Новый стражник сказал, что в канцелярии обещали разобраться с моим вопросом, но, сколько это займет времени, он не знал. Так я повторно оказался узников в той же самой камере. Когда я спрашивал у стражников о своем освобождении, они только смеялись надо мной и всячески подтрунивали.
Я снова упустил свой шанс. Но я не теряю надежды и не впадаю в уныние. Как только судьба снова улыбнется мне, я не буду раздумывать и секунды. Схвачу ее за хвост и буду держать так крепко, как только позволят мне мои обессилевшие руки.
Старик умолк, предаваясь печали, а я пыталась понять, разыграл его тот стражник, зная, что больше не вернется на эту службу, или все приказ на освобождение где-то затерялся?
Одно я знаю точно, я бы так не сглупила! Да еще представляю, какой у них бардак в канцелярии с этими-то средневековыми порядками. Может и не розыгрыш это вовсе был. Жалко только то, что мне, такой умной и расчетливой, судьба не хочет подбросить шанс на спасение…
Мои печальные мысли внезапно были прерваны. Посреди моей камеры возникла воронка из воздуха. Она слегка светилась сиреневым светом и иногда по ней проскакивали всполохи ярко розовых молний. Среди полной темноты, в которой я находилась последнее время, все это выглядело потрясающе красиво. С другой стороны мне стало интересно, кто это решил меня проведать таким способом. Ведь, насколько я поняла, подобное явление сопровождает перемещение живых организмов на расстояния. Телепортацию по-нашему.
Мне не довелось долго страдать от любопытства. Воронка, мигнув в последний раз, выбросила человеческую фигуру, и тут же исчезла. Мне не удалось рассмотреть, кто это мог быть, но первой подать голос я никак не решалась. Я затаилась и решила выждать. Мало ли какого мага-недоучку могло забросить в мою скромную обитель. Я сидела на соломе и вслушивалась в тишину. Сначала ничего не происходило. Наверное, мой гость был не менее осторожен, чем я. Затем послышался легкий шорох, еще один. Человек пытался на ощупь понять, где он находится. Значит, ночным зрением он не обладает, уже хорошо. Провозившись пару минут, он все же решился на контакт.
— Эй, есть здесь кто-нибудь? — Позвал он. Вернее не он, а она. Потому что голос оказался женским. И, что самое удивительное, знакомым.
— Кэйтлин, — продолжил голос, чуть громче.
— Ой! — Взвизгнув от восторга, я бросилась на прибывшую.
— А-а-а-а!!! — Она, явно не ожидая столь теплого приема, замолотила по мне кулаками.
— Да тихо, ты, тихо! — Попыталась успокоить я подругу. — Это же всего лишь я.
— Я бывают разные, — обиженно засопела Ника. А это была именно она, моя любимейшая и дражайшая подруга.
— Кэйт, — пояснила я. — А ты ожидала кого-то другого?
— Нет. А чего это ты бросилась на меня из темноты, словно полоумная, перепугала до смерти. И вообще, почему такая темень? Не видно же ничего.
— Мы в темнице, вот поэтому и темно тут! — С радостью сообщила я.
— Ты хочешь сказать, в тюрьме? — Ужаснулась Ника.
— Ага, — еще веселее добавила я.
— Ты, все таки, его убила, — грустно сказала подруга. — Как в том сне, да?
Мне сразу расхотелось веселиться. Вспомнились события, из-за которых я попала в эту ситуацию.
— Не убивала я его, — со вздохом сказала я. — Можешь верить, можешь нет. Мне здесь вообще никто не верит, так что… И, да, все было как в том сне. Только я совсем не понимаю, что там произошло. Мы были совершенно одни посреди поля, вокруг ни одной живой души на сотню километров. Потом эта стрела, так похожая на мою, она точно не моя. Может, конечно, и моя, но стреляла точно не я. — Рискуя запутать Нику еще больше, я решила замолчать.
