В комнату для свиданий открылась дверь, и показался злой конвойный:
— Ваше время истекло.
Сергей обреченно поднялся:
— Помогите нам, слышите?
— Поможем, — отозвалась Катя.
— Спасибо, — еле слышно произнес Сергей и скрылся.
Сабанов и Зорина вышли следом. Журналистке показалось: на нее обрушилась целая гора. Катя пошатнулась, и адвокат вовремя поддержал ее.
— Устали? — участливо спросил он.
Женщина наклонила голову:
— Ужасно устала, но не жалею, что приехала сюда. Теперь я представляю, где продолжать поиски Инны. Мы отправимся в тот магазин, в котором девушка покупала примус, и попытаемся отыскать свидетелей этого. Возможно, именно там или в окрестностях что-то произошло.
Олег помог ей спуститься со ступенек и сесть в машину:
— Это интересное предложение.
Когда Олег примостился рядом, Зорина завела автомобиль.
— Мы можем сделать это прямо сегодня, — взглянув на часы, предложил Сабанов. — Как вы думаете?
— Я думаю, не нужно откладывать это на завтра, — произнесла журналистка. — Поехали.
Всю дорогу до Южноморска они анализировали произошедшее с молодыми людьми.
— Если мы расскажем об этом Поленову, тот удивится, почему Инна все же не решилась раскрыть душу своему парню, — проговорил Сабанов. — Честно говоря, меня это тоже настораживает. А у вас на этот счет какое мнение?
Катя пожала плечами:
— Не знаю, что и сказать… Сергей винит себя в равнодушии. Кто знает, вероятно, так оно и было. Парень даже признался, что порой Инна раздражала его и ее страхи он принял за бабские капризы. Возможно, у девушки и возникали порывы пооткровенничать с Сергеем, однако они быстро угасали. Но это все наши предположения. Инна могла бояться говорить о том, что держало ее в страхе. Такое тоже случается.
Адвокат заморгал:
— Слабый козырь в наших руках. Возьмите, скажем, себя. Что заставит вас не поделиться с вашим мужем?
— В жизни бывает всякое, — парировала Катя. — Сергей рассказывал нам: девушка сначала хотела во всем разобраться, а потом поделиться с ним. Допустим, она не желала возводить напраслину на человека.
— Здесь много всяких «если», — поддакнул Сабанов. — А разбираться в них придется нам. Поленов не желает этого делать.
— Может, оно и к лучшему, — заметила Зорина.
Олег бросил взгляд на часы:
— Я уже проголодался. А вы?
— Еще не успела, — призналась журналистка. — Сегодня повар Савичевых накормил меня до отвала.
— А меня некому кормить, — сокрушенно сказал Сабанов. — С тех пор как я взял кредит и приобрел квартиру. Раньше обо мне заботилась мама, но теперь она очень слаба после двух перенесенных инфарктов. Я заезжаю к ней каждый день — до работы и после. Отец умер два года назад от этой же болезни. Мне сказали, что я могу закончить жизнь так же, и теперь я тщательно слежу за собой. Режим и прочее, ну вы понимаете. Слушайте, — он вдруг щелкнул пальцами, — а не жениться ли мне, в конце концов? Вот вы своему мужу наверняка готовите завтрак по утрам.
— Готовлю, — подтвердила Катя.
— Вот и мне моя суженая будет готовить, — проговорил Олег. — Нет, решено — женюсь.
— И уже есть избранница? — поинтересовалась Зорина.
Адвокат замялся:
— Вообще-то их несколько. Но это лучше, чем ничего. Катюша, милая, — вдруг изменил он тему, — здесь на дороге есть прекрасное татарское кафе. Вы когда в последний раз ели чебуреки?
Зорина наморщила лоб.
— Это было очень давно, — произнесла она.
Сабанов обрадовался:
— Видите, как все удачно складывается! Прошу вас, давайте остановимся, это не надолго. А потом мы вместе отправимся в магазин, где девушка покупала примус.
Журналистка сдалась:
— Ну что мне с вами делать, несчастный вы беспризорник?
— Вон это кафе, — адвокат показал на маячивший впереди домик в восточном стиле. — Оно называется «Шахерезада». Тут отменные шашлыки и чебуреки.
Катя прислушалась к себе, пытаясь отыскать в организме признаки голода, но не нашла их.
— Я только выпью чаю, — сказала она Олегу.
Тот хлопнул в ладоши:
— Я этого не допущу. Вы просто обязаны отведать хотя бы один чебурек!
— Посмотрим, — Зорина притормозила на пятачке возле кафе, и молодые люди вышли из машины. Как сразу поняла журналистка, это кафе относилось к гостинице, построенной в живописном районе Крыма. Из гостиницы открывался вид на широкую долину с зелеными лугами и чистым воздухом.
