- Почтенные, - тихонько сказала она, - настойку, что я у лавки оставила, три раза в день давайте. А ежели опять жар подниматься станет, лишний раз налейте. Рану дважды бинтовать, обильно мазью смазывая.
Девушка потянулась к тулупу, лежащему не далеко от Бургута. Тот только хмыкнул, бегло изучив её из под спутанной челки. И одним рывком усадил к себе на колени.
- Вы обещали отпустить,- пролепетала Милада, прижимая к себе платок.
- Обещать не значит жениться, - с гаденькой ухмылочкой сказал главарь, грубо ухватив девушку за подбородок и дыхнув ей в лицо винным духом.
- Ведь так, мужики?
- Ладно, Бургут, отпусти её, мало ли кого еще из нас ранят. Девка-то толковая,- подал слабый голос раненый.
- Да ладно, с неё что, убудет что ли? – возмутился обладатель шрама.
- Хорошо, я решил, - нехотя отпуская девушку, пробурчал главарь. - Дуй отсюда, пока не передумал.
Милада подхватила тулуп и, даже не заикнувшись об оплате, бросилась прочь из ужасного дома.
Второй раз за сегодняшний день она бежала, не разбирая дороги. На землю успела спуститься непроглядная зимняя ночь, но это не беспокоило девушку. Знакомой тропинкой, петляющей меж деревьев, она добралась до перекошенной хибары и влетела в дом, заложив бревном дверь. Глотая запоздавшие слезы, Милада упала на лавку за печью и почти сразу уснула, не заметив, что в топке уютно трещит огонь.
Незваный гость - как в горле кость
Печь потихоньку остывала, переставая дарить такое умиротворяющее тепло. На улице занимался рассвет. Робкие солнечные лучики заглядывали в комнату сквозь щели в ставнях. Пылинки, как игривые дети, танцевали в утренних лучах, придававших бедно обставленной лачуге какой-то сказочный, волшебный вид.
Свесив худенькую ручку с печи, в комнате спала девушка. Наверно, не особо, по деревенским меркам, красивая. Слишком миниатюрная и бледная. Положение немного исправляли густые золотистые, словно зрелая пшеница, волосы и забавные, трогательные ямочки на впалых щеках. Девушка перевернулась во сне и повыше натянула драное одеяло.
«Надо было съесть», - в приступе раздражения подумал волк и, поправив носом сползший с печи край одеяла, поспешил на улицу. Попутать следы и, наконец, уже убраться из этих окрестностей. А то неизвестно, сколько еще зачарованных капканов, гостеприимно раззявив пасть, ждут его в лесу.
***
Милада проснулась ближе к обеду. Живот сводило голодной судорогой. Девушка с удивлением отметила, что за ночь почти не замерзла. «Наверно, на улице потеплело», - отстраненно подумала она без особой надежды, скорее по привычке, заглядывая в ларь. К её несказанному удивлению там обнаружилась нитка сухих яблок и краюха хлеба. «Чур меня!», - воскликнула травница, потирая глаза. Ни хлеб, ни яблоки и не подумали исчезнуть. Наверное, Маргулина, что б ей не ладно, вчера положила, решила девушка, вгрызаясь в хлеб. Дом-то снаружи не запирается.
Поудобнее устроившись на скамье, Милада начала медленно и вдумчиво есть. Очень хотелось сжевать все разом, но травница знала, что, скорее всего, не наестся. Отщипывая крошечные кусочки мягкого хлеба, девушка отправляла их в рот, блаженно прикрыв глаза. Несмотря на внешнее умиротворение, в душе у неё бушевала настоящая буря. Вчерашнее происшествие не давало покоя. Она понимала, что хорошо бы сходить к Старосте и пожаловаться. Он был добрым и честным человеком. Милада сильно сомневалась, что вчерашнее произошло с его одобрения. Понимать-то понимала, но идти в деревню очень боялась. Наемники, увидевшие поутру опустевший капкан, наверняка сейчас в бешенстве. Свою злобу они вполне могут сорвать на ней. Да и на тулупе остались следы волчьей крови. Если они вчера заметили, что её одежка окровавлена, то сегодня ей точно не сдобровать. Девушка обхватила голову руками, запустив тонкие пальцы в волосы, встрепанные после сна. Вчерашний день был, наверное, самым ужасным в её жизни. Все эти разбойники с их похабными шутками и сальными взглядами. Огромный как скала Бугрут, сжимающий её своими каменными лапищами. Если бы не раненый, её бы точно просто так не отпустили. По сравнению с этим, утренняя встреча с волком казалась чем-то малозначимым. Правда, сегодня ночью ей снились зеленые, такие человеческие глаза, застланные злобой, ощущение мягкого меха под ладонями и тихое звериное ворчание, продирающее до костей. Будто бы травница вновь лежала на холодном снегу, прижатая мощным звериным телом, в котором так гулко стучит сердце.