— Все ясно, — подвела итог она. — Я — не я, и лошадь не моя.
— Да! — обрадовалась я. — Лошадь была, или конь, не знаю точно. Я не видела, только слышала.
— Каких таких копыт? Вы что, по заповеднику гуляли? И вообще как вы добрались в Англию?
— Ха! Англия. Бери выше, то есть дальше. Мы удачно доставили Кланки в его мир!
— Ты хочешь сказать, что мы сейчас не на Земле? — Решила уточнить Ника.
— На сколько я понимаю, все же на Земле, только это что-то вроде параллельной реальности или затерянного мира, называй, как хочешь.
— И в тюрьме?
— Угу, — мрачно подтвердила я.
Некоторое время мы молчали, Ника приходила в себя от полученной информации, а я размышляла, поверит ли мне хотя бы лучшая подруга или, как и все остальные, обвинит в смерти эльфа.
— А как ты попала сюда? — Пришел в мою голову вопрос.
— Это все твой медальон. Ты сказала, что в нем содержится источник магии. Когда я не смогла дозвониться к тебе, решила поискать при помощи него. Нашла заклинание переноса в одной старой книге, провела ритуал и вот… Видимо амулет сработал, раз я здесь.
— Сможешь повторить все еще раз? — С надеждой поинтересовалась я.
— Нет. Там было все очень сложно. Разные травки и корешки, которые нужно поджигать в определенной последовательности, рисунок с книги я час перерисовывала, слова не понятные читать нужно. Точно не получится.
— Нет уж! Я так просто не сдамся. Это судьба, понимаешь. Она дает мне шанс вырваться отсюда, и я его не упущу!
— Эй, вы, там, — заскрежетал голос из соседней камеры. — Что это вы там затеваете? И откуда взялась вторая? Ты же вроде одна была.
— Кто это? — Спросила Ника. — И почему я его совсем не понимаю?
— Да это… Не понимаешь? Ах, да! Но с этим разберемся потом. — Пообещала я.
— Тихо там, — это уже соседу по камере шикнула я. — Сейчас только охраны не хватало. Ты свой шанс упустил много лет назад, а я-то свой уж точно не упущу.
— Нет! — Заголосил старик, услышав мой тихий голос. — Не смей.
— Что происходит? — испугалась Ника.
— Потом объясню, сейчас нет времени, — отмахнулась я, продолжая размышлять. Кланки говорил, что это людям для подчинения магии необходимы различные ритуалы и заклинания, что эльфы это могут делать подсознательно.
— Стража! Эй, стража! — Продолжал голосить безумец. Это мешало сконцентрироваться, и я решила импровизировать. Через минуту здесь будет охрана, они увидят Нику и отнимут амулет. Если мы хотим вырваться, нужно действовать сейчас.
* * *
Wer ein Geheimnis weiß,
der gebe es nicht preis
Кто знает тайну, пусть ее не выдает
Народная мудрость
Я взяла в одну руку медальон, другой сжала ладонь подруги. Хоть вокруг и было темно, я закрыла глаза, так было легче представить себе место, куда я хочу попасть. Перед моим мысленным взором раскинулась тихая полянка посреди леса. Это был не Дикий лес, по которому мы путешествовали с Кланки, но и не ухоженный парк. Большие деревья кое-где пропускали солнечные лучи. У их подножия рос густой, но проходимый подлесок, а поляна была вся усеяна цветами, между которых порхали разноцветные бабочки. Я почти физически ощущала, как ветер обдувает мое лицо, как радует слух нежная птичья трель, как мимо промчалась жужжащая букашка, почти задев мою щеку…
— Ой! — Воскликнула Ника. — У тебя получилось.
