- Нет, - неохотно призналась я, - лица не видела, только глаза и то на секунду. Но я уверена.
- Интересно, - задумчиво тряхнул он головой, - очень интересно... Что ещё ты увидела?
- А ты вообще уверен, что он маг? И что мужик?
Геллан приподнял бровь.
- Насколько я знаю, маги - только мужчины. О женщинах магах не слышал никогда.
- Хочешь сказать, они не размножаются?
- Хочу сказать то, что ты уже знаешь: магами становятся никому не нужные мальчишки.
- Но кто-то же был первым? Тот, кто потом этих мальчишек учил?.. Они-то откуда взялись?
По-моему, мне удалось его озадачить. Потому как он машинально, одним махом, осушил кружку термоядерного пойла и не поморщился. Я почему-то была уверена, что пить подобное - себе дороже.
- Я не могу взять его за грудки и вытрясти правду. - сказал он, немного помолчав. - Только потому, что тебе что-то показалось. Ну, или не показалось, - он нацелил в меня ладонь, не давая прорваться моему искреннему возмущению. - Доказательств никаких нет. А с магами связываться - дурное дело.
- Ты боишься, что ли? - не поверила я.
- А с чего ты взяла, что он не мужчина? - уклонился от ответа он.
- Руки у него бабские, - авторитетно брякнула я. - Ладонь узкая, пальчики тонкие, кожа беленькая.
- Морок, - также непробиваемо уверенно возразил мне сталелобый Геллан.
- Морок, морок... - проворчала я. - Что ты вообще в этом понимаешь? Иногда вещи гораздо проще, чем мы себе воображаем. С чего бы ему прятаться? Что за ореолы секретности? Перед каким-то сельским властителем из забытой богом долины в горах.
Кажется, я его достала. Или обидела. Только выпрямился он, как палка, ожёг упрямой синевой и мягко так приказал:
- Посмотри на меня, Дара.
Я уже хотела послать его куда подальше, но почему-то слова в горле застряли, а я послушно уставилась на властительную персону. Он медленно распрямил плечи, затем мягко отвёл рукой волосы с лица. И мир куда-то провалился. К чертям, в преисподнюю, на другой конец галактики. Кажется, я забыла, как дышать. Не было уродливого Геллана с жуткими шрамами. Не было никаких шрамов, и вмятины в щеке тоже не было. Красивый. И глаза у него красивые... Очень голубые, почти синие... И эти тёмные ресницы...
Потом я моргнула. И всё исчезло. Кажется, меня передёрнуло от контраста картинок, губы заплясали. Это было не отвращение, нет, но... испуг от неожиданности?.. удар в солнечное сплетение, когда хватаешь ртом воздух от боли?..
Геллан тряхнул головой - и волосы привычно закрыли обезображенную сторону лица.
- Это называется морок, Дара. И ответ на вопрос, что я в этом понимаю.
Голос его звучал неестественно спокойно, противно. Захотелось врезать кулаком в челюсть. Желательно неожиданно и обязательно больно.
- Вынашиваешь кровожадные планы мщения? - хмыкнула властительная рожа.
Ну да. Я все время забываю, что он в мозгах ковыряется, мысли читает и всё обо мне знает.
- Я не всегда читаю мысли, Дара. Я... чувствую тебя.
Вот что он хотел сказать этим, а?!.. Но спрашивать об этом вслух я почему-то трусливо побоялась.
- И долго мы будем тут сидеть и выяснять, кто на что способен?
Геллан тихо вздохнул и поднялся.
- Пошли отсюда, Дара. Думаю, меданы уже распродали большую часть товаров. Возьмем Милу, развлечётесь.
Ага, он усыплял мою бдительность и сворачивал дискуссию. Но я просто так не сдавалась.
- Так что там насчёт баб-магичек? - спросила я, как только дверь странной таверны захлопнулась за нами.
- Я не слышал о таких, Дара. В этом мире хватает ведьм разной силы и степени сложности.
