– Сектанты? – подсказал Сандаварг.
– Скорее, раскольники, да и то не окончательные. Молятся Септету и Метатрону, но делают это вдали от Великой Чаши, поскольку не любят многолюдных сборищ, а особенно публичных расправ над еретиками. Ребята были мирные, пожертвования платили исправно, и церковь их не трогала. Но когда в мире разразился бардак и Нуньес затеял строительство Ковчега, раскольники вдруг заартачились. «Нет, – говорят, – не ангелоугодная это затея! Первосвященник неправильно истолковал пророчество. На лодке от потопа любой может спастись – и святой, и грешник. Да и недостойно это – страшиться Высшего суда и пытаться от него убежать. Настоящим, искренне верующим септианам Ковчег не нужен. Нам надлежит лишь молиться, смиренно заниматься своими делами вплоть до судного часа и встретить его со спокойствием и радостью в сердце. А в награду за наше смирение Ангелы сами спустятся с небес и отнесут нас на землю обетованную».
– Ишь ты какие! – подивился Убби. – Храбрые идиоты. Даже не знаю, смеяться над ними или уважать их… И что на это ответил Нуньес?
– Не поверишь, но он сказал примерно то же, что и ты. Даже не разгневался и никого не проклял. «Хорошо, – говорит, – давайте уважим выбор наших храбрых, но неразумных братьев по вере и помолимся за их души. Не нужны нам в этот судьбоносный час разногласия! Когда Метатрон возвестит о конце мира, он сам рассудит, кто достоин спасения, а кто будет смыт потопом вместе с прочими грешниками».
– Да ну? Что-то не верится, – усомнился Сандаварг. – Как-то не похоже это на первосвященника. Знаем мы его доброту: в глаза улыбается, а только отвернешься – тут же вонзит тебе кинжал промеж лопаток.
– Сдается мне, ты попал в точку! – кивнул Скальдид. – Возможно, Нуньес и впрямь плюнул бы на этих дураков – сегодня у него иных забот хватает. Но у них есть нечто такое, чем первосвященнику ужасно хочется завладеть. Древние корабли! Много кораблей. Десятка два, а то и больше. Раскольники из них оборонительную стену вокруг поселка выстроили. Хорошее укрепление – сам видел, когда проезжал однажды мимо. А поскольку кораблей Нуньесу постоянно не хватает, надо думать, эти лодочки давно торчат у него, как бельмо в глазу.
– Так вот о какой трудовой коммуне идет речь! – На сей раз я не сдержался и нарушил приказ Сандаварга помалкивать. – Да это же Корабельная Роща! А заправляет там этот, как его…
– …Староста по имени Иван Шишка, – ответил за меня домар. – Ты, южанин, совершенно прав. Там вы Виллравена и отыщите. Даю слово!
– С чего это ты вдруг к нам подобрел? – Убби недоверчиво прищурился.
– Потому что теперь все встало на свои места, – ответил пленник. – Я долго не мог понять, откуда у Шишки столько долгов, что для их взимания кредиторы наняли целый сквад первоклассных бойцов. Да эти чокнутые богомольцы, скорее, уморили бы голодом своих детей, чем нарушили заповеди Септета, который запрещает им влезать в большие долги. Я не мог связать с этой историей Нуньеса, потому что Виллравен – тот, какого я знал, – не пошел бы на сотрудничество с церковью. Но появление Владычицы все объясняет. Кирк появляется в столице, узнает у меня все о нынешних порядках и заключает у нас за спиной сделку с первосвященником. Но тот тоже не дурак и своего не упустит. Вместо того чтобы обменять на королеву Юга уже готовые корабли, места в которых давно розданы правоверным, Нуньес предлагает Виллравену добыть себе собственные. И чем быстрее он их добудет, тем быстрее строители отбуксируют их сюда, залатают и прилепят к Ковчегу. И все оказываются в выигрыше… кроме, естественно, Шишки и его братьев. Кирк получает больше кораблей, чем изначально рассчитывал, а Нуньес – Владычицу Льдов, дружественную армию северян, лишние лодки и – удовольствие от наказания непокорных раскольников. И впрямь, простая разгадка!
– Свершилось чудо: наш старый похотливый хрен начал наконец-то рассуждать здраво! – облегченно вздохнул Сандаварг. – Как знать, может, мы с тобой сегодня еще и помиримся.
– Размечтался, паршивец! – проворчал Скальдид, но презрения в его глазах поубавилось. – Это случится не раньше, чем мои люди намнут тебе бока и вываляют в собачьем дерьме!
– Ну, хотя бы не прикажут жрать это дерьмо и повеситься на собственных кишках, – хохотнул Убби. – Ты добреешь прямо на глазах.
