— Мы искали ответ, — Юля вздохнула. — Долго искали, но до сих пор так и не нашли.
— Не нашли, — Водолей кивнул. — Потому что не там искали. Не в той реальности.
— Думаете?
— Убежден. А по какому принципу шел отбор, кого дублировать, а кого нет, вы не интересовались? Почему кто-то стал навигатором, а кто-то раздвоился?
— Наши сначала думали, что у навигаторов ген какой-то особый имеется… но потом… короче, тоже никто не знает.
— И на этот вопрос ответ лежит в Новом мире, а не в Старом, — уверенно заявил Водолей. — Целовала, говоришь?
— Чего? — Юля удивленно уставилась на Водолея.
К такой резкой смене темы разговора она явно не была готова.
— Ничего, — Водолей махнул рукой. — Больше так не делай.
— Не очень-то и хотелось, — Юля покраснела и отвернулась. — Все-таки вы… черствяк какой-то!
— Червяк? — Водолей едва сдержал смех.
— Черствяк! — Юля осмелела и вновь подняла влажный взгляд на Водолея. — Черствый, как… сухарь!
— Юльча, я на пятнадцать лет старше, — Водолей усмехнулся. — В дочки ты мне не годишься, но за племянницу точно сойдешь. Пусть так и остается, ладно? На кой черт я тебе сдался, старый пень? Тебе пацанов мало?
— Хватает! — в голосе у Юли появился вызов, а глаза мгновенно высохли. — Ладно, дядя Вова. Закрыли тему!
— Вот и отлично, — спокойно сказал Володя. — Вернемся, племяшка, к делам. Их у нас выше крыши. Согласна?
Юля промолчала. Но Водолей знал, что пауза не затянется. Дулась Юля обычно не дольше пяти минут. Так что переживать об этом не имело смысла. К тому же Водолей действительно понял, что у него теперь много дел.
Он и сам толком не понимал, что случилось. Контузия так повлияла, что ли? Или от Павла эту заразу подцепил? У него в голове вдруг словно сработал переключатель, и Водолей понял, как будет жить дальше.
Вовсе не так, как планировал раньше, это точно. Ведь раньше паровозом шел Павел, и Водолею не было нужды вмешиваться в ход событий. Но теперь в строю остался только он сам, а значит, альтернатива исчезла. Хочешь не хочешь, а придется сделать то, о чем люди в Старом мире просили Павла. Придется им помочь. Вместо Горбатова.
Принятое решение серьезно взбодрило Водолея, и у него словно открылось второе дыхание.
— Дело закручивается нешуточное, это ясно, — Водолей сложил руки на груди и прошелся по комнатке. — Это тебе не «Битва экстрасенсов» на ТНТ, это реальная война на грани мистики. Такой вот парадокс. Чтобы выжить — о победе я даже не мечтаю, — нам нужен четкий план действий и хорошая координация. Тут все как в бизнесе. Составляешь подробный план, налаживаешь схему, прогоняешь тесты, запускаешь в эксплуатацию, а дальше только не забывай контролировать.
— Для меня — темный лес все эти схемы, — пробурчала Юля. — И какой вы бизнес собираетесь строить? С кем? С тремя калеками? Здесь навигаторов не осталось, а в Старом мире их в кучу не соберешь.
— Правильно! — Водолей вдруг щелкнул пальцами. — Прежде всего нужны кадры. Надо собрать всех навигаторов. Для этого надо вернуться на Старую Землю, в отчужденную реальность.
— Там же… вообще пипец! — Юля помотала головой. — Вы забыли, как вас чуть не поджарили?! Не надо вам никуда возвращаться!
— Тихо! — Водолей приложил палец к губам. — Что ты раскричалась? Вернуться мне придется хотя бы потому, что надо вытащить Павла. Он ранен, и там ему ничего не светит. Вылечить его можно только здесь.
