Алиса вздохнула и пошла в низкое здание управления порта, где стоял один стол и был один служащий — пожилой, с красными надутыми щеками, в белой тунике, похожей на детскую распашонку.
Он щелкал лесные орехи, и нащелкал их столько, что к столу пришлось идти по колени в скорлупе.
— Здравствуйте, — сказала Алиса. — Могу ли я узнать у вас, когда приходил в ваш порт корабль Синдбада Морехода?
— Кто его знает! — ответил служащий и плюнул шелухой в муху. И только тогда Алиса поняла, что в комнате происходит отчаянное соревнование. Служащий плевал скорлупой так, чтобы сшибить муху, а мухи летали вокруг, словно тореадоры вокруг быка, и умело увертывались от скорлупы.
— А нельзя узнать? — спросила Алиса.
— Иди и смотри, — сказал служащий, — я неграмотный.
Он подтолкнул к ней громадный свиток, что лежал на столе, наполовину заваленный скорлупой.
— Вообще-то этим занимается начальник порта, но он тут напился пьяный, пошел сражаться с Минотавром… и… вот и похоронили мы его косточки. Безобразие у нас, а не жизнь.
Служащий тут же забыл об Алисе.
Она стала разворачивать свиток.
Последним в нем числился «пиратский корабль, название стерто, командир Аль-Могила. Экипаж из двух негодяев, по которым веревка плачет».
Алиса подумала, что, наверное, попугай сам забегал сюда и написал это. У него было зверское чувство юмора.
Когда Алиса уже думала, что сойдет с ума от щелканья орехов и жужжания мух, она вдруг увидела такую надпись: «Торговое судно „Багдадский купец“, капитан Синдбад Мореход. Разгрузка товаров, загрузка новых, записывал все истории про Минотавра, однако сражаться с ним не захотел. Встречался и разговаривал с Дедалом. Вчера отплыл на север, желая поглядеть на коня Пегаса и гору Олимп». Числа возле этой надписи не было, года тоже — да и какие могут быть годы в эпоху легенд!
— Спасибо, — сказала Алиса служителю, но он не слышал — он выбрал самую большую синюю муху и попробовал сшибить ее целым орехом. Остальные мухи тучей кружили над ним и жужжали: «Нечестно, нечестно, целым орехом не стреляют!»
И тут снаружи донесся страшный рев.
Алиса выбежала на площадь.
И чуть в обморок не упала от ужаса, хотя, как вы знаете, Алису испугать нелегко.
Из ворот лабиринта с трудом вылезло невероятное чудовище — гигантского роста детина, почти голый. Голова у него была бычья, шире плеч, а рога торчали в стороны, загибаясь, как клешни у краба.
Это чудовище и ревело.
Народ, что был на площади и на набережной, прыснул в разные стороны, некоторые корабли даже начали на всякий случай поднимать якоря и отваливать от пристани.
И тут Алиса разглядела, что же так рассердило Минотавра.
Перед самым носом чудовища, размахивая костылем, летел попугай, который держал в свободной лапке острую длинную сабельку и, подлетая к чудовищу, норовил его уколоть.
Минотавр был в полном отчаянии. Он даже нырнул было в воду, но и тут попугай от него не отстал.
— Мама! — кричал Минотавр. — Скажи ему, что я больше не буду!
Сверху, от королевского дворца, бежала толпа придворных дам, впереди неслась немолодая толстая женщина.
— Я спешу, мой мальчик! — кричала она. — Кто посмел обидеть мое чудовище!
Если признаться честно, то, кроме этой женщины, в которой Алиса угадала маму Минотавра — царицу Пасифаю, никто Минотавру не сочувствовал.
Добежав до площади, Пасифая стала грозить палкой попугаю.
— А ну улетай отсюда, подлая птица! — приказала она.
— Улечу, как только он сдастся и освободит невинные жертвы!
— Никогда! — кричал Минотавр.
— Миленький, а может, мы согласимся? — спросила его мать.
— И еще одно условие! — крикнул попугай, взлетая повыше, чтобы царица не достала его своим жезлом. — Пускай переходит на вегетарианство.
— Это еще что такое? — спросил Минотавр.
— А это питание овощами, фруктами и кашей, — сказал попугай. — Быкам вообще не к лицу пожирать людей. Неприлично. Ты потому до сих пор не женился, что ни одна корова с тобой играть не хочет.
И в доказательство того, что он не шутит, попугай больно кольнул Минотавра саблей и сразу отлетел.
— Эх, не был бы я хромой, — крикнул попугай при этом, — ты бы у меня, Мандалай, попрыгал здесь, как балерина в «Лебедином озере».
— Откуда ты это знаешь? — удивилась Алиса.
