– У меня предложение. Я ведь с таким же успехом могу сыграть роль дяди этого ребенка, как и Аркадий.
– Вы действительно хотите помочь нам? – удивленно спросил я.
Виталий Дмитриевич усмехнулся.
– Тут было сказано много такого, во что трудно поверить, но я не верю, что бы сразу несколько человек сошло с ума на одной и той же почве. Так что, придется, видно, поверить вам. До тех пор, пока не доказано обратное, буду считать ваш рассказ правдой.
Аркадий молча подошел к нему и пожал ему руку. Ведь не каждый бы поверил в то, что сейчас услышал. Очень многие поспешили бы к ближайшему психиатру, крича, что люди с ума сходят.
– Только ему одежда нужна. Я, конечно, могу дать его старую, но в ней он будет смотреться у нас не очень.
– Да где я детскую одежду возьму? – развел руками Аркадий. – Откуда она у меня?
– Можно купить. Некоторые магазины по дороге еще открыты. – Я вытащил несколько купюр, которые достал из своей копилки. Здесь не хватит, но если вы добавите, то можно купить вполне приличную одежду.
Аркадий Анатольевич без слов достал пятисотенную купюру и протянул мне. Потом проводил нас до двери.
– Я еще завтра утром попробую поискать Ключ. Если не удастся, то я встречу тебя около школы, – пообещал он мне на прощание. Я согласно кивнул.
Втроем мы вышли из подъезда.
– Вон там я видел магазин. – Махнул рукой Костя. Все время нашего разговора он просидел тише воды ниже травы. Только внимательно слушал, стараясь сделаться невидимкой.
В магазине нам действительно удалось купить простой костюм с кроссовками по размеру Рона. Правда, я все еще сомневался по поводу обуви и на всякий случай взял лишь чуть меньше того размера, который носил сам.
Приобретя одежду, мы отправились ко мне. По дороге Виталий Дмитриевич задал еще несколько уточняющих вопросов по поводу моего путешествия. Я ответил уклончиво.
– По-моему, ты не хочешь рассказывать об этом?
– Там было не слишком безопасно, чтобы об этом можно было вспоминать с радостью, – согласился я. – Но тот мир мне нравится. И, как ни странно, я жалею о нем. Когда я был там, то единственное, что мне хотелось – это как можно быстрее вернуться домой. Тогда, думал я, я отправлю туда мага, сам вернусь и забуду все как кошмарный сон. Однако сейчас понял, что это лишь самообман. Мне никуда не деться от того мира. Я стал частью его. Я пробыл дома всего несколько часов, а уже скучаю. У меня там остались такие друзья, каких никогда не было здесь. Да, там было опасно, но там для меня была жизнь. Это сложно объяснить.
– И не надо. Я знаю, что это такое. – Виталий Дмитриевич задумался. – Могу только посоветовать тебе быть там, где ты действительно нужен, где ты живешь, иначе всю жизнь будешь жалеть.
Я задумчиво кивнул.
– Я запомню ваши слова. А вот и мой дом. Только сразу не заходите к Рону. Он же ждет другого человека и может удивиться. Я его подготовлю.
– А я пойду домой, – Снегирь махнул мне рукой. – Встретимся завтра в школе, Громов. И не надейся, так просто тебе теперь от меня не отделаться. – Он поднял руку в испанском приветствии. – Но пасаран. – Потом махнул рукой и скрылся за деревьями.
– Хороший у тебя друг. Надежный.
– Да, – кивнул я. – Правда, мы только сегодня с ним подружились. До этого мы были заклятыми врагами.
– Правда что ль? – удивился Виталий Дмитриевич. – А из-за чего? Если конечно не секрет.
– Из-за классовых противоречий, – усмехнулся я. – А сегодня он понял, что я такой же человек как и он, только мне повезло родиться в семье с достатком.
Виталий Дмитриевич некоторое время разглядывал меня.