Я открыла глаза, но картина совершенно не изменилась. Желтые, фиолетовые и оранжевые бабочки собирали пыльцу, птицы пели свою волшебную песню, а вокруг моего уха кружило какое-то насекомое, так и норовя усесться на плечо. Я отогнала его взмахом руки и сделала пару шагов по траве, дабы убедиться в реальности происходящего. Ника присела и протянула руку, что бы сорвать ближайший цветок.
— Стой! — Выкрикнула я, сама не узнав свой голос. — Не надо. Он ведь живой и такой прекрасный, зачем обрывать его, ведь в этом нет нужды.
Сначала Ника нахмурилась, но осознав, что я права, забыла обиду. Она шла, осторожно переставляя ноги и стараясь не потревожить хрупкие стебли цветов.
— Как здесь красиво, — прошептала она, словно боясь потревожить лесной покой. — А воздух! Кажется, его можно зачерпнуть ладонями и пить. Деревья, они такие огромные, сколько же им лет? А птицы, их здесь, наверное, миллионы, я сейчас оглохну от их щебета. Те словно услышали ее и огромной живой тучей разом сорвались с ветвей. Они понеслись мимо нас, облетая на расстоянии нескольких миллиметров. Нас словно окатила волна из перьев и крыльев. Заложив вираж у края поляны они, не умолкая ни на минуту, умчались куда-то вверх.
— Ух, — выдохнула подруга. — Я что их обидела?
— Все птицы не любят чужаков, — успокоила я ее. — Но не думаю, что нам стоит оставаться на месте. Мы не знаем, где находимся, поэтому будем двигаться в одном направлении, пока не выйдем к жилищу или не встретим кого-нибудь.
— Надеюсь, это будет не погоня от эльфов, — попыталась пошутить Ника, но как-то это прозвучало тревожно.
Мы решили идти на юг, по крайней мере, там должно быть тепло. Какое-то время мы, молча, передвигались вперед. Разговор начинать никто не спешил. Ника явно пыталась убедить себя в реальности происходящего и отсутствии у себя признаков психического расстройства, а я пыталась придумать, что делать дальше. Без воды, еды и каких бы то ни было средств к существования мы долго не протянем. Несколько часов пешей прогулки дались нам нелегко, мы уже выбивались из сил. Мне было легче, я кое-чему научилась во время прошлого путешествия, а вот подруга уже была близка к отчаянию.
— Надеюсь, это будет не погоня от эльфов, — попыталась пошутить Ника, но как-то это прозвучало тревожно.
Мы решили идти на юг, по крайней мере, там должно быть тепло. Какое-то время мы, молча, передвигались вперед. Разговор начинать никто не спешил. Ника явно пыталась убедить себя в реальности происходящего и отсутствии у себя признаков психического расстройства, а я пыталась придумать, что делать дальше. Без воды, еды и каких бы то ни было средств к существования мы долго не протянем. Несколько часов пешей прогулки дались нам нелегко, мы уже выбивались из сил. Мне было легче, я кое-чему научилась во время прошлого путешествия, а вот подруга уже была близка к отчаянию.
— Все, привал, — объявила я, решив ее пожалеть.
Мы уселись прямо на траву и переводили дыхание. Беседа все еще не клеилась, и мы просто слушали звуки леса. Внезапно что-то насторожило меня. Это была какая то система, появившаяся в общем шелесте-чирикании- жужжании. Но лес не может издавать подобных звуков. Я прислушалась. Среди общего гама я явно различала что-то вроде «бумпа-бумпа, брумпа-па».
— Ты это слышишь? — Спросила я у Ники. Та лишь подняла брови и посмотрела на меня глазами полными усталости.
— Кто то… поет? — Я сама чувствовала глупость ситуации, но все же все громче различала «умпа-умпа». Словно кто-то бубнил себе под нос песенку с неразборчивыми словами.
