— Вперёд, говнюки! Не останавливаться! Бегом, бегом, бегом!
Первые подошедшие к рубежу курсанты попали в зону поражения ударной волной ярости и почти физически ощутимой злобы. Валькирии не нужен был мегафон, она и без него отлично справлялась.
— Остановился — умер!
Чуть зазевавшийся перед прыжком через траншею курсант тут же схлопотал дубинкой по заднице и упал на дно, корчась от электрошока.
— Задумался — умер!
Ещё один любитель поразмыслить отправился тем же маршрутом.
— Струсил — умер дважды!
Рука с дубинкой сделала замах и нацелилась в приближающегося Преклова. Смертельная бледность, мотающиеся до пояса вожжи слюны и заблеванная куртка вполне чётко метили его как цель, готовую для отсева. Но Толян не спасовал. Даже не притормозил. Он с ходу перемахнул траншею, пробежал ещё десяток метров и, упав на брюхо, пополз сквозь проволочные ограничители.
— Задницы прижать! — Репина быстро переместилась от исходного рубежа к следующему препятствию, уступив место подоспевшему Крайчеку. — Ниже, я сказала! — электрошокер сухо затрещал приложенный к пятой точке не слишком осторожного курсанта, вынудив того вскрикнуть и нелепо раскорячиться под проволочным навесом.
— Живее, недоноски! Каждая секунда промедления приближает вас к смерти!
Электрический разряд снова проскочил между контактами, приложенными к мягким тканям, и отозвался вскриком.
— Едрёна мать! — загудел передохнувший немного мегафон, погружая отстающих в децибелы презрения. — Добежали, чёртовы выродки?! А я-то надеялся больше вас не увидеть! Что такое?! Устал, засранец?! Иди, ляг в канаву и подохни, только не путайся под ногами!
Глеб выбрался из-под проволоки и, пробежав следующий десятиметровый отрезок, залез на бревно.
— В бою у вас не будет второй попытки! — Репина ходила вдоль полосы, смещаясь всё ближе к конечному рубежу и высматривая жертв. — Упав, вы не подниметесь! Израсходовав силы, вы не успеете отдохнуть! Вас не будут журить за оплошность! Вас просто убьют!
Глеб, едва не соскользнув, прошёл положенные четыре метра и спрыгнул на землю. Следом, роняя капли слюны и пота, соскочил с бревна Преклов. Они почти одновременно перемахнули невысокий палисад и вышли на отрезок, заканчивающийся полутораметровым забором.
Картина приближающейся дощатой стены, растущей с каждым шагом, и улавливаемая боковым зрением фигура Толяна, бегущего, казалось, уже в полубессознательном состоянии, заставили Глеба усомниться в правильности недавно принятого решения: «Не сможет. Твою мать. Он сейчас просто…».
Преклов, хрипя, будто подстреленный зверь, оттолкнулся от земли и впечатался в забор, сумев таки уцепиться за его край. Руки у Толяна, к счастью, работали лучше ног, и тело медленно, но верно поползло наверх.
Убедившись, что в этом деле помощь подопечному не требуется, Глеб перевалился через коварное препятствие, приземлившись на что-то мягкое и жалобно скулящее. Но рассмотреть не успел. Двигательные рефлексы, подстёгиваемые непрекращающимся рёвом двух командирских глоток, уже несли тело вперёд.
Глеб не раз, за время нахождения в лагере задавался вопросом — откуда воспитатели черпают вдохновение? «Неужели, — думал он, — всё само собой рождается у них в голове, сходу? Пять-десять минут безостановочного словесного испражнения — это надо уметь. Или всё-таки есть заготовки? Да. Наверное, тренируются в свободное время и записывают в тетрадку. А, может быть, существуют даже специальные учебники, по которым читают лекции на командирских курсах. Вот бы послушать хоть одну».
— Долбанные калеки! — «подбадривал» Крайчек отстающих. — Вы родились такими или это всё от слишком сытной жратвы?! Я видел косоглазых, которые на жопе, с оторванными ногами передвигались быстрее! Готов поспорить, что жрёте вы с куда большим рвением, чем бегаете! Ещё раз наблюёшь мне под ноги, тварь, и я тебя зубы высрать заставлю!
