И вот тут-то меня и накрыло — ведь декан наш вовсе не огневик. Он… черт, он же стихийник!
Осознание было запоздалым, но до того сильным, что я едва не выронила стеклянную бутыль. Так вот откуда у Глуна такие невероятные возможности! Вот откуда эта немереная сила!
Вот только… стихийники фактически миф. Их же давным-давно перебили!
Каст опять застонал и опять дернулся, и мне пришлось задвинуть неуместные мысли подальше. Я присела на подлокотник кресла, взяла рыжего за подбородок, заставив его запрокинуть голову. После надавила на скулы.
Парень, как ни странно, тут же затих и даже не попытался воспротивиться — будто действительно понимал, что происходит. Это стало поводом для просьбы…
— Я буду лить, а ты попробуй сглатывать, ладно?
Рыжий… заморгал. Часто-часто! И хотя взгляд был все-таким же невменяемым, а глаза будто стеклянными, но стало совершенно ясно — действительно понимает.
И я начала вливать в него зелье. Медленно, осторожно, практически по капле. И когда пижон в первый раз сглотнул, едва не застонала от облегчения.
А Глун возился с Дорсом. Бросив быстрый взгляд в их сторону, я обнаружила — декан на какие-то точки на ключицах и шее давит и по щекам бьет.
Когда я влила в короля нашего факультета озвученную дозу, Глун кивнул на лежащую на диване Лерру, и я поспешила к ней.
Лерра, в отличие от Каста, точно ничего не понимала, и мне пришлось очень постараться, чтобы напоить ее нейтрализатором. А Глун продолжал что-то делать с Дорсом — от пощечин перешел к воспроизведению какого-то заклинания, но выглядело все… несколько плачевно.
— Они выживут? — внутренне сжавшись, спросила я.
— Ну разумеется, — буркнул Глун.
Выдох! И с губ помимо воли сорвалось:
— Боже, какое счастье.
Пусть я практически не сталкивалась с зельями, но догадывалась — ждать мгновенного эффекта бессмысленно. Поэтому, когда Каст в который раз дернулся и окинул комнату остекленевшим взглядом, — не испугалась, просто подошла и обняла пижона за плечи, на случай, если попробует вскочить.
А куратор отвлекся от лежащего на полу Дорса, поднял голову и уставился на меня.
Взгляд был странным. Очень странным!
— Что? — опять-таки не выдержав, выдохнула я.
Эмиль фон Глун качнул головой. Ну а я… Блин!
— Лорд Глун, спасибо. Спасибо, что вы… — я нервно сглотнула, пытаясь подобрать слова, но оратор во мне если и жил когда-то, то сегодня точно сдох. — Спасибо, что вы…
Бли-ин! И как мы могли подозревать Глуна в покушениях? Нет, ну как?!
И как же теперь хочется забиться под коврик от стыда!
— Не за что, — помедлив, ответил декан. — Но я очень надеюсь, что на этом все.
Я подарила ему недоуменный взгляд. А он пояснил нехотя:
— Я надеюсь, что это была последняя неприятность, в которую ты вляпалась, Дарья. Вообще… впервые вижу студентку, которая с таким постоянством влипает в сомнительные истории.
Вот теперь стыд отступил, и его место заняла обида.
— Вы же знаете, что это все случайность. От меня там ничего не зависело.
Глун не внял. Более того — усмехнулся и сказал каким-то ну очень обидным тоном:
— Ну да. Конечно, не зависело.
Я неосознанно сжала кулаки и даже открыла рот, чтобы потребовать объяснений, потому что эти намеки, эти бессмысленные наезды… черт! Да бесят они!
Вот только возможности высказаться мне не дали. Каст. Он начал приходить в себя. И я разумно заключила, что состояние пижона сейчас важней. А кому-то лучше продолжить заниматься Дорсом!
А еще стало ясно, почему мы оказались тут, а не в лазарете. Ведь рыжий — не совсем человек. И восстанавливается быстрее. Ему лазарет в принципе не нужен. Более того — если бы лекари увидели то, что довелось увидеть нам, у них бы очень много вопросов возникло.
Едва во взгляде рыжего начала появляться осознанность и вернулась возможность двигаться, он обхватил ладонями голову и начал шептать заклинание. Через пару секунд тело пижона овеяло легкое белое свечение, а когда оно погасло, на Касте не то что ран, даже проступивших было синяков не осталось!
Глун наблюдал за процессом исцеления рыжего с нескрываемым любопытством. Ну а когда Каст откинулся на спинку кресла и облегченно выдохнул, новый декан факультета Огня криво усмехнулся и спросил:
— Ну что, живой?
— Более чем, — отозвался пижон. Голос прозвучал хрипло, но бодро.
