– Как прикажешь, мой господин. – Девушка пригладила волосы и тут же спросила: – Тебе угрожает опасность?
– Наверное, можно сказать и так… Опасность. Только вот не знаю – какая и с какой стороны?
– Я поняла тебя, господин. Не беспокойся, все, что возможно – сделаю.
С утра князь отправился к Фуггеру, где договорился взять для испытания неких дюжих молодцов, изъявивших желание поступить на службу в компанию. Молодцы оказались те еще – с кулаками молотобойцев и физиономиями висельников. Решительные, готовые на все парни… вот только что касаемо интеллекта…
Впрочем, князь знал, как это все выяснить, устроить, так сказать, психо-неврологическую экспертизу.
Велев всем кандидатам выйти во двор, Егор обвел их внимательным взглядом и, усадив на бревна, предложил:
– Для начала будем играть в города, игра простая…
Быстро объяснив правила, молодой человек назвал первый город:
– Новгород!
– Дортмунд…
– Вормс!
– Почему Вормс? – Герр Георг прищурился, пряча усмешку. – Только не говори, что у тебя там мама.
– Матушка моя давно померла, а Вормс – рядом с Дортмундом.
– Ах, вот как… бывал в тех местах?
– Ну да. – Молодец ухмыльнулся и повел плечом. – Довелося!
– Хорошо, – покладисто кивнул Егор. – Продолжаем дальше. Значит – Вормс.
– Страсбург!
– Молодец! Теперь – ты.
– Фрейбург.
– Поясни, почему Фрейбург?
– Потому что тоже на «бург».
– Понятно… Что ж, пусть так – Фрейбург. Следующий!
– Генуя! – Здоровенный парняга с квадратным лицом и арбузами-кулачищами неожиданно ухмыльнулся. – Думаю, господин, на том мы и закончим.
– Почему это? – удивился Егор.
– Потому что на «я» я знаю только Яффу, остальные же, боюсь, не назовут вам ничего.
– Хм, – подумав, Вожников махнул рукой и присмотрелся к парняге, оказавшемуся вовсе не таким тупым, каким выглядел. А еще было такое впечатление, что Егор уже где-то видел этого дюжего молодца – больно уж кулаки приметные, запомнил.
– Мы где-то встречались? – Князь посмотрел парню в глаза.
– Конечно, встречались, и не один раз, господин, – улыбнулся тот. – Я раньше служил в корчме, куда вы частенько заглядывали, и даже пару раз говорили со мной.
– Ах, да, да, – тут же припомнил Егор. – Ты Фридрих, так?
– В точности так, господин Георг. Но Фридрих – это слишком уж громко. Друзья зовут меня – Фриц Колесо или просто – Колесо.
– Почему Колесо? – Вожников вскинул брови. – Ты что – логистик? Тьфу… С тележным делом знаком?
– Нет, не знаком, – пожал плечищами парень. – Просто лет семь назад, на праздник, на спор сломал об свою голову тележное колесо. Крепкое, доложу вам, случилось колесико!
– Одна-ако, – покачав головой, князь весело рассмеялся, следом за ним захохотали и остальные кандидаты в наемники.
– И часто ты таким образом развлекаешься? – отсмеявшись, поинтересовался Егор.
– Да с того самого случая – никогда. Голова ведь – чтобы думать, а не колеса об нее бить.
– Молодец! – Господин Георг одобрительно улыбнулся. – Значит, так, Фридрих, назначаю тебя сержантом – старшим. Но не думайте, что вы уже приняты – еще нужно пройти испытание.
– Мы готовы, господин, приказывайте!
Вскочив с бревен, парни, числом в дюжину, изъявили полное желание немедленно ринуться в бой.
– Нет, нет, – охолонул их князь. – Сломя голову никого бить не надо. Сначала надобно поразмыслить, хоть задание и простое: напасть на монастырь Святой Магдалены, освободить из подвала одну девушку и быстро уйти – так, чтоб никто не успел очухаться. Ясно?
– Вполне, – наморщив лоб, отозвался за всех Фридрих. – Сколько мы можем думать?
