Поднявшись к воротам крепости, их маленькая группа решила передохнуть. Уж больно крутым оказался подъем, да и высота гор давала о себе знать.
Закинуть веревку и зацепить крюк удалось только с третьей попытки, и то, только Аксенову.
Макс, сбросил с себя верхнюю одежду, передал свою СВДешку отцу, оставив при себе только один штык-нож, поплевал на ладони и полез по веревке наверх. Сначала подъем был легким, еще не забылись полученные ранее навыки от занятий скалолазаньем, но чем ближе он приближался к цели, тем труднее давался ему подъем. Перевалившись за ограждение стены, Максим сначала отдышался, еще не привык к горному воздуху, затем осмотревшись по сторонам и увидев большой каменный выступ, крепко привязал к нему веревку. Убедившись в надежности крепления, крикнул вниз, чтобы поднимались остальные.
Примеру Макса последовали только Нечипоренко и еще два бойца. Уж больно крута оказалась стена, да и сноровка лазить по канатам не у всех есть. Основная группа вместе с отцом и Аксеновым осталась перед воротами крепости.
Уже имея опыт, проход в крепость открыли таким же образом, как и проходную башню города.
Обойдя нижний, самый большой ярус крепости с хозяйственными постройками, они нашли несколько водоводов и два небольших нерабочих фонтана. В нижней части яруса под плитами проходила большая сточная канава, выходящая за стены крепости, но вода из нее стекала не в нижний город, а на другой склон хребта, в глубокое ущелье с протекающей по нему рекой.
Найти «краник» для пуска воды на этом ярусе им так и не удалось. Обнаружили только, что все водоводы вели в верхний ярус крепости.
Небо начало темнеть и на горы опустились сумерки, поэтому поиски решили перенести на завтра.
* * *Изучая город и занимаясь строительством жилья, многие проходили через площадь мимо возвышавшегося там памятника.
Памятник, расположенный в центре города, оказался скульптурой юноши вырезанной из камня. Он был высотой около четырех метров вместе с постаментом. Памятник был очень похож на статуи древней Греции. Юноша имел красивую высокую мускулистую фигуру облаченную в короткую тунику без рукавов и чуть выше колен, перепоясанную широким поясом на котором висел короткий меч в ножнах. Он был обут в крепкие сандалии с переплетенными широкими ремешками на голени до колен. В правой руке юноша вертикально держал копье выше своего роста, с широким и длинным лезвием, а левой рукой опирался на большой круглый щит с центральным изображением креста в окружности. На голове юноши, немного сдвинутый на затылок, был одет шлем с защитной маской. Над шлемом возвышался, похожий на петушиный, большой гребень спадающий ему на спину. Этот шлем напоминал шлемы воинов древней Эллады, виденные попаданцами в учебниках истории.
Но больше всего всех поразило лицо этого юноши. Это было лицо настоящего европейца! С широко раскрытыми большими глазами, прямым довольно узким носом и красивым ртом с тонкими, резко очерченными губами. Волосы юноши свисали из-под шлема и немного завивались по краям.
На постаменте имелись полустертые неизвестные знаки.
Постепенно все обитатели лагеря, немного посмотрев на эту статую, расходились по своим делам и только профессор Левковский, подолгу задерживался возле нее и как зачарованный смотрел на каменное изваяние.
В один из таких дней, раздавшийся рядом голос привел его в чувство:
— Что, Павел Иванович, околдовал вас местный герой?
Профессор вздрогнул, резко повернулся на голос и увидел стоящего рядом с ним священника.
— А, это вы, отец Михаил! — успокоился Левковский и пояснил свое состояние. — Понимаете, я ведь читал раньше, что в Андах Южной Америки, до прихода туда испанцев в шестнадцатом веке, жили только индейцы. Но они все монголоидного типа, очень похожие на нашего Будаева. Такие же как и он, низкорослые, с широкими скулами и носами. Но эта статуя все перечеркивает! Откуда здесь этот европейский тип лица, очень похожий на древнего грека, ума не приложу!
— Пойдемьте, дорогой мой профессор, я вам покажу такое, от чего вы еще больше удивитесь! — заинтриговал его священник и предложил пройтись в стоявшее на площади за статуей большое круглое здание.
Левковский поднялся на ступени здания и вошел в большой зал, освещаемый через полуразвалившуюся крышу. Все стены зала были покрыты толстым слоем пыли с паутиной, только в нескольких местах они были уже очищены. Взору присутствующих открылись изумительной красоты фрески.