Звук приближался, и уже даже Ника смогла различить его среди пения птиц. Иногда ритмичные звуки прерывались другими, явно ругательного характера, но затем снова возобновлялись. Мы затаились в надежде, что кто бы он ни был, пройдет мимо. Но он решил остановиться. Песня все чаще прерывалась ворчанием и руганью, но при этом доносилась с прежнего места. Провозившись там какое-то время и явно довольный собой, «певец» двинулся в обратном направлении.
Мы выждали, пока он уйдет подальше, и направились в место, откуда доносилась песня дольше всего. Прочесывая лес, мы не заметили ничего примечательного. Деревья выглядели одинаковыми, ни тропинки, ни вытоптанного участка не наблюдалось.
— Что же он тут делал? — Спросила Ника. — Здесь ничего нет.
— Или мы просто не замечаем, — уточнила я. — Просто так бы он не забрался в такую глушь. Мне кажется, здесь должен быть тайник. Только он мастерски спрятан. Вот бы его найти, нам сейчас пригодится все что угодно.
Мы воодушевленные надежной заново прочесали этот участок леса, но найти так ничего не удалось.
— Я так устала, — пожаловалась подруга. — Мои ножки не приспособлены к подобного рода прогулкам.
Она подошла к пеньку и решила на него присесть.
— Стой! — Закричала я на подругу.
— Что теперь? Я не могу присесть на пенек, дабы не оскорбить память погибшего дерева?
— Нет, — хихикнула я. — Тебе ничего не кажется странным? Мы посреди леса в глуши, а тут пенек!
— А где ж ему еще быть? Думаешь, посреди асфальтированной дороги он бы смотрелся уместней?
— Я не об этом. Кто будет забираться в такую даль, что бы срубить одно дерево?
— Ты думаешь?…
Мы подскочили к пеньку и начали изучать его со всех сторон, только что не обнюхали его. Ничего. Совсем. Самый обычный пень. Правда, от гигантского дерева, а в остальном, самый, что ни наесть, обычный.
— Не угадала, — сказала Ника и с размаху плюхнулась мягким местом на гладкую поверхность пня. — Ой, куда это я.
Она поехала в сторону вместе с верхней частью спила, обнажая тайник. Верхняя часть свободно скользила, уходя в сторону и обратно, закрывая отверстие. А нижний спил был выполнен тончайшим лезвием так искусно, что при закрытии не оставалось даже тоненькой полосы, обозначающей крышку. Замечательный тайник. Совершенно невозможно обнаружить, если специально не искать. Или не плюхнуться с разгону, как Ника.
Чего здесь только не было. Кинжалы с ручками, отделанными драгоценными камнями, непосредственно камни, сложенные в увесистый мешочек, какие-то украшения, не понятные изделия от которых веяло магией и масса чего еще. К своей радости я обнаружила арбалет. С голоду, надеюсь, теперь мы не умрем, да и от бандитов будет хоть какая-то защита.
— Постой, — остановила меня Ника. — Мы что просто так возьмем это?
— А ты думаешь, эти вещи добыты законным путем? Стал бы тогда тот ворчун так усердно их прятать? Да и мы сейчас просто не выживем без снаряжения, умрем с голоду и всего делов.
Последний довод был решающим. Мы взяли из тайника арбалет, кинжал с рукояткой попроще, непромокаемые плащи, флягу для воды и пару мелочей. От остального добра мы решили отказаться. В лесу от них мало пользы, а наживать лишних врагов в нашем положении не стоило. Вернув крышку на место, мы поспешили подальше от места преступления.
За день мы решили уйти как можно дальше. И что бы скрыться от возможной погони, и если хозяин тайника хватиться своего добра, от его гнева. Мы шли, только изредка останавливаясь отдохнуть, пока не стемнело. К вечеру мы так устали, что о еде даже не думали, поэтому костер решили не разводить. Да и выдать он нас мог не хуже маяка. Завернувшись в плащи, мы улеглись в небольшом овражке и крепко уснули.