– До вечера, – усмехнулся Егор. – Придумаете раньше – сообщите. Живу я…
– Я знаю, господин Георг.
Юный Бруно возвращался на постоялый двор с радостным сердцем: он только что встретился у Красных ворот с братом Деметриусом, и тот дал ему любовное зелье, даже два – первое наказав подмешать в вино сразу двоим – не только служанке, но и ее господину.
– Видишь ли, мальчик мой, – воровато оглядываясь, пояснил монах, – насколько я понял из твоих же слов, твоя Лерба, несомненно, испытывает какие-то чувства к своему хозяину… так?
– Да, – тряхнув челкой, отрок покусал губу. – Так.
– В этой вот, синей склянке, – снадобье против любви, обоим его и всыплешь – ну, чтоб друг друга разлюбили, понимаешь?
– Угу.
– Ну, а потом настанет черед для другого зелья – красного. Сам его выпьешь и угостишь девчонку, понятно?
– Я все понял, святой брат! Сделаю, как ты сказал, спасибо! Так я побегу уже?
– Беги, – ухмыльнулся монах. – Беги, милый Бруно… мой маленький глупый друг.
Последнюю часть фразы убежавший отрок, конечно, не слышал… Правда, и далеко не отбежал – вернулся, ухватив францисканца за сутану:
– А что, если не сработает, если что-то пойдет не так?
– Фома ты неверующий, братец!
– А вдруг я нечаянно разобью склянки или они разольются – всяко ведь может быть?
Монах смачно зевнул:
– Ну, что с тобой делать? Я почти каждый день в твоей любимой корчме обедаю – где вкусные лопухи в меду подают. Туда, если что, и заглянешь… может быть.
Проводив парнишку глазами, францисканец тихо пробормотал про себя что-то про корчму «с этими проклятыми лопухами», в которой уж придется посидеть, ибо мало ли что – вдруг «это чучело» и впрямь разобьет склянки? Или, что вернее, их у него украдут – в корчмах-то тот еще народец!
В отсутствие хозяина Лерба быстренько прибралась в комнатах, затем, натаскав воды, искупалась в кадке и, накинув рубаху, уселась у окошка на лавке и принялась зубрить азбуку:
– А-а, бэ-э, цэ-э…
Не такой уж и сложной оказалась наука, тем более Лерба была девушкой неглупой и целеустремленной – весьма. Если б еще никто не мешал… так ведь нет, малыш Бруно приперся, какой-то необычно взволнованный, радостный, можно даже сказать – шальной. Уселся на скамью да глазищами своими уставился, бедную девчонку смутив – Лерба даже рубашку на коленки натянула… хотела было и юбку, и передник надеть, да жарко.
– Ты что же, меня стесняешься, да? – обиженно поджал губы отрок. – Будто мы с тобой голыми не купались.
– Мало ли с кем я купалась… Не мешай! «Бэ» и «а» – «ба», «цэ» и «е» – «це»…
– Ты, Лерба, грамоту учишь?
– Учу, да.
– Я тоже скоро буду.
– Ну и пожалуйста. А сейчас – не мешай. «Вэ» и «у» – «ву»…
– Лерба! – Отрок все же не усидел тихо.
– Чего тебе?
– А ты и я… я тебе хоть немножечко нравлюсь?
– Ты? – Девушка хмыкнула и пригладила волосы рукой. – Ну, на лицо ты приятный…
– Ой! – Услыхав такое, Бруно разулыбался до ушей. – И ты даже поцеловать меня можешь?
– Поцеловать? Тебя? – Девчонка скривилась. – Ну, нет, больно уж от тебя потом несет, братец! Вот если б ты вымылся… или хотя б сполоснулся… Кадка у нас есть, а воду во дворе, из бочки возьми… хотя можешь и прямо в бочке – уж на тебя-то никто пялиться не станет.
– В бочке, ага! Смотри – ты ведь обещала… – На ходу срывая одежку, Бруно выбежал во двор, что-то радостно крича…
Лерба прислушалась – парень-то вел себя необычно, а господин приказывал на все необычное самое пристальное внимание обращать.