— Ах, — ответил попугай, — «Лебединое озеро» — это древняя легенда, она старше эпохи легенд, ее еще мастодонты друг другу рассказывали.
Тем временем обессиленный Минотавр опустился на землю.
— Мама, — сказал он, — я больше не могу. Ну сделай что-нибудь!
Из толпы вышел очень богато одетый человек в короне, — судя по всему, царь Минос.
— Ах, мой пасынок! — воскликнул он. — Пора тебе смириться. Перебесился, и хватит. А то приедет какой-нибудь Тесей и отрубит тебе голову. Тебе нравится, когда тебе отрубают голову?
— Я должен подумать, — сказал Минотавр.
— Думать ему нельзя, — заметил попугай. — Думать он не приучен. Отправьте его на луга щипать траву, познакомьте с красивой коровой, вот он у вас и остепенится.
— А ты будешь щипать травку, мама? — спросил неумный Минотавр.
— Еще чего не хватало! — обиделась царица.
— Хватит, договорились, — сказал попугай. — Выпускай пленников.
Минотавр с проклятиями вернулся к входу в лабиринт, достал из связки ключей, висевших у него на поясе, самый большой и открыл маленькую дверцу рядом с основным ходом. Над дверцей было нацарапано: «Мясная кладовая».
— Выходите! — жалким голосом произнес Минотавр.
С плачем и стонами из кладовки выбежали несколько молодых девушек и юношей, затем на свободу выбралось стадо козлят и ягнят. В конце выползли две черепахи. Алиса подумала, что никогда не читала в греческих сказках и мифах, что Минотавру и черепах давали на обед.
— Иди! — крикнул попугай. — Отдыхай, дыши воздухом, наслаждайся солнцем. А любопытных прошу в лабиринт нос не совать.
— Почему? — стали спрашивать люди. — Почему?
— А потому что там плохо пахнет, он же никогда не мылся, — ответил попугай. — Я еле выдержал этот бой.
Мама Пасифая взяла Минотавра за кольцо в носу, и они пошли прочь, за ними толпой придворные.
Царь Минос задержался, он подошел к попугаю, который устало стоял на большом камне, опершись о костыль, и сказал:
— Спасибо вам от меня лично и всего населения нашего острова. Вы спасли репутацию Крита.
— Боюсь, что это еще не конец истории, — вздохнул попугай.
— Счастливого пути, — сказал царь Минос. — Будете в наших краях, заглядывайте. Если встретите Тесея, скажите, что его услуги больше не требуются.
С этими словами царь Минос расстался с попугаем, тот перелетел на борт корабля и крикнул Алисе:
— Отдать концы!
Алиса кинула Рашиду конец каната.
Рашид поднял паруса.
Попугай взлетел на верхушку мачты и смотрел, как стража заходит в лабиринт.
— Давай поскорей, — приказал он Рашиду.
— Я и так спешу, — ответил Рашид.
Он поднял парус и навалился на руль. Набирая скорость, корабль стал уходить от острова Крит.
Попугай волновался. Он прыгал на мачте, летал к Рашиду, мешал ему и все торопил и торопил рулевого.
— Что с ним? — спросила Алиса. — Нервы?
— А ты посмотри, что творится на берегу!
Алиса оглянулась и увидела, что из лабиринта выскакивают воины и бегут к берегу, громко крича и размахивая руками.
К счастью, попутный ветер все крепчал, на верхушках волн появились белые барашки, серые клочья туч понеслись по темнеющему небу.
— А чем они недовольны? — спросила Алиса.
К этому времени погоня уже отстала.
— Покажи ей, — сказал попугай.
Рашид сказал:
— Пошли вниз.
На столе в каюте стоял небольшой ящик. Рашид открыл его, и Алиса увидела, что он полон золотыми монетами.
— Это откуда? — удивилась она.
— Это плата, которую должны были вносить те храбрецы, что решили сразиться с Минотавром. Плата за вход. За пять лет накопился целый ящик, но Минотавр ни с кем не хотел делиться и берег монеты пуще своего ока. А когда Могилка выманил его из лабиринта, началась такая суматоха, что даже ты не заметил, как я сбегал в лабиринт и принес коробку.
— Но это же воровство!
— А мы и есть пираты, — ответил попугай. — Мы грабители и особенно любим грабить то, что добыто нечестным путем.
— Почему нечестным? — спросила Алиса.
— А где те смелые герои, которые заплатили Минотавру за вход в лабиринт? Он их всех забодал и затоптал. А теперь пускай жует травку…
— Мне самому не нравится, что я пират, — сказал Рашид, — но я благородный пират.
— Мне самому не нравится, что я пират, — сказал Рашид, — но я благородный пират.
