— Я думаю, что к гиперборейцам, на север, — сказал Пегас. — Ему хотелось поглядеть на ледяные реки и снежные горы. Он все твердил, что такой сказки его дорогая Шехерезада еще не слышала. Прощай, Алиса!
— Как это он тебя назвал? — спросил подозрительный попугай.
— Я не расслышал, — сказала Алиса.
— Но мне кажется, что он назвал тебя женским именем, — сказал попугай.
— Ты ослышался, — сказала Алиса.
— Наверное, приятно иметь столько знакомых, — позавидовал Рашид.
— Да уж, мне приходилось путешествовать, — ответила Алиса.
Все улеглись спать прямо на палубе, заснули сразу, только попугай остался на вахте. Он сидел на верхушке мачты и ворчал:
— Никому нельзя доверять! Подсовывают неизвестно кого! Если Аладдин уже не Аладдин, то, может, и я жар-птица?
И тут он начинал хихикать, как будто кто-то возил гвоздем по жестяной банке.
Наконец впереди показались голубые горы земли Крым.
— Скорей бы ступить на твердую землю, — повторял Икар.
Попугай с Рашидом склонились над картой.
— Вот здесь, — Рашид показывал на высокий утес, нависающий над морем, на котором прилепилась круглая башня, — в замке «Ласточкино гнездо» живет страшный тиран Симеиз. А вон там, правее, где в море сползает язык ледника — первый из ледников, что добрался сюда из Руси, лежит моя родимая земля. Она томится под гнетом Симеиза. Ах, зачем я родился на свет, чтобы переживать все эти мучения!
Он направил корабль в небольшую бухту, умело провел его между вылезающих из голубой воды скал.
Сверху, с гряды снежных гор, которые, как сказал Рашид, назывались Ай-Петри, скатывались серые снежные облака.
К каменному молу сбежалась небольшая толпа одетых в шкуры людей. Они узнавали своего принца и радовались его возвращению. Никто, оказывается, уже и не надеялся, что он жив.
— Ты совсем не изменился, Верный Волк, — сказал Рашид пожилому воину в волчьей шкуре и железном шлеме. У него было обветренное бородатое лицо.
— Вы тоже, господин. Только подросли и стали мужественней.
— Это моя работа, — сообщил попугай. — Я его учил уму-разуму.
Собравшиеся вокруг люди засмеялись. Они никогда еще не видели пиратской птицы и решили было, что это маскарадный костюм.
— Как моя сестренка Гюль-Гюль? — спросил Рашид. — Что о ней известно?
— Мы обыскали все горы, — сказал Верный Волк, — мы облазили все пещеры, но найти ее не смогли.
— Пойдем в дом, перекусим по-человечески, — сказала добрая женщина. — Наши хозяйки уже приготовили обед. Чем богаты, тем и рады.
— Спасибо, Фатима, — сказал Рашид и пояснил Алисе: — Фатима — моя кормилица. Когда мои папа и мама погибли, она мне заменила родителей.
— А что у тебя нового? — спросил Верный Волк, когда все стали подниматься по тропинке к кучке каменных хижин, которые теснились на склоне горы.
— Вот возьми этот сундучок, — сказал Рашид Верному Волку, — и попробуй его.
— Ого, тяжелый сундук! Вы камни, что ли, в нем возите?
— Целый сундук золота. Я привез выкуп за мою сестру.
— Слава нашему князю! — закричали жители крымского княжества.
— Я бы никогда этого не сделал, — сказал Рашид, — если бы мне не помогли друзья. Разреши, я тебя с ними познакомлю. Рядом со мной идет прекрасный юноша. Его зовут Икар. Он родом с острова Крит. Его папа, Дедал, изобрел воздушные путешествия. Но, к сожалению, Икар не смог удержаться на крыльях и упал в море. Там мы его и подобрали. С тех пор он путешествует вместе с нами.
— Так мы же видели папу Икара, — сказала Фатима, — он покружился над нами и полетел к Кавказу, видно, там теплее.
— Он все еще разыскивает меня. — Икар смахнул крупную слезу.
— А это мальчик Аладдин. — Рашид показал на Алису. — У него была волшебная лампа с джинном, но джинн лопнул в бою, а лампа осталась. К тому же Аладдин мой хороший друг и добрый парень.
Тем временем попугай уже извелся от того, что его не представляют. Он прыгал по борту, размахивая костылем.
— А это, — объявил Рашид, — мой главный друг и помощник, попугай Аль-Могила. Он опытный пират и мореход. Без него я никогда бы не добыл выкуп и не смог вернуться живым. Так что всем хорошим в жизни я теперь обязан нашему Могилке.
— Не Могилке, — поправил попугай Рашида, — прошу называть меня Аль-Могила!