– И все же кое-что здесь не стыкуется… – увидев, что никто на меня не рыкнул, Долорес вновь осмелела и решила высказаться. – Виллравен уничтожает целую коммуну прощенных Нуньесом единоверцев, а тот потом с почестями впускает Кирка на Ковчег… Не слишком ли много пересудов и кривотолков это породит? Первосвященник всегда очень трепетно относился к своей чистоте и непорочности.
– Нуньес – та еще змея. Если понадобится, он оправдает любой свой поступок, – ответил домар, взволнованный своими догадками и даже забывший о том, что говорит с женщиной. – Жандармы постоянно снаряжают экспедиции для истребления появляющихся в окрестностях банд. Первосвященнику нужно лишь объявить, что до него дошли слухи, будто возле Корабельной Рощи орудует банда, и он посылает туда отряд наемников. И все – Нуньес чист. И наемники чисты. Прибыв на место, они якобы обнаружат там лишь трупы и дочиста разграбленное поселение. Если мы с вами окажемся правы, глашатаи раструбят об этом со дня на день. Возможно, еще до того, как Кирк перережет людям Шишки глотки. Но Шишка тоже не дурак. Он хорошо знает Нуньеса, готов к чему-то подобному и не сдастся без боя. Так что, если поторопитесь и отправитесь туда прямо сейчас, еще успеете взглянуть на славную драку.
Убби молча посмотрел на меня, и по его взгляду я понял: он воспринял последние слова пленника со всей серьезностью. Сталкиваться даже с остатками сквада Кирка лоб в лоб для нас слишком рискованно. Но если тот увяз в крупной драке, мы можем воспользоваться моментом. Война сразу на два фронта – опасная игра даже для Виллравена. И Сандаварг всерьез загорелся идеей ударить ему в тыл, хотя Убби и претила шакалья тактика войны. Однако останься мы в Аркис-Грандбоуле, сами неминуемо окажемся между молотом и наковальней. Когда Виллравен возвратится в город, Скальдид не станет покрывать нас перед ним, пускай доверие домара-хозяина к домару-гостю было подорвано. Но если последний вдруг не вернется или вернется изрядно потрепанным, первый на нас за это не обидится.
– Будем считать, что я уважил просьбу Кирка и устроил вам встречу. Возможно, не такую, как ему хотелось, но ведь и он не оправдал мои ожидания, – ухмыльнулся Скальдид. – Итак, вы своего добились? Что дальше? Оставите меня здесь подыхать с голоду или…
Домар не договорил. Убби выбросил руку вперед и ребром ладони рубанул ему сбоку по шее. Не изо всех сил, а лишь за тем, чтобы передавить ненадолго сонную артерию. Голова пленника безвольно упала на грудь, а сам он, лишившись сознания, мешком повис в путах. Сандаварг отвесил ему затрещину, затем еще одну и, убедившись, что Скальдид не притворяется, подытожил:
– В отключке. Думаю, часа полтора-два проспит. Давайте увезем его отсюда и выгрузим в каком-нибудь темном закоулке. Хотелось бы, конечно, задержаться и глянуть, какой завтра в Холодном квартале поднимется шум, но утром мне хотелось бы быть уже на полпути к Корабельной Роще… Это возможно?
– Вообще-то да, но не будем загадывать наперед, – ответил я. – Надо сначала выбраться из города, а потом говорить о дальнейших планах и сроках.
– В таком случае, не будем мешкать, – поторопил нас Убби. – Тем более что перед поездкой мне хотелось бы обсудить кое-что с нашим башковитым толстяком.
– Что именно? – насторожился я. Обычно северянин избегал общаться с Сенатором, который всегда нервировал его своей велеречивостью и снобизмом. О чем таком Сандаваргу вдруг приспичило поболтать с де Бодье, если прежде у них не было общих тем для беседы?
– Да так, появилась тут к нему пара вопросов, – уклончиво ответил Убби. – Полагаю, он мог бы мне кое в чем помочь, потому что моих мозгов на такое точно не хватит… Ладно, надевайте накидки, вылезайте наверх и готовьте тачку, а я пока освобожу этого старого пердуна. Будем надеяться, что он нам не солгал. А иначе мне придется снова наведаться в «Счастливую секиру», только уже не с пустыми руками, а с братьями Ярнклотом и Ярнскидом. Вот тогда и посмотрим, кого он боится больше: меня или этого берсерка, загрызи их обоих помойный пес!..
Глава 15
Обогнув столицу и строящийся Ковчег, мы достигли северных окраин и наконец-то выехали на не пострадавшие от наводнения земли. За минувший месяц я так отвык от не размытой водой хамады, что когда колеса «Гольфстрима» снова ее коснулись, это было сродни празднику. Сухой и ровный, не испещренный вымоинами и лужами путь! Я как будто вернулся с неведомой враждебной планеты на родную Землю и теперь радовался каждому пройденному по ней шагу. Этот мир был мне прекрасно знаком, и я ощущал себя в нем намного увереннее.