— Где, «здесь»? В больнице? Так врачи его сразу этим… троцкистам сдадут!
— Чекистам, — поправил Водолей. — Нет, не сдадут. У Иры брат хирург, в частной клинике работает. Так что все будет нормально, вылечат. Но меня там ждет не только Павел. Люди ждут. Понимаешь?
— Знакомые?
— И знакомые, и незнакомые. Это не важно. Главное, что других навигаторов там поблизости нет. Указать людям путь больше никто не сможет. На меня вся надежда.
— Ой, дядь Вова, только не думайте, что вы для них теперь бог! — Юля махнула рукой. — После всех этих дел… — она кивком указала на дверь, — они, наоборот, могут все на вас свалить. Скажут, типа, ты виноват, что повел нас на погибель, теперь отвечай за базар.
— Возможна и такая реакция, — немного подумав, согласился Водолей. — Но я все равно должен с ними поговорить. Иначе до конца жизни спокойно спать не смогу.
— Это да, — Юля вздохнула. — Я тоже пойду.
— Исключено!
— С чего это? — Юля вскинула брови.
— Я запрещаю тебе туда соваться!
— Вы-то как можете запретить? — Юля мстительно ухмыльнулась. — Вы, дядя Вова, мне не родня, не муж, не начальник. И Старый мир вам не принадлежит.
— Хорошо, — Водолей поднял руки. — Не запрещаю. Прошу. Не суйся туда. Ты нужна мне здесь.
— Только не надо выдумывать сказки про наблюдение за обстановкой и про все такое, — Юля наморщила носик. — Я такая типа взяла и поверила! Ага! Щас!
— Юльча, ты действительно нужна мне здесь.
— Я пойду с вами! Выдумки не катят!
— Не собираюсь я ничего выдумывать! Мне просто нужна связь с помощником и другими людьми в этом мире. Только и всего. Думаю, помощник — это и есть Козерог из черного списка Мазая. Так вот, мне нужно, чтобы этот Козерог узнал о стратегических планах Мазая. Помощи в текущих делах нам теперь мало. А еще надо найти двенадцатого действующего в Новой Москве навигатора, неизвестного нейтрала.
— Неизвестного? — Юля покачала головой. — И как его найти, если он неизвестный? Да еще этот… нейтрал.
— Не знаю. Надо подумать. Не найдешь — вернусь, помогу. Но сначала неотложные дела: Павел, разговор с народом, и… еще мне очень интересно узнать, кто успел предупредить Мазая о нашем прорыве? Генерал ведь не просто нас поджидал, он успел подтянуть резервы. Значит, кто-то заранее рассказал ему о наших планах. Кто-то из первого, так сказать, эшелона. Из тех, кто узнал о плане прорыва сразу, как только мы приняли решение собирать народ.
— О-о, это вы надолго можете там задержаться!
— Значит, так тому и быть. Но ты все равно будь готова, что с тобой свяжутся.
Водолей окинул взглядом комнатку, присматриваясь к инвентарю: не найдется ли что-то полезное, что пригодится в предстоящем рейде.
— Биту возьмите, — посоветовала Юля.
— Толку от нее, — Водолей покачал головой. — Аптечка тут есть?
— Не знаю. Сейчас поищу.
— Я сам. Ты пока воды набери и сумку найди какую-нибудь.
Водолей кивком указал на пустую полуторалитровку из-под минералки.
Аптечку Водолей не нашел. Отыскал только пару мотков эластичного бинта. Юле повезло больше. Она нашла небольшой рюкзачок и упаковку женских прокладок. Водолей сложил все в рюкзак, сунул туда же бутылку с водой, украденный Юлей у медиков халат и закинул ношу на плечо.
— Встретимся… — Водолей задумался. — Позвоню, короче, как вернусь. Тогда и договоримся, где встретимся. Не я позвоню, значит, Павел или Ира… его жена. Или Козерог. Будь осторожна, Юльча. Домой не возвращайся. Есть где заночевать?
