— Забелите лебенка, — отослала ее девочка. — К счастью, нам не плидется видеть его, пока он не подластет.
— С удовольствием, Фэнь Фанг Фэнг Фин… то есть Йанг Йонг Йинь… э-э… Цзин…
— СТОИТЕ! — закричала девочка. — Если не можете выговолить мое имя плавильно, вообще не плоизносите его. Мозет, если бы вы помнили, что означает мое имя, вам было бы легче повтолить его!
— Я помню, что оно означает, Ваше величество, — спокойно ответила няня. — Просто у меня язык заплетается выговаривать все эти Йинг и Йонг.
— Ну и что зе оно значит? — спросила малышка, самодовольно глядя по сторонам, чтобы убедиться, что все присутствующие любуются тем, как она унижает няню.
— Вы хотите, чтобы я рассказала вам прямо сейчас?
— Да, посмотлим, холосо ли вы его помните. Мы пле-класно поиглаем. Визу, у вас от того, что вы все влемя нянчитесь с младенцами, заплесневели мозги!
Няня опустила глаза и начала:
— Ну, Фэнь Фанг означает «аромат», а Фэнг означает «феникс»…
Малышка перебила ее:
— Феникс — это такая птица, она становится дляхлой, потом умилает и лождается снова. Мне это очень подходит, плавда, Ледхолн? — Человек с хохолком улыбнулся и кивнул.
Няня продолжала:
— Йанг означает «прекрасная». Йонг означает «всегда храбрая». Йинь означает «серебряная», Йинг означает «цветок вишни», а Кай-Йинг означает «необычайно яркая».
— Необычайно ялкая! Да, я именно такая и есть!
Молли ткнула Рокки локтем.
— А еще — необычайно противная и самодовольная, — шепнула она ему на ухо. — Интересно, как это сказать по-китайски?
— Фу Фи, — тотчас же отозвался Рокки. Девчонка тем временем взяла серебристую скакалку и стала прыгать.
— А Цзинлин, — закончила няня, — означает «торжество понимания».
— Ладно, ладно, значение вы помните, еле проговорила девчонка, запыхавшись от прыганья. — Но я узе сказала — я не потелплю, чтобы мое имя ковелкали, поэтому, если кто-нибудь из вас, — она остановилась и ткнула ручкой скакалки в каждого из присутствующих, — если кто-нибудь из вас забудет, как плоизносится мое имя, пусть зовет меня… — она подошла к высокому мужчине, стоявшему позади остальных детей, — пусть зовет меня как?
— Пусть зовет вас принцессой, Ваше высочество.
Девчонка расхохоталась и крикнула:
— Да!
Потом стала рассматривать цветок у себя на платье.
— Челез полчаса у нас спутниковые пелеговолы с Японией. Ледхолн, вы готовы?
Человек с хохолком кивнул.
— Только не надо меня торопить. Не забывайте, сегодня я совершил путешествие в двадцатый век и привез вам этого щенка. Это утомительно, Цзинлин, и тяжело для сердца. Вам всё кажется, будто путешествовать во времени — это так же легко, как крутить обруч или прыгать через скакалку. Дайте мне побыть десять минут в релаксационной камере, и я буду ждать вас в переговорном зале.
После этих слов девчонка, ее свита из детей и угрюмых взрослых покинула зал через заднюю дверь. Вместе с ними удалились Редхорн, мисс Криббинс и слуги. Последней ушла няня с Моллиным братом на руках.
Через минуту зал под куполом опустел. Рокки, Молли и Петулька остались одни.
— Уф! Ну и жарища! — Молли сняла куртку. Рокки тоже разделся. — Что это за девчонка? — спросила Молли. — Никогда еще не видела, чтобы ребенок вел себя так… так…
— Так чванливо?
— Так высокомерно, — подытожила Молли. — Капризная принцесса. Как ты думаешь, остальные дети — это ее братья и сестры?
Рокки покачал головой.
— Нет, — ответил он. — Они слишком разные. Одна из девочек — монголка. Самая высокая — чернокожая. Но нам сейчас не до них. Лучше давай подумаем, что делать дальше.
— Не знаю, Рокки. Больше всего мне хочется взять этого младенца и сразу же вернуться домой. Не нравится мне здесь — аж мурашки по коже. Но если мы заберем его… Ты же видел, он им нужен для каких-то особых целей. Они сразу же хватятся и отправят за нами этого Редхорна. А Редхорн в два счета разделается с нами обоими. Кроме того, если я возьму младенца и положу его обратно в колыбельку, из-за этого моя собственная жизнь изменится и твоя тоже. А если так, то, может быть, Люси и Праймо так и останутся под гипнозом у Корнелиуса!
Рокки обдумал ситуацию и нахмурился. Молли прикусила ноготь и задумалась.