Как только профессор вошел во внутрь, у него перехватило дыхание и он начал креститься:
— Не может быть, боже праведный! Мыслимо ли это! Откуда… Здесь… Сон ли это?
— Вот и я так подумал, уважаемый Павел Иванович. — вторил ему священник. — Откуда здесь наши христианские святые! Но потом присмотрелся, оказалось немного не так!
Перед взором изумленного профессора в глубине зала предстала статуя, уже очищенная от вековой пыли и паутины, очень похожая на одного из христианских святых их мира, с равносторонним крестом в окружности на груди и посохом в руке. Но это было только с первого взгляда.
Подойдя поближе, уже были видны отличия. Перед посетителями во весь свой трехметровый рост стоял статный мужчина с европейским лицом и с длинной густой бородой. Одет он был в длинную и широкую одежду до ступней, напоминающую сутану священника, но с короткими и широкими рукавами, не доходящими ему до локтей.
На его правом плече лежала морда ягуара, а шкура этого животного прикрывала спину и плечи мужчины вместо плаща. Левая рука статуи держала большой посох-жезл, а правая была направлена вперед перед грудью с немного выставленными вверх пальцами. Казалось, что статуя благославляет всех смотрящих на нее.
На голове мужчины был одет головной убор очень похожий на тот, что Левковский видел на мумиях в башне, на верхней террасе горы. За головным убором был помещен большой диск, напоминающим нимб или солнце с лучами. Сандалии на его ногах очень напоминали обувь античных героев.
Но это еще не все!
Сама статуя была изготовлена из чистого золота! Солнечные лучи попадая на нее, отражались «зайчиками» по всему залу.
За статуей, на стене, на разной высоте, имелось несколько полок. На полка были размещены различные предметы быта и укращения изготовленные из золота, а также серебра. Они были покрыты пылью и паутиной.
На всех очищенных от пыли и паутины стенах зала были размещены картинки, показывающие различные сценки из жизни людей. При первом беглом взгляде на них, казалось, что фрески очень похожи на находящиеся в большинстве православных и католических храмах его времени! Но это на первый взгляд! Подойдя поближе Левковский разглядел, что на них изображен человек стоящий в центре зала и обучающий местных жителей земледелию, строительству, гончарству и другим различным ремеслам. Людей окружали животные, которых Левковский ранее нигде не видел.
— Это что, мы на тот свет попали, что ли? — отрешенно спросил Павел Иванович.
— Люди из нашего с вами будущего, назвали это — параллельным миром! — произнес отец Михаил и перекрестился. — Пути господни неисповедимы!
— А что вы, совсем этим делать будете, отец Михаил?
— Оставлю все как есть. И храм православный здесь построим!
— А возможно ли такое? Не грех ли это?
— А вы вспомните, где на Руси, в основном, все храмы православные стоят?! На месте бывших языческих капищ! Там святые намоленные веками места! Вот и здесь также! Зачем же богу противиться! Указал он место для моления, вот и надо здесь новый храм ставить! Стены уже есть, алтарь поставим за статуей, крышу частично уберем и купол с божьей помощью возведем. Колокольню рядом…
— У вас что, и колокола имеются? — удивлению профессора не было границ.
— А как же! С разбитого нехристями прежнего храма три остались. С собой на подводе вожу. Большой четырехпудовый и два малых, по пуду каждый. Храм построим и колоколами душу людскую разбудим, вот и возродится вера у наших людей!
— Батюшка! Да вы, святой человек!
— Не я один. Все мы здесь святые, коль прошли через такое пекло и живы остались. Посему, возродить мы обязаны Русь святую. Ибо нет у русского православного человека более важной миссии в жизни, чем эта! Где бы он не находился!
— А не слишком ли это громко сказано, отец Михаил? Мы с вами простые и маленькие люди, нас мало, как мы сможем построить целого государство? Да еще здесь, на неведомой нам земле?
— А я не говорил о государстве. Я говорю о духе нашем. Помните, как у Пушкина… Там русский дух, там Русью пахнет… Вот что мы должны здесь создать и приумножить. Чтобы наши люди не чувствовали себя изгоями в пустыне…
— Ну, злато я вижу. А кто у нас на роль Кащея будет… — вслух размышлял профессор.
— Не понял вас, Павел Иванович? — священник недоуменно посмотрел на Левковского. — Поясните, ради бога?!
— Ну, злато я вижу. А кто у нас на роль Кащея будет… — вслух размышлял профессор.