И никто не стал спорить, хотя некоторым людям было трудно понять, почему главным пиратом стал хромой попугай.
— Ну ведите нас, давайте отдохнем. Ты, Верный Волк, отдай вот этот сундучок самым надежным и верным воинам. Тут наше с тобой счастье.
— Слушаюсь, принц, — ответил Верный Волк.
И все они пошли по тропинке еще выше, к самым каменным домам. Над некоторыми поднимались струйки дыма.
— С дровами плохо стало, — сказал Верный Волк. — Все леса подо льдом, приходится посылать корабли на Кавказ, но далеко не все возвращаются, там ведь всегда война идет.
Из домов высыпали женщины и дети. Их было немного, и Рашид расстроился.
— А где же остальные? — спросил он.
— Остальные? Кто погиб, кто умер прошлой зимой от голода, кого звери загрызли, кого увели в плен солдаты Симеиза. Мало у тебя людей осталось. Но теперь надежда есть — вернулся принц, вернется и жизнь.
В самой большой каменной хижине они уселись на войлочные коврики.
— А где же твой дворец? — спросил Икар.
— Ах, ты не знаешь, Икарчик, — сказал Рашид. — Мой дворец теперь принадлежит тирану.
— Какое безобразие! — сказал Икар. — А сестра у тебя красивая?
— Самая красивая девушка в Крыму.
— Мало ли кого можно назвать красавицей!
Рашид обиделся:
— Клянусь тебе… да что клятвы! Верный Волк, есть у нас еще портреты Гюль-Гюль?
— С большим удовольствием, — сказал Верный Волк, — сейчас достану.
И пока женщины разносили блюда со скромной крымской едой, он принес небольшой, сделанный красками в самом Иране портрет принцессы.
— Конечно, — сказал Верный Волк, протирая портрет волчьей шкурой. — Конечно, он не может передать живости и непосредственности этого лица, но тем не менее похож…
— Как вылитая, — всхлипнула кормилица Фатима.
— Похож… — повторили все местные жители, что набились в комнату.
И когда они замолчали, все услышали короткий глухой стук.
Это упал, ударившись о ковер затылком, великий герой Крита, воздухоплаватель Икар.
И когда его откачали и отпоили мятным чаем, он попросил портрет снова и, покрывая его страстными взглядами, возопил:
— Это невероятно! Она прекраснее богини Геры!
Раздался грохот, земля зашаталась, с потолка посыпалась штукатурка.
— Нет! — вскричала Алиса, вскакивая на ноги. — Нет смертной девушки, которая могла бы сравниться с Герой, а также с Афродитой, Венерой, Деметрой и рядом других богинь.
— Ты о чем? — спросил Рашид.
— Она права! — закричал попугай, прыгая по подушкам. — Нельзя злить богинь — это никогда хорошо не кончается.
Землетрясение улеглось, Икар успокоился.
— Я не хочу тратить времени даром, — сказал Рашид. — Я пойду к князю Симеизу.
— Я с тобой, можно? — спросила Алиса.
— И я! — закричал Икар.
— А без меня тебе туда и соваться нечего, обдерут как липку, — предупредил попугай.
Глава 13 Хитрый Симеиз
В замок к Симеизу отправились всей честной компанией. Впереди топал Верный Волк, он нес копье и шуровал им под кустами — не спрятались ли там змея или прыгучий скорпион.
Затем два воина несли на носилках сундук с драгоценностями.
За ними следовал Рашид, который надел по этому случаю чалму, праздничный халат, обмотал себя поясом длиной в сто шагов, отчего казался втрое толще обычного, и это ему нравилось.
— Таким, — сказал он Алисе, — я стану, когда займу трон. Настоящий султан должен быть солидным.
Толстая кормилица Рашида Фатима проводила их до горы. Дальше им с Верным Волком пути не было, на прощание она вздохнула:
— Ну, совсем исхудал, совсем жирка на мальчике не осталось.
— Молчи, старуха! — закричал сверху попугай, который неровными кругами носился над процессией. — Я его еще заставлю спортом заниматься. Он у меня еще станет настоящим разбойником!
— Ну что вы говорите, уважаемая птица! — отвечала кормилица. — Мальчик у нас — сиротка, а сиротки должны хорошо питаться.
Следом за Рашидом по дорожке шли Алиса с Икаром. Икар норовил выйти вперед, потому что считал себя героем, а Аладдин в его глазах был просто мальчишкой. Но ссориться с ним не хотел, он знал, что Аладдин состоит в друзьях с попугаем и Рашидом, порой вздыхал и повторял:
— Ах, что будет, когда папа узнает о моем решении жениться на простой крымской княжне? Он меня проклянет. За мной, знаете, ухаживали многие принцессы с великих островов — Пафоса, Какоса, Макоса и Ньюфаундленда.