— Я знаю, что делать, — сказала она наконец. — Мы переместимся вперед во времени туда, когда мальчику станет столько же лет, сколько мне сейчас. И тогда возьмемся за дело. Не знаю, как нам быть с этим Редхорном. Уфф, даже не верится, что мы с Микки приходимся ему родней! — И вдруг ее лицо исказилось от страха. — А может, тут есть и другие путешественники во времени, другие гипнотизеры, такие же, как Редхорн.
— Молли, надеюсь, я в этом путешествии смогу тебе чем-нибудь помочь, — сказал Рокки. — Я, конечно, не самый лучший в мире гипнотизер голосом. Мне всегда казалось, что основную работу проделываешь ты.
— Рокки, не говори так. Мне без твоей помощи не справиться. Ты очень много знаешь и умеешь мыслить логически.
Рокки улыбнулся:
— Ладно. Как твои чешуйки на коже?
Молли дотронулась до участка сухой кожи за ухом. Он явно стал больше.
— Нормально, — сказала она — Куда от этого денешься?
Рокки потрепал Петульку.
— Ну, тогда пошли искать твоего братца.
— Может, остановиться по дороге, посмотреть, как он растет? — задумалась Молли.
— В этом случае нас могут заметить. Мы рискуем. — Рокки свернул свою куртку. — Нам бы надо раздобыть что-нибудь из одежды этих детей, чтобы не выделяться.
— Если они здесь живут, — добавила Молли.
— И надо внимательно следить за видеокамерами, чтобы не попасть на экран охранников. Наверняка их тут полным-полно.
Молли впилась глазами в камень и мысленно приказала ему перенести их на два года в будущее. Рокки взялся за ее руку и подхватил рюкзак, в котором сидела Петулька. Время замелькало. Несколько раз Молли замедляла ход, чтобы посмотреть, как развиваются события. Они с Рокки чувствовали себя мухами на стене — смотрели на жизнь, оставаясь незамеченными. Они видели принцессу на качелях; она всегда была одета в какие-то несусветные наряды с оборками или искрами. Видели, как приходят и уходят дети постарше — их приводила красивая, но суровая мисс Криббинс или другие столь же серьезные взрослые. Иногда в комнатах появлялись сиденья — обычно они прятались под полом и поднимались, когда в них была нужда. Обычно принцесса присаживалась на одно из них и вела светские беседы, развлекалась или спорила с кем-нибудь из элегантно одетых взрослых. Молли ничего не понимала — эти взрослые были ничем не похожи на принцессу. «Интересно, где ее родители?» — подумала Молли.
А были и долгие периоды, когда в зал заходили только слуги. В один из таких моментов Молли остановилась. В комнате было теплее, чем в день их прибытия, потому что в окна светило очень жаркое солнце.
— Уф! — пропыхтел Рокки. — Ну и пекло, должно быть, на улице!
— Никого нет, — сказала Молли, прислушавшись. — Может, осмотримся? — Трепеща от волнения, она достала Петульку из рюкзака. Собачка встряхнулась, облизнула губы. Рокки сложил ладони чашечкой, Молли плеснула туда немного воды, которую захватила с собой, и они напоили Петульку. Та недоумевала — почему от хозяйки так пахнет страхом?
Потом они на цыпочках пошли к двери в дальнем конце огромного зала. Слегка прикоснулись к желтой панели управления — и дверь отворилась.
За ней обнаружился лабиринт безмолвных коридоров, ведущих в другие иглу и другие залы. Впереди виднелась лестница. Видеокамер-шпионов нигде не было заметно, и Молли с Рокки осторожно поднялись. На верхней площадке было огромное круглое окно, из которого открывался вид на высокую гору. На столе возле окна стоял длинный экран. Он показывал текущие изображения местности, окружающей дворец, и озера,
— Наверно, на крыше этого здания стоит вращающаяся камера, — предположил Рокки. — Вертится на триста шестьдесят градусов — потому и показывает во все стороны.
Молли и Рокки торопливо всматривались в незнакомый мир. Из-за пышных крон цветущих деревьев выглядывали серебристые крыши круглых зданий, увенчанные антеннами. Видимо, неподалеку находилось такое же скопление иглу. А чуть подальше блестела в палящих лучах солнца озерная гладь, по ней скользили белые парусные лодки.
— Видимо, там дует ветерок, — заметил Рокки. — Но в целом здесь тихо, правда? Смотри, в воздухе ни одного самолета, никакого воздушного транспорта. Прямо город-призрак. — Но, в противоположность покинутому дворцу, над вершиной горы кипела жизнь. В воздухе вились небольшие пчелопланы. Они ныряли в темные отверстия, похожие на пещеры. Молли переключилась в режим активных действий.
