Джер мне вчера электрошокер свой подарил, маленький… Прислал с какой-то оказией, я открыла пакет и удивилась. По телефону он как-то туманно объяснил, что «на всякий случай пусть будет». Бедный Джер, он просто не представляет, что в своей типа «дамской сумочке» я этот шокер просто не сразу найду в нужный момент…
И еще он мне одну вещь сказал: отпусти себя. Просто возьми и отпусти, и пусть все идет так, как идет, не напрягай ситуацию искусственно, и увидишь, что все встанет именно на те места, на которые должно. И удивишься, насколько все просто и легко. А самое главное, не парься о том, что и кто о тебе подумает, потому что это только их проблемы, и незачем себе усложнять жизнь чужими предрассудками.
Возможно, он даже в чем-то прав…
* * *– Мне необходимо тебя увидеть.
Черт, ну, зачем, зачем я сняла трубку?! Не посмотрела на дисплей и ответила… Я уже успела свыкнуться с мыслью о том, что его больше нет в моей жизни, и вот – снова.
– Я не хочу видеть тебя – после всего.
– Лора, я прошу тебя. Мне очень нужно.
– Я же сказала: я не хочу.
– Боишься… что ж ты так боишься меня, Лорка? – с какой-то даже грустью произносит Костя. – Я ж никогда тебе ничего не сделаю. Я ведь тебя люблю, заинька моя родная. Никогда меня не бойся, слышишь?
Что можно сказать человеку, который даже не понимает, что уже сделал все, чтобы я его боялась? Чтобы не верила больше? Как я могу не бояться его – после того вечера в машине? Неужели он думает, что все забывается? Нет… И я теперь понимаю, что всю жизнь буду его бояться, буду вздрагивать от шагов за спиной, от теней на стенах, от шороха автомобильных шин по асфальту.
– Молчишь? – Он всегда хорошо чувствовал слабину, знал, когда и с какой силой надавить на меня. Но сейчас – нет. Я не могу больше подчиняться.
– Я не хочу видеть тебя.
– Ты не пожалеешь потом?
О, а вот угрожать не нужно! За тот месяц, что мы не виделись, я стала немного другой. Спасибо Джеру – это он смог сделать так, чтобы я забыла кое-какие вещи и стала относиться к прошлому хоть немного легче.
– Не пожалею.
Отключаю телефон, но настроение портится. Я чувствую, что теперь он снова начнет охоту на меня. Будет караулить у клуба, у дома, хватать за руки и тащить в машину. Этого хочется избежать. Как назло, Сашка решил взять небольшой отпуск и уехал с приятелями на рыбалку. Придется просить кого-то из тренеров, чтобы провожали до дома. Это, конечно, не выход, но все-таки!
Я не ошиблась – первое, что увидела, выйдя в сопровождении Славика из здания клуба, был джип Кости. Оставалось только надеяться, что он не станет выкидывать свои фортели в присутствии незнакомого человека.
Однако я не угадала. Едва мы спустились с крыльца и пошли к остановке, как Костя рванул нам наперерез. Взвизгнув тормозами, джип развернулся и преградил нам дорогу.
– Что за… – начал Славик, и тут из машины выскочил Костя.
– Иди спокойно и не реагируй, – процедила я, крепко ухватив провожатого под локоть, а свободной рукой сжимая в кармане электрошокер.
Мы продолжили путь, но Костя, отпихнув в сторону Славку, схватил меня за капюшон, свалившийся с головы от порыва ветра. В другое время я бы растерялась, но сейчас была готова. Не целясь, я дала разряд куда-то ему в бедро, и Костя, охнув, разжал пальцы. Мне как раз хватило этих секунд, чтобы развернуться и добавить еще в шею. Костя задергался на асфальте и замер, вырубленный ударом тока. Я перевела дух, схватила оторопевшего Славку за руку и бегом понеслась к остановке, заметив, как из-за поворота показался последний на сегодня автобус.