Мы могли бы упростить себе задачу: отыскать следы бронеката Кирка и двигаться по ним. Однако делать этого не следовало. Пускай сегодня у Виллравена каждый боец на счету, он все равно выставит близ Рощи дозор. Но выставит лишь там, откуда появление нежелательных свидетелей будет наиболее вероятным. То есть южнее Рощи, со стороны Аркис-Грандбоула.
С севера, запада и востока в коммуну, что располагалась вдали от больших дорог, могли заглянуть лишь те караваны и перевозчики, которые ехали торговать к раскольникам. Но поскольку Шишка не любил заводить себе много друзей, вероятность столкнуться с ними у Кирка была небольшой. А значит, и дозоров на тех направлениях у него не будет. Но мы все равно постарались выбрать самый безопасный путь к Роще. Такой, по какому мы нагрянем туда столь же внезапно, как море Зверя нагрянуло недавно в Великую Чашу.
Стратегию нам придется вырабатывать уже на месте. Разумеется, при неравенстве наших сил мы намеревались воевать не сходя с истребителя. Насколько это у нас получится, неизвестно. Но наши орудия были лучше бортового вооружения буксира Кирка. Да и я, без ложной скромности сказать, был опытнее вражеского шкипера. Возможно, он умеет перегонять бронекат из точки А в точку Б, но обыграть в схватке на колесах самого Проныру Третьего – грозу вактов и Вседержителей – у него вряд ли выйдет.
В этом и состояло наше главное и единственное преимущество. И если мы не дадим врагу навязать нам свою тактику боя, Виллравена ожидало серьезное испытание. Возможно, даже такое, с каким он еще ни разу не сталкивался.
Отдыхать после бессонной ночи было некогда. Каждая минута промедления снижала наши шансы на успех. Ладно, хоть ехать было недалеко. Даже двигаясь окружным маршрутом, мы достигли цели всего за шесть часов. И, выехав на рассвете, в полдень увидели яблоко раздора Нуньеса и Шишки – стены Корабельной Рощи.
С высоты птичьего полета это поселение-крепость должно было напоминать выпуклый многоугольник с неравными сторонами и множеством вершин. Он был сплошь составлен из древних кораблей, врытых в землю килями. Самое большое судно имело в длину порядка сотни метров, а мелкое – не более сорока. Судя по очертаниям корпусов и палубных надстроек, это были некрупные военные и рыболовецкие суда. Их наружные борта были усилены иностальными щитами. Которые также соединяли воедино фрагменты импровизированной стены и заделывали промежутки между ними. Все, кроме единственных крепостных ворот.
Корабельные надстройки были переоборудованы в башни и оснащены легкими, перезаряжающимися вручную баллестирадами. Борта испещряли бойницы и длинные иностальные шипы, обязанные препятствовать штурму стены при помощи лестниц. Вокруг нее также имелся ров, достаточно глубокий, чтобы его не преодолел бронекат. Переброшенный через него к воротам мост был легким и тоже не пригодным для техники. Поэтому при торговле с перевозчиками те разгружались за пределами форта, а затем люди Шишки перевозили товар внутрь на лошадях.
Самой яркой достопримечательностью коммуны являлась роща, в честь которой она была названа. Пространство внутри крепости было сплошь засажено деревьями. За ними велся тщательный уход, и под их сенью раскольники спасались когда-то от палящего солнца. Древесные верхушки и поныне торчали над стеной, правда, теперь они не радовали глаз, как прежде. Вулканический пепел и вечно пасмурное небо заставили многие деревья сбросить листву, отчего Корабельная Роща лишилась своего главного украшения – пышной зеленой шапки. Однако дровами раскольники явно не промышляли, как это вовсю делалось в Аркис-Грандбоуле. Скальдид был прав: они действительно не готовились к Новому потопу. Уповая на ангельскую милость, они продолжали жить, как обычно, – в каждодневных молитвах и трудах праведных.
Впрочем, то, что творилось сейчас у стен форта, на мирную жизнь уже не походило. Еще до того, как мы увидели вдали Корабельную Рощу, до нас долетел гром, не похожий на далекую грозу. Тем не менее этот звук был нам знаком. Пушечный выстрел! Такой, какие мы слышали в Закатной Стреле, когда сквад Кирка стрелял из пушек по армии совета Кланов. Или при бегстве оттуда Виллравен успел подобрать свои пороховые орудия, или где-то раздобыл новые, но для нас это стало неприятным открытием. Воевать с бронекатом, оснащенным настоящими пушками, было гораздо опаснее. Особенно если пушкари Кирка набили в этом деле руку.