— Давай-ка постараемся извлечь из этого как можно больше, — сказала она. — Пошли!
— Давай-ка постараемся извлечь из этого как можно больше, — сказала она. — Пошли!
Они крадучись двинулись по лабиринту опустевших коридоров, стремглав пробегая мимо видеокамер и неслышно открывая двери. Петулька старалась не отставать, ее когти тихонько стучали по гладкому, блестящему полу. В конце концов они наткнулись на череду спален. В одной из них, высокой комнате с округлым потолком, шторы были задернуты. Кровать была застелена розово-золотым покрывалом с большими подушками в форме цветов. У стены выстроились большие плюшевые игрушки, на стульях сидели хитроумные куклы. Их глаза с укором взирали на незваных гостей.
— Видать, комната ее светлости, — предположил Рокки. — Некоторые из ее игрушек — и не игрушки вовсе… Только посмотри на эту штуковину. Фотоаппарат, что ли…
— И какие шикарные драгоценности, — добавила Молли. — Принцессе уже, наверно, лет восемь. — Она коснулась желтоволосой куклы. Кукла распахнула глаза и схватила Молли за запястье.
— А-а-а! — заорала Молли.
— А-а-а-р-р! — зарычала кукла.
Рокки оторвал от Молли кукольную руку, и игрушка притихла.
— Запрограммирована безобразничать, — поморщился он.
Молли потерла запястье.
— Только представь себе, как она играет с этими куклами в дочки-матери.
За следующей дверью располагалась игровая комната с навороченными играми. Все мониторы и компьютеры были выключены. На столе стояла черная коробочка со словами «Кошки-мышки». Рокки не устоял перед искушением включить игру и нажал на кнопку. Тотчас же из коробочки выскочило весьма реалистичное голографическое изображение кошки, потом — мышки. Петулька зарычала Рокки подергал за джойстик. Мышка двинулась навстречу кошке. Кошка тотчас же прыгнула на нее. Рокки поспешно отдернул мышку, но было поздно. Кошка успела ее схватить. То, что случилось дальше, было отвратительно. Голографическая кошка сожрала голографическую мышь.
— Какая гадкая игра! — воскликнула Молли. Петулька зарычала на ничем не пахнувшую кошку.
— Тьфу, — согласился Рокки и выключил игрушку. Соседняя комната тоже была полна игрушек и игр.
— Хорошо хоть, твоему брату есть с чем поиграть, — сказал Рокки, остановившись в дверях. — Пойдем дальше, Молли. Что-то мне не по себе. Очень уж здесь пусто и не по-хорошему тихо.
По другую сторону коридора обнаружились еще три спальни с ванными комнатами и еще три просторные игровые комнаты. Потом перед ребятами выросла стена; дверь в ней вела в небольшую квартиру. Войдя, они очутились в гостиной, выходившей на сады позади дворца. Обивка мебели была разукрашена цветами, отчего комната походила на сад, раскинувшийся за окнами. На полке стояла фотография в серебряной рамке. В отличие от обычных фотографий она двигалась. На снимке была изображена няня с двухлетним малышом на руках. Мальчик стискивал ей нос, будто гудок на велосипеде, а она смеялась, однако звука слышно не было. Экран погас Потом начался еще один короткий фильм. На этот раз мальчик сидел за столом и ел. Его лицо было заляпано кашей. Он взмахнул ложкой и громко фыркнул, забрызгав фотокамеру кашей. Волосы у него были светлые, вьющиеся. А глаза — близко посаженные, такие же зеленые, как у Молли,
— Он очень похож на тебя, — заметил Рокки. Петулька обнюхала ковер и изображения животных на стенах, потом направилась в соседнюю комнату. Обстановка там была простая, с потолка свисали разноцветные фигуры и мобили.
— Интересно, где же он сейчас? — сказал Рокки. — Наверно, они время от времени переселяются туда, наверх
— В особых случаях? Или чтобы спастись от жары? — предположила Молли. — Посмотри, какой на улице зной. Над землей даже марево стоит. Дворцовый сад зеленеет и цветет только потому, что его поливают. А вокруг озера земля наверняка сухая, как динозавровые кости в пустыне.
Петулька навострила уши, но, не увидев ничего похожего на кость, снова принялась обнюхивать пол. Здесь стоял странный запах, похожий на запах Молли. Как будто тут жил человек, имеющий много общего с Молли.
— Слово «Монблан», — сказал Рокки, — означает «белая гора». Потому что она всегда была покрыта снегом. Но сейчас, через пятьсот лет после нашего времени, климат, очевидно, стал гораздо жарче. Видимо, зимой на вершине горы становится всё же холодновато, потому что там очень высоко. Так что зимой люди переселяются сюда, потому что здесь теплее, а летом, когда здесь наступает зной и нечем дышать, то там, наверху, прохладнее.