Уже в салоне я перевела дух и вдруг начала истерично хохотать, сгибаясь пополам на сиденье. Славка молчал. Видимо, мое поведение его удивило и обескуражило. Да и вряд ли он ожидал, что я настолько легко справлюсь с огромным мужчиной, который к тому же был в такой ярости.
Подошедшая женщина-кондуктор склонилась надо мной:
– Вам нехорошо?
– Что вы! – сквозь истерический смех выдавила я. – Мне отлично!
Славка оказался на высоте – он не задал мне ни единого вопроса, заговорил на какую-то отвлеченную тему, и мне стало намного легче.
Доведя меня до квартиры, он попрощался и легко побежал по ступенькам вниз, а я, заперев дверь на все замки и закинув для надежности еще и цепочку, улеглась в постель.
Очень захотелось позвонить Джеру, просто услышать его хрипловатый голос, от которого у меня внутри разливается такой покой. Я не буду рассказывать ему про Костю, просто позвоню и услышу хотя бы «алло». Потянувшись к телефону, я едва не уронила его, потому что, стоило мне взять его в руку, как он завибрировал, и оказалось, что звонит Джер.
– Алло!
– Привет, Лори.
– Как ты узнал, что я хочу тебя слышать?
– Интуиция, – рассмеялся он, – а ты хотела?
– Я уже взяла трубку, чтобы тебе набрать.
– Скучаешь?
– Очень. Джер… ты можешь приехать? – это вырвалось у меня как-то само по себе, я вовсе не собиралась просить его об этом.
– Могу. Встречай меня завтра, если хочешь, я приеду ночным поездом.
– Владивосток – Москва? – улыбнулась я.
– Как получится. Постараюсь взять билет на что-то другое, что раньше приходит. Я позвоню тебе и сообщу.
У меня внутри разлилось такое тепло, что даже к щекам прилила кровь. Он приедет… Так странно – всего два года назад с этим человеком у меня ассоциировались только страх и боль, а теперь я жду его приезда как самого большого счастья в жизни.
– Я очень жду тебя, – тихо призналась я и услышала, как он прерывисто вздохнул.
– Я приеду, Лори!
Положив трубку, я залилась счастливыми слезами.
Весь день я как на иголках. Джер позвонил и сказал, что приедет около десяти вечера, и я просто не знала, чем занять себя все это время. Убрала квартиру, приготовила ужин, хотя точно знала, что сюда мы вместе не приедем. Я дала себе слово больше никогда не впускать в квартиру любовников. Хватит с меня Кости!
Чтобы избежать ненужных проблем, я вызвала такси. Так у меня будет меньше шансов столкнуться с Костей. Его машина припарковалась во дворе еще утром, и я даже не сомневалась, что выйти из подъезда незамеченной мне не удастся. Когда позвонил диспетчер, я попросила, чтобы водитель припарковался максимально близко к крыльцу, благо такая возможность была. Скользнув на заднее сиденье, я назвала конечный пункт поездки и всю дорогу оборачивалась, ожидая, что Костя поедет следом. Но его джипа видно не было, и мне стало немного легче.
Поезд только подошел, проводники еще стояли на подножках, держа в руках сигнальные флажки, а я уже прыгала в нетерпении на перроне, вытягивая шею, чтобы не пропустить, когда из вагона покажется Джер. Он не назвал мне номер вагона, и я теперь вынуждена была крутиться налево и направо. К своему ужасу, раньше я увидела Костю, спускавшегося по виадуку на перрон. Меня охватила такая паника, что я растерялась. Что теперь делать?! К несчастью, Костя меня тоже увидел – ну еще бы! На перроне было не так много народа, а я в своем длинном черном пальто резко выделялась в луче фонаря, под которым замерла. Он ускорил шаг, побежал, и я рванулась от него, не соображая, куда бегу. Самое страшное, что перрон закончится раньше, чем я соображу, что мне делать – ну не на рельсы же прыгать! Хотя сейчас я готова была уже и на это – лишь бы не оказаться рядом с Костей. Внезапно кто-то схватил меня за руку, и я едва не упала, запутавшись в собственных ногах. Джер! Он подхватил меня на руки, бросив прямо на асфальт спортивную сумку:
– Куда бежишь?
