– Добро пожаловать в цивилизованный мир, – радостно поздравил ее Джастин.
Он старался не подавать виду, что его расстроили язвительные ответы Мэй. Мне все равно – говорил весь его вид. В конце концов, теперь ему было из кого выбрать: все джемманки теперь его. Все как одна цивилизованные и, следует заметить, гораздо более разумные, чем Мэй.
А та перестала злобно глядеть и приняла свой обычный вид – официальный и совершенно бесстрастный.
– Ну что ж. Время ехать по домам, не правда ли?
Она поблагодарила сотрудника за то, что он задержался после конца рабочего дня, и пошла к дверям – даже не оглядываясь. Полагала, что Тесса с Джастином последуют за ней. Он пошел, но на него вдруг навалилась страшная усталость. Эйфория, вызванная приездом, ушла, а вчера он почти не спал, весь день провел в самолете – вот и результат. А Тесса тоже спала на ходу, хотя непонятно, от усталости после перелета или от щедрой дозы снотворного, которую он ей выдал на борту.
Мэй отвела их обратно в подземку, и в поезде они не обменялись ни словом. Тесса опустила голову Джастину на плечо и уснула, а он рассеянно смотрел в окно и пытался не замечать Мэй. А та сосредоточенно читала, уткнувшись в экран эго. И вправду читала и ни о чем другом не думала – потому что машинально накручивала прядку своих потрясающих бледно-золотых волос на палец. Люди, которые делают вид, что не обращают на тебя внимания, так себя не ведут.
«Эх, – тяжко вздохнув, заметил Гораций. – Ты все испортил, дружище».
Джастин решил не вступать с птицей в беседу и дал себе моральный приказ: пора начать думать о деле, об убийствах патрициев и этом самом убийце-тени, о котором говорила Корнелия. В голове уже прокручивались версии и идеи. Он сразу понял, какие данные нужно запросить, какие вопросы задать, расспрашивая свидетелей на месте преступления. А самое главное, нужно отдать запись Лео на анализ. Если тот докажет, что запись подшлифовали, это существенно облегчит расследование.
«А если подшлифовали, им твоя «широта взглядов» ни за каким делом не сдалась больше», – предостерег Гораций. Ну хоть про Мэй ничего не стал говорить…
«Знаю. Но на данный момент меня все же больше беспокоят четыре недели сроку. Это мало».
Поезд притормозил, подъезжая к станции. И тут Джастин очнулся от размышлений и огляделся. Они ехали по пригороду.
– Почему мы здесь?
Мэй сделала неопределенный жест, вывела их со станции и взяла напрокат машину. По правде говоря, они могли и дойти, но Мэй решила, что Тесса уже и без того еле на ногах стоит. Но получилось только хуже: девушка насмерть перепугалась, увидев, что водителя – нет! Автомобиль привез их к красивому дому в очень приличном предместье. На улице горели фонари – они давали достаточно света, чтобы чувствовать себя комфортно, но не мешать тем, кто уже лег спать. Ветви старых, разлапистых деревьев закрывали небо, а Тессе явно стало легче, когда она увидела мирно спящие дома и просторные зеленые лужайки. Они дошли до двери дома, и на пороге Джастин наконец решил, что хватит с него биться над загадками, надо сосредоточиться на том, что происходит:
– И все же, зачем мы сюда приехали? – спросил он Мэй.
Та невозмутимо постучала в дверь. Дверь открылась незамедлительно. Перед Джастином мелькнуло лицо сестры – а потом ее кулак. Он получил сокрушительный хук слева, пошатнулся и отбежал на пару ступеней вниз.
– Наглец! Как ты мог! – заорала она, угрожающе надвигаясь.
Джастин отбежал еще дальше. Интересно, Мэй сказала – «тебя никто и пальцем не тронет». Видимо, пальцем не тронет, а кулаком – вполне. Это она имела в виду?!
– Прости, а чем именно я тебе насолил? – поинтересовался он.
