Или, может быть, все это копание в себе из-за обычного кошмара есть чушь и вздор?
Ева опустила ноги на пол, поднялась и прошла в ванную. Выпила стакан воды. Вернулась на диван.
«Ложись-ка спать. Это только сон, и ничего больше».
Вообще-то, все было не так уж и плохо. Жизнь вернулась в привычную колею – школа, закусочная, дом, – и думать о Джоне просто не оставалось времени. Иногда казалось, что те недели с ним тоже были сном. Наверное, оно и к лучшему, что она пережила это сейчас, а не позже. Теперь все можно оставить в прошлом и сосредоточиться на работе.
И это тоже чушь и вздор. Не стоит искать объяснений и оправданий. В том, как она вела себя и что делала, не было никакого расчета.
Но что было, закончилось, и теперь у нее все в порядке.
– Что-то ты неважно выглядишь, – заметила Тереза, окинув подругу критическим взглядом. – Уж не загрипповала ли?
– Может быть. – Закончив с очередным заказом, Ева поставила тарелку на поднос.
– Бледная, как тот бумажный пакет. Не дыши на меня. В этом году с меня микробов хватит.
– Я к тебе и не подхожу. – Ну почему бы Терезе не помолчать? Ева и без того чувствовала себя ужасно: мало того, что раскалывалось голова, так ей еще то и дело приходилось сдерживать позывы к рвоте. Желудок скручивало от запаха жарящихся гамбургеров.
– Тебе надо пойти домой. Поедешь на автобусе?
– А как еще?
– Просто подумала, что, может, Джон вернулся в город. Его ведь месяца два уже нет? Ничего не слышно?
– Ничего. Да я и не жду.
– Порезвились, и прощай? – Тереза состроила гримасу. – Да, обычно так и бывает. Но иногда оно того стоит.
– Может быть.
– А он крепко на тебя запал. На меня, как я ни старалась, даже не посмотрел ни разу и… Ты куда?
Тошнота подкатила к горлу. Как же плохо…
Ева едва успела добежать до туалета, прежде чем ее вырвало.
Потом еще.
Господи…
Она бессильно опустилась на пол возле унитаза.
Посидела. Кое-как поднялась, не зная даже, сможет ли удержаться на ногах.
– Ева?
Тереза.
– Я в порядке. Иди… работай…
– В порядке? Я же вижу. – Тереза открыла дверцу шкафчика. – Дать полотенце или что-нибудь еще?
– Не надо. Просто оставь меня… – Ева снова согнулась над унитазом. – Все нормально. Сейчас пройдет.
– Да уж, конечно. – Тереза смочила под краном бумажное полотенце. – С моей соседкой по комнате, Линдой, было то же самое. Думаешь, я не понимаю. Сколько у тебя? Месяца два? Три?
– Ты о чем?
– О том, что этот красавчик, сукин сын, похоже, не предохранялся. – Влажное полотенце охладило лоб. – Ты же еще ребенок. Ему бы… – Тереза не договорила, заметив недоуменное выражение на лице подруги. – А чего еще ты ждала? Все же видели, что вы друг по другу с ума сходили. Вот голову и потеряла. Надо было ко мне прийти. Я бы помогла.
– Думаешь, я… беременна?
– По времени сходится. Мою соседку, когда она была на третьем месяце, каждое утро тошнило. – Тереза нахмурилась: – А тебя? Неужели не заметила, что месячные прекратились?
– У меня и раньше случались задержки. Думала, может, из-за таблеток… – Ева закрыла глаза. – Нет, я не беременна… мне нельзя… – Она чувствовала, что начинает паниковать, что мысли сбиваются и путаются. Нет, этого не могло случиться, нельзя даже мысли такой допускать. – Я принимала противозачаточные…
Тереза заботливо промокнула ей лоб.
– От глупости, как известно, защиты нет.
– Моя мать ни разу не забеременела, а она пользуется ими уже много лет.
