Там ведь был ее сын!
— Но остался внук, — пожал плечами Рудольфус. — Я не знаю ее мотивов, да и на руках у нас одни лишь догадки. Кстати, час уже поздний...
— Верно, — кивнул мальчик. — Я постараюсь вернуться, как только смогу, а пока с вами Золли и остальные. Но я вас очень прошу!..
— Никто никуда не побежит, — внушительно произнес Лестрейндж-старший.
— Ага, сперва отожраться надо, — добавил Лестрейндж-младший.
Беллатрикс молча поманила Руди к себе, долго разглядывала, но так и не решилась поцеловать, только неловким жестом погладила по щеке. Да и где ей было научиться обращаться с детьми!
— Я бы хотела познакомиться с твоими приемными родителями, — сказала она, прикусив губу.
— Думаете, стоит? — недоверчиво произнес Руди.
— Полагаю, в магглах должно быть что-то особенное, раз ты вырос таким, — ответила Беллатрикс. — На одну наследственность тут не спишешь, примером тому Поттер, о котором ты достаточно рассказал.
— Хорошо, если они согласятся, то устроить это несложно, — пожал он плечами. — Только немного погодя. Вы придете в форму, успокоитесь... А там будет видно. Теперь простите, мне пора. Хватятся... Золли!
— Какой парень... — пробормотал Рабастан. — Братец, какой парень! Ну почему тебе все время так везет?! А, нет, вру, с женой тебе не повезло... и не бросай в меня вилками, невестушка, один хрен не попадешь!
Глава 25.
Драко ничего не сказал, молча обнял Руди и стоял так, пока тот силой не оторвал от себя кузена. Крэбб и Гойл давно дрыхли, только похрапывали, а у Малфоя, судя по всему, сна не было ни в одном глазу.
— Ляг, — велел ему Руди. — Я в душ. Сейчас приду.
Вернувшись, он плюхнулся на кровать, обнял кузена поверх одеяла, сверху натянул свое и накинул «полог тишины».
— Я думал, что на этот раз точно рехнусь, — дрожащим голосом произнес Драко, холодными пальцами хватаясь за руки Руди. — Тебя нет и нет, нет и нет... Хорошо, выходной, а то еще преподаватели бы хватились!
— Ну я ведь специально выбирал время, — улыбнулся тот. — Не беспокойся, все прошло... интересно. Трое моих и один примкнувший в вашем домике. Напомни отцу, чтобы туда никто не совался, хорошо?
— Ага... А кто примкнул-то? — заинтересовался Малфой.
— Блэк. Крестный Поттера. Тоже родственник, кажется, кузен матери, так не мог же я его там бросить... Долбанутый он на всю голову, вроде как мой дядюшка, ну да они друг друга стоят. Пока пусть отъедаются и отсыпаются. А какие завтра будут новости! — фыркнул Руди.
— Даже представить боюсь, — честно сказал Драко и почти сразу уснул, так и не выпустив руки кузена...
...Новости были фееричны. Совы все утро бомбардировали студентов паническими письмами от родителей, газеты тоже не отставали: совершен побег столетия, гласили они, из Азкабана (подумать только!) бесследно исчезли трое Лестрейнджей, Пожирателей смерти, известных своим зверским отношением к жертвам, а также Сириус Блэк, когда-то обрекший на гибель лучшего друга, Джеймса Поттера с супругой и маленьким сыном. Да-да, тем самым Гарри Поттером! И не попытается ли этот ненормальный добраться до уцелевшего мальчика? И не грозит ли при этом что-либо прочим ученикам?
Руди, от своих домовиков наверняка знавший, что Сириус сидит под домашним арестом (а вернее, проигрался в пух и прах Рабастану — на семь желаний за отсутствием доступных средств), ничуть не беспокоился. Драко смотрел на кузена со страхом, смешанным с обожанием. Гарри вжимал голову в плечи и шарахался от собственной тени.
— Значит, говоришь, они заметили что-то странное в воспоминании Невилла? — спросил Драко на другой вечер.
— Да, — ответил Руди и пересказал, что именно.
— Но ведь не могла это быть миссис Лонгботтом! — убежденно произнес Малфой. — Нет, Руди, ну... пытать родного сына! Это чересчур!
— А бывает двойная оборотка? — спросил тот. — Чтобы сперва в одного человека, а потом сразу в другого?
— Никогда не слыхал, — честно ответил Драко. — Это ты к чему? А, все к тому же... Руди, извини, я не могу в такое поверить. Вот не могу, и все тут!
— Да мне тоже, знаешь ли, не верится, — вздохнул Руди. — Слушай-ка... Сейчас...
Он приподнял руку, как делал всегда, когда уходил в свои мысли и не желал, чтобы ему мешали.
— А кем был муж миссис Лонгботтом? — спросил он наконец.
— Понятия не имею, — удивленно ответил Драко. — Сроду о нем не слышал. Папа, наверно, в курсе.