- А нормальные люди здесь существуют? Обычные, без всяких штучек-дрючек и способностей.
Геллан вздохнул. Видать ему тоже хотелось врезать мне побольнее, но он благородный, сдержался, поэтому ответил спокойно, без раздражения:
- Почти нет. В каждом человеке и нечеловеке живёт сила. Даже самая крохотная, мизерная, незначительная. Бытовая ли, природная... В какой-то момент способности прорываются. У всех. У мужчин в том числе - и никакие побрякушки не помогают. Есть отказавшиеся от силы, лишившиеся и потерявшие силу. Вот их можно назвать обычными... по твоим меркам. Люди без способностей. Но... это тоже относительно. Потерявшие могут обрести силу вновь. Отказавшиеся - призвать назад, лишившиеся - искупить вину...
Мне сложно представить, что существуют женщины маги. Здесь... очень скверное отношение к магам. Но мир огромен. А мы слишком разобщены, чтобы знать все тайны. Многие ничего не видели дальше своих владений. И не хотят видеть.
Он замолчал. Я переваривала информацию. Картина зеосского мира не укладывалась в моей голове.
- Вы не путешествуете? Не ездите друг к другу в гости?.. Не познаёте мир?..
- Почти нет. Здесь... не принято дружить. Встречаемся, пересекаемся, обмениваемся товарами. По миру бродят музыканты, лицедеи, стакеры, чудаки... Или обстоятельства гонят куда-то вдаль. И я не особо уверен, что бродяги забираются очень далеко.
- Хм. Ты же был стакером?
Он понял, о чём я хотела спросить.
- Был. Но ни разу не покидал Тело Дракона. Так мы называем земли, где живём, - пояснил он, поймав мой недоуменный взгляд.
Голова шла кругом от недостатка информации. Но, видимо, придётся подождать с географическими исследованиями.
- Ладно, разберёмся, - отрезала я, - как ты и говорил, кому-то надо учиться, чтобы знать больше.
Геллан старательно прячет улыбку. Чурбан средневековый. Если он сейчас что-нибудь брякнет воспитательно-занудное - я отвечу. Так отвечу, что мало не покажется! Но он благоразумно молчал. Ну да, ему можно молчать. С его-то умением читать мысли - это легко. Можно вообще не ругаться по сути. Избегать любых конфликтов. Удобно.
Мила уже тревожилась. Тонкая фигурка напряжена, никакие торговые успехи её вообще сейчас не волнуют, потому что Дара с братцем куда-то запропастились. Хотя, уходя, я сказала, что пойду с Гелланом, и попросила Аттиту глаз с юной властительницы не спускать, а то властитель спустит со всех шкуры. Принудительно. Но я могла и не угрожать: рядом крутились мужики с боевыми навыками и характерами, готовые оторвать голову любому, кто не так взглянет, не говоря уж, подумает что-то непотребное сотворить.
Увидев нас, Мила так облегчённо выдохнула, что на минуту даже стыдно стало.
- Как наши дела? - спросила я у медан, но вопрос был лишний: они так светились, что дураку понятно: дела идут отлично.
На время выбросила из головы тревожные мысли: мы отправились за покупками. Что-то предприимчивые меданы и так наменяли: по всей видимости, здесь не особо сильны денежные знаки. Товар уходил не только за монеты. Рядом с возами приютился десяток потрясных коров в чудесных шубках, высились мешки с семенами, крупами и прочей долгоиграющей снедью, которая поможет пережить зиму.
Мы с Милой покорно терпели, пока закупались еда и бытовые предметы, ожидая, когда же настанет время оторваться. И вот момент истины настал: мы идём по торговым рядам, а сзади высится Геллан. Рядом неслышно скользят Милины пёсоглавы.