Перед воротами в замок «Ласточкино гнездо» стояли два воина в кольчугах и высоких железных шлемах. Мост был поднят.
Попугай взлетел повыше и крикнул:
— Эй, там, в «Ласточкином гнезде», принимайте гостей!
Алисе сразу представилась сказка из тех, что ей приходилось видеть в детстве. Открываются двери таинственного замка, и страшный злодей в черном балахоне и черной короне протягивает горящий жезл, отчего все вокруг замирают или вообще превращаются в каменные статуи.
На крик попугая воины даже не вздрогнули, лишь повели глазами.
Зато внутри замка что-то зажужжало, зашуршало, и наконец раздался скрипучий голос:
— Заходите по одному. Оружие складывайте у дверей. И не пытайтесь обмануть моих стражей. В первую очередь это касается попугая.
Ворота со скрежетом растворились.
Двор замка был ухожен, дорожки посыпаны песочком, они вились между клумб, на которых нежились скромные, изящно подобранные цветы, а над ними вились пчелы и порхали бабочки.
Сам замок изнутри был побелен, а наличники окон покрашены в приятный зеленый цвет.
Перед ними оказалась невысокая дверь.
— Вот тут и живет этот скорпион, — сказал Рашид.
Дверь широко открылась, и появился пожилой человек в бархатном халате и высоком красном колпаке, на босых ногах у него были войлочные туфли. Руки хозяин замка сложил на круглом животике.
— И кто же это из нас скорпион? — спросил он.
— Вы и есть скорпион, Симеиз Разгальдович, — заявил Рашид. — И не пытайтесь ввести в заблуждение моих друзей. Они и вправду могут подумать, что вы добрейшее существо во всем Крыму.
— И не только в Крыму, я бы сказал, во всем мире, если бы память о вашем покойном папеньке и вашей покойной маменьке не останавливала меня напоминанием: «Ты не прав, Симеиз! Опомнись, мы были лучше тебя!»
Заходите, — продолжал Симеиз, — угощать мне вас нечем, времена у нас неурожайные, но газированной минеральной водички могу предложить в изобилии. Прошу.
Они попали в кабинет, уставленный книжными шкафами, посреди него стоял большой письменный стол, заваленный бумагами, там же возвышался старинный микроскоп, который во времена легенд, конечно же, еще не был изобретен.
— Располагайтесь, располагайтесь в приюте горного отшельника, — произнес хозяин замка.
Алиса получше рассмотрела его — у Симеиза было розовое лицо и такая же розовая лысинка, окруженная венчиком седых волос. Нос у Симеиза был пуговкой, уши круглые, большие, и росли они поперек головы. Ни бороды, ни усов у князя не оказалось.
— Нам некогда, — твердо сказал Рашид. — Мы принесли выкуп.
— Ах, этого не может быть, — ответил Симеиз. — Такую сумму нельзя заработать честным путем, да и бесчестным трудно.
— Эй, тиран! — крикнул хрипло попугай. — Тебе денежки нужны или поговорим иначе?
— Поговорить всегда важнее.
— Ребята, — приказал попугай, — бери ящик, пошли назад. Как он наговорится, пускай крикнет погромче, мы, может, вернемся, а может, другого мудреца найдем.
— Могилка! — взмолился Рашид.
— Я тебе не Могилка, а Аль-Могила, и еще неизвестно, мавританский ли граф или просто испанский. И жизненного опыта у меня в сто раз больше, чем у тебя, мальчишка! Ты погляди на него — у него же ручки трясутся, как хочется на наши деньги лапы наложить.
— Замолчи, презренная птица! — закричал Симеиз. — Сейчас прикажу тебя в суп пустить.
— Для меня еще кастрюля не заготовлена, — ответил попугай, но на всякий случай взлетел наверх и уселся на книжный шкаф.
— Попугай, ты не прав, — решительно заявил Икар. — При всем моем желании как можно скорей жениться на Гюль-Гюль, я считаю, что птицам не положено разговаривать так с благородными людьми. Каждый должен знать свое место.
— Тогда и людям нечего делать в нашем небе, — ответил попугай. — Ты чего полез в небо? Если бы не я — конец тебе бы пришел.
— Ах, как интересно, — сказал Симеиз. — Какая любопытная беседа. Кстати, мне давно хотелось спросить, сколько фунтов золота в этом сундучке?
— Двадцать фунтов чистого золота в монетах и драгоценных камней, — твердо сказал Рашидик. — Все проверено.
— И я проверяла по просьбе Рашида, — сказала Алиса.
— Кто проверяла?
— Извините, я хотел сказать — я проверял!
— Ох, не люблю я все эти переодевания! Мальчик, скажи мне, ты случайно не девочка?
— Перестань, старикашка! — закричал попугай. — И не смей смотреть так на моего друга Аладдина. Заклюю!