– Господи, господи! – запрыгнув в бочку с водой, радостно вопил парнишка. – Может, и никакого зелья не нужно?!
Зелье? Кажется, он именно так и сказал – зелье. Или – послышалось. Бруно ведь соврет, недорого возьмет, поболтать этот парень любит.
– Ну, вот! – Натянув штаны и прихватив рубаху, отрок живо прискакал наверх. – Теперь уж от меня потом не пахнет. Целуй!
– Потом не пахнет, – принюхалась девушка. – Но навозом несет – как из коровника. Господи… что же они, навоз в той бочке держали? Ладно, не дуйся… иди сюда, вот, на скамейку садись. Глаза закрывай, ага…
Взяв парнишку за плечи, Лерба быстро чмокнула его в губы и засмеялась:
– Ну, все.
Бруно открыл глаза:
– Нет, мало!
– Ишь ты, мало ему… Хорошо, я тебя еще разок поцелую… долго-предолго, сладко-пресладко – хочешь?
– Конечно, хочу! – Парень аж подпрыгнул от радости.
– Тогда скажи: чего это ты такой нынче веселый? И о каком таком зелье толковал?
– Зелье? – Юный Казанова прикинулся простачком. – Какое еще зелье?
Девушка строго нахмурила брови:
– Будешь врать – поцелуя вовек не дождешься! И зелье твое не поможет, клянусь!
Отрок, видно было, мучился – вертелся на скамье, словно уж, может, даже клял свой болтливый язык самыми последними словами.
А хитрая Лерба, помня наказ хозяина, тоже входила в раж: очень уж ей любопытно стало – что там за зелье такое? Она уж и подол повыше колен задрала, и рубашку с плеча приспустила, почти до самой груди… да что там – почти!
– Ай, ладно, – махнув рукой, вскочил на ноги отрок. – Зелье-то у меня в мешке, сейчас принесу… я быстро. Смотри, только с поцелуем не обмани.
А хитрая Лерба, помня наказ хозяина, тоже входила в раж: очень уж ей любопытно стало – что там за зелье такое? Она уж и подол повыше колен задрала, и рубашку с плеча приспустила, почти до самой груди… да что там – почти!
– Ай, ладно, – махнув рукой, вскочил на ноги отрок. – Зелье-то у меня в мешке, сейчас принесу… я быстро. Смотри, только с поцелуем не обмани.
– Не обману. Когда я кого обманывала?
Посмотрев убегающему мальчишке вслед, служанка погладила рыжего бродячего кота, нагло прыгнувшего с крыши на подоконник, и улыбнулась: может, и в самом деле прав господин – хороший из Бруно получится муж! Послушный, легко управляемый… Или это он пока еще юн – такой? Так, как господин сказал – воспитывать надо.
Подросток вернулся быстро, вытащил из котомки два разноцветных флакона, с торжествующим видом протянул девчонке… и тут же, хитро прищурившись, убрал руки за спину:
– Не-ет! Сначала – целуй!
За этим-то занятием и застал их внезапно вернувшийся князь – за страстным и долгим поцелуем, подействовавшим на юного Бруно столь сильно, что парень даже выронил флаконы. Сначала синий упал… потом – красный. Одна склянка разбилась, и растекшееся по полу зелье вмиг привлекло внимание сидевшего на подоконнике кота.
Впрочем, целующимся все вокруг, похоже, было уже безразлично.
Подойдя ближе, Вожников спрятал усмешку и хлопнул паренька по плечу:
– А что это вы тут делаете-то, а?
– Ой!
Обернувшись, Бруно в ужасе округлил глаза, Лерба же отпрянула, едва не наступив на валявшегося без движения кота…
– Рыжий, – присев на корточки, задумчиво промолвил Егор. – Похоже, не жилец уже… Чего это он тут нахлебался? Это что тут! Эй, эй, малый – а ну, стоять! Стоять, я сказал!