Как вам сказать?.. Я не большой любитель шастать по магазинам, но вот пройтись по ярмарке Зоуинмархаговой почему-то хотелось. Может, восторженные глаза Милы тому виной, а может, общая атмосфера яркого средневековья. Это... какое-то пёстрое колесо. Бойкие голоса торговок, гудение людей, беспрестанно разговаривающих, торгующихся за каждую монету... Звуки музыки, пение, передвижной театр, где я застыла намертво, и никакая сила не могла меня сдвинуть. Впрочем, двигать никто и не собирался: Геллан стоял рядом, Мила замерла в немом восторге.
В прошлой жизни, до объятий с мусоркой, я посещала театры. То классом нас водили, то матушка с бабулей пытались разбудить во мне чувство прекрасного. Местами я откровенно скучала, очень редко действо захватывало, но особого пиетета к театру как к искусству не испытывала. Сидишь ты такой в кресле, а на сцене страсти кипят: быть или не быть?.. Короче, спящая красавица моего прекрасного просыпаться и не собиралась.
А тут... Может, влияние колдовства, может, красавица внутри меня выспалась, но вдруг мир вокруг перестал существовать. Видела только лица на сцене - близко-близко, когда каждая эмоция дрожит и взрывает тебя изнутри. Кажется: не играют - живут. По-настоящему. И ни дешёвая одежда, ни яркий грим, ни убогие декорации не портят впечатления. А может, все дело в близко-близко, когда кажется, что чувствуешь дыхание актёров и тембр голосов?.. Не знаю, что виной, а только ощущения сродни с разорвавшейся бомбой, когда эмоции - в клочки, сердце - в ушах, а слёзы - в глазах. Хотелось нажать на "стоп" и воспроизводить действо на подмостках вечно.
Геллан незаметно подсунул мне платок. Мила плакала не стесняясь. Да и многие вокруг поводили очумелыми влажными глазами. Даже мужики. Я украдкой вытерла глаза. Хорошо что на мне капюшон. Толпа ревела и топала ногами, думаю, многие отбили ладони. И пока людская биомасса бушевала, Геллан вытолкнул нас оттуда подальше.
Говорить не хотелось, уходить тоже, но Геллан упрямо вёл нас дальше, к рядам с одеждой. Мила что-то выбирала, тихо ахала, а я стояла и не могла прийти в себя. Во-первых, платья и сапожки меня не очень интересовали. Во-вторых, видя мою отрешенность, Геллан сам выбрал зимний плащ, мягкие сапоги, брюки, какие-то жилеты. Не спрашивая, не меряя, не интересуясь моим мнением. А мне и впрямь было всё равно.
А дальше случилось это. Как подобное происходит - не понять.
От рядов с тряпьем мы двинулись дальше и попали туда, где продавали оружие. Чего тут только ни было: тугие луки и стрелы, тяжёлые мечи и мерцающие холодной голубизной тонкие клинки, увесистые тесаки, хлысты, дубинки... Я равнодушно скользила взглядом по грудам металлолома в виду полного отсутствия интереса к орудиям убийства. Мы и покруче видели, чё... Всякими железками не удивить. Мила вообще не смотрела, Геллан скользил взглядом. И что-то такое презрительное пряталось в его губах...
Когда я остановилась, сестрица с братцем по инерции двинулись вперёд, а я застыла, как суслик перед удавом.
- Мальчику нравится кинжал? - откуда-то, словно из-под толщи воды, подкрался хриплый, сорванный голос. - Мальчик понимает толк в настоящем оружии... Смотри, это не подделка, не разукрашенная игрушка, не пустышка с магией на час...
Голос хрипел и царапал слух. Кажется, я поморщилась от боли. Хотелось, чтобы голос заткнулся и не скрёб, не тревожил, не доставал. Почему меня перемкнуло-то?.. Ножик как ножик. Тонкое недлинное лезвие, аккуратная рукоятка с единственным невзрачным камнем посередине.
Солнечный луч упал на необычного, розоватого оттенка, металл, и я увидела, как по лезвию бегущей строкой скользнули алые буквы-слова. Я моргнула. Слова вороватой змейкой убежали в острый кончик лезвия. Были или показалось?..
- Ах, какой сильный мальчик, - скрежетал голос, вызывая зубную и головную боль одновременно.