— В ясные дни далеко на западе видно море, — произнес адвокат, — хотя до него не меньше двадцати километров.
— Да, очень красиво, — согласилась Катя. Она заметила: с другой стороны гостиница смотрела на необычные скалы, которые, как сообщил ей Олег, в городе называли «сфинксами» за необычную форму.
Молодые люди зашли в просторный двор. Здесь было много мест для неспешного отдыха на свежем воздухе: большой балкон под крышей на втором этаже с видом на горы, в нижнем дворе имелась чайхана — деревянная платформа с матрасами и подушками, тоже под крышей. Рядом с ней журчал небольшой фонтан. В дождливые или прохладные дни хозяева использовали большую закрытую гостевую столовую на первом этаже.
Олег и Катя зашли в кафе, где находились как обычные столы-стулья, так и традиционные для классической чайханы. Молодые люди присели за стол, и журналистка взяла в руки меню. Было видно, что кафе специализируется на традиционной крымско-татарской и восточной кухне.
Сабанов подозвал официантку и сделал заказ:
— Две порции чебуреков с бараниной и травяной чай.
Катя поморщилась:
— Я не осилю порцию чебуреков!
— А это мы посмотрим, — весело отозвался адвокат. — Такие вы еще нигде не пробовали. А пока наслаждайтесь пейзажем. Здесь есть на что полюбоваться.
— Вы не сказали, почему эти скалы называют сфинксами, — заметила Зорина.
Олег улыбнулся:
— А вы поглядите на них. Сфинксы этой долины — вытянутый с юга на север крутобокий лесистый холм. Скальный гребень холма вдоль вершины выветриванием превращен в группу уникальных скульптур. Некоторые из каменных истуканов возвышаются над гребнем на восемь-пятнадцать метров и носят собственные имена: крайняя к югу фигура — Юкле-Кая (Беременная), далее — Сююрю-Кая (Остроконечная), две похожие плосковерхие — Сандык-Кая (Сундук) и Шапке-Кая (Шапка).
Журналистка хмыкнула:
— Интересно. Да, в Крыму есть на что полюбоваться.
Сабанов кивнул:
— Это точно! Вы почаще приезжайте сюда, и я вам покажу такие места — закачаетесь. Например, вы еще не видели форосскую церковь? Красота нереальная!
Катя покачала головой:
— Если у нас останется время, я хотела бы ее увидеть. Давайте запланируем это мероприятие. — Зазвонивший телефон помешал ей закончить фразу. Дисплей высветил номер Максима Савичева. — Это Максим, — пояснила Зорина спутнику и нажала кнопку: — Я слушаю.
— Только что приехал на дачу, думал пообщаться с вами, — услышала она бодрый молодой голос. — Однако вас не застал. Арсений на мои вопросы только дергал своими мощными плечами. Вы что, не жалуете его?
— Скажем так: я не мешаю ему выполнять свою работу, — констатировала журналистка.
Савичев-младший расхохотался:
— Вы еще большая капиталистка, чем я!
— Кажется, Арсений так не считает, — процедила женщина.
Он уловил в ее тоне гневные нотки:
— Ну, я узнаю, чем этот паршивец не угодил вам. Так вы где сейчас? Может, пообедаем вместе?
— Вас опередили, — призналась Катя. — В данную минуту мы с Сабановым уютно расположились в кафе «Шахерезада».
— Знаю это кафе. Недурной вкус у нашего адвоката, — ответил Максим. — Что ж, очень жаль. Но это заведение находится по дороге в областной центр. Вы что, навещали Сергея?
— Да, — отозвалась Зорина.
— Зачем?
— Так получилось, что вы опознали Инну в другой девушке, — сказала ему журналистка.
Максим вздрогнул:
— Как такое могло случиться? Вы уверены в том, что говорите? Погибшая была блондинкой, в такой же, как у Инны, одежде. Ошибка исключается? Ведь у незнакомки совершенно отсутствовало лицо.
— Сергей вспомнил: полгода назад Инне сделали операцию по удалению аппендикса, — проговорила Катя. — У найденной девушки никакого шрама не отыскали.
Савичев-младший вздохнул:
— Слава богу! Хотя, наверное, так говорить грешно. Кто же эта девушка? Вам удалось выяснить?
— Нет, — призналась Зорина. — Милиция Крыма так и не обнаружила документов.
Максим немного помолчал:
— Отчего она умерла? Ее убили?
— Судя по всему, это совершил какой-то сексуальный маньяк, — сообщила журналистка.
— Он же мог напасть и на Инну, — задумчиво произнес Савичев.
