– Валера, вся моя служба сплошной смертельный риск, так что мне не привыкать. Зато мы сразу получим ответы на все вопросы. А если убийца не Бестужев, то мне ничего не грозит. И вот тогда следствие зайдет в тупик.
– Но ведь не исключено, что Бестужев не имеет к тебе претензий, к тому же прекрасно понимает, что убрать Себенко и Корнеева или тебя – далеко не одно и то же. Он знает твои боевые возможности и осознает, что сам может стать жертвой. А ему надо отомстить Ларисе.
– Сергей знает мои возможности, я знаю его возможности. Но на стороне Бестужева преимущество первого удара. И фактор, как он считает, неожиданности. Даже если до сего времени у него не было ко мне претензий, в чем я сильно сомневаюсь, то он все равно пойдет на мое устранение, чтобы окончательно вывести Ларису из равновесия. Моя смерть сильно ударит по ней. Она поймет, что защитить ее не сможет никто. Впрочем, я не собираюсь умирать в отпуске. В горах, в бою, пожалуйста, но не в Москве. Это была бы слишком большая роскошь для боевиков. Так что завтра надо мне вступать в игру, а тебе протянуть время с докладом руководству, иначе оно нам все сломает.
– Да, ситуация. Черт, я обещал же позвонить – Ларисе!
– Посмотри на время. Она наверняка уже спит!
– Да, почти час! Звонить действительно поздновато. Как быстро пролетело время!
– Ну, что, давай по последней и спать?
– Я что-то не хочу, Диман.
– А я выпью. Как говорится, не ради пьянки, а здоровья для.
– Да уж, спиртное, как ничто другое, укрепляет здоровье.
– Не учи отца делать детей! Ступай лучше, стели себе постель на диване, белье, насколько помню, на нижней полке шкафа.
– А дождь разошелся не на шутку, – заметил Воронов.
– Дождь? – Только сейчас Дмитрий обратил внимание, как по стеклу стекают ручейки дождя. – Дождь – это хорошо, Валера.
– Сейчас, а завтра парить будет.
– Сегодня, Валера, уже сегодня.
– И как я забыл позвонить Ларисе?
– Бывает.
Веселов выпил еще сто граммов, и офицеры начали разбираться с бельем. На нижней полке платяного шкафа его не оказалось. Впрочем, уснуть в эту ночь им все равно было не суждено.
…Воронов вполне мог позвонить Ларисе в час ночи. Бестужева не спала, а смотрела телевизор, не вникая в то, что происходит на экране. Ее больше занимали события последних дней. Неожиданно пошел дождь, и так же неожиданно, как гром среди ясного неба, во дворе завизжала автомобильная сигнализация. Вслед за этим послышалась мужская ругань.
«Этим-то чего не спится? Нажрались и разойтись не могут? Старые счеты вспомнили? Мне бы их проблемы», – подумала Лариса, вставая с дивана и подходя к окну. Сигнализация замолчала. Она уже хотела вернуться, как вдруг увидела на стоянке слегка изменивший от дождя цвет «Форд» Коростылева. «Этого еще не хватало, совсем тронулся мальчишка. Он что, всю ночь до утра решил стоять возле дома? Ну, Гена, это уже переходит все границы».
Бестужева взяла сотовый телефон, нашла в памяти номер Коростылева и нажала клавишу вызова. Послышались длинные гудки. Геннадий не брал трубку. Лариса усмехнулась, тоже сторож нашелся, спит, как сурок. Гудки оборвал писк и металлический голос: «Абонент не может ответить, оставьте сообщение после…»
Лариса закрыла крышку телефона и пробурчала про себя:
– Ну, и черт с тобой. Если делать нечего, спи в машине.
Надо было ложиться спать, но спать не хотелось. Неожиданно во дворе вновь завизжала сигнали-зация.
«Неужели Гена не слышит этого рева? От него не то что в соседней машине, а в соседнем квартале проснешься», – возмутилась Лариса и снова набрала номер Коростылева. Геннадий так и не ответил. У Ларисы мелькнула мысль, а не случилось ли с ним что-нибудь? Может, напился?
