Футбол вплетен в канву итальянской жизни до такой степени, что с ним не могут соперничать даже автогонки. Типичным свидетельством тому долгое время был озабоченный отец семейства с прижатым к уху транзисторным радиоприемником, воскресным днем следивший за успехами своей squadra del cuore, в то время как его жена и дети отдыхали на пляже или наслаждались прогулкой на природе. Правда, в наши дни такого персонажа можно увидеть скорее в старых комедийных фильмах. Он исчез с появлением в 2003 году телекомпании Sky Руперта Мердока, которая показывает прямые трансляции всех матчей Серии А. Они идут вечером в субботу, в воскресенье, а иногда и в будни. Но итальянские болельщики никогда не удовлетворялись лишь тем, чтобы сходить на воскресный матч, а на следующий день прочитать о нем в газетах. В том или ином виде следить за футбольными событиями можно всю неделю.
La Gazzetta dello Sport начала издаваться в 1896 году, чтобы освещать первые современные Олимпийские игры, но постепенно превратилась в ежедневное издание, посвященное фактически только футболу. Затем в 1920-х появилась Corriere dello Sport, а после Второй мировой войны – Tuttosport. На пике своего влияния, в начале 1980-х, La Gazzetta, с ее особенной розовой бумагой, была самой продаваемой газетой Италии. А ее самому знаменитому редактору, покойному Джанни Брера, удалось изменить итальянский лексикон.
Брера утверждал, что думает на диалекте, но его тексты на итальянском языке украшал удивительно богатый словарный запас. Например, Диего Марадона, легендарный аргентинский бомбардир, в описании Бреры становился «гигантским чудовищем, в адском, мифологическом смысле, как Цербер: если вы будете почтительны с ним, просто из спортивной вежливости, он вонзит зубы в ваш загривок, отгрызет вам голову и позволит ей упасть на землю, как фрукту, оторванному от уже подгнившего черешка»[83]. Один только этот абзац в оригинале содержит два слова, которые заставили бы большинство итальянцев полезть в словарь, и третье, которого они не нашли бы даже там.
Когда Брера не находил нужного слова или фразы, он либо обращался к диалекту (необязательно своему), либо сочинял их. Среди слов, изобретение которых ему приписывают, есть libero (для защитника, не назначенного опекать определенного соперника): термин, который перешел из итальянского языка в большинство других распространенных языков мира.
По вечерам в понедельник болельщики, которые прочитали свою любимую спортивную ежедневную газету от корки до корки, могли продолжить бороться с абстинентным синдромом, переключившись на канал «Il processo del lunedì», который был запущен телекомпанией RAI в 1980 году. Просмотр передачи скоро стал национальным обычаем, а ее ведущий, Альдо Бискарди, – всенародной знаменитостью. «Il processo del lunedì» означает «Расследование в понедельник». Передача состояла из дотошного изучения повторов самых спорных моментов игр, прошедших в выходные, с использованием устройства, названного Supermoviola. С помощью этой техники, предположительно разработанной в военных целях, Бискарди и его команда давали зрителям возможность изучить каждый спорный эпизод в замедленной съемке, сделанной с любого мыслимого угла, включая даже недоступные телевизионным камерам того времени. Supermoviola позволяло окончательно разрешить споры. Оно предоставляло наглядное бесспорное доказательство того, что штрафные были присуждены неправильно, а голы, не засчитанные арбитром, были забиты игроками, которые вовсе не находились в тот момент в положении «вне игры». Программа Бискарди, у которой с тех пор появилось много клонов, также выигрывала из-за присутствия vallette, задача которых заключалась в том, чтобы представлять гостей студии и объявлять рекламную паузу, но прежде всего – быть потрясающе красивыми и обольстительно одетыми. Комбинация футбола и секса все еще выигрышна, хотя теперь женщины с пышными волосами, блестящей помадой и платьями с глубоким декольте обычно играют более активную роль. Несколько женщин-ведущих признаются даже самыми maschilista из болельщиков за свои глубокие познания и страстную увлеченность спортом.
Но такова далеко не каждая итальянская женщина. «Семь из десяти программ о футболе – это невозможно, – пожаловалась однажды Илари Блази, актриса и жена звезды клуба «Рома» Франческо Тотти. – Если мне случается смотреть их, я засыпаю». Многие другие жены также выражают недовольство количеством футбола на итальянском телевидении. В дополнение к программам просмотра записей и их обсуждения платное телевидение принесло каналы, полностью посвященные отдельным клубам. И радио тоже не обещает отдушины. В нескольких городах уже есть радиостанции FM, посвященные исключительно жизни местной команды.