Оглянувшись на прошлое, он честно признал: список мог выйти внушительным.
Синтия не ответила. Гнев сошел с ее лица – и она стала похожа на готовую расплакаться девочку. А потом всхлипнула и кинулась ему на грудь:
– Я думала, ты умер!
Джастин, не очень понимая, что делать, неловко похлопал ее по плечу.
– Нет, пока нет, как видишь… Эээ… а нам можно… войти?
Внутренняя отделка полностью соответствовала внешнему виду дома – стильная и роскошная. Настолько, что даже Джастину она пришлась по душе. Однако времени стоять и восхищаться ему не предоставили. Они как раз дошли до порога кухни, когда Синтия вдруг решила снова разозлиться. Джастин даже в детстве не позволял себе открыто проявлять чувства – он рос притворщиком и манипулятором. Синтия таких игр чуждалась. Она всегда выплескивала эмоции на публику.
– Ты что тут устроил? – грозно бросила она. – Меня сюда притащили – что я должна была думать?!
И тут Джастин припомнил вчерашние ночные переговоры. Сразу стало понятно, в чем дело. С другой стороны, условие «жилье по высшему классу» они выполнили. И быстро как, самое главное.
– А что такого? Тебе дом не нравится? В Анкоридже лучше было? Кстати, тебя же из Анкориджа забрали.
Синтия уперла руки в бока:
– Что такого, спрашиваешь? Ко мне на работу заявился отряд солдат и вывел меня из офиса! Без предварительного предупреждения! Вошли и сказали – немедленно идете с нами. Ты хоть представляешь, как это унизительно выглядело?
О да, он представлял. Его выводили точно так же, когда отправляли в изгнание. Он решил проявить любопытство и спросил Мэй:
– Что это было?
Та стояла, прислонившись к столешнице, и выглядела совершенно спокойной и расслабленной:
– Ты же просил, чтобы о твоей сестре позаботились…
– И они поняли меня буквально?
– А как еще они могли тебя понять?
Синтия поочередно смотрела то на Мэй, то на него. Тут она увидела Тессу и удивилась окончательно:
– Джастин, кто эти девушки?
– Познакомься, преторианец Мэй Коскинен, – сказал он.
А чтобы Синтия не успела испугаться, вытащил из рукава козырь:
– Тесса Крус. Она из Панамы.
– Из… Панамы?..
Судя по выражению лица Синтии, прозвучало это все равно что с Луны.
– Ну, я в Панаме жил некоторое время, – объяснил он беззаботно, словно про затянувшийся отпуск рассказывал. – Тессу привез я, она будет здесь учиться.
Синтия нахмурилась, пытаясь осмыслить происходящее, и тут лицо ее исказила гримаса неподдельного ужаса:
– Как же… Выходит, вы с ней не…
– Нет, – твердо, но на грани отчаяния ответил он. Хорошо еще, Тесса не уловила намека, бедная наивная девочка… – Мы с ней не. Почему у всех только об одном мысли?
– А то мы тебя не знаем, – фыркнула Синтия.
– Я на такое не способен! – прорычал он, пытаясь не замечать взгляда Мэй. Во взгляде явственно читалось: «А я предупреждала». – Отец Тессы – мой друг, я просто помогаю их семье. И она будет жить здесь, с тобой.
Лицо Синтии окаменело:
– Вот как. Со мной никто посоветоваться не удосужился. Предупредить – тоже. Вчера ты унизил меня перед коллегами, сегодня…
– Да что здесь творится? – не выдержал он. Ничего себе воссоединение с близкими и родными! Гнусная семейка! – Ты мне, случайно, спасибо не хочешь сказать?! Посмотри – это же натуральный дворец! Тебя во дворце поселили!
– Спасибо тебе сказать?! – запричитала Синтия так, что Джастин решил – все, сейчас она снова полезет на него с кулаками.