— Спроси у него, пожалуйста, — попросил Руди. — И еще уточни, общалась ли миссис Лонгботтом с твоим дедушкой. По возрасту вроде подходит, нет?
— Она постарше, но где-то в гостях они наверняка встречались, — сказал Малфой. — Так, говори, что писать отцу? Я же перезабуду половину!
— Молод ты для склероза, — сказал Сент-Джон. — Пиши, а я проверю. Окажется неправильно, напишешь еще раз, ясно?
— Интересно, зачем это я всю жизнь мечтал о старшем брате? — пробурчал Драко.
— А ты мечтал?
— Нет! Это я рассуждаю вслух! Не мешай, я пишу...
На другой день совы принесли свежую почту, и Большой зал снова загудел. Очередные подробности гласили: Лестрейнджи бесследно пропали из запертых камер, Блэк тоже. Никто их не видел, найти беглецов тоже не представлялось возможным.
— Папа пишет, что дедушка точно общался с миссис Лонгботтом, — негромко произнес Драко, прочитав свое письмо и тут же испепелив его и развеяв пепел — наука Руди. — Но поскольку он тогда сам был очень молод, то подробностей не знает. Ну а когда стал Пожирателем... тем более старался и близко не подходить.
— Логично, если у нее сын аврор... А с дедушкой твоим связаться можно?
— Можно, конечно, но что ты хочешь у него выяснить?
— Все то же самое, Драко, — сказал Руди. — Мне нужно знать, что, как и кому рассказывала Августа Лонгботтом. И еще, кстати, в эти выходные ты снова меня прикроешь, хорошо?
— Ну теперь-то что?! — простонал тот.
— Мои биологические родители хотят познакомиться с моими приемными родителями, — выдал Сент-Джон.
Драко подавился соком.
— Ты рехнулся? — спросил он, отдышавшись. — Они же магглы, а твои... ой, мамочки!..
— Они сами попросили, — хладнокровно ответил Руди. — Лизу, конечно, с собой не возьмем, а мама с папой умеют вести себя в обществе, не переживай.
*
— Познакомиться, значит, — произнес Юджин, отложив неизменную газету. — Ну... Это как-то...
— Если не желаете, то и не надо, — сказал Руди. — Сюда я их не потащу, слишком опасно. Да и приметно.
— Я думаю, нам нужно это сделать, — непререкаемым тоном произнесла Джейн и сняла фартук. — Когда, Руди?
— Как соберетесь, — пожал он плечами. — Лизу брать не будем...
— Это почему? — прищурился Юджин.
— Папа, я сам очень плохо понимаю этих людей. А как они отреагируют на обычную девочку, даже не представляю...
Тут Руди глубоко задумался. А ведь Люциус Малфой вполне спокойно отнесся к Лизе! Не то, чтобы он обратил на нее особое внимание, но и не смотрел, как на червяка какого-нибудь. Вероятно, это потому, что она — названая сестра Руди, но здесь ведь тот самый случай.
— Мы возьмем с собой Лизу, — твердо сказала Джейн, будто прочитав его мысли. — Все равно ее не с кем оставить. Нет, она, конечно, не спалит дом, но, знаешь, раз уж ты таскал ее в поместье к своему однокласснику...
— Однокурснику, мама.
— Неважно! Тут уж тем более все должны перезнакомиться.
— Мама, там дядя Рабастан и... ну, пусть тоже будет дядя... Сириус. Они вполне могут оказаться поддатыми, — честно предупредил Руди. — Да они и трезвые так ругаются, что уши вянут!
— Можно подумать, Лиза услышит от них что-то новое, — фыркнул Юджин.
— То есть?
— Будто ты всех этих слов не узнал еще до школы, — пояснил тот и поднялся. — Ну что, пойдем собираться? Кстати, Руди, как нам одеться?
— Хм... — тот нахмурился. — Ты, папа, как обычно на работу ходишь. Только побрейся, пожалуйста. А ты, мам, сама придумай, я в женских вещах не разбираюсь. А! И чтобы косметики поменьше, я так понял, что у аристократов это не принято. Ну там... естественный цвет лица и все такое. Ты лучше знаешь.
— Милый ты мой, — ласково сказала Джейн. — Чтобы добиться естественного цвета лица, нужно извести столько тонального крема!
— Я же говорю, ты лучше знаешь, — флегматично ответил Руди. — А я пойду проконтролирую Лизу...
Лиза от идеи познакомиться с настоящими родителями Руди сперва пришла в восторг, потом в ужас.
— Слушай, я же страшно невоспитанная! А вдруг я скажу что-то обидное? — тараторила она, перерывая гардероб. — И что мне надеть? Я ведь всегда джинсы ношу, у меня нарядное платье только одно, но оно мне мало уже!
— Лиза, уймись и надень школьную форму, — велел Руди, дождавшись конца ее излияний. — Скромненько и со вкусом. Давай, переодевайся, я отвернулся.
— Чего ты там у меня не видел... — буркнула девочка и зашуршала одеждой. — А можно, я волосы распущу?