— Найду, — Юля вздохнула. — А если не вернетесь, мне что делать?
— Жить, Юльча, — Водолей обнял ее за плечи и чмокнул в носик. — Все. Пока.
Юля хотела что-то сказать, но в последний момент передумала. Просто кивнула и отвернулась. Когда она снова повернула голову, Водолея в комнатке уже не было. Юля опять тяжело вздохнула и села на кушетку.
И в ту же минуту в двери щелкнул замок.
Юля вскочила и хотела было броситься к стеллажу, чтобы схватить отвергнутую Водолеем бейсбольную биту, но не успела. Дверь открылась, и на пороге возник высокий, коротко стриженный незнакомец в черном полупальто.
— Здравствуйте, Юлия, — сочным баритоном произнес незнакомец. — Обыскался вас. Разрешите представиться, генерал ФСБ Мазич. Он же контрнавигатор Мазай.
— Убийца навигаторов, — удивительно ровным, холодным и взрослым тоном уточнила Юля.
— Как вам будет угодно. Надеюсь, госпожа Михайлова, вы не попытаетесь…
— Сбежать в Старый мир? Нет, генерал, не попытаюсь, — Юля неожиданно усмехнулась. — Только уж и вы не сделайте какую-нибудь глупость… господин Мазай.
— Интересно, — генерал сунул руки в карманы, чуть склонил голову набок и смерил Юлю пристальным взглядом.
— Оружие вам не пригодится, — Юля кивком указала на правый карман генеральского полупальто. — Вы ведь хотели сначала поговорить. И только после беседы вы примете решение, жить мне или нет.
— Правильно, — Мазай недоверчиво усмехнулся. — Откуда вы знаете?
— Вы так делаете со всеми навигаторами. Кого-то после беседы вы убиваете, а кого-то отпускаете. Как, например, Водолея и Тельца. Что за игру вы ведете, генерал? Вы проводите селекцию? Отбираете самых лучших из нас? Но зачем? Надеетесь, что все остальные соберутся вокруг лучших, и вам удастся прихлопнуть нас одним ударом?
— Правильно, — Мазай недоверчиво усмехнулся. — Откуда вы знаете?
— Вы так делаете со всеми навигаторами. Кого-то после беседы вы убиваете, а кого-то отпускаете. Как, например, Водолея и Тельца. Что за игру вы ведете, генерал? Вы проводите селекцию? Отбираете самых лучших из нас? Но зачем? Надеетесь, что все остальные соберутся вокруг лучших, и вам удастся прихлопнуть нас одним ударом?
— Очень интересно, — Мазай вынул руки из карманов и сложил на груди. — И, главное, неожиданно! Селекция… Откуда вы знаете такие слова? Вы меня удивили, Юлия, не буду скрывать. Просто поразили. Такое хладнокровие и такая проницательность у столь юной особы! Оружие мне действительно не понадобится. Вы свободны.
— Ждете, что я тоже удивлюсь? — Юля взглянула на Мазая исподлобья.
— Нет, — Мазай усмехнулся и шагнул в сторону. — Идите, Юлия. Но имейте в виду, я всегда буду поблизости. Ни вам, ни вашим друзьям от меня не спрятаться.
— Ах, генерал, — Юля вздохнула и поморщилась. — Вам кажется, что вы все знаете? Не обманывайте себя. Вы не знаете и сотой доли правды ни обо мне, ни о моих друзьях. Ни о себе. Прощайте, Мазай.
— До свидания, загадочная барышня, — генерал церемонно поклонился и вновь усмехнулся. — Надеюсь, новое свидание состоится в более подобающей обстановке и мы сможем обменяться нашими знаниями.
— Да, мы встретимся, но будет поздно, Мазай. Поздно для вас. Запомните эти слова.
Юля выскользнула за дверь и исчезла в вечерних сумерках.