Госпожа валькирия все так же расслабленно подпирала кухонный шкафчик и даже не думала пускать в ход свои боевые рефлексы. Прекрасно!
– Джастин, мне должны были дать стипендию, чтобы среднюю школу закончить. Я в школу хотела вернуться, понимаешь ты или нет! У меня собеседование было назначено на сегодня!
Он облегченно выдохнул:
– Ну и что? Зачем тебе теперь стипендия? Я за все заплачу. К тому же тут университеты лучше будут, чем в Анкоридже.
Синтия вдруг перестала злиться. Теперь она выглядела просто усталой и немного печальной.
– Тебе не понять, как я вижу. Ты все такой же. Деспот, к тому же самоуверенный, как я не знаю кто, ведь…
Тут она осеклась – потому что увидела кого-то за спиной Джастина. Тот обернулся: на пороге кухни стоял мальчик.
– Квентин! – воскликнул Джастин – надо же, как племянник подрос. Сколько ж ему лет? Восемь, наверное. – Ты меня не помнишь?
Судя по лицу Квентина – нет, не помнил.
– Это твой дядя Джастин, – пояснила Синтия.
Лицо мальчугана озарилось улыбкой:
– А! Подлый придурок, который нас бросил и сбежал?
– Точно, – с гордостью за прекрасную память сынишки отозвалась мать.
Джастин скривился:
– Вижу, ты достойный продолжатель традиции нашей семейки.
Впрочем, внешность Квентина не оставляла сомнений – одно лицо с Синтией. Высокие скулы, миндалевидные глаза. Карие, с проблеском зелени – редкий цвет, выдающий рецессивный ген. А вот волосы – плебейские, темные, почти черные. Джастин и Синтия унаследовали их от матери.
– Мне пора, – заявила Мэй. – Вы тут разбирайтесь, а я пошла.
Кстати, у нее даже получилось не захихикать.
– Расстаемся ненадолго, надеюсь? – весело спросил он.
– Расстаемся ненадолго, надеюсь? – весело спросил он.
Она распрямилась – какая осанка. Наверняка военная или кастовая. Или военная и кастовая сразу.
– Как Департамент решит. Очень приятно было познакомиться со всеми вами.
Мэй уже двинулась к двери, как Джастина осенило:
– Так, одну секундочку. А мне-то где жить?
Мэй, не меняясь в лице, отчеканила:
– Здесь, где же еще? Мне дали только этот адрес.
– Здесь?
И он огляделся так, словно увидел кухню в первый раз.
– Но это дом Синтии. А Корнелия обещала, что у меня будет собственное жилье!
– Вот не надо так на меня смотреть! Это не я подстроила!
И Мэй глубоко задумалась.
А потом подняла палец:
– Ты потребовал жилье по первому классу. И сестре такое же потребовал. Но ты же не сказал, что это должны быть два разных дома!
«А ведь она права, – заметил Гораций. – Корнелия, естественно, поняла тебя так, как ей было удобно».
Джастин просто задохнулся от гнева:
– Да как так можно! Нет! Я отказываюсь жить под одной крышей с сестрой! Вы что, не понимаете, насколько это чудовищно?! И я не могу жить в предместье! Квартира в городе! Вот что мне нужно – квартира в городе!
Мэй слушала с невозмутимым лицом и безо всякого сочувствия. И наверняка наслаждалась комизмом ситуации, хотя и не подавала виду.
– Надо было яснее выражаться. К тому же тут недалеко. Сел на фиолетовую ветку – и уже в городе.
– Ты разве не хочешь сказать спасибо? Это же натуральный дворец! – передразнила его Синтия.
Судя по глумливой усмешке, такой поворот событий ее более чем устраивал. Ничего, недельку они вместе поживут, она волком взвоет!
– Советую поговорить с кем-нибудь из Внутренней безопасности, когда все наладится, – улыбнулась Мэй. – Уверена, при должной настойчивости твою просьбу удовлетворят. Когда-нибудь. Обязательно.