Глеб одну за другой перемахнул три поперечные жерди на врытых с двухметровым промежутком столбах, и уже взял разбег перед форсированием траншеи, когда краем глаза заметил упавшего Преклова. Тот зацепил ногой последнюю перекладину и, неловко взмахнув руками, распластался в грязи.
— Дерьмо!
Глеб резко затормозил перед самым прыжком и оглянулся назад — Крайчек стоял далеко, где-то в районе исходного рубежа, растолковывая нерадивым курсантам их безрадостные перспективы, Репина с помощью электрошоковой дубинки продолжала обозначать вражеский огонь по не в меру медлительным и упавшим с бревна. Мысленно поблагодарив судьбу, Глеб подскочил к Толяну и помог ему встать на ватные от усталости ноги.
— Шевелись, пока не заметили.
— Я могу, — заверил Преклов, поднимаясь. — Я дойду.
Он посмотрел на своего благодетеля, и наполненные искренней признательностью глаза вдруг округлились. В ту же секунду электрический разряд пробил тело Глеба, заставив мышцы конвульсивно сократиться. Мир вокруг на мгновение вспыхнул и потемнел, а когда вновь прояснился, оказался завалившимся набок. Во рту чувствовался вкус крови. Челюсть свело спазмом, и сомкнувшиеся зубы прокусили губу. По вставшей на ребро земле, спотыкаясь, бежал Преклов, а в уши, будто сквозь вату, лился голос Валькирии:
— Минута, недоноски! У вас минута, чтобы дотащить свои рыхлые телеса в точку сбора!
Глеб, словно вырванный из сна сигналом тревоги, дёрнулся и, не успев ещё толком встать на ноги, рванул вперёд, перебирая всеми четырьмя конечностями. Он бежал, перепрыгивал, проползал и карабкался, пока, наконец, не рухнул, преодолев конечный рубеж.
— Стоп! — заревел в мегафон голос Крайчека.
— Замерли все на месте! — вторила ему Репина. — А ну перетащи свою лживую задницу туда, где стоял!
— Что тут у нас? — Крайчек, привстав в неспешно катящемся вдоль полосы «Лисе», пересчитывал «боевые потери». — Только взгляните. Я не ждал от кучки бесхребетных слизней ничего выдающегося. Я не ждал даже ничего сколь либо приемлемого. Но вы меня удивили. Да, чёрт побери, вы сегодня доказали, что я ошибался. Признаюсь честно — я испытываю глубокое чувство стыда за то, что называл вас говном. Сегодня же пойду в уборную и попрошу у говна прощения. Я незаслуженно оскорбил его. Да что там оскорбил, я его просто унизил! — Крайчек сделал паузу, сокрушённо вздохнул и снова поднял мегафон. — Восемнадцать! Столько дегенератов, по какой-то загадочной причине до сих пор называющихся курсантами, не выполнили приказ! Восемнадцать из двадцати девяти! Возможно, эти восемнадцать считают, что приказ не является обязательным к исполнению. Возможно, они думают, что приказ носит рекомендательный характер. Я даже не исключаю той возможности, что эти восемнадцать вообще не знают, мать их, что такое приказ! Разъясню. Приказ — это ваша судьба! Командир — творец вашей судьбы! Идущий против судьбы обречён! Но я чертовски добр и дам вам, ничтожным тварям, ещё один шанс, вместе с новым приказом! Итак, с сегодняшнего дня вы, сходив в сортир, будите отдавать честь своим испражнениям! При этом они должны слышать чёткое и громкое приветствие следующего содержания: «Здравия желаю, говно! Обещаю неустанно работать над собой, чтобы стать достойным тебя!». И не забудьте спустить воду, проникнувшись торжественностью момента! А если кто-то думает, что это шутка, — Крайчек ненадолго замолчал, пробежавшись глазами по совсем поникшим курсантам, — то этот кто-то жестоко ошибается. Вперёд, — он махнул рукой, и «Лис», сипло огрызнувшись, покатил к конечному рубежу.
— Встать! Смирно! — скомандовала Репина, как только начищенный сапог Воспитателя коснулся земли.
Крайчек заложил руки за спину и неспешным размашистым шагом проследовал от машины к строю счастливчиков.