Мазай некоторое время постоял, задумчиво изучая обстановку в инвентарной комнатке, затем кивнул, словно подтверждая этим телодвижением какие-то мысленные выводы, вышел и запер дверь. Ключ он положил в прозрачный пакетик и сунул в карман.
* * *Москва, 20 декабря 2012 года
Прав был Стрельцов, в году всего два настоящих праздника: Новый год и день рождения. И настоящие они не только потому, что их нельзя отменить. Отношение к ним достоверно указывает, на каком этапе жизни ты находишься. Когда перестаешь с затаенным восторгом ждать Новый год, закончилось детство, когда больше не радуют дни рождения — молодость. Когда начинаешь думать, что это никакие не праздники, а цифры обратного отсчета — заканчивается жизнь.
Впрочем, и отношение к профессиональным праздникам — не менее точный индикатор. Сначала гордишься причастностью к профессии, празднуешь с душой, с размахом. Затем задор проходит, тосты говоришь короткие, выпиваешь мало, а потому домой уходишь рано и на своих двоих. Ну, а под дембель откровенно скучаешь на «торжественных», потягиваешь минералку на фуршете, ссылаясь на то, что за рулем, а скупые государственные подарки, не распечатывая, забрасываешь на антресоли. И это верный признак, что пора в отставку.
Сегодня Гуськов завершил второй этап. Днем вроде бы выпил кедровки, но вечером, когда прибыл по известному адресу, от участия в торжественных мероприятиях отказался. Сразу прошел в крыло, где располагался небольшой обеденный зал и кафетерий для высших чинов. Там его и встретил Мазай.
В обеденном зале тоже царила слегка расслабленная атмосфера, но никаких других примет праздника Гуськов не уловил. И хорошо. Праздновать ему не хотелось. И не только потому, что сегодня он решил, что переходит на новый, предпенсионный уровень отношений со службой. В первую очередь Гуськова угнетали сегодняшние безвозвратные потери. И свои, и чужие. Хотя свои, конечно, как та рубашка, были майору гораздо ближе. Только не к телу, а к душе. То, что удалось спасти хотя бы троих, подслащивало пилюлю, но не сильно. Геша, Парус, Шипулин… ушли навсегда. Теперь с этим Гуськову предстояло жить и как-то мириться.
«Смириться можно, но принять не получится» — вспомнились майору слова Стрельцова. Именно так. Принять не получится. Не принимает такого душа. А еще Гуськова мучило осознание того, что он допустил сразу два промаха. Сначала не сумел спасти — он ведь мог нырнуть сам, не дожидаясь, когда раскачается Клименко, мог! — а затем не вернулся, чтобы убедиться, что ребята погибли. Вернись Гуськов сразу после того, как сдал майора Клименко медикам, тогда Стрельцову, Трощинскому и Локтеву не пришлось бы проходить через новые испытания. И, главное, Парус остался бы жив.
Но Гуськов не вернулся. Поехал чистить перья и отлеживаться. Правда, ни то ни другое сделать ему не удалось, все равно с полпути вернулся в Строгино и увидел там… лучше бы не видел этого кошмара. С другой стороны, не вернулся бы, ребята могли погибнуть. Уже здесь, в Новом мире. Чистильщикам ведь некогда было сортировать цели.
В общем, были в этой истории свои плюсы, хотя в сравнении с минусами они выглядели мелкими и незначительными.
Мазай сразу понял, отчего Гуськов такой кислый, но не стал приободрять или как-то еще лезть в душу. И на том спасибо. Бессмысленны все слова в такой ситуации. А бессмысленность не бодрит и не утешает. Только раздражает и еще больше вгоняет в уныние. Смертный грех, между прочим.
Генерал уселся за столик в углу и кивком предложил Гуськову расположиться напротив. Заказ сделал тоже генерал. Пока официант расставлял кофе и все к нему прилагающееся, Мазай молчал. Гуськов тоже не горел желанием начинать беседу. Но вечно благостная тишина длиться не могла, и генерал все-таки начал разговор. Как обычно, без предисловий.