Молли была занята поиском одежды для себя и Рокки и поэтому слушала теорию Рокки вполуха.
— Тьфу. Тут нет ничего подходящего для нас. Пойдем поищем в других местах.
Они пошли дальше, внимательно глядя по сторонам и стараясь не попадать в поле зрения видеокамер. На другом конце коридора обнаружился изогнутый, как мостик, переход, который привел их в соседнее иглу. Здесь располагалась квартира тощей мисс Криббинс. Они догадались об этом потому, что гардероб возле ванной был полон аккуратных строгих нарядов. И все они были различных оттенков серого. На стенах висели застекленные витрины в рамках красного дерева, в них хранились тусклые, запыленные мертвые бабочки — безжизненные, пришпиленные булавками. Ковер был черным, кровать тоже, и вся комната обходилась почти без мебели, а личных вещей не было совсем, как будто кто-то тщательно прошелся здесь пылесосом, удалив все следы жизни. Все, кроме стеклянного шкафа величиной с парадную дверь, стоявшего в углу.
Изнутри этот шкаф был заткан серебристо-белой паутиной. А на полу лежала черная бархатная подушка. Молли догадалась: именно здесь мисс Криббинс держит своего диковинного то ли кота, то ли паука. Петулька втянула носом паучье-кошачий запах. Она терпеть не могла пауков и в грош не ставила кошек. Собачка брезгливо наморщила нос. Потом учуяла еще какой-то запах. Сюда шел человек. От него тянуло уксусом и почему-то перьями. Петулька зарычала.
— Мне что-то послышалось, — сказал Рокки, стоявший у двери. — Сюда кто-то идет. Скорее!
Но было уже поздно. Через мгновение на пороге возникла уборщица, наряженная почему-то в костюм маленькой пастушки. Вместо посоха она несла метелку из перьев. В другой руке у нее была тряпка и бутыль с какой-то чистящей жидкостью. Увидев двоих ребят, она застыла как вкопанная.
— Чем могу служить? — произнесла она пустым голосом.
— Гм, мы… друзья принцессы, — второпях нашлась Молли, изо всех сил соображая. — Она велела нам спуститься и осмотреть загон, в котором содержится пауко-кошка. Нам обоим тоже подарят паукокошек, гм, на Рождество. — Женщина в костюме пастушки прищурилась.
— Их называют «котопауки», и они очень редкие. Владеть ими разрешается только старшим членам королевской семьи, — сказала она.
— Ах да. Так оно и было раньше, — возразила Молли, пытаясь выбраться из западни, в которую она сама себя загнала. — А вчера правила изменились!
— А Рождество? — спросила женщина. — Где вы собираетесь его праздновать?
— Ну конечно, во дворце, — продолжила Молли. — Нам приготовят индейку и всё, что положено! — Произнося эти слова, Молли чувствовала, что ей не верят. Уборщица нахмурилась. — Ну всё, нам пора. Была очень рада с вами познакомиться.
— Здесь Рождество не празднуют. Уже несколько столетий, — проговорила маленькая пастушка. Молли кивнула и при этом наполнила свои глаза гипнотической силой.
Женщина, казалось, была готова поднять тревогу. И Молли всадила ей в глаза полный заряд своей энергии.
Секунды три глаза маленькой пастушки судорожно подергивались, потом она полностью погрузилась в гипнотический транс.
— Сегодня во дворце есть еще кто-нибудь? — спросила Молли.
Женщина покачала головой.
— Хорошо, — сказала Молли. — Теперь вы совершенно забудете, что видели нас. Понятно?
Маленькая пастушка кивнула кудрявой головой.
— Продолжайте заниматься своими делами, но прежде я запечатаю эти указания паролем «Петулька». — Женщина ушла.
В соседнем иглу оказались комнаты, где жили дети. Хотя, судя по личным вещам, их трудно было назвать обычными детьми. На полках стояли потрепанные книги в кожаных переплетах, изданные в Моллином веке и даже раньше — теперь они стали старинными. Книги назывались «Новые понятия в геологии», «Космические программы тысячелетия» и так далее в том же духе. Поверх полок были сложены сложные головоломки и научные инструменты. В каждой комнате стоял большой стол со встроенной в него сложной компьютерной клавиатурой. Гардеробы в этих комнатах оказались полны одежды, которая по размеру вполне подходила Молли и Рокки. Молли выбрала для себя жесткий белый спортивный костюм из чего-то вроде хлопка, с множеством молний и карманов. А ботинки к нему надела сказочно изящные, ультрасовременные.
— Кроссовки будущего, — восхищенно воскликнула Молли. — Но маловаты. Придется остаться в своих.