Я протянула руку.
- Дара! - предупредительно крикнул Геллан.
- Ух! - восхищённо проскрипел голос.
Пальцы готовы ухватить рукоятку. Кожа чувствует жар тёмного, как запёкшаяся кровь, металла с одиноким камушком-глазом... Тусклым и мутным, как закопченное стекло.
Геллан успевает больно сжать запястье.
Я успеваю крепко зажать в ладони рукоять. Камень вспыхивает ярко-ярко, ослепляя и лишая на миг зрения, а я вижу, как розовое облако с красными всполохами окутывает с ног до головы две фигуры - мою и Геллана.
- Небесный груз, - скребёт когтями голос. И в нем нет ни удивления, ни ужаса. Только торжествующее удовлетворение...
Глава 54
Ведьма, Лерран, защитные руны. Геллан
Он почувствовал жар, как будто в лицо ударил горячий воздух, но и не подумал отпускать девчонку. Разозлился до белых мушек в глазах и готов был плеваться льдом, как дракоящер - солнечными камнями. А через миг всё кончилось: марево рассеялось, Дара успокаивающе поглаживала его кисть.
- Всё хорошо, успокойся и разожми пальцы. Мне больно, - шептала она, но не сердилась: слишком была напугана.
- Ты когда-нибудь будешь думать головой, прежде чем что-то делать? - прошипел он, отпуская её руку. - Ты могла погибнуть.
Она подняла лицо и виновато-заискивающе посмотрела ему в глаза. Шаракан. И как после этого можно на неё сердиться?.. Сбоку прилепилась Мила, под ногами, оскалившись, рычали пёсоглавы.
- Не бойся, юноша. Небесный груз сам о себе побеспокоится. Тем более, такой хорошенький мальчик.
- Я не... - хотела возразить Дара, но он бесцеремонно впечатал ей ладонь в лицо. Совсем как в первый раз.
Дара до сих пор держала кинжал в сжатой ладони. Лезвие поблескивало тёплым светом, по металлу проскакивали яркие красные искры. Геллан внимательно вгляделся в старуху, что подсунула девчонке нож.
Серые лохмотья, крючковатый нос, глубокие морщины, всклокоченные пегие волосы - полуседые, с желто-коричневыми заплатками. Он невольно поморщился: обычно ведьмы следили за собой и с помощью нехитрых знаков и заклинаний умели поддерживать внешний облик, отчего почти всегда выглядели намного моложе своего возраста.
- Кто ты? - спросил властно, сильным голосом властителя, который умеет подчинять.
- Зачем юноше моё имя? - заюлила ведьма, подмигивая, отчего морщинистое лицо пошло рябью, сложилось, как гармошка, и выглядело глумливо-насмешливым.
Геллан решительно отлепил от себя Милу; взяв за плечи, отодвинул Дару. Обеих девчонок спрятал за спиной. Пёсоглавы, подчиняясь быстрому знаку, встали по обе стороны, продолжая издавать угрожающие рыки.
- Или ты сейчас начнёшь говорить правду, или мои пёсоглавы порвут тебе глотку, - он постарался произносить слова зловеще, но старуха была не из тех, кого можно напугать. Она смотрела ему в лицо внимательно, уже не пытаясь гримасничать.
- Не бойся меня, Поцелованный солнцем. Нет в ножичке ни колдовства, ни вреда. Они нашли друг друга, понимаешь?.. Им нужно было встретиться. Потому я и вышла сегодня сюда, почувствовав вибрацию.
"Кинжальчик - тоже небесный груз, упавший на твердь очень давно. Он... не смог до конца выполнить своё предназначение. Его крали, прятали, находили, снова теряли... Часть задачи он выполнил, а вторая половина осталась, видать, для встречи с новым небесным грузом. - она смотрела ему в глаза и нашёптывала слова мысленно, скороговоркой, словно боясь, что не успеет договорить. - Держи ножны и уходите. Это не покупается и не продаётся. Узнало хозяина - хе-хе-хе... Хороший мальчик, честный... Не бойся, его не сломают. Небесные грузы просто так не ломаются и не теряются. У вас... долгий путь вместе. Держи ножны, а мне пора..."