– Понятно. Ладно, пошли, что мы встали.
Дома нас уже ждали. Мать оказывается увидела нас в окно и теперь открыла дверь.
– Заходите. Антон уже ждет вас.
Я быстро прошмыгнул мимо матери, оставив ее разговаривать с «дядей» Антона. Буквально за две секунды мне удалось быстро ввести Рона в курс дела. Поэтому когда мама в сопровождении «дяди» вошла в комнату, он кинулся ему на шею.
Рона переодели в принесенный нами костюм, который он оглядел очень подозрительным взглядом. Кроссовки, правда, оказались немного велики, но это даже хорошо – не натрет ноги незнакомой обувью. Я вышел проводить их во двор.
– Рон, ты потерпи уж немного. Тебе недолго нужно будет пожить в гостях.
Рон одарил меня мрачным взглядом.
– Да. А потом ты отправишь меня обратно с тем магом, а сам вернешься домой. Энинг, может ты пойдешь с нами?
– Рон, давай потом поговорим.
– Потом! Всегда потом! – вдруг разозлился он. – Только я никуда не пойду без тебя! Если ты останешься здесь, то и я останусь! Так и знай! – Он отвернулся и с гордо поднятой головой отправился по улице.
Виталий Дмитриевич проводил его задумчивым взглядом. Потом посмотрел на меня. Если бы он что-то сказал, то я, наверное, психанул бы и раскричался. К счастью он промолчал и отправился догонять Рона-Антона.
Немного погрустневший я вернулся домой. Однако там быстро успокоился, поскольку за год сильно соскучился по своим и теперь я беспрестанно болтал с ними, чем ужасно надоел и брату и матери.
– Егор, да что с тобой случилось? Ты сегодня какой-то странный.
– Все нормально, – весело отвечал я. – Теперь все нормально!
Тем не менее, в десять мама отправила меня в постель. Все-таки в Магическом мире, несмотря на все его недостатки, было одно несомненное достоинство: там никто не отправлял меня спать тогда, когда мне этого не хотелось. Однако спорить было бессмысленно. Отца я так сегодня и не дождался. На своей работе он, бывало, пропадал и до двенадцати ночи. Пришлось встречу отложить до следующего дня.
Утром я проснулся оттого, что кто-то осторожно вошел ко мне в комнату. Раньше меня постоянно приходилось будить в школу, поскольку я был большой любитель поспать. Но в другом мире долгий крепкий сон вполне мог перейти в сон вечный. Это научило меня спать тогда, когда для этого выпадала минута и просыпаться мгновенно по первому сигналу опасности. Вот и сейчас я несколько мгновений размышлял над тем, что же меня потревожило. Оказалось, что это ко мне вошел брат. Из-под прикрытых век я наблюдал за тем, как он крадучись подходит к моей кровати. В последнее мгновение я якобы случайно махнул рукой и стакан с водой опрокинулся не на меня, а на брата. Брат тихонько чертыхался, стараясь меня не «разбудить». Мне приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы не рассмеяться. Наконец он ушел за новой порцией воды – брат никогда так легко не отказывался от своей задумки. Я быстро вскочил, скатал одеяло так, что создавалось впечатление будто кто-то продолжает спать на кровати. Потом зачерпнул немного воды из аквариума валявшимся тут же небольшим ведерком.
Только успел встать за дверь, как снова вошел брат. Прокравшись на цыпочках к кровати, он с криком: «Вставай соня!», откинул одеяло и вылил воду прямо на подушку. Увидев, что в постели никого нет, замер, удивленно смотря на пустую кровать. В этот момент я и опрокинул на него воду из ведра.
От неожиданности брат подпрыгнул на месте и вскрикнул. Развернулся, пытаясь ухватить меня за руку. Я со смехом увернулся и бросился в ванную, захлопнув дверь у него перед носом.
– А ну выходи!
– И не подумаю, – отозвался я.
– Выходи, хуже будет!