Надо идти будить или оказывать помощь. А если он оставил свой телефон в офисе, то гнать прочь.
Бестужева прошла в прихожую, надела туфли, поверх домашнего халата набросила легкий плащ, взяла зонт, подумав немного, прихватила и купленный накануне газовый баллончик. Какая-никакая, а все защита. Она открыла дверь и тут же захлопнула ее, закрыв рот ладонью, чтобы наружу не вырвался крик. Тело пробила дрожь. Может, ей это показалось? Немного успокоившись, она осторожно приоткрыла дверь. Нет, не показалось. На коврике лежала бордовая сломанная гвоздика. Она захлопнула дверь. Позвонить Воронову? Но он после встречи Веселова наверняка уже крепко спит. Да и время для звонка слишком позднее, хотя он и говорил, чтобы звонила в случае необходимости в любое время. Но что она скажет следователю? Что на коврике опять появилась гвоздика, а значит, где-то кого-то убили? Воронов, конечно, выслушает ее. Но стоит ли сейчас его беспокоить? До начала рабочего дня осталось каких-то семь часов. А вот с Геной надо разобраться. Лариса заставила себя выйти из квартиры. На площадке она остановилась, прислушалась. Тихо. Даже как-то непривычно тихо, и ребенок семьи, что живет этажом выше, сегодня не капризничал. Люди отдыхают. У них свои мелкие заботы. И никто не бросает к их дверям гвоздики, как символ смерти.
Лариса не спеша пошла вниз. И на полпути, на пролете второго этажа, резко остановилась, прижавшись к стене. Сзади открылась и тут же закрылась дверь. Страх стальным обручем сжал сердце молодой женщины. Она машинально выхватила баллон с газом, но на лестницу вышел сосед по подъезду, крепкий мужчина лет пятидесяти, в прошлом военный, ныне пенсионер, подполковник запаса Гончар Юрий Геннадьевич. Лариса знала фамилию и имя мужчины потому, что только он один в подъезде, да и во всем доме вывесил на двери по старинке мощную табличку с выгравированными данными. Раньше это было модно, сейчас смотрелось глупо. Но подполковнику, видно, было совершенно безразлично отношение соседей к его причудам. Увидев Бестужеву, он остановился:
– Вы? Вот не думал, что в подъезде кто-то есть. Вас, наверное, разбудила сигнализация моей машины, черт бы ее побрал, вместе с теми, кто устанавливал это, извините за выражение, дерьмо. Только вчера пригнал «семерку» из сервиса. Говорил мастерам, сигнализация чудит, начинает орать ни с того ни с сего, беспокоит соседей. Мастера посмотрели, что-то сделали, сказали, все теперь будет работать, как надо. Денег сняли «две штуки». И вот на тебе – что надо.
Сигнализация между тем прекратила визжать.
– Замолчала, – произнесла Бестужева.
– Ненадолго, если начала орать, то до утра никому не даст покоя. Придется аккумулятор отключать, а утром опять гнать машину к мастерам. Но на этот раз они мне заплатят. Не знают, с кем связываются. Я, между прочим, за Афган два ордена имею.
– Поздравляю.
– Ступайте, женщина, спать. Я сейчас отключу эту пищалку.
– Да нет, пройдусь во двор, подышу свежим воздухом. Бессонница, знаете ли.
– Бессонница? – вздохнул Гончар. – И это в ваши-то годы? Да у меня дочь, наверное, ваша ровесница. Так та спит, из гаубицы не разбудишь.
– А я почему-то думала, что вы живете один.
– Один! Мы с женой в разводе. Она с дочерью в другом районе живет.
– Извините.
– Да за что? Все нормально. Жизнь такая штука – сегодня погладит по голове, а завтра по макушке обухом. Я смотрю, у вас баллон с газом?
– Да вот купила.
