— Да, поехали, — кивнула я. Неожиданно мне захотелось побыстрее убраться из этого места.
Мы несколько часов ехали на юг по второстепенным дорогам. Остановились, только чтобы купить еды и круглосуточном магазинчике, в предгорьях, к северу от Аламогордо. Земля превратилась в пустыню, огромную и безжизненную, только звезды мерцали над головой. Один раз мы объезжали какой-то городок, и я увидела еще одного летящего ангела — снежно-белую фигуру на фоне ночного неба. Он резко лег на одно крыло и стрелой спикировал вниз. Мы разогнались, и я отвернулась, не в силах думать о том, что происходит прямо сейчас.
Мы начали подниматься в горы. Холодный ветер обдувал лицо и руки. Я дрожала, прижавшись к Алексу, и обрадовалась, когда он наконец свернул на обочину. Было уже поздно, за полночь.
— Я думала, что в Нью-Мексико должно быть жарко, — сказала я, когда мы слезли с мотоцикла. Мы заехали по грунтовой дороге далеко в лес и теперь стояли на вершине узкого каньона. Луна излучала слабый серебристый свет — я видела пар, который шел у меня изо рта.
— Не здесь, — сказал Алекс, отвязывая палатку. Это был его родной штат, он знал его вдоль и поперек. Я пошарила в бардачке и достала только что купленный свитер, после чего натянула его сверху на тот, который уже был на мне, и вспомнила, что в сентябре Алексу даже не нужна была карта, когда мы ехали по проселочным дорогам за сотни миль от Нью-Мексико.
Алекс бросил палатку на мерзлую землю и начал отвязывать спальники.
— Мы совсем рядом страницей, скоро опять начнется пустыня, — продолжил он. — Думаю, мы поспим несколько часов, пока нас не видно, а перед рассветом перейдем границу. Будет немного посветлее. Я точно не помню, где переход. Могу его не заметить в темноте.
Вряд ли стоит говорить, что мы не собирались въезжать в Мексику легально. Стараясь не думать о том, что будет через несколько часов, я помогла Алексу поставить палатку.
— Я никогда не ходила в походы, — сказала я, разматывая веревку.
Алекс воткнул колышек в твердую землю. Он с изумлением посмотрел на меня. В лунном свете его лицо было словно высечено из мрамора.
— Никогда? Серьезно?
— Нет, мама никогда не брала меня, а тетя Джо… — Я передернула плечами. Я уже рассказывала Алексу, что представляла собой тетя Джо. Можно было не объяснять.
Он улыбнулся, понимая, что я имею в виду.
— Придется потерпеть, — сказал он, переходя к следующей веревке. — Кто-то таскает с собой холодильник, плиты и всякое такое, но для меня это не поход.
— Ничего из этого все равно не поместится в мотоцикл, — добавила я.
Алекс покачал головой и цыкнул.
— То есть ты не повезешь холодильник на коленях, если у нac он будет? Ты недостаточно ему предана.
— Да, я знаю, извини.
Мы залезли внутрь и соединили вместе спальники. Холод просачивался через нейлоновый пол палатки.
— Мне нужен не холодильник, а обогреватель, — сказала я, стуча зубами.
Алекс переложил вещи из мотоцикла в палатку и закрыл ее.
— Иди сюда, детка. Я согрею тебя.
Я улыбнулась. Когда он так меня называл, я умилялись.
Он прижал меня к себе, и мы устроились в мягких спальниках. Мы были полностью одеты, только обувь сняли, — так было холодно.
— Обещай мне, что в Мексике теплее, — сказала я, прильнув к нему. Я потихоньку начала оттаивать и даже почувствовала себя в безопасности, по крайней мере и данный момент.
— Обещаю, — пробормотал Алекс.
Он лежал на спине, обняв меня. Рукой он залез мне под футболку и нежно гладил меня по спине. Теперь, когда мы наконец сделали передышку, я почувствовала, как сильно он устал. Я тоже устала. Словно миллион нет прошло с того момента, как я притаилась в соборе церкви ангелов в Денвере, пытаясь остановить Вторую волну. А между тем не миновало даже двух дней.
— Алекс? — прошептала я.
— М-м-м?
— Что мы будем делать, когда доберемся до Мексики? Ты представляешь, куда мы едем?
Я знала, что он бывал в Мексике десятки раз: он и другие УА постоянно пересекали границу.
Он перестал меня гладить. На минуту мне показалось, что он уснул. Потом в темноте раздался его голос:
— Думаю, нам надо поехать в Сьерра-Мадре. Там должно быть безопасное место, где мы сможем отсидеться и начать набирать новых УА.