С их вещанием – до 14 с половиной часов в день – можно ознакомиться во многих римских такси. Для любого, кто не зациклен на клубе, о котором рассказывается, это скучно до онемения мозгов: витиеватые обсуждения экспертов, которые время от времени перемежаются телефонными звонками болельщиков, пребывающих в диапазоне между возмущением и крайним раздражением. Столица – пожалуй, наиболее помешанный на футболе город в стране, которая без ума от футбола. Хотя футбольный клуб «Рома»[84] должен представлять город, а «Лацио» – прилегающий регион, во многом они пересекаются, что вызывает жгучее соперничество между ними. Неудивительно, что именно в Риме появилось первое радио для болельщиков. На момент написания книги существует не менее четырех радиостанций, посвященных исключительно «Роме» (и пятая, с ежедневной четырехчасовой программой о клубе), и две, вещающие о «Лацио». У самой успешной из радиостанций «Рома» ежедневная аудитория достигает 150 000 человек. Эта концепция была также реализована во Флоренции и Милане.
Радио для болельщиков изначально было придумано чрезвычайно хорошо организованными, влиятельными и богатыми фан-клубами «Ромы». В этом, однако, столица не уникальна. Каждая команда Серии А поддерживается как минимум одной группой ярых болельщиков, обобщенно называемых ultras. Самые первые группы ultras[85] появились в 1950-х. Ultras полагают, что отличаются от фанатов британского толка – в частности, лучшей дисциплиной, и считают себя основателями того стиля поддержки своей команды, который распространился из Италии по большей части остальной Европы – с использованием барабанов, флагов, баннеров и факелов. Однако в наши дни их образ больше связан со склонностью к агрессивному поведению и экстремистскими, обычно крайне правыми политическими взглядами, которые проявляются в форме неприкрытого расизма.
Однако что продолжает отличать ultras Италии от бескомпромиссных болельщиков других стран, это не столько их экстремизм, сколько степень официальной поддержки, получаемой от руководства клубов, за которые они болеют. Некоторые ultras даже имеют официальную зарплату. Они получают субсидии для поездок на выездные игры. Их лидерам часто дают бесплатные билеты. И обычно они могут привести на поле друзей, чтобы посмотреть матчи бесплатно. Но такие льготы почти ничто в сравнении с тем, что они могут сделать для себя сами, используя свои эмблемы – а зачастую и эмблемы клубов – для торговли. Журналисты BBC, снявшие документальный фильм о Irriducibili «Лацио», к своему удивлению обнаружили, что Irriducibili имели собственный офис и поставляли товар в 14 магазинов в Риме и его окрестностях.
У лидеров ultras есть доступ к игрокам, и их влияние может привести к изменениям в тактике, составе игроков и политике клуба. В 2004 году Irriducibili «Лацио» и ultras «Ромы» устроили устрашающую демонстрацию своей власти во время матча между этими командами. В первой половине игры среди зрителей прошел слух, что молодой болельщик «Ромы» был задавлен полицейской машиной за пределами стадиона. Многие подозревают, что распространение этого слуха было согласовано между ultras и Irriducibili перед матчем по причинам, которые так и не удалось выяснить. Во всяком случае, спустя несколько минут после возобновления игры делегация ultras от обеих сторон каким-то образом выбралась на беговые дорожки, окружающие поле, и капитан «Ромы», Тотти, пошел поговорить с ними. Пэдди Агню, римский корреспондент Irish Times, который комментировал этот матч для RAI, написал впоследствии в своей книге об игре в Италии, что слова Тотти, сказанные тренеру сразу после инцидента, «громко и четко прозвучали в наушниках звуковой аппаратуры». Он сказал: «Se giochiamo adesso, questi ci ammazzano» («Если мы сейчас продолжим игру, эти парни убьют нас»). С согласия капитана «Лацио», и несмотря на протесты арбитра, игра была прекращена.