– И правильно. Лучше, конечно, что-нибудь посерьезнее, электрошокер или травматику, у меня, например, травматический револьвер. Как-то у пивной один придурок решил вые… показать, какой он крутой, так я ему из револьвера и влепил пулю в колено. На «Скорой» увезли. А потом операцию делали. Конечно, травматика не боевое оружие, но для ближнего боя пойдет. Дожили, мать их! Без ствола на улицу выходить опасаемся.
Сигнализация запищала в очередной раз.
– Что я вам говорил? Если начала орать, то не успокоится без вмешательства. Идемте?
– Да, конечно.
Лариса пропустила вперед отставного подполковника, положила баллончик в карман и пошла следом. Она шла настолько близко к нему, что едва не ткнулась головой ему в спину, когда он неожиданно остановился, выйдя на площадку перед тамбуром:
– А это еще что за дела?
– Где? – спросила Лариса и сразу увидела черную полосу, протянувшуюся почти до дверей. – Это, – голос ее дрогнул, – похоже, кровь?
– Да то, что кровь, понятно, вопрос, откуда она здесь взялась? Я как вернулся из сервиса, почтовый ящик проверил, крови не было, вечером дома сиднем сидел, в подъезде все было спокойно, никто не дрался. Черт!
– Что такое?
– Да тут, похоже, кого-то на куски резали.
– Что? – нервно воскликнула Лариса. – Что вы сказали?
– Посмотрите сами, под лестницей целая лужа крови.
– О, господи! Что же делать?
– Милицию, или, как их теперь называют, полицию вызывать надо.
– А если это не кровь, а так, вещество подкрашенное, которое местные пацаны из баловства разлили? – И тут Бестужева вспомнила о гвоздике: – Хотя…
– Это кровь, женщина, уж поверьте мне, – не дал ей договорить Гончар. – Я ее на своем веку видел столько, что не дай господь другому видеть. У вас телефон есть с собой?
– Конечно.
– Вызывайте полицию, а я пройду до машины, отключу аккумулятор.
– Нет, – схватила его за руку Бестужева, – не уходите! Черт с ней, с сигнализацией, потом отключите. Полиция своими мигалками и сиренами все равно всех разбудит.
– А чего вы боитесь?
– Я думаю, что труп должен быть где-то рядом.
– И где же?
– Сейчас.
Страшная догадка пронзила Ларису.
Выхватив сотовый телефон, она быстро набрала номер Коростылева. Из-за металлической двери подвала послышалась мелодия вызова.
– Труп там, в подвале. И совсем рядом с дверью, – дрожащим голосом проговорила она, глядя на соседа.
– Интересно, кто, мужчина, женщина, а может, ребенок? Сейчас этих, как их, педофилов, развелось до черта и больше. Раньше и не слышали о них. Жаль, не проверишь, до приезда полиции трогать ничего нельзя, даже дверку открыть.
– Там молодой мужчина. Мой ровесник, – тихо произнесла Лариса.
– Откуда вам это известно? – удивленно посмотрел на нее Гончар.
– Вы слышали мелодию вызова телефона?
– Да!
– Это телефон, номер которого я набирала. И он принадлежит… принадлежал моему хорошему знакомому, водителю серебряного «Форда», что стоит на стоянке.
– Видел «Форд». Еще подумал, кто это такой умный свою тачку на нашу стоянку, и так переполненную, загнал? А оно вот что! Звоните срочно в полицию!
– Да, да, конечно!
Бестужева набрала номер следователя Воронова.
Глава 8
Простыни и наволочки в ящиках платяного шкафа старой мебельной стенки не оказалось. Воронов вышел в кухню:
– Значит, говоришь, белье в ящиках?
– А где ж ему быть?
– Ты сам его туда клал?
– У меня жены нет.
– Ну, тогда, значит, кто-то без тебя хозяйничает в квартире.
– Что ты имеешь в виду?
– А ты пойди, покажи, где твое белье.
Веселов допил водку, поднялся и, подойдя к шкафу, выдвинул по одному все ящики.