— Угу, — промычал он, разглядывая отличившихся. — Самойлов, оправься, ты курсант, а не скотина. Консальски, об бревно яйца не отшиб? Хорошо. Тарасенко, что у тебя с рукой? Отвечать.
— Сломана при падении!
— Бестолочь, — Крайчек покачал головой и продолжил смотр. — Ульрих, с высоты нужно прыгать смелее, поучись у Тарасенко. Панарин, совсем не умеешь силы распределять. Гачев, обо что нос расшиб? Отвечай.
— О локоть!
— Утрись. Волкова, неплохо бегаешь. Кажубей, застегни штаны. Или ты меня удивить решил? Глен, — Воспитатель подошёл к Глебу, и тяжёлый холодный взгляд из-под низко надвинутого козырька фуражки пригвоздил того к месту, не суля ничего хорошего. Но взамен ожидаемого разноса Крайчек лишь коротко кивнул и прошёл дальше. — Преклов, сбрось вес, чтобы твоя туша доставляла меньше хлопот при её перетаскивании. Дай сюда ранец.
Толян молниеносно высвободил руки из лямок и передал требуемый предмет воспитателю.
Крайчек вернулся к машине, сел и взял мегафон.
— Тридцать минут на отдых и приём пищи. Пайки у вас за спиной. После этого младший воспитатель Репина сопроводит всех в казарму.
Толян молниеносно высвободил руки из лямок и передал требуемый предмет воспитателю.
Крайчек вернулся к машине, сел и взял мегафон.
— Тридцать минут на отдых и приём пищи. Пайки у вас за спиной. После этого младший воспитатель Репина сопроводит всех в казарму.
Автомобиль, изрыгнув облако копоти, развернулся и через несколько секунд уже исчез за холмами.
— Спасибо, — поблагодарил Преклов Глеба, наблюдая, как тот уминает паёк. — Без тебя я бы не дошёл.
— Мне не сложно.
— Слушай, Глеб, — Толян заискивающе посмотрел на своего спасителя, — можно отломить кусочек?
— Нет.
— Ну пожалуйста.
— Ты же слышал, что Крайчек говорил — нужно сбрасывать вес.
— Да не могу я. Что же делать, если у меня обмен веществ такой? А жрать ужас как хочется, аж живот сводит.
— Ничем не могу помочь, — безаппеляционно парировал Глеб, распечатывая пачку галет. — Я в списки к Крайчеку попасть желания не имею. Помнишь, он обещал нашу группу ополовинить?
— Ну?
— Так вот, я хочу остаться в живой половине.
— Да брось. Все этим пугают.
— Крайчек не пугает. Сколько нас было сегодня на построении?
— Двадцать девять.
— Сколько будут говну честь отдавать?
— Восемнадцать.
— А сколько во время уложились?
Преклов задумался, подсчитывая дошедших.
— Одиннадцать?
— Нет Толя, не одиннадцать.
Виктор Крайчек сидел в своём кабинете, читая медленно ползущий по монитору текст из личного дела курсанта.
«Боевая единица N 5438. Фамилия: Глен. Имя: Глеб. Отчество: Юрьевич. Год рождения: две тысячи сто сорок четвёртый, тридцатое мая. Место рождения: Вайле, Дания.
Родители: Отец — Зимин Юрий Георгиевич. Русский. Две тысячи сто двадцать первого года рождения. До одиннадцати лет проживал с родителями в Новосибирске. Четвёртый ребёнок в семье. Имеет трёх братьев и сестру. Был определён в танковое училище N84 имени В.И. Поткина. С отличием закончил его в две тысячи сто тридцать девятом, после чего был направлен в четырнадцатую танковую бригаду, восьмой полк „Алая Броня“, под командованием полковника Александра Илларионова. Служил механиком-водителем танка „Циклон“. Неоднократно участвовал в боях. Проявил себя как храбрый и грамотный солдат. Погиб в битве при Сарагосе двадцать первого декабря две тысячи сто сорок пятого года.