Меня трясло, я не могла вымолвить ни слова, только мотала головой и пыталась что-то произнести. Джер удивленно обвел взглядом перрон, но Кости уже не было – он успел заметить Джера раньше меня и быстро заскочил в подземный переход.
– Что случилось, малыш? Что с тобой?
– Н-нет… в-все в-в порядке… уже… – выдавила я наконец, поняв, что Костя исчез, а я под защитой.
– От кого бежала?
– К тебе.
– Я не спросил – к кому. Вопрос звучал иначе, разве нет?
Но я не могла прямо здесь и сейчас вывалить на его голову все, что произошло со мной с момента его отъезда. Даже Джеру я не могла сказать о том, что сделал со мной Костя в тот вечер, когда мы расстались у клуба.
– Ты поедешь со мной в гостиницу или тебя муж ждет? – спросил Джер, осторожно опуская меня на перрон.
– Он в отъезде.
– Звучит прекрасно. Значит, ко мне?
Я потерлась носом о рукав его куртки, и Джер улыбнулся:
– Ты как кошка, Лори. Идем, ветер, а ты без шапки.
Самым нежным всегда бывает внутренне жесткий человек. Джер удивительно тонко меня прочувствовал, я даже поразилась, как за пару встреч можно настолько хорошо понять, что у человека внутри. А я… меня так к нему потянуло, что я даже растерялась. Уже давно у меня не было никого, кроме Кости, и я успела забыть, что такое новый мужчина. Но Джер… Мне казалось, что у нас все впервые, что не было тех проведенных вместе дней. И при этом не было ощущения неловкости и новизны. Очень жесткий, прикасаясь ко мне, Джер менялся. Я не сводила глаз с его лица, и даже уродующий шрам уже не пугал меня.
– Лори… ты совсем другая сейчас, – прошептал он, целуя меня в шею.
– Хуже?
– Перестань…
– Я боялась, что ты не приедешь, – вдруг призналась я, пряча лицо на его груди.
– Лори… ты совсем девочка еще. Неужели ты так и не поняла, что я изначально затеял это все ради того, чтобы быть с тобой? Чтобы ты стала моей? Да, каюсь – я поступил не совсем чисто и честно, но я слишком много о тебе слышал. Мне казалось, что ты немного не такая. А когда я впервые тебя увидел, понял – ты совсем не та, какой тебя рисовал Костя. Ты беззащитная и слабая, ты вынуждена играть по тем правилам, которые тебе противны. Скажи… чем он держал тебя, почему ты не уходила?
– У него архив. Все снимки, но с лицом. И видеозаписи, о которых я даже не подозревала до тех пор, пока он мне не прислал фрагмент по почте. Если это попадет в руки моего мужа – мне конец. Я потеряю все – семью, клуб, долю в бизнесе. От меня отвернутся все, кто меня знал.
– Сволочь… – Джер даже зубами скрипнул. – Мне он преподносил это несколько иначе.
– Разумеется…
– Лори, я тебе обещаю: с тобой ничего не случится. Я сделаю ради этого все, – он берет мои руки в свои и чуть сжимает.
От его ладоней идет тепло, мгновенно накрывающее меня полностью, как плащом. Руки, прикосновения которых я так боялась пару лет назад, сейчас становятся источником покоя и уверенности. И его слова, произнесенные без всякого пафоса, без рисовки («ты увидишь, как я крут, малышка»), заставляют меня верить. Я хочу ему верить, потому что он не может обмануть. Он рассказал мне то, о чем на его месте любой другой умолчал бы.
Как я могу не верить – после всего?