Когда он это сказал, я уловила обрывок его мыслей: массивные дикие горы, полные опасностей каньоны и непроходимые тропы. Там можно прятаться годами, и никто тебя не найдет. Нельзя было найти более подходящего места, чтобы воплотить наш план и оставаться в безопасности. Он был в этом уверен. Но несмотря на это, я почувствовала холодный ужас, пробежавший за этими образами.
— Алекс, что-то не так?
— Ничего.
Я колебалась, не зная, стоит ли допытываться.
— Нет, что-то не так Если не хочешь — не говори. Но я чувствую.
Последовала долгая пауза. Снаружи ветер шумел в голых кронах деревьев. Наконец Алекс тихонько рассмеялся.
— Никак не могу привыкнуть к подруге-телепату. Я в порядке, просто… — Он вздохнул. И вдруг я прочитала его мысли, словно они были моими.
— Ты боишься ответственности, — удивилась я. Я привстала, пытаясь разглядеть его лицо в темноте. — Ведь так? Так?
Снова змеиными языками замелькал страх, затем исчез, словно он взял его под контроль.
— Вовсе нет, — резко сказал он. — Я просто хорошо знаю, что такое быть вожаком, как мой отец. Я бы предпочел работать в одиночку — или в команде с теми, кому доверяю. Но, знаешь, — он пожал плечами, — это невозможно. Нам надо тренировать новых УА, и только я это могу сделать. Я должен смириться с этим.
Мне показалось, что он рассказал мне не все, но я оставила его в покое. Он действительно не хотел об этом говорить. И хоть я телепат, я никогда не считала правильным лезть не в свое дело. Я отстранилась от мыслей Алекса, чтобы не узнать лишнего. Мы были так близки, что подобное происходило все чаще, даже когда и об этом не думала.
— У тебя получится, — пробормотала я и поцеловала его в шею. — Я помогу тебе. Телепат-консультант, помнишь?
Я практически услышала, как он улыбнулся.
— И механик. Если «Шэдоу» будет вести себя как «Мустанг»…
«Хонде Шэдоу», стоявшей снаружи палатки, было уже двенадцать лет. Я знала, что Алекс не доверял ей.
— Эй, не трогай «Мустанга», — сказала я. — Это была настоящая классика. «Шэдоу» неплоха для дешевого байка, тоже классика в своем роде.
— Откуда я знал, что ты собираешься это сказать?
Он перевернулся ко мне, и спальники зашуршали. И палатке теперь стало гораздо теплее, в ней было почти уютно.
— Не знаю, может, потому что… — Я замолчала.
Алекс взял мою руку и стал целовать пальцы, один за другим. Казалось, что его губы наэлектризованы, а мои нервные окончания — оголенные провода. Он осторожно укусил мой мизинец, и я почувствовала истому. Затем его теплые губы скользнули по моей ладони, и по моему телу пробежала дрожь.
— Давай помолчим немного, — прошептал он.
Ночью мне приснился сон.
Я стояла на высокой башне и смотрела на самый большой город в мире. Он был бесконечным, как будто в научно-фантастическом фильме. На горизонте виднелись невысокие горы. Город переползал через них, уходя в туманную бесконечность. Откуда-то я знала, что это Мехико, где должны были быть мы с Алексом. Сердце застучало, когда я увидела целое море домов. Нам надо туда. Надо.
В центре города было широкое каменное пространство — огромная площадь, вдоль которой вытянулось длинное офисное здание. В конце площади стоял собор. Перед ним располагалась сцена, и тысячи людей танцевали под рок-музыку, отдающуюся у меня в голове. Десятки ангелов скользили по площади, как ястребы над полем. Я в ужасе отступила. Они увидели мою ауру. Они знали, кто я.
Все завертелось и переменилось. Толпа исчезла. Теперь двенадцать невероятно ярких ангелов парили над городом, словно двенадцать пылающих солнц, заливая светом бетонные здания. Древняя безжалостная сила связывала их. Я почувствовала ее и вздрогнула. Ангелы стали светиться еще ярче, обжигая мне глаза, так что мне пришлось спрятать голову. Они исчезли, произошел взрыв, который я не услышала, а ощутила. Взрывная волна сбила меня с ног.
Крик миллионов ангелов пронзил меня. Я приняла ангельскую форму и полетела с башни, но мои крылья были слишком тяжелыми. Я не могла оставаться в воздухе и падала. Надо было держаться крепче, лететь быстрее…
Я ударилась о землю. Абсолютная, хрустальная тишина. Я оказалась в парке, в человеческом обличье. Мягкая зеленая трава, пальмы, тополя и кипарисы. Двенадцать ангелов исчезли. Но я была не одна.
Какой-то парень стоял и смотрел на меня. Он был немного младше, ростом с Алекса, с темными кудрявыми волосами. Лоснящаяся щетина, высокие скулы, резкие черты — красивое лицо с печатью сильной боли.
Он улыбался и нежно глядел на меня. У меня сжалось сердце.