— Я пошутил, пошутил, — быстро ответил Симеиз. — Ставьте сундук на стол, принесите сюда десять медных тазов, я буду считать деньги.
— Может, потом посчитаешь? — осведомился попугай. — Мы с тебя сдачу требовать не будем.
— И в самом деле, скажите нам тайну, — потребовал Икар. — И мы уйдем.
— Если бы я был простым деспотом и горным колдуном, — ответил Симеиз, — конечно, я бы сказал, и вы бы ушли. Но вы же видите, что я образованный человек, много читаю, изучаю инфузорий и всякую морскую мелочь, жду не дождусь, когда родятся Ньютон и Ломоносов, чтобы с ними в переписку вступить.
Говорил он мягко, гладко, а глаза у него были лживые и недобрые. Воины внесли стопку мисок. Симеиз принялся вынимать из шкатулки монетки по штучке и кидать их в миски. Такой счет должен был занять немало времени.
Алиса пошла вдоль книжных полок.
Она приоткрыла книжный шкаф и попробовала снять с полки книжку. И ничего из этого не вышло, потому что все переплеты были склеены между собой, а за ними обнаружилось пустое пространство, заставленное статуэтками нимф, наяд, богинь, сирен и всяких других раздетых красивых женщин.
Симеиз заметил, что Алиса нечаянно открыла тайну его «учености», и с отчаянным криком кинулся к полке. Он вырвал у Алисы крышку из переплетов, поставил на место, захлопнул стеклянную дверцу шкафа и сказал:
— Настоящее знание показывается только настоящим ученым, а наглым мальчишкам никогда не увидать света истинного знания. Так что убирайся из комнаты, пока тебя не сбросили со скалы!
— Уважаемый сосед, — сказал тогда Рашид, — мы в Крыму не одни. За каждым нашим шагом следят люди. И люди знают цену вашему слову. Хотите доживать свою жизнь в стыде и позоре — ваша воля.
— Ладно, ладно, — отмахнулся Симеиз. — Я вот со счета сбился. Придется сначала начинать.
— Не надейся! — крикнул попугай. — Я знаю. В сундуке лежит три тысячи четыреста сорок монет, не считая драгоценностей.
— А если чего-то не хватает, даю вам слово, — сказал Рашид, — что я привезу недостающие деньги в течение года.
— Давайте лучше тут нахулиганим, книги порвем, вазы разобьем, стулья поломаем! — не унимался попугай. — Он как шелковый станет.
— Я пошутил! — испугался Симеиз. — Я давно хотел все рассказать! Принцесса заколдована отравленным яблоком. Она откусила его и погрузилась в вечный сон. А чтобы ее никто не потревожил, она спрятана в пещере. Там она лежит на хрустальном ложе и ждет рыцаря, который ее разбудит поцелуем.
— Это буду я! — крикнул Икар.
И поцеловал портрет Гюль-Гюль.
— Нет, — возразил Симеиз. — Поцеловать можно, только любя всем сердцем. Она от этого проснется. А если это просто увлечение, пустяк — то и не шелохнется.
— Но я же все равно на ней женюсь! — крикнул Икар.
— Пожалуйста, — ответил колдун. — Но сначала она должна проснуться.
Тогда Рашид сделал шаг к столу, протянул руку и сказал Симеизу:
— Ключ!
Симеиз вздохнул и открыл ящик письменного стола. Там лежал небольшой медный ключ. Он кинул его Рашиду, тот повернулся и быстро вышел из комнаты.
— Поищи, поищи! — крикнул вслед Симеиз. — У тебя впереди вечность!
Алиса побежала за Рашидом.
— Ты в самом деле знаешь, где пещера? — спросила она.
— Найдем! — прохрипел попугай. — Недаром мы все моря проплыли. Да чтобы паршивой пещеры не найти — быть того не может!
Глава 14 В тайной пещере
Рашид вышел во двор замка и осмотрелся.
Попугай ходил кругами и постукивал костылем.
— Чего мы здесь ждем? — спросил Икар. — Время идет впустую!
— Погоди, — сказал Рашид. — Мы с Могилкой думаем.
— Аль-Могила думает, — поправил его попугай.
— Надо отправляться в горы! Пещеру надо искать в горах, — настаивал Икар.
— Ты ищи в горах, — сказал попугай, — а я здесь погляжу.
— Почему? — спросила Алиса.
— Эх, Аладдин, Аладдин, не знаешь ты людей, — вздохнул попугай. — Ведь князь Симеиз хочет все время пещеру держать под прицелом. Мало ли что случится. Что он, в горы побежит проверять, хорошо ли замки и засовы стерегут принцессу? Нет, он держит принцессу под рукой, чтобы каждое утро заглядывать туда.