Не слушая его криков, я залез под холодный душ, хорошенько растерся, умылся. Только после этого открыл дверь.
Брат бросился было на меня, но в этот момент появилась мама.
– Мальчики, что случилось? Виктор, Егор! Виктор, ты же старше!
– Ага, посмотри, что младший сделал. – Он показал свою мокрую шевелюру.
Мама осуждающе посмотрела на меня.
– Он первый начал. Посмотри, что он сделал с моей подушкой! Она вся мокрая.
– Вы как маленькие, в самом деле. Ну-ка быстро одеваться и за стол. Егор, ты не забыл, что нам с тобой сегодня идти в школу?
– Не забыл, – вздохнул я. – А где папа?
– Он уже ушел. Говорит, что у него какие-то важные переговоры.
Я вздохнул. Вот так всегда. Иногда даже можно подумать, что отца у меня нет, так редко я его вижу. А ведь, пожалуй, ему можно было бы все рассказать, спросить совета. Наверное, так и стоит сделать… если увижу его в ближайшие два дня.
Завтрак прошел спокойно. Брат, быстро перекусив, убежал. Я всегда выходил чуть позже – до школы мне было идти гораздо ближе, чем ему до института. Однако в этот раз мама заставила меня отправиться вместе с ней пораньше. «Что бы решить твою проблему сразу и не отвлекать тебя от учебного процесса». Лучше бы мы отправились позже, тогда были бы законные основание опоздать на математику – хоть какое-то утешение.
К школе мы подошли тогда, когда нормальные люди еще только собираются идти на занятия и сразу прошли в кабинет директора.
Разговор получился недолгим и очень неприятным. Потом меня выпроводили в коридор, и директор остался с мамой. Вскоре вышла и она.
– Надеюсь, больше таких сюрпризов не будет.
– Надеюсь, больше таких сюрпризов не будет.
Я только вздохнул, остерегаясь давать опрометчивые обещания. Мама поняла и хмыкнула.
– По крайне мере постарайся избегать разрушительных последствий. Ну ладно, беги на занятия.
– Какие занятия? До начала уроков еще двадцать минут.
– Ладно, ладно. Не расстраивайся. Подумаешь, трагедия – один раз в школу пришел пораньше. – Мама направилась к выходу.
Я проводил ее взглядом, а потом быстро зашел в туалет. Там я достал из портфеля два метательных ножа. Один я повесил на лодыжку под штанину, а второй под пиджаком – после вчерашнего происшествия я не рисковал показываться без оружия на улице. Кто знает когда мне «повезет» нарваться на следующих своих знакомых? И хорошо если это будет оборотень. А если из Братства? Правда, два ножа – это слабовато, но тут уж ничего не поделаешь. Пистолета у меня нет, а с мечом ходить по улице не будешь.
Я внимательно осмотрел себя. Ножей видно не было. Попрыгал на месте. Тоже вроде ничего не звенит, ножи выпадать не собираются. Я вышел в коридор. Минут десять слонялся по почти пустым коридорам, придумывая как бы еще убить время.
– Громов! Ну что, нашел Снегиря?
Я обернулся. Позади меня стоял Витька и вопросительно смотрел на меня. Очевидно пытался найти следы «беседы».
– Ну чего у человеку пристал? – Подошедший Снегирев отстранил Витьку от меня. – Не видишь, занят он? Иди, иди, погуляй!
Витька замер, ошеломленно наблюдая за тем, как я со Снегирем отошел в сторону и стал спокойно разговаривать.
– Представляю, что он сейчас думает, – усмехнулся я.
– А плевать, – четко сказал Снегирь. – Мне до лампочки, что он думает. Вот приставала.
– Наверное, он просто боится быть один.
– Да плевать на него! Что было вчера?
– Да ты же все видел. После твоего ухода ничего интересного не было. Честно не было, – добавил я, заметив его недоверчивый взгляд. – А ночью я спал и никуда не бегал.