«Болельщики победили, – писал Агню. – А за этим последовали и волнения среди болельщиков, так как агрессивно настроенные фанаты с обеих сторон, как "Ромы", так и "Лацио", ввязались в столкновения с полицией за пределами стадиона». В последующие несколько лет ситуация с насилием среди футбольных болельщиков только усугублялась, причем столкновения между ultras и полицией становились еще более кровавыми, чем между соперничающими группами фанатов. В 2007 году один полицейский офицер умер от ран, полученных в ходе беспорядков во время матча в Сицилии, и один болельщик был застрелен полицейским во время столкновения между болельщиками команд-соперников на станции технического обслуживания на автостраде. После всеобщих призывов отреагировать на сложившуюся ситуацию правительство ввело программу ограничений и реформ, которая пока не решила проблему, но снизила ее остроту.
«Болельщики победили, – писал Агню. – А за этим последовали и волнения среди болельщиков, так как агрессивно настроенные фанаты с обеих сторон, как "Ромы", так и "Лацио", ввязались в столкновения с полицией за пределами стадиона». В последующие несколько лет ситуация с насилием среди футбольных болельщиков только усугублялась, причем столкновения между ultras и полицией становились еще более кровавыми, чем между соперничающими группами фанатов. В 2007 году один полицейский офицер умер от ран, полученных в ходе беспорядков во время матча в Сицилии, и один болельщик был застрелен полицейским во время столкновения между болельщиками команд-соперников на станции технического обслуживания на автостраде. После всеобщих призывов отреагировать на сложившуюся ситуацию правительство ввело программу ограничений и реформ, которая пока не решила проблему, но снизила ее остроту.
Если противник ultras – это sbirro («полицейский»), то враг всех болельщиков – арбитр. В Италии он не только считается близоруким, но и является объектом почти всеобщего презрения[86]. Джанни Брера, отзывы которого читали миллионы, писал, что «почти в каждом случае мы имеем дело либо с неудовлетворенным человеком, который хочет доказать себе, что он существует и обладает свободой воли, либо с головорезом». Эннио Флайано, также журналист и писатель – он написал вместе с Феллини сценарии к фильмам «Сладкая жизнь» и «8½», – полагал, что итальянцы ненавидят рефери по гораздо более простой причине: «Потому что он выносит вердикт».
C годами сформировалось мнение, что эти презренные создания подвержены влиянию, что сознательно – или скорее подсознательно – они подсуживают крупным клубам. Для этого явления был даже найден термин: «психологическое рабство». Как утверждали, ярче всего оно проявлялось во время матчей с участием «Ювентуса» – команды могущественной как никакая другая. Это клуб из Пьемонта, региона, объединившего Италию, и владеет им Fiat, автомобилестроительная компания, которая считается гордостью итальянской промышленности. Поэтому «Ювентус» имеет общенациональный масштаб – и пользуется общенациональной поддержкой, большей, чем у любого другого клуба. Одно из его прозвищ звучит так: La fidanzata d'Italia (что-то вроде «Возлюбленная Италии»). Вы можете зайти в бар где-нибудь в калабрийской глубинке, в противоположной от Турина части полуострова, и увидеть на полке черно-белый полосатый вымпел и надпись, гордо объявляющую, что здесь проводятся собрания местного отделения клуба болельщиков «Ювентуса».
Предположение, что арбитры подсознательно чувствуют, как непатриотично было бы допустить проигрыш «Ювентуса», может показаться притянутым за уши. Но болельщики других клубов, особенно тех, что выигрывают чемпионат крайне редко, таких как «Фьорентина», «Кальяри» и «Верона», могут рассказать о многих спорных моментах в истории Лиги, которые были решены в пользу «Ювентуса». Например, в 1981 году на 74-й минуте решающей схватки арбитр не засчитал гол, который принес бы победу «Роме» и, как позднее доказали, был забит в ворота «Ювентуса» по всем правилам. В результате титул чемпиона достался «Ювентусу». То же самое произошло в следующем году, когда рефери не засчитал победный гол «Фьорентины», забитый всего за 15 минут до окончания сезона. Больше того, «Ювентус» неоднократно завершал сезон, получив подозрительно много штрафных в свою пользу и очень мало – в пользу других команд. С годами подозрения росли, и болельщики соперничающих команд жестоко дразнили болельщиков Ювентуса, скандируя: «Вы только и умеете грабить» и «Мы лучше будем вторыми, чем ворами».