— В таком случае, помоги. — Глун кивнул на Дорса. — Нужно дотащить до спальни. Один не справлюсь.
Честно? Я открыла рот, чтобы возмутиться, но Каст был более чем готов. Придержав простынь, поднялся. После обмотал алый шелк вокруг бедер и шагнул к воднику.
Я же услышала:
— Даша, дверь!
Отступившее было напряжение вернулось. И толика обиды к нему добавилась — просто этот приказ, этот тон. Впрочем, Эмиль фон Глун в своем репертуаре.
С прежней покорностью я подскочила к двери в спальню. Открыла и придержала. Хмуро пронаблюдала, как огневики укладывают невменяемого Дорса на застеленную алым покрывалом кровать.
— Что с ним? — спросил Каст запоздало.
— Не знаю, но разберусь, — ответил Эмиль. — В любом случае, впутывать его в эту историю не нужно. Для всех вас было трое. Ты, твоя телохранительница и Дарья.
Я таких слов не ожидала. Каст, судя по всему, тоже. Вот только поспорить с деканом никто из нас не решился. Не знаю, какие чувства двигали в этот момент пижоном, а я промолчала, потому что точно знала — Глун Дорсу поможет. Действительно поможет!
Хозяин спальни указал на дверь, и спустя полминуты мы все, исключая Дорса, вновь очутились в гостиной. А в следующий миг Глун начертал в воздухе символ вызова. А потом еще один. А за ним и третий.
Кого звал? Да все тех же лекарей, как вскоре выяснилось. Ведь Лерра к стану полубогов не относилась и возвращалась к жизни гораздо медленней и неохотнее, нежели наше рыжее величество.
Глава четырнадцатая
Несмотря на все тяготы и ужасы сегодняшней ночи, а также не самое лучшее состояние моих товарищей, следующие полчаса я… нет, не хохотала, но около того. Я давилась смешками и честно пыталась замаскировать их под кашель.
Дело в том, что едва в апартаментах Глуна объявились лекари, стало ясно — наш новый декан не только девчонок тиранить умеет. И чувство юмора у него, оказывается, тоже есть. Ну а в том, что синеглазый брюнет относится к числу людей мстительных, я вообще никогда не сомневалась.
Он, страшно признаться, все-таки упек рыжего в лазарет!
Вот просто взял и сдал на руки лекарям! И все возмущения пижона, который честно пытался от госпитализации отвертеться, банально проигнорировал. Ну а когда Каст попытался качнуть права, одарил таким взглядом, что рыжий мгновенно заткнулся и сам в местную больничку отправился. Да-да, прямо так, в одной только простыне! Алой!
А вот Лерру, которая начала приходить в себя, но пребывала в каком-то пограничном состоянии, не увели, а вынесли. Один из помощников лекаря — огромный такой и чем-то похожий на гориллу. Но переживаний на ее счет не было: результат быстрого осмотра, который провел лекарь, был оптимистичным. Мол, физических повреждений нет, и выживет непременно.
Меня работники медицинского цеха тоже осмотрели, но внимание это было не слишком пристальным. Виной тому послужил хмурый взгляд декана факультета Огня и его же заверения в том, что иномирянка не пострадала.
В самом начале, когда эти слова только прозвучали, стало чуточку обидно — слишком уж такое отношение дискриминацией попахивало. А спустя минуту пришло осознание — все правильно! Не надо мне в лазарет! Лучше на родной чердак Ведь там Зяба и Кузьма, которые жутко волнуются и по которым лично я безумно соскучилась.
Ну а Дорса от медиков попросту скрыли. Это тоже могло стать поводом для беспокойства, но я за друга не волновалась. Даже не чувствовала, а твердо знала — с ним все хорошо будет, Глун позаботится.
Еще одним поводом для улыбок было осознание — вот теперь точно все! Все закончилось! И все закончилось благополучно! Больше никаких подозрений и покушений, и никаких поводов дрожать и ждать удара!
Но едва за лекарем и его командой закрылась дверь, стало ясно — радоваться все-таки рано…
— Мне понадобится информация, Дарья, — сказал Глун. — Вся информация по действиям и мотивам Фиртона.
А когда с моих губ сползла эта шальная и не слишком-то неуместная улыбка, добавил:
— Я состою в Совете Магов. У меня есть определенные полномочия. И я хочу составить отчет, который исключит повторное появление здесь комиссии.
При слове «комиссия» по спине побежал холодок, и я неосознанно передернула плечами. А Глун подарил натянутую улыбку, окинул меня пристальным взглядом и шагнул к тому самому шкафу.
Я думала, мне сейчас предложат зелье, но все оказалось куда банальнее. В бокале, который спустя полминуты передал Глун, было вино. Я узнала его по виноградному запаху, да и сам декан эту догадку подтвердил:
— Просто расслабиться, — сказал он.