Остановившись под прикрытием скал, мы взобрались на одну из них, дабы хорошенько изучить обстановку.
Сколько времени Виллравен провел у стен Рощи, неведомо, но внутрь он еще не проник. Это было хорошо для раскольников, но не слишком удачно для нас. Если бы северяне прорвались в форт, их бронекат остался бы снаружи под охраной одного-двух человек, и мы могли бы захватить его с одного наскока. А затем или взорвать его, или развернуть его пушки против хозяев. К сожалению, проклятый берсерк не собирался облегчать нам задачу. Он разъезжал по краю рва и палил по Корабельной Роще из двух пушек и баллестирад. Со стены на северян также сыпались стрелы и болты. Но орудийные площадки буксира были обнесены броней, а более мощного оружия у защитников не имелось. Да и от кого им было до недавнего времени защищаться, кроме голодранцев-кочевников?
Пушкари Кирка старались не повредить корпуса кораблей. И стреляли лишь по их наращенным бортам и надстройкам. Как раз там у защитников стояли самые дальнобойные орудия, и оттуда было удобнее всего обстреливать палубу буксира. По воротам огонь тоже не велся – слишком неприступными они выглядели даже для пушечных ядер. Впрочем, не верилось, что напористый берсерк решил взять цитадель измором, и, приглядевшись, мы убедились, что наши сомнения верны.
Примерно две трети бойцов Кирка не принимали участия в перестрелке. Они расположились вне досягаемости орудий Шишки и занимались довольно странной для наемников работой: разбирали буксирный прицеп, какой они притащили с собой из столицы. Поскольку своего прицепа у Виллравена не было, надо думать, он выпросил его у нанимателя. И вовсе не затем, чтобы с комфортом доставить сквад к Роще.
На первый взгляд в разборке прицепа отсутствовал всякий смысл. Если северянам были нужны материалы для постройки осадных устройств, они могли выпросить их у Нуньеса вместе с прицепом. Это было и быстрее, и практичнее, да и полезную технику не пришлось бы уничтожать. Что же за гениальная идея втемяшилась в голову Кирка, если его братья согласились вместо штурма заняться скучной работой?
– Отлично! – пророкотал Убби, взирая на копошащихся вдали северян. – Дожидаемся, когда развалюха Кирка укатит на другой край Рощи, затем гоним к тем «механикам», давим их колесами, а потом беремся за остальных. Пушки, конечно, то еще дерьмо собачье. Но ведь мы с вами выстояли против пушек самих Вседержителей, а это о чем-то да говорит.
– Погоди, не торопись, – возразил я, понемногу смекая, что задумали наемники. – Если я все правильно понял, скоро эта кодла закончит упражняться в стрельбе и пойдет на штурм ворот. А за ними ее наверняка будут ждать раскольники. И как только сквад спешится и ввяжется в рукопашную схватку, тут-то мы и ударим Кирку в тыл!
– Тоже недурной план, загрызи тебя пес, – пожал плечами Сандаварг, чья гордость не позволила ему открыто признать, что мое предложение выглядит все же разумнее, чем его. – Только с чего ты взял, что Виллравен готовит таран? И что он пойдет на приступ сегодня, а не завтра или послезавтра?
– Как думаешь, чем занята вон та компания? – Я указал на не участвующих в перестрелке северян.
– Ясное дело, чем! Кирк ткнулся по привычке в ворота нахрапом, но огреб от Шишки по шее. После чего решил сварганить себе большие переносные щиты, чтобы в следующий раз подступить к стенам крепости под их прикрытием. Правда, не врублюсь, на кой пес Виллравену понадобилось откручивать колеса. Неужто хочет подкатить их к воротам, чтобы перебраться по ним через преграду? Не скажу, что мысль хорошая, хотя под прикрытием пушек может и сработать.
– Возможно, Виллравен и впрямь сделает щиты из обшивки прицепа, – согласился я с одним из доводов. Но только с одним. – А вот колеса он снимает не за этим. И технику разбирает по другой причине. Прицеп слишком тяжел, чтобы использовать его как таран – мост не выдержит. Но если снять с прицепа весь груз, а также настил, борта, стойки и две из четырех пар колес, мост под ним уже вряд ли провалится.
– Может, и так, – не стал спорить северянин. Но сомнения в нем не иссякли. – Но даже если Кирк напоит весь сквад своим бешеным зельем, его вояки все равно не сдвинут этот таран с места. А ведь сдвинуть его – это лишь полдела. Чтобы сломать ворота, такую телегу надо сначала хорошенько разогнать.
– Кто сказал, что прицеп нужно непременно тянуть? – усмехнулся я. – Бронекат с таким же успехом может его и толкать.