Мне не хочется уходить… наверное, впервые за долгое время я понимаю, что хочу провести ночь с мужчиной. Хочу этого сама, а не потому, что он этого ждет. Всю ночь, до утра, чтобы проснуться вместе, вместе пойти в душ, позавтракать. К счастью, я вижу, что и Джер не настроен меня отпускать. Он курит, сидя на подоконнике, и через небольшую щель в отодвинутой шторе по его телу скользит мягкий луч фонаря, покачивающегося на ветру.
– Я не хочу, чтобы ты уходила, – говорит Джер, не глядя на меня.
– Я могу остаться.
Вместо ответа он спрыгивает с подоконника, подходит ко мне и целует. Я не помню, чтобы с Костей когда-то столько целовалась – мне вообще это не очень нравится, а его постоянные притязания типа «ну, поцелуй же меня» просто раздражали. Джер не просит… он подходит и берет сам. Почему я постоянно их сравниваю? Это так тяжело, оказывается.
* * *Дома я оказалась только после обеда – мы никак не могли расстаться, все время находили какие-то новые поводы. И говорили, говорили…
Джер оказался настолько интересным собеседником, что время летело незаметно. Мы почти не спали ночью, забывшись ненадолго только под утро. Кстати, оказалось, что никакой он не рубщик мяса, хотя в юности и подрабатывал этим на рынке. Сейчас он – один из совладельцев довольно известного мясокомбината. Это открытие меня удивило, и я никак не могла взять в толк, почему он сразу мне об этом не сказал, зачем позволил думать о себе как о примитивном животном с двумя инстинктами. Джер только посмеялся:
– Эх, Лори… если бы ты знала, сколько раз я накалывался подобным образом! С моей внешностью – ты ведь понимаешь… Зато стоило сказать, как я деньги зарабатываю, и все – Брэд Питт рядом со мной – уродливый карлик. Ненавижу это в женщинах. – Он даже кривится, как будто что-то вспомнил.
Какая глупость… Как можно не увидеть того, что у него внутри? Ведь он – умнейший, тонкий, очень образованный и грамотный. Хотя… Я вот поначалу тоже думала о нем не совсем то, что сейчас. Но зато его сообщение о деньгах вообще никак меня не тронуло. Я девушка вполне обеспеченная, во всяком случае, на собственные прихоти мне хватает.
– Скажи… а зачем ты мне сейчас в этом признался?
Джер закурил, откинулся на подушку:
– Не знаю. Захотел проверить.
– Ну и как? – Я вдруг почувствовала какую-то враждебность по отношению к нему.
Что за проверки? Зачем? Побоялся, что я окажусь такой, как все? Неужели было непонятно, что я не такая уже хотя бы потому, что и образ жизни у меня несколько иной?
– Лори, ты сердишься.
Даже не спросил – констатировал. И в его тоне мне послышалась обида. Обиделся он! А я, что я должна чувствовать?!
Огромная ладонь ложится на мое запястье, сжимает и тянет, и я падаю на кровать, попадая прямо в его объятия:
– Не сердись. Да, я был не прав. Очень не прав.
– Больше не проверяй меня.
– Больше не буду.
Совершенно нечем заняться. Зачем-то достаю с верхней полки шкафа коробку с туфлями. Это совершенно новые ярко-красные лодочки, абсолютно не пригодные в обычной жизни – ну, куда в таких? Но я их увидела на витрине и поняла – все, не уйду, пока не куплю. Обуваюсь, делаю пару проходов мимо больших зеркальных дверей шкафа. Халат, конечно, диссонирует… Сбрасываю, облачаюсь в кружевное боди черного цвета. Лицо бледное на фоне черных волос и белья. Беру помаду, рисую кроваво-красный рот. М-да…
Хочется пить. В холодильнике обнаруживается только литровая бутыль кефира. Ха-ха – нулевой жирности, как будто я сижу на жесткой диете. Наливаю в широкий бокал для «Маргариты», брожу по квартире, отпиваю кефир и цокаю каблуками красных туфель. Изысканное безделье, нечего сказать…
Звонок в дверь. Я заметалась по квартире, наскоро сбрасывая туфли и натягивая халат, попутно вытирала рукавом помаду. Кто это?