— Больше так не делай, — он строго посмотрел Гуськову в глаза. — Вытащить парней из-под огня — дело важное, спорить не буду, но ты для меня важнее, чем десять простых оперативников. Ведь все только начинается.
Гуськова слегка покоробило от такой откровенности, но вида он не подал. Во всяком случае, постарался не подать вида.
— Не повторится, — буркнул Гуськов.
— Кроме того, это выглядело как саботаж, — генерал поднял руку, упреждая возмущение Гуськова. — Невольный! Понимаю. Поэтому никаких санкций не будет. Но если снова проколешься, припомню. Понял меня?
— Так точно.
— Вот и хорошо. Замяли.
Он взял паузу и пригубил кофе, как бы обозначая финал первого отрезка разговора. Но Гуськов не удержался и уточнил:
— Всю историю замяли? Я имею в виду прорыв.
— Не было никакого прорыва, — Мазай поставил чашку и снова уставился на Гуськова. — Никто ничего не видел и не слышал. Несколько свидетелей не в счет.
— Я слышал, как кто-то кричал, что узнал соседей.
— Этот глазастый гражданин установлен, и соседи показаны ему в целости и сохранности. По нашей версии он наблюдал за съемками фильма. По мотивам романа одного известного фантаста.
— Вот как! — Гуськов усмехнулся. — Поверил?
— Куда бы он делся? Та же петрушка со всеми остальными свидетелями. Почти со всеми.
— То есть кого-то предъявить не удалось?
— Было несколько нестыковок. Но за это следует сказать «спасибо» навигаторам. Мы сделали, что смогли.
— А навигаторы тут при чем? То есть я понимаю, в первую очередь именно они виноваты в этой… бойне. Но при чем тут нестыковки с дублями? Они тоже были навигаторами?
— Не думаю. Скорее всего, эти люди не продублировались по другой причине. Копированию этих граждан помешали все те же навигаторы.
— Каким это образом?
— Очень даже простым. Навигаторами могли оказаться, например, пилоты, капитаны кораблей, водители автобусов или машинисты поездов. Улавливаешь мысль?
— В час «Ч», когда произошло копирование реальности, они вели транспортные средства, и это каким-то образом исключило их пассажиров из программы дублирования?
— Я тоже так думаю, — Мазай кивнул. — Понимаешь теперь, как возникла мысль, что навигаторы особо опасны?
Вообще-то Гуськов скорее понимал, что это «баян», как выражается молодое поколение. Мазай поворачивал проблему таким боком, каким ему было выгодно. Но спорить Гуськову не хотелось, да и не видел он в этом смысла. Командир сказал, что бурундук — это такая птичка, значит, птичка.
И все-таки Гуськов не удержался. Не хотелось, а ляпнул. Что за натура?!
— В момент копирования они были опасны, но теперь-то что они могут?
— Могут, Гуськов! Многое могут! Но дело даже не в их возможностях, а наоборот, в возможностях «программы копирования». Ведь на самом деле ситуацию можно частично исправить. Пока в Старом мире не исчезло сияние, связи между ним и нашей реальностью существуют, и обойденные вниманием граждане имеют шанс быть скопированными, если вовремя выйдут из «тени» навигаторов.
— Сойдут с поезда, парохода, выйдут из самолета и так далее?
— Вот именно, майор. Но навигаторы намеренно не дают гражданам выйти из их «тени». В результате гибнут и навигаторы, и с ними гибнут тысячи граждан, которых новая реальность не может скопировать, поскольку воспринимает их как часть навигатора.
А вот это был уже не просто баян, а баянище! Хуже! Просто какая-то геббельсовская пропаганда. Мазай всеми силами пытался выставить навигаторов убежденными негодяями и моральными уродами, а себя — шоколадным зайцем.