Глава 11 Неудачливый Икар
Нельзя сказать, что Алиса радовалась тому, что попала в пиратскую компанию, но другой у нее не оказалось, к тому же пираты к ней привыкли и считали своей. Оказалось, что Алиса лучше всех готовит, быстрее всех стирает и умеет делать массу других полезных вещей. В отличие от ее спутников, она учила геометрию и тригонометрию и могла вычислить расстояние до далекого острова или путь по звездам. Конечно, попугай, как кормчий, тоже мог стать к рулю, но за триста лет он многое подзабыл.
Весь следующий день они держали путь к северу. Пираты спешили попасть в Черное море, а Алиса хотела узнать, побывал ли Синдбад Мореход на горе Парнас и видел ли он крылатого коня Пегаса.
К тому же Алису беспокоило упоминание в портовом свитке о Дедале. Зачем он нужен был Синдбаду?
Ветер был сильный, порывистый, и корабль покачивало. Правда, на борту собрались бывалые моряки, и никто из-за этого не переживал.
По небу неслись белые кучевые облака.
Иногда можно было увидеть, как среди облаков парит коршун или орел.
Вон еще два орла — да какие большие!
— Погляди, Рашид! — позвала Алиса. — Какие большие птицы.
Рашид только отмахнулся. Он с утра пересчитывал деньги.
— Не беспокойся, — утешал ее Аль-Могила, — в случае чего я их заклюю. Я теперь вообще высокого о себе мнения. Все-таки я победил Минотавра. Пора складывать обо мне легенды.
— Нет, — сказала Алиса, снова посмотрев на небо, — кажется, что это все-таки не орлы. Да посмотри ты, в конце концов, Рашид!
Рашид оторвался от своих трофеев и посмотрел в небо.
— Это крылатые люди, — сказал он, — наверное, ангелы. Я о них где-то слышал.
— Странно, — сказал попугай, — христианство ведь еще не существует, может, это еврейские ангелы?
Птицы-люди быстро снижались. И видно было, что одна из них летит уверенно, а вторая то снижается, то взлетает.
— Не лети высоко! — Крик был слышен даже на корабле. — Воск расплавится!
Вторая птица послушалась и стала спускаться.
— Не летай низко, — закричал первый человек-птица, — в воду попадешь!
Но последнее указание опоздало. Несчастная птица врезалась в волны и исчезла под водой.
— О, горе! — закричала первая птица. — О, крушение всех моих жизненных планов!
Громко стеная, птица удалилась к горизонту.
— Смотрите! — крикнул попугай, который сидел на мачте. — Он не утонул, его крылья на воде держат.
И в самом деле — крылья птицы были сделаны из деревянных палочек и веревочек, к которым были приклеены гусиные перья. Они и не дали утонуть летуну.
Рашид с Алисой вытащили его на борт.
Молодой человек лежал на палубе и тяжело дышал. Потом открыл глаза и спросил:
— Простите, я жив?
— Вот именно! — закричал попугай Могилка. — Вот именно. Хотя мало кто остается живым, грохнувшись с такой высоты.
Молодой человек застонал, Алиса дала ему напиться и смазала синяки волшебной мазью, которую попугай хранил на борту на всякий случай.
— Меня зовут Икаром, — сказал молодой человек. — Мой отец Дедал — ученый-энциклопедист и великий изобретатель, изобрел воздухоплавание. Он сделал крылья на легких рамах из птичьих перьев и скрепил их воском.
Алиса хотела сказать: «Хватит, хватит, я это уже в школе проходила», но сдержалась, потому что ее спутники о драматической истории Икара и Дедала ничего не знали.
— Вы стали как птица! — сказал Рашид. — Хотел бы я тоже полетать.
— Ну и чего бы добился? Был бы как я, — возразил попугай, — только куда менее поворотливым. Так что не радуйся. К тому же смотри, чем это кончилось. Твой Икар чудом не утонул.
— Отец хотел как лучше, — сказал Икар. — Он хотел, чтобы я летал так же хорошо, как он. Но мне стало очень страшно, когда я увидел землю так далеко внизу.
— Летать надо учиться, — сказал попугай. — Иначе бы яйца летали. Полет — это искусство.
— Что же теперь мне делать? — расстроенно спросил Икар. — Мой отец в Афинах умрет от горя, что я пропал.
— Ладно, — решил Рашид. — Мы тебя не бросим. Но в Афины нам сейчас не по дороге. У меня как раз накопилось достаточно денег, чтобы поговорить с князем Симеизом. Если хотите, я ссажу вас на острове, мимо которого мы сейчас проплываем, а вы уж добирайтесь до Афин как можете. Или потерпите — сделаем наши дела в Крыму, и на обратном пути я вас обязательно завезу в Афины.