Я, как и прежде, сидела в одном из кресел, а Глун стоял в двух шагах и дарил странные взгляды. Ну а когда я пригубила напиток и открыла рот, чтобы спросить, с чего начать, оборвал:
— Нет. Не сейчас. Просто успокойся и подумай. Вспомни, как все было и что говорил Фиртон. Расскажешь, когда я вернусь.
Удивление? Да, было такое. Но когда я увидела, что Глун направился к собственной спальне, вопросы отпали. Он намеревался заняться Дорсом! Это было правильней и куда важней всяких показаний и комиссий.
Я проводила декана огненного факультета взглядом, опять пригубила вино. В голове в этот момент властвовала только одна мысль: Глун — не враг, Глун — свой!
Боже, какое счастье!
Дверь спальни закрылась с тихим стуком, и после этого я позволила себе расслабленно откинуться в кресле. Взгляд сам собой упал на массивное зеркало, расположенное у другой, входной двери.
Зяба не проявился, но это не помешало подмигнуть и прошептать, почти беззвучно:
— Все хорошо!
Еще один глоток вина, и я поняла — нет, не могу просто сидеть и расслабляться. Нужно помочь. Понятное дело, что мои способности ни в какое сравнение со способностями Глуна не идут, но хоть за руку Дорса подержать!
С этими мыслями я поднялась из кресла и поставила полный, в общем-то, бокал на низкий столик. Еще пара мгновений, и я уже стояла у двери в спальню.
Памятуя о манерах, постучала, прежде чем толкнуть створку. И тут же застыла столбом!
Наш декан стоял не у постели, а посередине комнаты, а воздух справа от него искрился синим. А прежде чем я успела открыть рот и спросить, что за чертовщина тут творится, из этого скопления искр вышла женщина.
Она была высокой, статной и, как ни смешно звучит, широкоплечей. Волосы — как у Мальвины, ну а глаза — настоящий изумруд. Вот только поразило меня не это. Куда больший эффект возымела ее одежда: платье синее, но совершенно обычное, только вместо нижнего ряда кружев и, собственно, ног — пенные брызги волн!
— Офигеть! — бездумно выдохнула я и тут же схлопотала двойной взгляд.
Синие глаза куратора смотрели строго, изумрудные глаза неизвестной буквально изничтожали. Но через мгновение все кончилось! Просто женщина обратила внимание на распластанного на кровати парня и взвизгнула.
То, что произошло дальше, дошло до моего сознания не сразу…
— Дорс! — воскликнула женщина. — Что с ним?
А спустя еще миг:
— Ты же обещал за ним присматривать!
С этими словами женщина метнулась к Дорсу и практически упала на постель. Ее пальцы коснулись лица водника, мягко и плавно, словно лаская. Эта ласка не имела ничего общего с романтикой, она была иной, материнской!
— Я и присматривал, — рыкнул Глун. — Но кто знал, что он полезет в такую свару?
И тут же, но уже мне:
— Дарья! Опять?!
Момент к анализу не располагал, но я отлично поняла, на что намекает куратор — опять я в самое сердце неприятностей влезла. Но, блин! Неужели он реально думал, будто я останусь в стороне, пока Дорс тут? Нет, ну серьезно?!
Оторопь спала, и я решительно переступила порог комнаты. А в следующий миг воздух снова заискрился, и из мерцания выступила… нет, не женщина. Девушка!
Она была тонкой и миловидной и очень сильно от богини Воды отличалась. Главное отличие — полное отсутствие одежды. И еще кое-что: девушка была словно соткана из водной стихии.
— Дорс!
Этот вскрик прорезал тишину, словно горячий нож кусок масла. В следующее мгновение хрупкая незнакомка бросилась к бесчувственному парню.
Ее прикосновение было отнюдь не таким нежным, как касание матери, но после него «синий» очень громко застонал и дернулся. А женщина поморщилась, процедила:
— Только тебя тут и не хватало!
В этот момент стало понятно — нам грозит разборка. Причем одна из самых неприятных, между «свекровью» и «невесткой».
Меня прошибло изумление, а Глуна реально перекосило. Еще какое-то жалкое мгновение, и Дорс застонал очень даже осознанно. Это был шах и мат. Со стороны «невестки», разумеется.
К счастью, выяснять отношения и определять, «кто кого», водницы все-таки не стали. Зеленоглазая отступила! Отстранилась, чтобы спустя еще одну стремительную и вместе с тем бесконечно долгую секунду подняться на ноги и повернуться к нам.
— Ты! — прошипела богиня, испепеляя взглядом Глуна. Но тут же повернулась ко мне: — И ты…
Шипение оборвалось.