– Ну, не знаю. Может, ты и не беременна. Но я на твоем месте сходила бы к врачу и проверила. – Тереза покачала головой. – А потом позвонила бы Джону Галло и выяснила, стоит ли ждать от него помощи. Как говорится, любишь кататься…
– Ты о чем?
– Тебе шестнадцать. Одна все не устроишь. Я могу отвести тебя к тому врачу, что помог Линде. Срок небольшой, так что с абортом проблем не будет. Линда уже через пару дней была на ногах.
Аборт!
В первый момент ее словно парализовало. Аборт… Какое страшное, какое ужасное слово.
Она упрямо покачала головой:
– Я не беременна. Ты ошибаешься.
– Все так думают. – Тереза потрепала ее по плечу. – Послушай, иди домой. Я поговорю с мистером Кимблом, объясню…
Ева с тревогой посмотрела на подругу.
– Не беспокойся, я не буду говорить, что ты беременна. Если узнает, попытается от тебя избавиться. Боссы не любят заниматься женскими проблемами. – Тереза помогла ей подняться. – Скажу, что у тебя грипп. Оставайся пока здесь. Я принесу твою сумочку.
Остаться здесь? А хватит ли сил дойти до автобусной остановки? Тошнота, шок от ужасного подозрения, страх – враги атаковали со всех сторон. Чтобы не упасть, Ева оперлась о раковину.
– Я все устроила. – Тереза подала сумочку и помогла дойти до двери. – Доберешься?
– Да. – У порога Ева остановилась и оглянулась. Помощь пришла оттуда, откуда она ее и не ждала. – Спасибо тебе.
Тереза пожала плечами.
– Нам, девушкам, надо держаться вместе. Я и сама могу попасть в такой же переплет. На парней положиться можно только в одном – с ними не соскучишься. В остальном рассчитывать приходится на себя. – Она легонько подтолкнула ее в спину: – Поезжай домой. Линде от тошноты помогали крекеры.
И зачем только Тереза постоянно вспоминает Линду! Может быть, у них разные проблемы. Может быть, она ошибается.
Но паника не уходила, и в глубине души крепло чувство, что Тереза все-таки права.
Сандра вернулась домой через три часа после Евы.
– Ева? – Она остановилась у порога, подслеповато всматриваясь в полумрак. – Ты уже дома? Дорогая, ты почему сидишь в темноте?
– Мне нехорошо. – Ева чувствовала себя зверьком, получившим смертельную рану и забившимся в норку, подальше от света и людей. – Иди спать, Сандра.
– Может, принести что-нибудь? Таблетку аспирина?
– Нет, просто болит живот. Иди спать.
– Хорошо, хорошо, но обязательно позови меня, если что-то понадобится. – Сандра направилась в спальню. – Должно быть, дело плохо. Не помню случая, чтобы ты пропускала работу.
– Да, плохо. – Не плохо – ужасно. Ничего хуже не могло и быть.
Сандра скрылась за дверью своей розовой комнатки.
Ева облегченно выдохнула. Сил на пустые препирательства с матерью сегодня не было. Жуткий озноб сменялся приступами тошноты. И за всем этим пугающее своей безысходностью осознание собственной глупости и безответственности. Как там сказал Джон? «Бери, что хочешь». Забудь планы и надежды стать кем-то, вырваться из трущоб, изменить свою жизнь к лучшему. Променяй все на несколько недель секса – оно ведь того стоит, верно? Боже, как же она могла пойти на такой риск?
Ее снова затошнило.
Ева вскочила с дивана и бросилась в ванную. В желудке уже ничего не осталось, и ее уже не рвало, а выворачивало наизнанку.
– Вот, милая, возьми. – Сандра протягивала полотенце. – Прополощи рот и утрись – сразу полегчает. – Она отвернулась. – Пойду принесу содовой. Иногда помогает.
Удивительно. Помощь предлагали те, на кого она никогда не рассчитывала. Сначала Тереза. Теперь Сандра.