Джастин кивнул: от нее-то уж точно ничего более не зависело. Он мог жаловаться ей на другие вещи – но не на проблемы с жильем. А может, все и к лучшему? Так он сам выберет себе жилье. В общем, Джастин не стал спорить, неохотно поблагодарил Мэй и попрощался. Потом смотрел, как она уходила. И тут же отвернулся, потому что сообразил, что разглядывает ее ноги.
– А она ничего, приятная, – заявила Синтия после того, как хлопнула входная дверь.
– Она из касты, – мстительно отметил он, сестрица кастовых недолюбливала.
И тут он посмотрел на Тессу. Та едва держалась на ногах.
– Ох, бедная моя… – И он обнял девушку. – Син, надо бы ее уложить.
И тут он в ужасе встрепенулся:
– А тут мебель-то есть?
В гостиной она была, он видел всякие кресла, пока шел на кухню, но после всей этой дурацкой клоунады с заселением можно было ожидать всего чего угодно.
– Здесь есть абсолютно все, – заверила его Синтия.
Она посмотрела на Тессу, и лицо ее смягчилось. Конечно, она могла нагрубить, но у нее был восьмилетний сын, и это сказалось на ее характере. Она подхватила Тессин чемодан.
– Пойдем, милая, я покажу твою комнату. Она замечательная.
А Джастину она приказала:
– А ты стой и жди меня!
Можно подумать, у него был выбор.
– Я посмотрю, как ты устроилась, – улыбнулся он Тессе.
Женщины поднялись наверх, а Джастин остался наедине с Квентином – тоже сложная ситуация.
– В шкафу рядом с кладовкой есть вино, – сказал мальчик.
– С чего это ты решил, что я хочу выпить? – поинтересовался Джастин.
На самом деле мальчуган дал дельный совет, и Джастин направился к дверям.
– Потому что мама открыла все шкафчики, увидела бутылки и сказала: «Все пьяницы семейные к нам наведываются, не иначе».
Джастин запустил руку в шкаф и наугад вытащил бутылку. Шираз. Отличное вино.
– Мама в своем репертуаре. Утонченные выражения, тонкий вкус.
– Утонченные, говоришь, – раздался голос Синтии – та как раз входила на кухню.
Сестрица быстро вооружила его бокалом и штопором.
– А почему бы и нет? Все как один члены нашей семьи отличаются умом и сообразительностью.
И Джастин налил бокал – доверху.
– Согласен с тобой. Почти.
Улыбка тронула губы Синтии:
– Бедняжка упала в кровать и тотчас уснула.
Затем кивнула Квентину:
– Иди к себе в комнату. Мне нужно поговорить с твоим дядей.
Мальчишечка заупрямился, Синтия прикрикнула, и тот быстро метнулся наверх.
Джастин отсалютовал бутылкой:
– Налить?
– Не хочу тебя обделять, братец, – вздохнула она, облокачиваясь на кухонную стойку. – Знаешь, я рада, что ты вернулся. Я по тебе почти скучала. Но не думай, что я тебя простила. Гад ты, братец.
– Да знаю я, – отозвался он. – Я по тебе тоже скучал.
Он произнес эти слова и сам удивился: сколько же в них, оказывается, правды. Синтия его доводила и раздражала, однако с ней он всегда был честен. Сестра стала его первым и лучшим другом. А разлука больно колола его. И он поставил бокал, обнял ее – он мог себе позволить хотя бы на миг стать уязвимым. Они столько вместе пережили, что для нее надевать маску беспечного циника Джастин не хотел.
– Прости. Я знаю, что оставил тебя… в таком положении.
Она положила голову ему на грудь:
– Не в первый раз ты меня так бросаешь, я справилась. Но… Джастин, почему ты уехал – в Панаму? Ты хоть понимаешь, как это выглядит? Прошло четыре года, и ты заявляешься домой в компании преторианца и девчонки из провинции!