Попытавшийся было скрыться мальчишка застыл, словно пригвожденный к порогу властным взглядом князя.
– Лерба, а ну веди его сюда! Что это… что это за осколки? – Молодой человек принюхался. – Валерьянкой пахнет… Эх, рыжий, рыжий… бедолага. Ну?! – Поднявшись, Вожников сурово посмотрел на служанку и мальчика. – Что это было, в той склянке? Можете мне сказать?
– Говори! – Девушка с силой ткнула Бруно кулаком в бок. – Да смотри, все честно рассказывай.
– Это… – Подросток испуганно покусал губы. – Это – любовное зелье!
– Вот как? Любовное зелье? – ухмыльнулся князь. – И кого ж ты хотел им приворожить? Уж не Лербу ли?
Бруно поник головой, ожидая расправы, которая, несомненно, должна была очень скоро последовать – рыжий бродячий кот, налакавшись снадобья, давно уже не подавал признаков жизни. Так выходит… Выходит, что он, Бруно, чуть было не отравил и так понравившуюся ему девушку, и господина Георга… и самого себя.
– Ну, ты не молчи, не молчи, рассказывай! – взяв парня за плечи, Вожников усадил его на скамью. – Откуда склянки, кто их тебе дал, где его можно найти?
– Брат Деметриус, – не поднимая глаз, тихо пробормотал подросток. – Странствующий монах, паломник… а найти его можно…
Велев Лербе тщательно протереть пол и зарыть кота где-нибудь на задворках, господин Георг кликнул слуг, одного из которых тут же отправил к знакомому алхимику – проверить уцелевшую склянку, остальным же велел следовать за собой… и Бруно.
– Ты точно узнаешь его, парень? – на ходу спросил князь.
– Да-да, узнаю. Я… я своими руками его придушу!
– А вот этого не надо. Пока…
Егор посмотрел на людную улицу, заранее прикинув, как незаметно доставить захваченного монаха на постоялый двор. Под видом пьяного, наверное… да – так: пьяница и компания верных друзей, ведущих его домой, к женушке.
– Вон он, вон! – встрепенувшись, Бруно вдруг показал рукой на неприметного монаха со смешным венчиком желтых волос вокруг обширной лысины. – Хватайте же гада, покуда он не убег!
– Не убежит. – Вожников жестом подозвал слуг. – Монаха видите?
– Да, господин Георг.
– Слегка оглушите и тащите на постоялый двор под видом пьяного. Смотрите только, не переусердствуйте – мне он живым нужен.
Все прошло гладко, так, что никто из посетителей корчмы, на террасе которой и ошивался монах, ничего не заподозрил… а даже если и заподозрил, так вмешиваться в действия дюжих и уверенных в себе молодцов дураков не сыскалось.
Схваченного монашка поволокли в апартаменты князя. Егор с Бруно вернулся туда раньше и увидел, что его – в обществе все той же Лербы – поджидает здоровенный малый Фриц Колесо, еще утром назначенный Вожниковым старшим среди вновь принятых на службу в корпорацию воинов… впрочем, пока еще – не принятых. Еще оставалось для них одно испытание, не столь уж и легкое, кстати…
– Ну? – удивленно посмотрел на него Егор. – И зачем ты явился? Хочешь что-то уточнить?
– Нет, господин. – Поклонившись, молодец с достоинством расправил широченные плечи. – Я просто пришел сказать вам, что мы хотим начать действия уже сейчас!
– Сейчас?! Днем?
– Ну да, – улыбнулся Фридрих. – Ночью-то куда труднее будет – ворота запрут намертво, выставят стражу…
Князь потер руки и одобрительно хлопнул парнягу по плечу:
– Что ж, сейчас так сейчас… Только вот тебе придется обождать немного – сейчас приведут одного парня. Та-ак… давай-ка, раздевайся до пояса… Лерба, затвори ставни, сделай этакую полутьму… Ага! Бруно! Иди сюда.
– Да, господин? – Все еще чувствующий себя виноватым, подросток едва не упал на колени.