* * *
На следующий день мы проснулись довольно поздно. Было уже очень светло, птицы распевали во всю, мелкие зверушки сновали по своим делам в редком подлеске. В общем, лес жил своей жизнью, в которой никому не было дела до нас. Опасность погони была очень велика, и мы решили не терять времени даром и отправляться в путь немедленно. Сегодня дорого казалась еще более трудной, сказывалась накопившаяся усталость, да и голод давал о себе знать. Ника держалась молодцом, понимала, что для нас сейчас самое важное уйти как можно дальше, но вечно так продолжаться не может. Организм должен получать откуда-то силы.
«А в тюрьме сейчас ужин, макароны», — пришла в голову забавная мысль.
Вот и мой сосед, позарившись на теплую камеру, лишился свободы во второй раз. Нет уж! Лучше с пустым желудком, но на воле. Вокруг ведь не пустыня, что-нибудь да отыщем.
Всерьез задумавшись о еде, я последние полчаса внимательно рассматривала окружающий нас лес, пытаясь найти что-нибудь съестное. Сначала ничего интересного не попадалось, но вскоре нам улыбнулась удача. Мы наткнулись на рощицу оранжевых деревьев, щедро увешанных спелыми плодами. На вкус они не очень приятны, но зато, как говорил Кланки, были очень полезными. Да и особого выбора сейчас не было. Соорудив из плащей нечто подходящее для переноса фруктов и нагрузившись ими под завязку, мы отправились дальше. Решив не тратить время на привал. Перекусить то можно и в дороге.
Хрустя оранжевыми плодами, мы шли по лесу до самого вечера. Ника немного свыклась с мыслью, что она в волшебном мире, и ей было очень интересно, что же произошло со мной за время пребывания здесь. Но идти по лесу было и так не очень легко, а еще и разговаривая при этом, я бы выдохлась через пятнадцать минут. Мое обещание рассказать во всех подробностях о своих приключениях в этом мире немного усмирило ее любопытство. Но вечер обещал быть долгим.
* * *
Es ist kein Baum so stark,
die Axt dringt ihm ins Mark
Каким бы крепким дерево ни было,
топор прорубит ему стержень
Народная мудрость
Шли уже третьи сутки нашего пути. Это конечно был не Дикий лес, по которому мы пробирались с Кланки, но и он был довольно трудно проходимым. Да еще и в любой момент из-за дерева могло выйти существо загадочной наружности и оказаться хоть цивилизованным послом, хоть диким и опасным зверем. Не понятно как сами жители этого мира не путаются друг в друге.
Видовое разнообразие здесь просто поражало. Внешний вид же этих существ совершенно не поддается логике. Вот у нас все просто. Если природа наградила тебя острыми клыками, значит, ты будешь использовать их по назначению — охотиться на дичь, нападать на врагов или защищать территорию. А коль нет у тебя клыков, когтей и мощных лап, изволь прятаться в норку или маскироваться научись. Природа дала тебе крылья — будешь летать среди облаков, а жабры — плавать в морской пучине.
Я подстрелила нам на ужин зверька. Пушистый, с длинным переливающимся всеми оттенками голубого мехом, крошечным влажным носиком и печальными глазами. Меня до последнего мучили сомнения. Уж больно трогательно он выглядел. Но пока я за ним наблюдала из кустов, он без зазрения совести слопал пролетавшую слишком низко птичку. Это ж надо было так извернуться, подскочить на добрых полтора метра в воздух и цапнуть беднягу прямо в полете. Это какую же реакцию нужно иметь. Но пока он был занят едой, успел сам превратиться в мой ужин. Пищевая цепочка замкнулась.
В один из вечеров Ника устроила мне допрос с пристрастием. Ей было интересна каждая мелочь. Кто, что, куда и зачем. Она охала, ахала, восторгалась и сопереживала мне на протяжении всего рассказа. А в некоторых моментах весело смеялась, хотя мне тогда было совсем не до смеха.