— Не понял вас, Павел Иванович? — священник недоуменно посмотрел на Левковского. — Поясните, ради бога?!
— У Пушкина так. «Там ступа с Бабою-Ягою. Идет, бредет сама собой. Там царь Кащей над златом чахнет…» …
— Вы смеетесь? — в голосе отца Михаила появились недовольные нотки.
— Нет, что вы! — воскликнул профессор. — Просто вспомнил, как и вы, «Руслана и Людмилу» Александра Сергеевича. Вот и все. Я ученый и реалист, поэтому доверяю только фактам. Вижу скульптуру из чистого золота. Значит, ее изготовили люди и периодически здесь бывают, они следят за этим городом. Что они скажут и сделают, когда увидят, что вы их храм на православную церковь переделали, а? Подумайте над этим, уважаемый отец Михаил!
В этот момент в будущую церковь вошли две попавшие в лагерь монахини. Они, перекрестившись на статую, подошли к священнику и встали за его спиной, ожидая окончания разговора. Увидя их, Левковский быстро попрощался с отцом Михаилом и вышел из здания, потрясенный увиденным и услышанным. Он направился к воротам верхней крепости, которые только вчера смогли открыть.
* * *На второй ярус крепости попали уже проверенным способом.
Но то, что они обнаружили здесь, полностью отличалось от увиденного внизу. Весь ярус был заставлен большими красивыми зданиями, возле которых проходили выложенные плитами дорожки, располагались каменные скамейки и даже имелось что-то похожее на газоны, густо заросшие травой. В середине яруса была расположена небольшая площадь.
Вдоль каменных дорожек и ступеней, под плитами, были проложены водопроводные глинянные трубы и небольшие сточные каналы.
Возле одного из зданий увидели две причудливые каменные фигуры, очень похожие на возбужденные фаллосы.
Увидев такое, Нечипоренко не сдержался:
— Здесь что, публичный дом был, что ли?
— Скорее всего какое-то культовое здание. — выдвинул свою версию подошедний профессор Левковский.
— Не будем спорить, лучше посмотрим. — предложил Антоненко-старший. — Но заходить будем осторожно.
Здание имело большие и широкие коридоры с высокими потолками, но небольшими узкими окнами. Окна были расположены таким образом, что солнечные лучи проходя через них, освещали все помещения. Также на стенах имелись выступы, куда раньше, по-видимому, ставились фонари. Из коридора разведчики прошли в зал с большим бассейном в центре и широкими мраморными скамейками вдоль стен.
Стенки и дно бассейна были полностью покрыты серебряными пластинами. Также имелись бронзовые трубы для подачи воды.
На стенах зала были изображены группы белых красивых бородатых мужчин и белых прекрасных обнаженных женщин с правильными греческими чертами лица, длинными светлыми волосами и голубыми глазами. И у мужчин, и у женщин в ушах были массивные круглые украшения с кисточками, женщины, кроме того, носили ожерелья из драгоценных камней, бусы и подвески. Над их головами и плечами, как нимб или ореол сияли звезды из чистого сверкающего золота. Часть из них были изображены танцующими, в весьма современном стиле, несколько пар занимались любовью. Небольшая группа изображала музыкантов играющих на незнакомых инструментах, одна из этих фигур — красивая девушка, держащая между ног барабан и бьющая в него. Здесь же была изображена обнаженная молодая женщина, кормящая грудью своего младенца.
Вокруг людей встречаются изображения рыб, птиц, зверей и даже драконов.
Все фигуры людей были изображены в натуральную величину и так искусстно, что казалось будто ты действительно присутствуешь при этом действии.
— Етическая сила! — воскликнул Аксенов. — Точно здесь блядство происходило!
— Ну, зачем так строго судить о местных жителях. — поправил его Левковский. — У каждой эпохи и народа свои моральные ценности. Очень все похоже на древнеримские термы. Там подобных рисунков было множество. Да и у древних греков тоже был культ красивого тела… Но меня больше волнует другое…
— Что, профессор, понравились рисунки? — решил пошутить Николай.
— Ну и это тоже. Но я хотел сказать о другом. — смутился старик. — Изображенные здесь люди и памятники, увиденные нами внизу, полностью не соответствуют тому, что мы знаем о коренных жителях Южной Америки в нашем мире.
— Они не очень-то похожи на наших латиноамериканских индейцев — монголоидов. — подсказал Максим. — Я тоже это заметил, Павел Иванович.