— Может быть, так лучше, — сказал Икар, который пришел в себя, и сразу стало видно, что этот курчавый черноглазый молодой человек из хорошей семьи. — Я отдохну от папы и его бесконечных поучений. Ну, не всем же быть пилотами. Я, например, всю жизнь имел склонность к цифрам. Я буду чудесным, полезным финансистом.
Романтика цифр куда выше романтики облачных пространств, где сыро, дует и нет никакого порядка!
— Тогда мой посуду, — сказал попугай. — На корабле тоже должен быть порядок.
Молодой человек согласился, даже обрадовался, что его не возвращают к папе в небо.
Глава 12 На пути в Крым
Пиратский корабль взял курс прямо на пролив Геллеспонт, который ведет в Черное море.
Икар оказался юношей очень наивным и отсталым, он все время удивлялся, неужели в Черном море черная вода, а если в Черном море черная вода, то можно ли писать ею вместо чернил.
— Чепуха, — кричал попугай, разгуливая по борту. — В мире много разных морей, есть Красное — ты думаешь, в нем вода красная, как кровь? В нем вода обыкновенного цвета. А есть еще Желтое море. И вода в нем не желтая, но говорят, что вокруг него живут люди, у которых желтая кожа.
— Потому что они в нем купаются? — спросил Икар.
— Если бы было так, — ответил попугай, — то вокруг Черного моря жили бы одни негры.
— Ах, кто такие негры? Только не пугайте меня, — заволновался нежный Икар.
— Вам лучше таких людей и не видеть. У них черная шкура, губы наружу, и они едят таких, как ты, Икаров.
— Давай поплывем тогда в Белое море, — попросил юноша.
Все посмотрели на Алису как на самую образованную.
— Белое море, — сказала она, — лежит так далеко на севере, что промерзло до самого дна, а сверху там слой льда повыше нашей мачты.
— А как же там живут? — удивился Рашид.
— В дни моей молодости, — сказал попугай, — когда я еще ого-го каким молодцом-орлом был, наши иногда и в Балтийское море плавали. Слыхал о таком? — Попугай обернулся к Алисе.
— Я там бывал, — ответил Аладдин.
— Вот именно, и я думаю, что ты куда старше, чем хочешь казаться, — сказал попугай Аль-Могила.
Дальше они плыли без всяких приключений, если не считать, что у одного маленького островка им стали петь сирены и они чуть не потеряли Икара. Алисе пение сирен показалось нестройным, фальшивым и недостойным того, чтобы ради него кидаться в морские волны, Рашид сказал, что любит только восточную музыку, а попугай заявил, что у него на всякий случай сегодня с утра в ушах вата. А вот Икар, как истинный грек, начал бегать по палубе и кричать, что сейчас вот-вот бросится к сиренам.
Сирены летели за кораблем небольшой стаей, некоторые пели, некоторые просили чего-нибудь вкусненького, некоторые специально звали Икара:
— Иди к нам, мальчик! Удовольствие получишь.
— Знаете что, — сказал тогда Икар, — я за себя не ручаюсь, может, привяжете меня к мачте?
— Да ты присмотрись, Мандалай! — сказал попугай. — Одна другой страшнее. По происхождению они — средиземноморские тюлени. Только с крыльями. Ну какая тут может быть любовь?
— Привяжи! — настаивал Икар.
Его привязали к мачте и сели ужинать. Тут же Икар потребовал, чтобы его развязали или кормили с ложки, потому что сирены не отставали и совсем обезумели — они тараторили, что уже третьи сутки голодные, а из чугунного горшка, в котором Алиса сварила чудесный гуляш из пшена с курицей, поднимался и тянулся за кораблем, как хвост, такой аромат, что сирены украли горшок, обожглись и в конце концов уронили его в море.
На закате по небу промчался крылатый конь Пегас. Зрелище было фантастическое! Громадный прекрасный конь светился голубым светом, и сквозь его шкуру просвечивали звезды.
— Привет тебе, Пегас! — крикнула Алиса. — Спешишь на работу?
— Привет, Алиса, — откликнулся Пегас, — спешу на свое место среди созвездий. Наступает ночь. Надо показывать путь мореходам.
— Пегас! — крикнула Алиса. — Не видел ли ты Синдбада Морехода?
— Видел, — ответил крылатый конь, — я даже рассказал ему некоторые правдивые истории из моей жизни.
— Куда он дальше поплыл?
— Я думаю, что к гиперборейцам, на север, — сказал Пегас. — Ему хотелось поглядеть на ледяные реки и снежные горы. Он все твердил, что такой сказки его дорогая Шехерезада еще не слышала. Прощай, Алиса!