И только в 2005 году они начали задаваться вопросом, может ли исключительная удачливость «Ювентуса» объясняться чем-то большим, чем «психологическое рабство». Именно тогда появились первые отчеты о расследовании под кодовым названием «Вне игры», которое проводил прокурор Турина. Впоследствии он пришел к заключению, что среди обнаруженного полицией не было ничего, что доказывало факт преступления. Однако же он передал собранные им данные в Федерацию итальянского футбола, Federazione Italiana Giuoco Calcio (FIGC), и спустя несколько дней после окончания сезона 2005–2006 годов отрывки из расшифровок перехваченных телефонных разговоров просочились в прессу.
Это стало началом неслыханного скандала в истории итальянского, да и не только итальянского, футбола. Время от времени игроки или арбитры попадаются на фальсификации матчей. Такое происходит во всех странах. Встречается и мошенничество в спортивных ставках. Но Calciopoli[87], как этот скандал стал называться, отличался ото всего прежде виденного. Из расшифровок разговоров стало ясно, что высшее руководство «Ювентуса» создало целую сеть влияния, которая действительно обеспечивала им благосклонность арбитров. Некоторые другие клубы также участвовали в схеме и извлекали выгоду из уступчивости судей. Манипуляции касались не отдельных игр, как это бывало в других скандалах, – была подтасована вся Серия А. Это был не турнир между командами, которые начинали сезон с теоретически равными шансами на победу, а кукольное представление: красочное, театральное представление, которое продолжалось из года в год, и сценарий которого писала группа высокопоставленных людей, участников преступного сговора. Это относилось не только к тому, что происходило на стадионах. Некоторые из расшифровок показали, что генеральный директор «Ювентуса», Лучано Моджи, был в контакте с Альдо Бискарди, ведущим шоу, которое к тому времени стало называться «Il processo di Biscardi». Это гарантировало, что замедленные реконструкции в его программе интерпретировались в ключе, который устраивал «Ювентус». Вот в высшей степени яркая демонстрация того, что в Италии не всегда можно верить своим глазам. После того как все вскрылось, программа Бискарди ушла с национального телевидения, и он, его Supermoviola и его vallette были в последний раз замечены – больше 30 лет спустя после первого выпуска – в сетке второстепенных региональных каналов.
В Calciopoli было две странности. Одна состояла в том, в самый пик скандала Италия выиграла свой четвертый Кубок мира. Другая – в том, что так и не было доказано, что из рук в руки переходили какие-либо суммы денег[88]. Система работала потому, что заинтересованные топ-менеджеры создали миф, будто они имеют такую власть и влияние, что могут вознести любого игрока или рефери либо сломать ему карьеру. И самая вера в то, что их слово – закон, как раз и дала им те власть и влияние, которые были нужны, чтобы схема работала. Это яркий пример мафии в самом широком значении слова, пример того, что в Италии изобилуют всеохватные (и все же не всем доступные), создаваемые по принципу семьи структуры, направленные против конкуренции.
15. Ограничение конкуренции
После смерти мужа у Клаудии осталось несколько домов. Она сдавала их отдыхающим, которые хотели провести время в сельской местности в Италии. Мы договорились встретиться с ней в доме нашего общего друга. Клаудия должна была подхватить нескольких гостей – гостей, которые жили у нее бесплатно и были, как это водится, старыми друзьями, – на железнодорожной станции. Она сказала, что догонит нас, как только высадит их у своего дома. Когда она выходила из здания вокзала, к ней подошла группа местных таксистов.
«Они сказали, что, подвозя своих гостей от станции, я отбираю у них бизнес», – рассказывала позднее Клаудия. Она явно была потрясена их угрожающим поведением и обеспокоена тем, что могло бы случиться, проигнорируй она их выпад. Это произошло не в Сицилии и даже не в Апулии. Речь идет о станции, которая находится в Тоскане.
У меня есть знакомая, которая живет на одном из итальянских островов. Ей был нужен стол. Она видела именно такой, какой ей хотелось купить, в другой части острова. Но рядом с ней был один мебельный магазин, принадлежавший человеку, которого она знала с детства, но который ни в коей мере не был ее другом. Однако купить стол где-либо еще считалось бы не законным выбором потребителя, а беспардонным предательством. Она и ее партнер были его клиентами. И он, скорей всего, никогда не заговорил бы с ними снова, если бы они пошли в другой магазин. В итоге они купили стол в магазине на другой стороне острова и несли его вдвоем всю дорогу к себе домой окольными путями, чтобы ни стол, ни автофургон доставки конкурирующего магазина не заметил человек, который считал себя их поставщиком мебели.