– Еще бы я не понимал, – сказал он, разжимая объятия. – Можешь поверить, я прекрасно понимаю.
– Ты не ответил. Почему ты вообще уехал?
– Я не могу рассказывать об этом, Син.
И, опережая ее следующий вопрос, добавил:
– Не шучу. Это действительно конфиденциальная информация. И я не могу тебе рассказать, почему я вернулся. Однако сейчас я намерен все сделать как надо. Я сделаю тебе доверенность на все, на все мои счета. Ты не останешься без гроша в кармане, обещаю.
Ее брови сошлись на переносице:
– Ты что, опять уезжаешь?
Что же ей ответить? А ведь он и вправду не знал. Фрэнсис, конечно, был уверен, что РОСА без талантов Джастина не справиться, однако Магнус прав: если с записью поработали, таланты станут бесполезны. А если он за четыре недели не выдаст результат, все станет совсем плохо. Тем не менее Джастин сумел улыбнуться и отхлебнуть вина:
– Конечно, нет.
В голове у него фыркнул Гораций: «Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать».
Глава 9 Те, кто нас бережет
Преторианцы никогда не спят. Мэй чувствовала себя эмоционально опустошенной, пока ехала обратно в город. Во время краткого визита к Марчам она не знала, плакать или смеяться, а ведь наверняка самая драма развернется там после ее ухода.
Однако семейные разборки Марчей занимали ее не так сильно, как собственные проблемы. Точнее, одна огромная проблема. Джастин. Сердце сжималось и проваливалось вниз всякий раз, когда она возвращалась в воспоминаниях к тому злосчастному мгновению. Она входит в номер Корнелии и понимает, что ее роскошный, ни на кого не похожий любовник – парень, зарабатывающий подглядыванием за чужими мыслями и затаскиванием женщин в постель. Колоссальным усилием воли она заставила себя успокоиться и внимательно слушать, но…
Оставалась призрачная надежда на то, что он рассыплется в уверениях: мол, ночь была незабываемой и все такое прочее, но он – не рассыпался. Напротив, повел себя так, что сразу стало ясно: Корнелия права. Он высокомерен и ни во что не ставит женщин. Мэй считала, что переросла семейные предрассудки, но тут обнаружила, что с молоком матери всосала мысль о превосходстве нордлингов. Ее с детства окружала атмосфера обожания, ей постоянно твердили, что она не такая, как все. Теперь-то она знала, что это обычное патрицианское высокомерие. Однако она привыкла, что мужчины вокруг нее увиваются – и вот результат. Ею просто грубо воспользовались, а она даже не заметила. Она считала, что научилась вычислять манипуляторов – но нет, не научилась.
«А ведь он казался таким искренним», – тоскливо подумалось ей. Он флиртовал, однако за всем этим она разглядела неподдельную боль и такую же, как в ней самой, тоску. Или не такую? И она ошиблась? Неужели все это было лишь маской, спектаклем? Уязвленная гордость дала о себе знать – и она ответила ему с холодным презрением юной воспитанницы касты. Но они ругались – а ее тело не ссорилось и тянуло к нему. Гнев мог в считаные секунды обернуться страстью.
Недозволенная слабость. Лучше всего – просто забыть его и ту ночь. У нее есть задание – дурацкое, странное, совсем не похожее на обычное боевое. Но все равно, нужно сосредоточиться именно на нем.
С этими убийствами не так-то все просто. Да, в новостях о них раструбили на всю страну, однако чего-то недоговаривали. Что-то страшное и важное, о чем знали Джастин, Корнелия и Фрэнсис. Но что бы это могло быть? Факты говорили сами за себя. Вполне возможно, убийства носили ритуальный характер, поэтому ими должен заниматься отдел служителей. У них свой подход, особый угол зрения – они смогут оценить потенциальные религиозные мотивы преступления. А если убийства – дело рук фанатика-маньяка, ее присутствие более чем необходимо из соображений безопасности.