Громкий и настойчивый стук в дверь заставил Миладу подпрыгнуть на лавке. Девушка бестолково заметалась по дому, в панике ища короткий охотничий кинжал. Когда её ладонь сомкнулась на рукоятке, травница остановилась и прислушалась в тайной надежде, что стучавший ушел. Казалось, что звук её сердца, как барабанная дробь, слышен даже в деревне. Пару секунд ничего не происходило, но потом настойчивый стук повторился. Тяжело вздохнув и сунув кинжальчик в карман, Милада вышла в сени и, сняв брус, открыла дверь.
На крыльце чуть ссутулившись, стоял незнакомый мужчина со злыми серо-стальными глазами. Он был одет в добротную кожаную куртку на овечьем меху, потертые штаны и сапоги с ботфортами. На поясе незнакомца висел красивой работы арбалет, а из-за спины торчала рукоятка меча.
- Позволите войти? – И не дожидаясь ответа, отстранил девушку в сторону, заходя в дом.
Травнице, собиравшейся захлопнуть перед незнакомцем дверь, не осталось ничего другого, как пройти следом за наглецом.
Мужчина без спросу устроился на скамье и теперь с интересом изучал обстановку. Изба его, похоже, искренне разочаровала. Скривив в усмешке тонкие губы, прочерченные белым шрамом, он бегло оглядел нехитрую мебель, задержав взгляд только на потолочных балках, завешанных связками душистых трав. Милада стояла недалеко от гостя, совершенно не представляя, что сказать.
- Ты травница, - скорее утвердил, чем спросил незнакомец.
- Да, - нервно стиснув в кармане рукоять кинжала, ответила она. Девушка знала, что не позволит на этот раз даже пальцем себя тронуть.
- Не бойся, - хохотнул незнакомец, - я не кусаюсь. Я пришел задать пару вопросов, садись.
Про себя еще раз удивившись наглости незнакомца, хотя чего удивительного, он сильный, а она слабая, Милада села на единственный стул подальше от гостя.
- Тут у вас зверь завелся, - дождавшись пока хозяйка усядется, продолжил гость. – Его давно уже от гор до столицы ищут, но верткий зараза и хитрый. Выжрет деревеньку и так его и видали. – Мужчина довольно хмыкнул, словно сказал что-то забавное. – Мне в деревне вашей сказали, что ты все время в лесу живешь. Может, видела чего?
- Нет, ничего не видела, - притворно вздохнув, ответила Милада. – Да и если бы я с ним встретилась, то вряд ли с вами бы сейчас беседы вела.
- Ну, что правда, то правда,- сказал мужчина и, легко поднявшись, направился к двери. – Ты, кстати, дрова у крыльца забыла, - бросил он через плечо. –Собери, отсыреют еще.
Дождавшись, когда скрип снега окончательно стихнет, девушка стрелой вылетела на крыльцо. Недалеко от тропинки, действительно, валялась неопрятная горка свежих дров.
Не веря своему счастью, Милада подняла из снега тяжелую чурку. Кто же это так её побаловать решил? Может, староста о случившемся прознал и захотел что-то приятное ей сделать? Счастливо улыбнувшись, травница стала перетаскивать дрова в сени. Когда девушка собирала последние поленья с примятого снега, ей в глаза бросился одинокий след на краю тропы. Огромный, с растопыренную человеческую пятерню.
Не буди лихо – пока оно тихо
Это, наверное, даже смешно - все время бежать без права на передышку. Могучее упругое тело было привычно и послушно. Волк мог часами загонять дичь и не чувствовать усталости. Или догнать жертву одним коротким рывком, ломая позвонки и лишая жизни. Но это была другая погоня. Погоня, в которой не он являлся загонщиком. Долгие годы бесполезная игра в салочки. Разорванные тела наймитов, зачарованные капканы, колдовские амулеты, серебряные цепи, освященные болты. Целые деревни, вырезанные под корень, чтобы привлечь его внимание. Зверь устал путать следы и убегать. Слишком долго это продолжалось. Но что-то внутри него не позволяло сдаться, сломавшись. Он не будет сидеть на цепи. Ни один из верховных магов не растянет его шкуру над камином. Давно пора покинуть это королевство. Волк держит путь на север. Говорят, там живут такие как он.
***
Сидеть в избе, заложившись брусом и подперев дверь стулом, в ожидании праздника первых яблок не было никакой возможности. Поэтому, в очередной раз, помолившись всем лесным Богам, Милада направилась в деревню. Ей надо было обязательно поговорить со Старостой.
Под утро разгулялась нешуточная метель, запорошив тропку. В снежной целине отчетливо виднелись следы недавнего, странного гостя. Слишком много вопросов роилось у девушки в голове после его ухода. Не замечая ничего вокруг, она брела знакомой дорогой, вспоминая короткий разговор, состоявшийся с воином. «От гор до столицы, значит, ищут людоеда, а меня, почему тогда не тронул?» - с такими мыслями она вошла в деревню.