Мать — Магде Глен. Датчанка. Две тысячи сто шестнадцатого года рождения. Проживала в городе Вайле. Единственный ребёнок. Окончила университет города Орхус, факультет микробиологии. В две тысячи сто тридцать восьмом году была привлечена к научным работам доктора Бёрге Бертельсена (секретно). В сорок шестом арестована за саботаж (секретно). Погибла при допросе.
Глеб Глен был направлен в сиротский приют N811 города Кержач, откуда в две тысячи сто пятьдесят втором году по программе „Долг Родине“ переведён в учебный лагерь „Зарница“ для прохождения интенсивного курса подготовки бойца штурмового подразделения».
Далее шёл длинный перечень медицинских показателей, из которых Крайчек обратил особое внимание на число «сто тридцать два» в строке «коэффициент умственных способностей».
«…демонстрирует отличную переносимость стандартных инъекций. Темпы набора мышечной массы в норме.
Личностные характеристики: агрессивность в норме, готовность к подчинению средняя, стремление к доминированию выше среднего, пользуется авторитетом среди членов группы, в общении сдержан, проявляет задатки лидера».
— Ну что же, курсант, — Виктор Крайчек свернул экран и откинулся в кресле, — Ты неплохо начал. Посмотрим, как продолжишь.
Глава 3
Инструктор по огневой подготовке Хайнц Торвальд стоял, заложив руки за спину, перед аудиторией и терпеливо дожидался, пока утихнут восхищённые вздохи.
— Итак, — начал он спокойным тихим голосом, — у вас на столах лежит то, без чего знания и навыки, полученные за прошедшие четыре года, бесполезны. Без этого вы не солдаты. Без этого вы нежизнеспособны. Возьмите.
Аудитория тут же наполнилась лязгом и новой волной счастливых вздохов.
Глеб провёл ладонью по холодному чёрному металлу и сглотнул. Пальцы ощупали ребристое цевьё, легли на шершавый полиамид рукояти. Тяжесть смертоносного механизма наполнила всё существо благоговейным трепетом.
— Вы держите в руках стрелково-гранатомётный комплекс СГК-5, - продолжил Торвальд. — Основное оружие штурмовиков. Поднимите. Приложите к плечу. Почувствуйте и полюбите.
— Уже люблю, — прошептал Толян, лаская щёку гладкой сталью приклада.
— С этого момента он будет рядом с вами. Я сделаю его частью вас. Или вас — его частью, если на большее не способны. Положить оружие.
Двадцать восемь автоматов синхронно легли на столы.
Торвальд включил проектор, и на экране появилось анимированное изображение СГК-5 в разрезе.
— В начале поговорим о стрелковой части комплекса. Посмотрите внимательно на схему. Возможно, некоторые из вас ещё сохранили в головах материал прошлогоднего курса истории вооружений. Кто может описать конструкцию?
Поднялись три руки, но только одна твёрдо и чётко, без доли сомнений.
— Волкова, отвечай.
— Есть! — Наташа вытянулась по стойке смирно, тут же приковав к себе несколько взглядов с соседних рядов, в том числе и Глеба. Округлые формы под серым мундиром в последнее время всё чаще занимали его мысли. — Судя по представленной схеме, стрелковая часть комплекса имеет компоновку булл-пап. Это даёт возможность использовать подствольные модули без ухудшения баланса оружия в целом. Работа механизма основана на принципе сбалансированной автоматики, что позволяет значительно повысить кучность стрельбы очередями. Отсутствие экстрактора стреляных гильз говорит о применении безгильзового патрона. Магазин располагается над стволом. Оружие снабжено как открытыми, так и оптическими прицельными приспособлениями, а так же лёгкими складными сошками. Ответ закончила.
— Неплохо, Волкова, неплохо, — покивал Торвальд. — А теперь приведи оружие в боевое положение и застрели меня. Выполняй.
Наташа после секундного замешательства схватила автомат, взяла на изготовку и нажала спусковой крючок, но ничего не произошло. Утратив привычную уверенность, она пробежалась взглядом по корпусу СГК-5 и, обнаружив, наконец, ручку затвора, потянула на себя. Снова приложила затыльник к плечу и… Опять конфуз.