— Мог, мы уже об этом думали, — не стала спорить женщина.
— Значит, об Инне ничего не известно, — подытожил молодой человек. — И что вы намереваетесь делать? Искать маньяка?
— Если это получится, — проговорила Катя. — У нас нет ни единой зацепки, только то, что сказал нам сегодня Маратов. Он вспомнил, что его подруга изменилась с тех пор, как сходила в магазин за примусом. Вы помните этот момент ее жизни?
Максим хмыкнул:
— Признаться, нет. Зачем ей нужен был примус?
— Молодые люди собирались по совету вашего отца на турбазу, — пояснила Зорина. — Юрий Петрович сказал, что они оба были любителями вечернего чая, который на турбазе не подают. Инна отправилась в магазин, и там что-то произошло. После этого девушка стала бояться собственной тени.
Савичев крякнул:
— Об этом я ничего не знал. Впрочем, если девушка не откровенничала со своим любовником, с чего бы это она стала откровенничать со мной?
— Вы в курсе, что они были любовниками? — поинтересовалась журналистка. — Странно, что вы не сообщили об этом, когда Поленов предъявил ему обвинение.
Максим стал раздражаться:
— Быть в курсе — это держать им свечу в темной комнате. Я же этого не делал! Но, согласитесь, логично предположить, что парень и молодая красивая девушка, находясь на даче вдвоем, не читали Пушкина. Впрочем, давайте ближе к делу. Отец тоже полюбопытствует, каковы ваши дальнейшие действия. Значит, вы отправитесь в магазин.
— Правильно, — бросила Катя. Сейчас она удивлялась сама себе: ну с чего она напала на парня? Действительно, почему по сути чужой человек должен был все знать?
— Простите, что насела на вас, — произнесла она. — Просто это от усталости. Даже на пляж некогда выбраться, такой напряг.
— Я не обижаюсь, — как-то по-доброму сказал Максим. — Пожалуйста, информируйте нас о каждом своем шаге — вашем и Олега. А мы с отцом будем делать все от нас зависящее, чтобы Сергея быстрее выпустили на свободу.
— Договорились.
— Приятно вам провести время, — пожелал Савичев. — В этом кафе вкусные чебуреки.
— Спасибо, — поблагодарила Зорина и с вожделением посмотрела на ароматно пахнущую порцию, которую официантка, облаченная в шаровары, поставила перед ней. Голод вдруг появился ниоткуда.
Сабанов заметил ее состояние и хмыкнул:
— Я же вам говорил… Готовят здесь отменно.
— Это здорово, — журналистка впилась зубами в чебурек и почувствовала, как вкусный горячий сок льется в рот. — Вы меня не обманули!
Тесто было тонкое и нежное.
— Таких у нас не делают, — призналась она.
Сабанов улыбнулся:
— Стал бы я вас зря возле кафе останавливать! А вам, значит, звонил наш покровитель Савичев.
Журналистка кивнула:
— Да. Интересовался нашей работой.
— Надо отдать ему должное, он идет до конца, — прошамкал адвокат. Его рот был занят чебуреком. — В наше время редко встретишь человека, желающего помочь другому.
— Это верно, — не стала спорить Катя. Они замолчали и хранили тишину до тех пор, пока последний кусок не исчез во рту.
— Попробуйте чай с парвардой, — из заварного чайника Олег плеснул в ее чашку, напоминавшую пиалу, ароматную жидкость, пахнущую горным разнотравьем. — А парварда — это конфеты, хорошее угощение к чаю. Она изготовляется из сахара, пшеничной муки и лимонной кислоты.
Это угощение, как отметила Зорина, действительно как нельзя лучше подходило к чаю. В общем, обед удался на славу и прибавил сил. Работать захотелось с удвоенной энергией. Зорина хотела расплатиться за обед, но Сабанов перехватил ее руку, собиравшуюся положить на скатерть деньги:
— Здесь мужчина я.
— Спасибо, — журналистка дотронулась до его локтя, когда они вышли из кафе. — Благодаря вам я на несколько минут почувствовала себя местной жительницей.
— Это приятно слышать, — он предупредительно открыл дверцу машины. — Жаль, что все хорошее так быстро кончается. Давайте отправимся в магазин, где Инна купила примус. По словам Сергея, он находится на серпантине.
— Давайте, — согласилась журналистка.
Глава 10
К их радости, магазин молодые люди искали недолго. На одном из поворотов на серпантине в глаза бросилось одноэтажное строение, возле которого стояло несколько машин.
— Вот он, — указал на здание Олег, и Катя повернула к одноэтажному дому с вывеской «Магазин».