Звонок повторился, потом еще и еще раз. Я с опаской посмотрела в глазок – на площадке стоял Костя. Внутри все замерло. Я не собиралась открывать ему, даже разговаривать не собиралась. Это означало только одно – он будет трезвонить до тех пор, пока либо у соседей не сдадут нервы и кто-то из них не позвонит в полицию, либо я не сдамся и не открою. А поскольку я сдаваться не планирую…
Я ушла в спальню, забилась под одеяло с головой и закрыла глаза. Трезвон продолжался, и, похоже, Костя настроился взять меня измором. Внутри словно горела красная лампочка, предупреждавшая меня – не смей подходить к двери, не смей открывать ему, не впускай его больше ни в квартиру, ни в жизнь. Хватит, довольно. И я изо всех сил вжималась в кровать, чтобы не дать себе подняться. Меня разрывало… Одна часть внимала внутреннему голосу, но вторая… Вторая стремилась туда, к нему. Я все-таки любила его, и теперь понимала, что запуталась, стала заложницей собственной жалости, своих чувств, так старательно скрываемых столько лет. Наверное, я заслужила то, что он сделал, – потому что много лет изводила его молчанием и не давала ни малейшей надежды. Наверное, поэтому он и задумал все эти съемки, снимки, фотосессии – чтобы хоть там, перед объективом, иметь возможность быть со мной. Я запуталась сама и его тоже запутала…
Удивительное дело, но именно в этот момент позвонил Джер. Я ответила сдавленным голосом – душили слезы, с которыми я никак не могла справиться:
– Да…
– Лори, что с тобой? – сразу насторожился он.
– Мне плохо… мне очень больно… – я заплакала.
– Больно? Что случилось?
– Костя… здесь Костя…
Трубка мгновенно замолчала, и я даже не поняла, что Джер сбросил звонок. Господи, что он подумал?! Неужели решил, что Костя здесь, в квартире?! Что я наделала…
На цыпочках я подошла к двери и снова посмотрела в глазок. Костя сидел на площадке, курил и то и дело посматривал на дверь. Звонок не умолкал – видимо, он вставил спичку и заклинил кнопку. Что же – так и будет сидеть здесь? Видимо, соседей дома нет, раз никто не выходит и никак не реагирует. Плохо дело…
Я снова вернулась в комнату под одеяло, но теперь мне было еще хуже. Джер меня не понял…
От постоянного трезвона в голове шумит. Как с этим бороться, я не представляла. Звонить в полицию? Невозможно… Придется рассказывать о том, что произошло, да много еще о чем… Я не могу, не хочу. Неожиданно трезвон прекратился. Я вскочила и кинулась к двери. На площадке – Джер… Я увидела, как он волоком потащил Костю вниз по лестнице. Слава богу, что из кухонного окна весь двор виден как на ладони, и я, сев на подоконник, ждала, что же будет дальше.
Джер выволок Костю из подъезда, дотащил до машины и довольно сильно, насколько я смогла увидеть, ударил головой о капот. Костя обмяк, но устоял на ногах, полез в карман и протянул Джеру ключи. Джер буквально запихнул его на заднее сиденье, сам сел за руль, и через минуту джип уже выезжал из двора.
Я надеялась, что Джер вернется или позвонит, но нет – телефон молчал. Я просидела на подоконнике целую ночь, пока не затекло тело, и все вглядывалась в темную улицу – а вдруг… Но – нет. Редкие машины проносились мимо поворота, и даже такси, завернувшее во двор, припарковалось у другого подъезда. На меня навалилась такая тоска, что даже дышать стало больно. Одна… я осталась совсем одна.
* * *В последнее время у меня какая-то мания рассматривать свои фотографии. Смешно – я никогда не любила ни фотографироваться, ни смотреть потом то, что вышло, и вдруг…