Он не понял, как удалось ей всунуть в руку ножны кинжала. Затем старуха метнулась в сторону и исчезла. Как ни старался, не смог заметить движения. Слишком быстро даже для его умения видеть.
Вокруг шумел базар. Сновали люди, торговцы нахваливали товары, спорили и торговались. Казалось, никто ничего не заметил. Рядом не собралась толпа зевак, никто не стоял, разинув рот, не тыкал пальцами.
Он, не глядя, сунул ножны Даре. Девчонка схватила их торопливо, завозилась, по-видимому, пряча кинжал под плащом, затем встала рядом. С другой стороны осторожно вынырнула Мила. Обе девчонки, подняв головы, смотрели ему в лицо. Дара - виновато, Мила - застенчиво улыбаясь.
- Не сердись, пожалуйста, - обманчиво мягкая и кроткая, но он купился. - Я виновата, знаю... И знаю, что ты сейчас скажешь: "Дара, сколько раз я тебе говорил, что нельзя совать нос, куда не следует. Везде опасность и однажды..."
У неё хорошо получалось копировать его интонации. Слова звучали занудно и плоско. Шаракан.
- Не продолжай. Все и так давно знают: Дара смелая, а Геллан - перестраховщик. Но Геллан здесь живёт всю жизнь и знает, чем заканчивается чрезмерное любопытство, а Дара как будто специально делает одну глупость за другой.
Он услышал, как хихикнула Мила и запнулся. Если и дальше так пойдёт, все поймут, что девчонки вьют из него верёвки. Но ему не хватало духа рычать и запугивать. Они... самое дорогое, что у него есть.
- Меня больше тревожит, почему никто внимания на нас не обратил и куда старуха делась, - вздохнув, перевёл разговор на другое.
- Она... вреемя притормозила, - заявила Мила, - поэтому никто ничего не понял и не увидел. А мы попали в сфееру, поэтому всё видели и слышали.
- Всё? - он сурово зыркнул на сестру.
Та виновато потупила взор.
- Иизвини, я нне специально.
- Эй, вы о чём сейчас? - подозрительно спросила Дара, меряя Геллана с Милой взглядом. - Что ещё сказала ведьма? Чего я не услышала?
- Ничего, - буркнул Геллан, - сказала забирать ножны и проваливать.
- Врёшь. Стала бы она тебе в мозги чушь подобную нашёптывать.
- Она сказала, что кинжал твой. Не продаётся и не покупается.
- Ладно, поговорим потом, - вздохнула Дара.
Они приближались к своим, и скандалить на глазах у медан - значит собрать аншлаг из жадных глаз и ушей и породить кучу ненужных сплетен.
- Геллан... - Дара дёрнула его за рукав, - а что это за слащавый хрен околачивается возле наших возов?
- Красавчик Лерран, - машинально пробормотал он, а потом озадаченно посмотрел на девчонку.
- Как ты его назвала?..
- Слащавый хрен! Он мне не нравится, Геллан!
- Весь женский пол падает в обморок, только увидев его лицо...
- Я тебе не все, - огрызнулась Дара, - и не в моих привычках падать в обморок.
Геллан, не сдержавшись, расхохотался. Лерран тут же повернул голову и цепко окинул взглядом приближавшуюся троицу.
- Приветствую тебя, Геллан, - поздоровался он, учтиво наклонив голову.
- Здравия и тебе, Лерран, - спокойно ответил Геллан, заслоняя Дару спиной.
- Вижу, у тебя сегодня удачный день?
- Не жалуюсь.
Девочки направились к возам и смешались в толпе ярких крикливых медан. Он почувствовал, что переводит дух, но понимал: расслабляться рано. Лерран следил ленивым взглядом за Дарой и Милой и никогда не появлялся просто так.