– С тебя станется, – буркнул он. – Я уже не знаю, что от тебя ожидать.
Но тут прозвенел звонок, и нам пришлось идти в класс. Но даже там я ловил удивленные взгляды Витьки, которые тот бросал на меня и на Снегирева. Он сидел от меня через три парты, и мне было прекрасно его видно.
– Ты что это, помирился со Снегирем? – удивленно спросил мой сосед по парте.
Ну вот, теперь разговоры будут только о том, что Громов помирился со Снегиревым. Как будто это новость мирового значения.
– Нет, Славик, мы с ним обсуждали условия будущей дуэли.
– Громов, Селиванов! Прекратите разговаривать!
Больше Славка ко мне не приставал.
После уроков мы со Снегиревым уходили из школы вместе.
– Ну ты дал! Мне было даже больно смотреть, как на физре ты пытался выглядеть каким-то увальнем.
– А что, было заметно? – с тревогой спросил я.
Снегирь задумался.
– Ты знаешь, нет. Просто если бы я не видел вчерашние твои упражнения, то я не понял бы, что ты пытаешься не показать вида, что все эти упражнения для тебя очень легкие. Просто ты выглядел в несколько меньшей форме, чем обычно. Я бы тоже не понял, но потом, увидев, как на турнике ты со всех сил пытаешься не подтянуться больше трех раз, мне все стало ясно. Ты же ведь мог больше подтянуться?
– Вообще-то мог. Но я не хочу, чтобы все поняли, что со мной что-то произошло.
– Я так и понял. Но знаешь, мне кажется, долго скрывать тебе ничего не удастся. Сейчас заметил я, но потом это увидят и остальные.
– Не трави душу. Наверно, мне придется научиться притворяться.
– А почему ты не хочешь показать все то, на что ты способен?
– И как объяснить, что за один день я стал вдруг спортсменом?
– Ну, ты мог бы сказать, что до этого притворялся.
Я молча смотрел на Снегиря, пока тот сам не понял глупость подобного предложения.
– Я не собираюсь быть звездой школы. Вообще, я стараюсь остаться как можно незаметнее. – Я огляделся по сторонам. – Черт, где же Аркадий Анатольевич? Он же обещал ждать меня у школы. Может с ним что-то случилось?
– Не нервничай. Он же не знает, когда у тебя занятия кончаются.
– Ну чего вы к нам пристали? – этот вопрос я слышал довольно часто, когда шел из школы домой. Юные рэкетиры из восьмых классов снова зажали кого-то из младших классов за гаражами, вытрясая очередной долг. Только на этот раз там, похоже не одна жертва.
Я резко свернул и направился в сторону звука, проклиная в душе Деррона. Чертов рыцарь с его рыцарским кодексом. Какое мне дело до того, что там происходит? У меня есть гораздо более важные дела, чем выручать малолеток по собственной глупости попавших в переплет. Только вот беда в том, что Деррон прекрасно умел учить. И обучал он меня не только боевым искусствам. «Коль рыцарь ты – то рыцарь ты всегда». И ведь видел я этих рыцарей! В большинстве своем они заняты тем, что хвастаются друг перед другом придуманными подвигами. Только вот был ведь и Даерх, Буефар.
– Ты куда? – удивился Снегирь.
– Совершать глупости, – процедил я.
За гаражами двое подростков из восьмого класса поймали четверых пятиклассников и вытрясали из них, скорее всего придуманный долг. Несколько раз мне приходилось видеть, как это происходит. «Мальчик, хочешь фокус покажу? Спорим, что сейчас карта исчезнет?» – И прежде, чем мальчишка успевал что-либо сообразить, карта действительно исчезала. Чаще всего в кармане спорщика. После чего пятиклассник признавался побежденным и с него требовали проигранные деньги, хотя тот и не думал спорить. Конечно, жертвы выбирались не просто так, а те, кто не мог за себя постоять. О том, что подобное существует в школе, знали, похоже, все, кроме преподавателей. А у начинающих рэкетиров хватало ума не связываться с теми, от кого можно и получить.