Кольцо, подаренное в свое время Дорсом, обожгло, и я даже вскрикнула. Но одновременно с моим воплем в тишине спальни прозвучало:
— Полегче!
Реплика принадлежала Глуну, и я не сразу поняла, что атмосфера меняется. Враждебность, которой пропиталось буквально все, отступает. Ее место занимает интерес.
Пауза! Она была долгой. И я невольно потупилась, осознав, что стою перед очень высокими гостями, причем в не самом лучшем виде — растрепанная, вероятно, чумазая, в совершенно убитом платье.
— Та самая девушка, для которой мой сын просил защиты? Хм, интересно.
С этими словами богиня Воды шагнула ко мне. Вот только дойти не смогла, дорогу Глун перегородил.
— Куула, полегче, — повторил декан. — Девочка не виновата.
— Да я уже поняла, — отмахнулась зеленоглазая. Правда, продолжить движение не отважилась.
— Она его своим щитом закрыла, — добавил Глун. — Если бы не вмешательство Даши, последствия были бы другими.
Брови богини Воды взлетели вверх, а я чуть-чуть, но смутилась. Блин, это, конечно, приятно, когда тебя хвалят, но… не ожидала, если честно.
— Занятно, — пробормотала богиня, чтобы тут же повернуться к Глуну и выпалить: — Ты. Обещал. Присматривать!
Куратор первого курса факультета Огня развел руками.
Вот теперь и я не выдержала!
— Дорс выживет? — спросила я нервно. — С ним все в порядке будет?
Будто услышав мои слова, водник застонал. Я было дернулась к нему, но кто ж меня пустит?
Прежде чем я успела приблизиться к кровати, меня перехватил лорд Глун. Сцапал в охапку и сжал до того крепко, что больно стало.
— Все хорошо, — выдала богиня Воды после паузы. И уже не мне, Эмилю: — Когда его вернуть?
— Послезавтра утром, — отчеканил тот.
Женщина кивнула, а через секунду спальня опять синим искристым сиянием наполнилась, вот только новых гостей не было, наоборот. И Дорс, и Куула, и странная девушка исчезли. Растаяли, словно мираж. Растворились!
Я же, осознав это, снова дернулась, но куратор опять-таки не пустил.
— Тихо! — сказал Эмиль. Сжал крепче и добавил: — Ты видела, как просто отступила от него Куула? Это означает, он вне опасности. Ему помогут. И вернут в академию к первому дню.
Я не сразу сообразила, что первый день — это понедельник. И вздрогнула всем телом, когда новоявленный декан все-таки отпустил и указал на дверной проем, в котором виднелась гостиная.
— О Дорсе позаботятся, — уверенно произнес он. — А нам с тобой нужно кое-что обговорить.
Да, о наших проблемах я помнила, но, блин! Меня же сейчас любопытство загрызет!
— Это вы вызвали богиню Воды? — выдохнула я. — Вы с ней знакомы?
Угу, очень «умный» вопрос, если учесть их с Куулой перепалку. Но у меня сейчас шок! Следовательно, имею полное право немножко тупануть.
— Да, я, — ответил Эмиль. — Да, знакомы.
— А как? Как вы познакомились? — вновь не выдержала я.
Лорд Глун подарил насмешливый взгляд, непрозрачно намекая — ничегошеньки мне не расскажут. Что ж, с этим поражением я временно смирилась. Но данный вопрос был не единственным!
— А девушка, которая за Куулой пришла?
— Эту девушку звал не я, — парировал декан.
— Блин, да понятно. Но кто она? Она же… — Я запнулась, потому что очень уж невероятный образ перед глазами стоял. — Она же из воды соткана.
— Конечно, — ответил Эмиль. Уголки его губ дрожали. — Конечно, из воды.
Я уставилась на Глуна с осуждением, и он все-таки сжалился.
— Не знаю, кто она и как ее имя, но девушка явно принадлежит к водному народу. В твоем мире таких, как она, элементалями называют.
Удивление мое было… нет, не сильным. Что-то такое я уже слышала, только не про воду, а про огонь. Кажется, Каст что-то подобное говорил. Но… но, блин! Все равно не ясно!
— Люди не единственные обитатели Полара, — продолжил Глун. — Кроме нас, существуют еще четыре стихийных народа. Они очень малочисленны и живут обособленно — собственно, вместе с богами. Это и помощники, и подданные, и свита. Те, кто скрашивает божественное одиночество.
Глун замолчал, а в моей памяти всплыл один из тех эпизодов, которые очень хочется забыть. Храм Ваула, стена огня и огненная женщина, перехватившая управление ритуальным пламенем. Я с самого начала понимала, что она не человек, но кто именно, не знала. И вот теперь все на свои места встало.