– Я сама могу сходить.
– Знаю, что можешь, но сейчас схожу я.
И что это на нее нашло? Не хватало только, чтобы мать возилась с ней, как с малым дитем.
Ну да ладно, ей это скоро надоест. Надо только выпить воды, и она уйдет. Ева прополоскала рот, умылась и вернулась в гостиную.
– Садись, доченька. – Сандра протянула ей банку с содовой. – Пей медленно, милая. По глоточку.
– А ты иди спать.
– Пойду, пойду. Но не сейчас. – Сандра опустилась рядом с ней на диван. – Не хочу оставлять тебя одну. – Она нервно сплела и расплела пальцы. – Я, наверно, слишком часто оставляла тебя одну, обделяла вниманием. Но ты всегда обходилась сама. Даже маленькая, ты всегда была сильная. Не то что я. – Сандра помолчала. – Я – плохая мать, Ева. Родители выкинули меня из дома, когда я забеременела, а ребенок был для меня неподъемной ношей.
– Все в порядке. Я прекрасно обходилась без тебя. Могла о себе позаботиться.
– Но сможешь ли сейчас? Я же помню, каково мне было, когда… – Она глубоко вздохнула и еще крепче стиснула пальцы. – У тебя ведь будет ребенок?
Вот так сюрприз! Такой наблюдательности от Сандры Ева никак не ожидала. Но на каком основании мать сделала такой вывод?
– Почему ты так думаешь?
– Я вижу. Тебе плохо. Тебя тошнит. А на прошлой неделе я недосчиталась одного противозачаточного колпачка. Это ведь ты его взяла?
Ева молча кивнула.
– Их выписали мне. Для тебя они могли оказаться недостаточно надежными. Я-то пользуюсь ими уже много лет. Если бы ты подошла ко мне и спросила, я бы сказала, что тебе на них полагаться, может быть, и не стоит.
Обращаться за советом к Сандре? Нет, она ни за что не стала бы это делать. Боже, ей-то казалось, что лучшая защита – не доверять Джону Галло. Ева закрыла глаза и едва слышно прошептала:
Обращаться за советом к Сандре? Нет, она ни за что не стала бы это делать. Боже, ей-то казалось, что лучшая защита – не доверять Джону Галло. Ева закрыла глаза и едва слышно прошептала:
– Я думала, что с ними мне опасаться нечего.
– Так у тебя будет ребенок? – снова спросила Сандра.
Как бы ей хотелось сказать «нет». И матери, и себе, и всему свету. Но от этого ничего не изменится, а значит, нужно принять правду. Нельзя вечно прятаться в темноте.
– Да… – Голос ее дрогнул. – Думаю, что да.
– Ох, милая! – В глазах матери блеснули слезы. – Я так надеялась, что ошибаюсь. Это тот приятный молодой человек, который помог мне в отеле?
– Да.
– А что он обо всем этом думает? Может, хочет жениться на тебе?
– Жениться? Нет, как жена я ему не нужна. Жениться из-за того, что я беременна? Нет, у него… Он не знает. В любом случае я ничего ему не скажу. Да его здесь и нет. Скорее всего, я никогда больше не увижу Джона.
– Значит, ты одна, – подвела итог Сандра. – Как и я, когда забеременела тобой.
Ева кивнула или, точнее, дернула головой.
– Да. Забавно, правда? – Она криво усмехнулась и добавила те горькие, злые слова, которые всегда ее огорчали. – Дочка вся в мать. Яблоко от яблони…
Сандра подалась вперед и осторожно погладила дочь по руке.
– Я помогу тебе. Завтра же отвезу в клинику «Планирования семьи» и подпишу все необходимые документы. Тебе не придется рожать.
Аборт. Все думают в первую очередь об аборте.
– Мои родители разрешения не дали, а ведь мне едва исполнилось пятнадцать. Они сказали, что я должна отвечать за свои грехи. Мне было так страшно… Я не хочу, чтобы и тебе было так же страшно и одиноко.