Конечно, сейчас можно было бы без слов накостылять обоим, но я прекрасно понимал, что они для меня не противники, но станет ли от этого легче их жертвам?
– Ребята, – обратился я к четверке пятиклассников. – Вас же ведь больше, почему вы подчиняетесь всякой швали?
– Ты чего это, пацан? – Один из рэкетиров шагнул ко мне. – Нарываешься?
– Заткнись. – Спокойно сказал я, посмотрев на него. – Я не с тобой разговариваю.
Рэкетир побледнел и испуганно попятился.
– Они сильнее, – рискнул ответить один пострадавших. – Они же вдвоем справятся с нами.
– Я не про вас четверых. Вы же не единственная их жертва? Соберитесь все вместе, да надавайте им как следует.
– А потом они поймают каждого из нас и надают нам.
– Тогда снова соберитесь. Если они почувствуют, что их не боятся, то они отстанут.
– Да? Вот если такой смелый, то и надавай им. – Влез еще один пострадавший.
– А я им, в отличие от вас, не плачу деньги. И потом, надавать им сил у меня хватит, но что потом? Всю жизнь я вас не буду защищать. Вы должны научиться делать это и сами.
– Да ты что, совсем офанорел? – разъярился другой рэкетир. Он подскочил ко мне и ухватил за плечо.
В этот момент подошел стоящий в стороне Снегирев и без слов отпихнул напавшего в сторону. Потом встал около меня. Снегирева, похоже, они знали прекрасно, поэтому больше в драку лезть не пытались. Как-то они наехали на него, посчитав легкой добычей. После этого две недели они приходили в школу с красочными фингалами под обоими глазами. Снегирь, конечно, тоже пострадал, но с тех пор они старались обходить его стороной.
– Лавочка закрыта, – объявил он.
Те нерешительно посматривали на нас, прикидывая силы. Но тут к нам подошел один из пятиклассников и встал рядом.
– Ты что, шпендик? Давно не получал? – Рэкетир посчитал, что может безнаказанно сорвать злость на нем. – Да я же тебя урою!
– Но все равно больше ничего от меня не получишь. – Пятиклассник отчаянно трусил, но старался казаться твердым. – Я не буду больше тебе ничего платить!
– Ах ты… Защиту нашел? Не надейся.
– Что происходит? – Из-за гаража вышел Аркадий Анатольевич. – Какие-то проблемы?
Высокий рыжий рэкетир зло выругался.
– Повезло вам! А тебя я урою, – пообещал он пятикласснику.
Я шагнул к нему и провел молниеносную атаку. Вряд ли кто сообразил, что случилось. Меньше чем через секунду этот «смельчак» лежал носом в луже. Я одной рукой держал его за волосы, а другой зажимал руку в болевом захвате.
– Слушай меня внимательно, гроза малышей! Если я узнаю, что ты хоть пальцем тронул… как тебя зовут? – повернулся я к зачарованному пятиклашке.
– Саша Петлицкий.
– Так вот, если ты хоть пальцем тронешь Сашу, то лучше сразу беги из города, поскольку я тебе устрою веселую жизнь. Понял?
Тот что-то зарычал и дернулся, пробуя вырваться. Я сильнее надавил на руку, а другой рукой окунул голову в лужу. Немного подержал, успокаивая.
– Ты понял?
– Пусти, скотина.
– Не понял, – констатировал я, снова погружая его голову в лужу.
– А теперь понял?
– Понял. – Больше он не старался казаться героем.
– Тогда пшел вон! – Я поднял его за волосы и пихнул в сторону улицы. – И помни мои слова! – Я повернулся ко второму рэкетиру. – А ты что скажешь? Что-нибудь умное или тоже какую-нибудь глупость?