– Что за черт? Я же точно помню, что клал постельное белье сюда. Или не сюда? Где же оно может быть? В самом шкафу смотрел?
– Смотрел. Там только костюм штатский, рубашки, майки, куртка, новая одежда.
– Так! – Веселов осмотрелся и озадаченно проговорил: – Ни хрена не пойму. В прачечной белье постирали, я забрал его, принес домой в сумке… в сумке, – повторил Веселов, глядя на друга. – Слушай, а в прихожей стоит синяя сумка?
– По-моему, что-то стоит за тумбочкой.
– Вот, блин, это надо же, оказывается, я белье из сумки и не доставал. Как же спал тогда? А! Вспомнил, мне уезжать надо было, поэтому и бросил сумку, – сказал Дима, внося белье в комнату. – Ну, вот тебе и простыни, и наволочки. Правда, запах от них не совсем хороший, но нам не привыкать. Окна откроем, и все будет о’кей.
– А где ляжешь ты, если, кроме дивана, ничего приличного для сна у тебя нет?
– На полу устроюсь.
– Ну, нет, давай я на полу.
– Все, Валера, хорош…
Веселов не успел договорить, так как зазвонил сотовый телефон Воронова.
– А это еще кто? – удивился следователь. – Оп-па! Не поверишь, Диман, Бестужева!
– Лариса? В половине второго?
– Значит, что-то случилось. Ой, вещает мое сердце, бессонная ночь нам обеспечена. – Нажав на кнопку, Воронов ответил в трубку:
– Да, Лариса Константиновна?
– Валерий Андреевич, извините, ради бога, но у нас здесь очередное убийство.
– Так, спокойнее, Лариса Константиновна, давайте по порядку, где это у вас?
– У меня в подъезде убили Гену Коростылева.
– А что он делал ночью в вашем подъезде? Прошу прощения за подобный вопрос.
– Вы, наверное, подумали, что Гена был со мной? Нет, мы расстались, как только он довез меня до подъезда. Правда, говорил, что побудет во дворе еще какое-то время. Я…
– Хорошо, Лариса Константиновна, – перебил ее следователь, – подробности расскажете при встрече.
– Мне вызвать полицию?
– Да! А где-то через полчаса-час подъедем мы с Веселовым.
– С Димой? Замечательно!
– И ничего на месте преступления не трогайте. Да, одной оставаться небезопасно, поэтому поднимите соседей.
– Со мной уже есть сосед. У него…
– Все при встрече, Лариса Константиновна.
Воронов отключил телефон:
– Ну вот, Диман, сердце не обманывает. Ты поедешь со мной или останешься дома?
– Что за вопрос, Валера? Конечно, поеду.
– Тогда вызывай такси. До Зеленодольской, 29.
– А на хрена такси? У тебя же тачка внизу.
– Я, Дима, даже если полстакана пива выпью, за руль в течение шести часов не сажусь.
– Правильный, да? Да кто тебя, следака, оста-новит?
– Не в этом дело. Перед законом все равны.
– Ты это нашим чиновникам скажи и своему начальству. Они объяснят тебе, кто ровнее при общем равенстве.
– Вызывай такси, у нас мало времени.
– Да вызываю!
Желтый «Рено» остановился на въезде во двор дома Бестужевой в 2.25. Дальше таксист проехать не мог. Стоянка была забита, а у подъезда каким-то чудом втерлись «Скорая помощь» и полицейский «УАЗ». Воронов расплатился с водителем, и дальше офицеры пошли пешком. Мимо проехала «Скорая помощь».
– Так, труп увезли! – проговорил Воронов. – Жаль, надо было тебе взглянуть на него.
– Что я, трупы, что ли, не видел?
– В смысле сравнил бы, так ли были изуродованы тела солдат, или нет! Но ладно.
Друзья подошли к офицеру полиции, стоявшему у «УАЗа». Тот поднял руку:
– Стоп, мужики, кто такие? Что делаете здесь в это время?