Мы смотрели друг на друга. Я не знала, что это за парень, но мысль о том, что я все это время жила без него, наполнила меня отчаянием. К горлу подступил комок, я не могла говорить.
— Кто ты? — наконец прошептала я.
В ответ он протянул мне руку.
— Иди сюда, querida[4], — мягко произнес он.
Его глаза побуждали меня согласиться. Часть меня хотела сильно, до боли сжать его руку.
«Нет, я люблю Алекса, — подумала я. — Но, боже мой, жить без тебя, как это можно вынести?..»
Я рынком проснулась. Было еще темно. Я лежала в палатке, в безопасности, кутаясь в спальный мешок рядом с Алексом. К чему был весь этот сон? С бешено бьющимся сердцем я прижалась к обнаженной груди Алекса. Он повернулся во сне и притянул меня к себе. Я крепко его обняла, чувствуя себя виноватой. Как я могу испытывать такое к кому-то еще — даже во сне?
Особенно сейчас. Мои щеки запылали. Я улыбнулась, когда Алекс вздохнул и потеребил мои волосы. Мы никогда не торопили события с тех пор, как встретились. А сегодня мы всю ночь кусали себе локти из-за того, что Алекс не купил в аптеке еще кое-что, кроме ножниц и краски для волос. Мы смогли сдержаться, но тем не менее все было так чудесно и удивительно… Я поцеловала его в плечо, чувствуя теплую тяжесть его ноги, закинутой на меня.
«Ладно, забудем часть про парня, — сказала я себе. — Это был всего лишь сон, обернувшийся чем-то странным».
По вот все остальное… Я вспоминала свои видения и хмурилась. Бесконечный город, большая площадь, пульсирующая музыкой и людьми. Потом двенадцать сверкающих ангелов взрываются. Тяжесть моих крыльев, крик миллионов ангелов. Вспоминая все это, я напряглась еще сильнее, чем раньше. В животе свился кольцами леденящий страх.
Сон был пророческим, я была в этом уверена. Где бы ни был этот город, нам надо было туда попасть.
Глава 3
Ангел парил между настоящим и прошлым. Сознание то покидало его, то возвращалось.
Он лежал на кровати в своей комнате под мягким одеялом. Время от времени включались и начинали гудеть трубы центрального отопления, затем после слабого щелчка все успокаивалось. Снова и снова Разиэль видел убийцу — темноволосого подростка, который направил на него пистолет, обнимая одной рукой мерзкую девчонку-полуангела: бледное лицо, широко распахнутые зеленые глаза.
Мысль о том, что он отец этого существа, шокировали его. Но сомнений быть не могло. Он ощутил безошибочное эхо собственной энергии, когда их ангельские сущности вступили в схватку. К тому же она была как две капли воды похожа на Миранду, юную студентку музыкального факультета, которую он когда-то встретил. Но к счастью, совсем не похожа на него. Разиэль громко простонал, опять вспомнив убийцу. В следующий раз он будет расторопнее. В следующий раз он вырвет энергию у них обоих и посмотрит, как они свалятся на землю безжизненной кучей.
— Ш-ш-ш, ш-ш-ш, — прошептал чей-то голос. Это была юная девушка. Она погладила его по руке. Даже в таком состоянии Разиэля это раздражало.
— Он очнулся?
— Не думаю. Не знаю, чем ему помочь. Они так от нас отличаются…
Убийца нажимает на курок. Пуля входит в его нимб. Жгучая боль. Крылья беспомощно дергаются, по телу проходит дрожь, он складывается пополам, пронзенный ненавистью, рушится на пол, и перед глазами все темнеет. Вторая волна уже на подходе, и вместо того чтобы встретить ангелов и показать, что он значит в этом мире, он пал от руки убийцы, которого так неосмотрительно оставил в живых для своих целей. Он думал, что поступает умно, используя против ангелов- предателей Килара, — пусть все считают, что Разиэль выполняет стандартные приказы ЦРУ. Кто мог подумать, что юный убийца тоже себе на уме?
Эту ошибку Разиэль скоро исправит, непременно исправит. Он наслаждался будущей победой. Но оставалась еще девчонка, которая ненавидела его больше всех, — девчонка, одна мысль о которой заставила его кулаки сжаться под одеялом. Ему сказали, что она умерла, а на самом деле она была жива и пыталась остановить Вторую волну.
— Тсс, — умиротворяюще прошептал женский голос.