Егор взял его за руку и подвел к окну:
– Вот, постой-ка… Фридрих!
Оставив Бруно у окна, князь отвел здоровяка в уголок и, подмигнув, прошептал:
– А ну-ка, друг мой Фриц, расквась-ка нос этому зловредному мальчишке!
– Ой… – Здоровяк задумчиво почесал мощный, словно у быка, загривок. – Как бы мне его невзначай не пришибить.
– Не, не, – замахал рукой князь. – Не надо пришибать, бей осторожно, тихонько. Просто, чтоб кровь пошла… И сразу себя этой кровушкой измажешь, особенно – руки. Ну, иди, не стой же… Бруно, мальчик мой!
Бедолага едва успел повернуться, как здоровенный кулачище Фридриха со смаком впечатался ему в нос!
Кандидат в мастера спорта по боксу среди юношей Вожников оценил удар на пять баллов! Фридрих бил, как и просили – не сильно, но кровь пустил – для носа-то много ль надо?
– У-у-у-у! – Закатившись от удара под лавку, завыл Бруно, а углядев склонившегося над ним обидчика, заплакал навзрыд. – Не бейте меня, пожалуйста, не бейте…
– Да успокойся. – Усевшись на корточки, господин Георг погладил его по голове. – Никто тебя больше бить не будет, обещаю. Просто кровушкой своей поделись, поверь, так для дела нужно… Лерба!!! – Князь обернулся. – Где ты там ходишь-то?
– Я здесь, господин… Ой…
– Воды холодненькой принеси – умой этого… Да! И попроси на конюшне кнут.
Введенный под руки монах сразу сомлел, едва только углядел в мрачном полумраке стоявшую у окна зловещую фигуру с обнаженным, заляпанным свежей кровью торсом и с длинным кнутом в руке. Настоящий висельник, палач – куда там Немому Гуго! Рожа – квадратная, кирпичом, а уж ухмылка…
– Хочешь, чтоб тебя сначала побили? – язвительно осведомился… герр Георг. Монах его сразу узнал, еще бы… – Думаю, мой палач сможет перебить тебе позвоночник с одного удара… А ты что скажешь, Бруно?
– Не, с первого удара не перебьет – прицелиться надо. Но со второго – точно!
Увидев мальчишку, брат Деметриус… брат Арнольд – доверенное лицо аббата обители Святой Магдалены! – сразу все понял. Значит, не показалось – хитрая физиономия юного прохвоста еще там, у корчмы, мелькала… Теперь все ясно – пощады не будет… если…
В конце концов – он, брат Арнольд, всего лишь исполнитель… всего лишь…
– Я рассажу все, что вы хотите знать, – твердо заявил монах. – Спрашивайте.
Часа через три, уже после обедни, к стенам доминиканского монастыря Святой Магдалены, скрипя колесами, подъехали две большие, крытые рогожками телеги с чумазыми возчиками.
– Эй, отворяй! – Спрыгнув с телеги, такой же чумазый, с карими глазами мальчишка нахально забарабанил в ворота. – Оглохли вы там, святые отцы, что ли?
– Чего надобно? – Сверху в узенькое окошко-бойницу высунулась заспанная физиономия монастырского стража, на редкость щекастая и упитанная. – Чего орешь, паршивец, спрашиваю? Хочешь, чтоб мы тебя отдубасили? Так это сейчас, мигом.
– Ха! – подбоченясь, ничуть не испугался мальчишка. – Тогда на зиму останетесь без угля, мне-то что!
– А-а-а! Так вы углежоги, – наконец-то сообразил страж. – А мы вас только к пятнице ждали. Ныне отец настоятель с отцом кастеляном в отъезде, распорядиться некому.
– Ну, раз некому, так мы можем и уехать, – чумазый паршивец обиженно сплюнул. – Мне-то что? А уголь и на базаре продадим, запросто. – Он повернулся к телегам и замахал рукой: – Разворачивай, братцы!
– Эй, постой, постой! – испугался монах. – Постой, кому говорю, чтоб тебя разорвало! Обождите… сейчас, соображу.