— Не получается, — лаконично констатировал Торвальд и, забрав автомат у поникшей духом Волковой, обратился к аудитории: — Вот наглядный пример того, что даже прекрасное знание теории не заменит практику. Только комбинация теоретических и практических знаний о вверенном оружии сделает из вас хорошего стрелка. А хорошего солдата из вас сделает только боевой опыт, — он снял автомат с предохранителя и без лишних слов дал длинную очередь от бедра по собравшимся.
Глеб, заворожено следящий за оружием в руках инструктора, от неожиданности дёрнулся вправо и грохнулся на пол, рефлекторно обхватив голову руками. Когда грохот выстрелов смолк, а глаза боязливо открылись, он увидел, что остальные курсанты находятся в не менее нелепом положении. Кто-то забился под стол, кто-то растянулся в проходе, и только Преклов остался на своём месте, замерший с открытым ртом и вытаращенными глазами.
— Да, — Торвальд окинул бесстрастным взглядом поднимающихся и пристыженных горе-воинов, — примерно такой опыт. Но патроны будут боевыми, а большинство из вас будут мёртвыми. Моя задача и задача воспитателей — минимизировать потери. Вы слишком дорого обходитесь казне, чтобы сдохнуть в первом же бою. И я приложу максимум усилий, дабы этого не произошло. Очень скоро ваши пальцы будут стёрты до мяса, ваши плечи превратятся в сплошной кровоподтёк, вы будете засыпать и просыпаться, ощущая запах пороха, въевшийся в кожу, а звук выстрелов станет для вас столь же привычен, как и дыхание, — он щёлкнул рычажком предохранителя и вернул дымящийся автомат Волковой. — Теперь перейдём к теме нашего сегодняшнего занятия. Итак, что же представляет собой СГК-5? СГК-5 — это одно из самых надёжных, простых и лёгких в освоении средств уничтожения живой силы противника. Конечно, этот автомат не сравнится по огневой мощи с «Фениксом», ему далеко до «Сигмы» в плане точности, он не столь высокотехнологичен и компактен, как АСМ. Но перед всеми этими образцами передовой оружейной мысли, СГК-5 имеет одно неоспоримое преимущество — цену. Вы не найдёте здесь сверхсовременных композитов или электроники. Не увидите прицелов с двенадцатикратным приближением чистейшей оптики. Это дешёвый и безотказный инструмент для убийства, в умелых руках исключительно эффективный. Он почти в шесть раза дешевле состоящего на вооружении Палачей «Феникса». Более двух третей от его стоимости приходится на ствол. Именно благодаря СГК-5 наша армия никогда не испытывала нужды в стрелковом оружии и не имела проблем с его эксплуатацией. По надёжности СГК близок к легендарному автомату Калашникова. Он не теряет своих боевых качеств ни в мороз, ни в жару, ни в болотах, ни в пустыне. Применяющийся в нём безгильзовый патрон с пулей калибра восемь миллиметров, позволяет отправлять в мир иной любую пехоту любого противника, в том числе и тяжёлую. Эффективная дальность поражения лёгкой пехоты — триста метров. Тяжёлой — до ста. Незащищённые цели уничтожаются с полукилометра. Кроме того, СГК-5 комплектуется подствольным гранатомётом, составляющим вместе со стрелковой частью единый комплекс. Питается этот агрегат боеприпасами калибра двадцать пять миллиметров, с осколочно-фугасной или бронебойной головной частью. Первые применяются по пехоте, вторые — по легкобронированной технике. Осколочно-фугасная граната детонирует на расстоянии метра от препятствия и накрывает облаком поражающих элементов сектор в девяносто градусов на четыре метра перед собой, но не раньше, чем удалится на десять метров от стрелка. В противном случае датчик не сработает, а граната самоликвидируется через три секунды с момента остановки. Бронебойный снаряд с сердечником из карбида вольфрама в алюминиевом стакане способен прошить пять сантиметров гомогенной стальной брони. Это позволяет штурмовому подразделению даже без реактивных систем успешно бороться с БМП и БТРами противника. Питание гранатомёта осуществляется из сменного магазина ёмкостью в четыре патрона, что вполне достаточно для вывода из строя двигателя или ходовой части боевых машин. Дальность прямого выстрела — сто пятьдесят метров. Узел управления огнём стрелкового и гранатомётного модуля един. Вопросы?