Еве уже было страшно. Страшно не столько из-за того, что у нее будет ребенок, сколько из-за того, что она собственноручно похоронит все свои мечты выбраться когда-нибудь из трущоб. Из-за того, что повторит ошибки матери и всех тех, кто застрял здесь навсегда.
Из-за того, что она уже вступила в этот круг безысходности.
Она думала, что осторожность, упорство и трудолюбие помогут достичь поставленных целей.
Что ж, осторожности не хватило, и теперь ее будущее под угрозой.
Чтобы отвести угрозу, нужно уничтожить ребенка, плод той самой страсти, которая, как ей казалось, стоила любого риска.
Нет!
Все ее существо воспротивилось этой идее, причем реакция оказалась столь сильной, что тошнота снова подкатила к горлу.
– Ева? – Сандра пытливо посмотрела на дочь. – Милая, другого выхода нет. Поверь, я знаю, каково растить ребенка в одиночку. Он вытянет из тебя все соки и… – Сандра не договорила и торопливо добавила: – Нет-нет, ты была чудесной малышкой. Но мне приходилось отвозить тебя в благотворительные ясли, потом забирать, а в промежутке работать за минимальную плату, которой хватало только на еду. Мне казалось, этому не будет конца. А ведь всем хочется немного повеселиться.
Может быть, именно это больше всего и пугало пятнадцатилетнюю девчонку. Только сейчас Ева поняла, как трудно и одиноко было Сандре в те первые годы материнства.
– Хорошо, я подумаю.
– Подумай. – Мать поднялась. – Поговорим обо всем утром. Я готова поехать с тобой. – Она направилась в спальню. – А потом, может быть, вместе перекусим. Если у тебя есть деньги. Я опять на нуле. У меня они как будто сквозь пальцы уходят.
На «травку», подумала Ева. Впрочем, этим вечером Сандра выглядела и вела себя вполне естественно, была нежной и искренней. Не будь Ева так расстроена всем случившимся, наверно бы растрогалась.
Она вдруг поймала себя на том, что теплые чувства к матери живы, несмотря на все накопившиеся за долгие годы обиды. Странно, но раньше ей даже перед собой не хотелось признавать эту свою уязвимость. Может быть, ощущение родственной близости проснулось из-за ребенка? Но как такое возможно, если для нее самой ребенок оставался пока еще чем-то отвлеченным?
Отрывать это чувство от прочих и анализировать его отдельно Ева не собиралась. Ей требовалась чья-то помощь, и Сандра оказалась рядом. Впервые за многие годы. Может быть, часть вины за такое положение вещей лежит на ней самой. Она отгородилась от матери, когда поняла, что на ее помощь и поддержку трудно рассчитывать. Когда это случилось? Уже и не вспомнить.
Да и думать сейчас о Сандре не хотелось. Хватит отсиживаться в темном уголке и жалеть себя. Пора сделать выбор: поднять руки и плыть по течению, как поступила когда-то мать, или же не сдаваться и драться за свое будущее.
Но разве это выбор? Лучше броситься под поезд, чем сломаться или отступить. Нужно просто хорошенько подумать и найти правильное решение.
Вот так. Посиди спокойно. Пережди шок. Перетерпи боль. Переживи случившееся.
Нет. С ней ничего не «случилось». Винить некого, даже судьба ни при чем. Желание ослепило ее, свело с ума, лишило самообладания и способности рассуждать здраво. Она сама все испортила собственной похотливостью, глупостью и самоуверенностью. Прими как данность и иди дальше.
А главное, постарайся выпутаться из душащей тебя паутины.
К тому времени, когда Сандра появилась в гостиной, Ева уже успела принять душ и одеться.
– Не тошнит? Ты, похоже, хорошо поспала. Выглядишь даже лучше меня. – Сандра зевнула. – Нет, я не ранняя пташка.