Она припарковалась на стоянке. Сабанов помог ей выйти, и они вместе вошли в магазин. Судя по всему, он копировал поселковые заведения, продававшие товары на все случаи жизни — от колбасы до носков. Полка с примусами сразу привлекла их внимание. Худая загорелая продавщица с волосами, обесцвеченными перекисью, устало посмотрела на покупателей:
— Что вас интересует?
— Скажите, а у вас часто покупают примусы? — полюбопытствовала Катя.
Женщина не стала обманывать:
— Примусы — не часто. Мы находимся в таком районе, где жители их не используют. У них достаточно денег, чтобы не ходить в горы, а заехать в них на джипе.
— Тогда вы должны помнить эту девушку, — Зорина показала ей фото Инны на мобильном телефоне. — Две недели назад она купила у вас примус.
Блондинка принялась рассматривать снимок.
— Точно, помню ее. Было такое. И что же, она недовольна покупкой? — поинтересовалась женщина.
— Не знаю, — выпалила журналистка. — Нам известно, что вскоре после посещения магазина она пропала.
Продавщица озадачилась:
— Пропала? Как это — пропала?
— Проблемы начались у нее с посещения вашего магазина, — заметила Зорина.
Блондинка удивленно посмотрела на журналистку.
— Но здесь ничего не произошло, — она наморщила лоб. — То есть ничего такого, чтобы… — вдруг блондинка замахала руками: — Если только…
Журналистка впилась в нее глазами:
— О чем вы говорите?
— Я кое-что вспомнила, — начала женщина. — Когда девушка купила примус и вышла на улицу, к ней пристал парень, потом подбежал его друг. Они схватили ее за руки и собрались куда-то тащить, но тут появился плотный мужчина в белой рубашке и черных штанах. Он в одну минуту расшвырял парней и что-то сказал девушке. Потом они вместе куда-то отправились.
Катя взглянула на продавщицу:
— Это все? Больше вы ничего не хотите добавить?
Она покачала головой:
— Наверное, нет. Хотя постойте… Я видела эту девушку еще раз… Она приходила сюда с молодым человеком, явно нездешним, — блондинка быстро описала Маратова.
— Это ее молодой человек, — пояснила Зорина.
— Я так и подумала, он очень нежно с ней обращался, и она таяла в его объятиях, — кивнула продавщица. — Но я хотела сказать не об этом… За ними следил тот самый мужчина, который спас девушку от хулиганов.
Зорина с адвокатом подались вперед:
— Следил?
— Совершенно точно.
— Вы знаете парней-хулиганов и этого, в белой рубашке? — поинтересовался Олег.
Она закивала:
— Хулиганы — это наши местные, Женька Канивец с дружками. Они создают нам массу проблем, хотя и считаются благополучными.
— Что вы имеете в виду? — полюбопытствовал Сабанов.
Блондинка скривила губы:
— А то и имею… Канивец работает в агрофирме, вроде бы наш директор претензий к нему не имеет. Но я вам так скажу: гнилое нутро у Канивца. Парень часто напивается и буянит по окрестностям. Туристы жаловались, что он с компанией нападает на их палатки и машины и требует мзду. Раньше таких называли рэкетирами.
— Кажется, этот район весьма благополучный, — проговорила Катя. — Почему жители не покончат с шайкой?
— Толстосумы укрылись за плотными заборами, — произнесла продавщица. — Они не страдают, страдает рабочий люд.
— Пусть бы этот рабочий люд и заявил в милицию, — подсказала Зорина. — Или им такое нравится?
Продавщица зло взглянула на нее:
— Кому это может нравиться? Впрочем, вы, наверное, не понимаете… У нас стукачество не приветствуется.
Журналистка промолчала. С этой фразой она уже не раз встречалась в жизни. Люди боялись урезонить хулиганов, чтобы не прослыть стукачами.
— А фамилии его друзей вы знаете? — спросил адвокат. Женщина отрицательно замотала головой:
— Не знаю. Но если вы его найдете, то и их сразу отыщете. Они все время вместе ошиваются.
— А мужчина в белой рубашке? Он тоже из их компании? — поинтересовалась Катя.
Продавщица пожала плечами:
— Вот это вам не скажу. В тот день, когда девушка купила примус, я впервые его увидела.
— А девушка заметила, что он за ней наблюдает? — спросил Олег.
Блондинка скривилась:
— Трудно сказать. Мне показалось, заметила. Она все время такие тревожные взгляды бросала как раз в ту сторону, где он прятался, и еще крепче к парню своему прижималась. Нет, определенно заметила, — она улыбнулась покупателям, которые вошли в магазин. — Ну, извините, мои дорогие, больше беседовать с вами не могу — людей надо обслуживать. А вам я все как на духу выложила. Больше мне ничего не известно.