— Вы правы, юноша. — продолжил профессор. — И это частично опровергает мою версию о нашем попадании в Южную Америку…
— А почему, частично, Павел Иванович? — поинтересовался Нечипоренко. — Индейцев я что-то здесь пока не заметил. Одни европейцы, прямо как мы с вами. Ничем не отличаемся. Мне лично, вон та девочка с барабаном очень понравилась…
— А мне другая, вон та, голенькая с пышными формами… — мечтательно поддакнул ему один из бойцов.
— А мне…
— Так. Прекратили здесь разговорчики! — с улыбкой остановил их Антоненко-старший. — Я не допущу разврата во вверенном мне подразделении.
— Николай Тимофеевич, сжальтесь над бедными солдатиками. — пошутил Нечипоренко. — Столько времени и без женщин. Ну, просто адские муки для здоровых мужиков…
Весь зал наполнился здоровым заразительным громким смехом.
— Так. Хватит зубы скалить. Пошли дальше крепость осматривать, да и про основное задание не забывайте. Воду в город пустить надо. — прекратил смех Николай. — Про девок потом думать будете…
В здании, кроме зала с басейном, нашли много других комнат поменьше. В одной из них, обнаружили несколько печей и больших бронзовых котлов для подогрева воды. Бронзовые трубы для подвода воды уходили под здание, в подвальное помещение. Из котельни был прямой выход на улицу.
Еще пару часов ушло на осмотр всех зданий на этом ярусе. Под зданиями имелись подземные переходы, в которых обнаружили внутреннюю систему водоснабжения и канализационные каналы.
Общий вывод был таким: в отличии от нижнего города, здесь когда-то жила богатая верхушка здешнего мира.
Идя вдоль водопровода, в одном из верхних зданий обнаружили небольшой, но глубокий басейн, к которому были подведены все трубы. Над басейном располагалась площадка с большим каменным блоком-барабаном имевшим четыре выступа по бокам. Часть блока была скрыта в площадке.
— Похоже, что это и есть водопроводный краник города. — резюмировал Николай. — Давайте этот барабан прокрутим, может что и получится!
Всей группой им еле удалось сдвинуть блок с места. Видно давно его никто не трогал. Послышался скрежет и под усилием каменный барабан начал движение по кругу. Чем больше они прокручивали барабан, тем громче был слышен шум воды поступающей в бассейн…
* * *После того, как Фомка Лускин подстрелил местного медведя, его жизнь вернулась в привычное, еще довоенное, русло.
Фома с детства привык помогать матери по хозяйству и воспитывать младших сестренок-двойняшек.
Когда сестры только родились, отец, будучи в подпитии, погиб, упав с обрыва и сломав при этом себе шею, поэтому вся тяжелая мужская работа по дому легла на еще не окрепшие плечи паренька.
Сначала он думал, что на кухне не задержится, всего-то на несколько дней, в виде наказания, а затем снова вернется к своим, в роту, нести караульную службу или делать работу куда пошлют.
Но человек предполагает, а бог располагает.
За то время, что попаданцы находились на новом месте, он так привык к кухне, что сам уже не хотел никуда уходить. Работа была хоть и тяжелая, но привычная: наносить воды, наколоть дрова, растопить печь, почистить котлы и кастрюли, выполнить другие мелкие поручения. Парень все делал быстро и даже с удовольствием. Всегда сыт, в тепле и на разные работы не гоняют, в караул ходить не надо. Повара также были довольны исполнительным солдатиком, иногда подсовывая ему кусок повкуснее. Что еще нужно простому человеку для выживания в неизвестном мире!
Вот и сегодня, готовясь к обеду, Фома подхватив два ведра и весело насвистывая понравившуюся мелодию с пластинки, пошел к озеру за водой. По категорическому требованию доктора, командир полка обязал всех пить только кипяченую воду, чтобы не подцепить какую-нибудь заразу в чужом для них мире. Поэтому кипячение воды вошло в прямую обязанность Фомы.
По дороге он увидел групку ребятишек беззаботно копошащихся в траве, возле небольшого овражка. Это были младшие, лет по пять-семь, по малолетству, их не привлекали к работам как старших. За детворой присматривали две пожилых женщины, но они куда-то ушли, так что дети были предоставлены сами себе. Фома немного задержался возле детишек, среди них он увидел двух девчушек, очень похожих на сестренок-двойняшек. «Как они там?!» — воспоминания о родных, оставленных в прошлом, нахлынули на него. Тяжело вздохнув, парень направился к озеру. Набрав воды, не спеша стал подниматься по склону мимо детей.