– В холодильнике апельсиновый сок. Бекона нет, но можешь сделать тост. Ладно, я сама сделаю, пока ты будешь одеваться.
– Не спеши. – Сандра посмотрела на дочь. – Центр открывается только в девять, так что время у нас есть.
– Я не буду делать аборт. – Ева положила хлеб в тостер. – Но мне нужно, чтобы ты поехала со мной в школу и поговорила с начальством.
– Ева, ты не представляешь себе, что это такое – растить ребенка в одиночку. Тебе придется…
– Ты права, не знаю. Но узнаю. – Она достала из холодильника пакет с апельсиновым соком. – Или не узнаю. Может быть, я еще отдам ребенка в приемную семью. Может быть, так будет лучше для нас обоих. Если пойму, что выхода нет, так и сделаю. Не хочу, чтобы малыш оказался в таком же положении, что и мы с тобой.
– Может быть, – согласилась Сандра. – Но легко не будет. Посмотри, каково приходится Розе Деспрандо. Ей все-таки следовало бы отдать Мануэля на усыновление.
– То же самое говорит и ее отец. – Ева поставила сок на стол. – Но я не Роза, и у меня своя голова на плечах. Думаю, что выдержу.
– Если бы ты согласилась на аборт…
– Нет. Может быть, я и не права с практической точки зрения, но пойти на аборт я не могу. Не хочу, чтобы ребенок расплачивался за мою ошибку.
Сандра опустилась на стул.
– Ладно. Что нужно сделать мне?
– Я собираюсь бросить школу. Не потому, что боюсь насмешек и хочу скрыть беременность, а потому, что ходить с животом на занятия не очень-то удобно. Но я сразу же начну заниматься, готовиться к тестам по программе средней школы. Если все получится, к рождению ребенка диплом уже будет у меня на руках, и тогда я попробую поступить в колледж.
– Все-таки будешь пытаться? – Сандра покачала головой. – По-моему, это невозможно.
– Возможно все. Вот увидишь. Сегодня мы поговорим со школьным руководством, и я сразу начну готовиться к тесту. Оценки у меня отличные, и в школе, скорее всего, решат, что я – заблудшая овца. Если пойду одна, напустят на меня инспекторов из социальной службы. – Ева посмотрела матери в глаза: – Без тебя мне не обойтись. Поможешь?
– Конечно, милая, – кивнула Сандра. – Вот позавтракаю, приму душ, и поедем.
– Только побыстрее, ладно? У меня сегодня еще куча дел. До школы хочу зайти в поликлинику и провериться, чтобы знать наверняка, а не волноваться впустую. Хотя, конечно, чудес не бывает.
– Ты так хорошо все спланировала.
– Без плана не обойтись. Только так мы можем выбраться из этого тупика.
– Мы?
– Мой ребенок и я. – Ева обернулась и через плечо взглянула на мать: – И, может быть, ты тоже. Если пожелаешь пройти со мной весь путь.
– Ты хочешь, чтобы я была с тобой?
– Я всегда этого хотела.
Сандра улыбнулась:
– Раз так – я с тобой. – Она поднялась из-за стола. – Пойду одеваться. Как думаешь, не надеть ли мне новое розовое платье? Обожаю его! Или, может быть, то, цвета морской волны? В нем я выгляжу серьезнее.
Ева тряхнула головой.
– Розовое. Будь собой – к черту серьезность. Ее в нашей жизни и без того хватает.
После беседы в школе Ева отправила мать домой, а сама села на автобус и поехала в закусочную, где сразу же прошла в кабинет хозяина.
Сидевший за столом Джордж Кимбл оторвался от бумаг.
– Хорошо выглядишь сегодня. Тереза говорила, что ты болеешь. Грипп?
– Я здорова. – Собравшись с силами, Ева шагнула вперед. – У меня нет гриппа. Я беременна.
– И что? – Он прошелся по ней оценивающим взглядом. – Срок, похоже, небольшой. Собираешься уходить?