По лбу провели мокрой холодной тряпкой. Если бы девчонка достигла своей цели, они бы все погибли. Пророчество Паскара сбылось. И пусть даже у нее ничего не получилось, Разиэль сгорал от стыда. Остальные ангелы знали, что Уиллоу Филдс была полуангелом, которого он разыскивал неделями. Они знали, что она пыталась сделать в соборе. Знали, как его обманули и чуть было не победили. Поэтому он хотел убить свою дочь медленно, наслаждаясь ее криками. Он чувствовал, что она где-то рядом, совсем рядом, и это приводило его и бешенство. Разиэль заметался на подушке. Он ощущал ее энергию, даже если она лежала за сотни миль в спальнике с убийцей. Знание было туманным; он не был уверен, откуда оно взялось. Почему, почему он не убил их обоих, когда у него был шанс?
— Можем хотя бы положить его поудобней? — спросила женщина. — Он так страдает.
Давай попробуем вот это. Слабое средство, но может помочь.
Болезненный укол в руку. Конечно, это не поможет. Ангелы нечувствительны к стимуляторам и релаксантам. Однако Разиэль все равно ощутил, как проваливается в небытие, изнуренный своими собственными думами. Ему в голову пришла еще одна мысль — самая неприятная мысль, которую он только мог представить.
Хоть ангелы индивидуальны и независимы, все они связаны невидимой сетью. Когда один ангел умирает, все это чувствуют. После Второй волны энергия ангелов удвоилась, напитавшись новыми жизнями. И теперь в сердце этой сети пульсировало чье-то могущественное присутствие, которое Разиэль отчетливо ощущал.
За свою долгую жизнь он редко испытывал страх, но сейчас почувствовал что-то похожее на него — удивление и настороженность накатили на него с такой силой, что он чуть не очнулся. Никто ему об этом не сказал. Немыслимо, чтобы ангелы не знали об этом, но никто ему не сказал. Это привело к жутким последствиям. Он не думал, что это случится в ближайшие несколько лет; он рассчитывал, что Совет подождет до конца последней волны, удерживая власть в старом мире ангелов как можно дольше.
Но нет, они уже были здесь — и это не сулило ему ничего хорошего.
Двенадцать прилетели.
«Продолжаются поиски подозреваемых в терроризме», — гласил заголовок.
Они остановились у маленькой круглосуточной заправки перед мексиканской границей. До рассвета был еще час. Алекс пробежался глазами по заметке и с облегчением убедился, что деталей маловато — не говоря уже о фотографии, на которой Уиллоу была запечатлена с длинными светлыми волосами, спадающими на плечи. Взглянув на фото, Алекс лишний раз убедился в том, насколько иначе она выглядит сейчас. Он заметил, что они поместили старую фотографию Разиэля. Алекс почувствовал мрачное удовлетворение при мысли, что ангел, возможно, до сих пор обездвижен его пулей, угодившей в нимб. Алекс предпочел бы застрелить его. Но пока было достаточно того, что он не скоро придет в себя.
— Третья колонка, — сказал он парню за прилавком. Он также взял два пластиковых стаканчика с кофе.
Когда он вышел, Уиллоу ждала у мотоцикла. Ветер ерошил ее короткие золотисто-рыжие волосы. На ней были выцветшие джинсы, которые она купила вчера, и голубая рубашка по фигуре с длинными рукавами, которая отлично на ней сидела. Ночное небо начинало светлеть, на востоке гасли звезды. Алекс улыбнулся, вспоминая прошлую ночь и ощущение шелковистой кожи Уиллоу под своими руками. Понадобилось серьезное усилие, чтобы утром отправиться в путь: он хотел бы остаться с Уиллоу в палатке еще на какое-то время, например, до конца своих дней.
Пока Алекс шел, она стояла и смотрела, нахмурившись, вдаль, словно задумавшись о чем-то. Казалось, она отмахнулась от размышлений, как только увидела Алекса.
— Спасибо, — сказала она и взяла один кофе. — И забери это, мне даже держать его противно.
Быстро оглянувшись и убедившись, что на парковке никого нет, она отдала ему пистолет.
Алекс всегда чувствовал себя не в своей тарелке, когда давал ей оружие. Давать заряженный пистолет кому-то, кто ни разу не стрелял и испытывает к этому отвращение, было не самой лучшей идеей. Но если что-то случится, а у нее не окажется оружия, это будет в миллион раз хуже. Он засунул пистолет в кобуру, стоя спиной к камере, которая — он был уверен — располагалась на крыше заправки.
— Надо тебя научить им пользоваться, — подумал он вслух.
Она собралась возразить, но отвернулась и сделала глоток кофе. Ее зеленые глаза помрачнели.
— Ну ладно, — наконец сказала она.
— Правда? — Алекс удивленно вскинул брови. — Я думал, ты и слышать об этом не хочешь.
— Не хочу, — ответила Уиллоу. — Но я не могу чего- то не делать просто потому, что не хочу. Мне теперь не доступна такая роскошь, — пожала она плечами. — Чтобы убедиться, что все изменилось, мне достаточно посмотреть в зеркало. И я не могу постоянно рассчитывать на твою защиту.