– Живем мы тут, – ответил Веселов.
– А вот врать нехорошо, я местный участковый и всех жильцов на вверенном мне участке знаю. Так что попрошу документы.
Воронов показал офицеру удостоверение лич-ности:
– Капитан юстиции Воронов, Следственное уп-равление, этот гражданин со мной.
– Участковый, старший лейтенант Казарец Денис Васильевич.
– Следственно-оперативная группа на месте?
– Да, дежурная группа прибыла двадцать минут назад.
– «УАЗ» группы?
– Да.
– Мы пройдем в подъезд, Денис Васильевич!
– Конечно! Пожалуйста. Место преступления сразу за дверьми.
Воронов и Веселов прошли через тамбур на площадку. Их встретил мужчина в штатском, оперативник группы. Представившись, Воронов спросил:
– Кто здесь старший?
– Капитан Глотов.
– Илья?
– Да, Илья Борисович. Вы знакомы?
– Знакомы. Где он?
– Беседует с дамой и мужчиной, что обнаружили труп.
– В квартире дамы?
– Наверное!
– Где нашли труп?
– В подвале. Молодой человек. Убили его здесь, – указал оперативник на лужу крови, – а затем труп перенесли в подвал. Зрелище, скажу вам, жуткое. У нас либо объявился маньяк, либо погибший так досадил убийце, что последний не просто прирезал его, а кишки наружу выпустил.
– Следы?
– Эксперт работал, у него спросите, он тоже наверху.
– А что кинолог с собакой?
– Да ничего, в машине сидит, – пожал плечами оперативник. – Собака след не взяла. Точнее, металась по подъезду, двору, слишком много, видно, здесь следов. Не справилась.
– Понятно. А вы чем занимаетесь?
– Извините, капитан, но я вам не подчиняюсь и докладывать не обязан.
– Соседей-то хоть опросили?
– Мы не хуже вашего знаем свою работу.
Веселов хотел сказать пару ласковых этому внешне безразличному офицеру полиции, но Воронов удержал его:
– Дима! Ты не у себя в отряде.
– А чего он строит из себя начальника недоделанного?
– Помолчи. Еще наговоришься с Ларисой.
– Горячий у вас напарник, капитан, – улыбнулся участковый.
– Он – офицер спецназа.
– А! Ну, тогда понятно. А соседей, кого смог, опросил. Результат обычный – никто ничего не видел, никто ничего не слышал, никто ничего не знает.
– Ясно! Идем, Дима.
– Вы хоть жвачку пожевали бы.
– А что, запах?
– Аромат! У меня есть пара пластин, дать?
– Начальство сейчас из постели не вытащишь, а до начала рабочего дня аромат выветрится!
– Ну, дело ваше!
Офицеры поднялись на четвертый этаж. Дверь с табличкой «13» была приоткрыта.
Воронов и Веселов вошли в квартиру. Следователь с Бестужевой сидели за столом в кухне. Увидев Воронова, Лариса воскликнула:
– Валерий Андреевич, Гену убили!
– Я в курсе. Вы мне об этом и сообщили.
– Извините, все в голове перепуталось.
Она заметила Веселова, кивнула ему:
– Здравствуй, Дима.
– Здравствуй, Лариса.
Воронов подошел к старшему дежурной следственно-оперативной группы:
– Привет, Илюха!
– Привет! Ты ведешь дело об убийствах, связанных с партией «Великая Россия»?
– Да!
– Не завидую тебе. Это, по-моему, уже третий случай?
– Третий! Ну, что вы тут нашли?
– Да, можно сказать, ничего.
– А эксперт?
– Леонид! – крикнул в сторону гостиной Глотов.
Из комнаты вышел эксперт, который тоже был знаком Воронову:
– О, Валера? Оперативно! Ничего не скажешь. По всему видать, взялся ты за работу плотно.
– Здравствуй, Леня, взялся-то плотно, да пока безрезультатно. Вот, надеюсь, ты чем-нибудь поможешь?