Там жизнь, как обычно, шла своим чередом. Малые дети, хохоча и визжа, катали друг друга на деревянных салазках, обосновавшиеся на завалинке старики о чем-то оживленно переговаривались. Единственное отличие, которое почти сразу бросалось в глаза, это – полное отсутствие, среди гуляющего и работающего люда, молодых девушек. Милада только утвердилась в мысли, что наемники еще не покинули деревню. Все мало-мальски умные мамки да батьки попрятали девиц по домам. По улочкам деревеньки степенно прохаживалась только пара матрон, при желании могущих подкову, не то, что мужика, скрутить.
Под прожигающими взглядами селян, девушка дошла до общинного дома и решительно постучала в дверь. Кто-то аккуратно дернул её за полу тулупа. Травница опустила глаза на источник беспокойства.
- Миладушка, - проговорил стоящий рядом мальчонка лет семи, - староста наш в Большие бочаги два дня назад уехал. Обещал к завтрому быть.
Дверь резко отворилась, пребольно стукнув не успевшую среагировать девушку по плечу. Мальчишка, выпустив край тулупа, сделал большие глаза и дернул в сторону амбара.
- Ой! Красота ты неземная! Где же так долго пропадала-то? – Начала с порога Маргулина, завидев гостью. – Проходи, погрейся, замерзла, поди?
Милада отпрянула от гостеприимно распахнутой двери как от хищной пасти. Ну, уж нет! Маргулины ей на всю оставшуюся жизнь хватило. Неизвестно, какая еще подлость взбредет той в голову.
Резко развернувшись, травница побежала прочь из деревни. Её поступок, похоже, никого не удивил. Только Маргулина громко выкрикнула в след:
- Ты только к наймитчикам славным заглянуть не забудь, они ужо истосковались по тебе, поди?
Сгорая со стыда, девушка побежала обратно к дому. Такой подлости она даже от Маргули ожидать не могла. Что же она в деревне-то наговорила? Теперь точно замуж никто не возьмет. Хотя, и раньше-то желающих особо не было.
- Куда ты, моя прыткая? От чего в гости не зашла? – Бугрут вышел из-за крайнего дома, перекрывая беглянке путь. Как дежурил прямо.
Вскрикнув от неожиданности, девушка вильнула в сторону от протянутой к ней руки и что есть мочи побежала в лес.
Чем она хуже других? Тем, что её некому защитить? Почему каждый норовит унизить и пнуть побольнее? Она никому плохого не делала и в помощи не отказывала. Так за что? Эти мысли заставляли бежать быстрее. Умом знахарка понимала, что здоровый мужик догонит её в два счета. Однако, за спиной не было слышно скрипа снега. Похоже, Бургут встретился с ней случайно и решил припугнуть. Девушка даже хихикнула, не снижая, впрочем, скорости. Совсем нервы не к черту. Только кулак показали, а она уже в панику ударилась. Да, с такой жизнью и не мудрено.
Только захлопнув за собой дверь дома, Милада облегченно выдохнула и стала приводить сбившееся дыхание в порядок.
- А мы тут дожидаемся, - голос раздался из комнаты. Его поддержал дружный, уже знакомый хохот.
Девушка вся похолодела внутри. Не может такого быть! Так не честно!
И, словно в ответ на её панические мысли, в сени из комнаты вышел один из наемников, тот самый, что вчера с такой радостью обнаружил её за дверью.
- И как там ваш раненый? – Дрожащим голосом спросила знахарка.
- Ох, не плохо, - охотно поддержал разговор мужик, - вот решили тебя отблагодарить хорошенько… все вместе.
Не дожидаясь очередного приступа идиотского смеха, Милада вылетела за дверь. К дому, довольно улыбаясь, неспешной походкой, шел Бургут. Так вот почему он не стал её преследовать, разбойники распланировали все заранее. Бежать в деревню не имело смысла. Там, конечно, было немало хороших людей, которые обязательно бы за неё вступились, но против вооруженных до зубов воинов у них не было шансов. Был, конечно, вариант вообще никуда не бежать, а сдаться на милость наемникам. Но уж больно сомнительной казалась такая милость…
Бургут подходил, с ленцой разглядывая свою добычу, вся его братия высыпала из дома на крыльцо, дабы полюбоваться процессом поимки.
«Редьки вам! Живой не сдамся.» - В приступе злости решила девушка и бросилась в лес, продолжая бесполезный по большому счету забег.
Наймиты, не иначе как из благородства, дали ей отбежать подальше, ускоряя похабными описаниями того, что произойдет после её поимки.
Милада поставила себе целью добраться до замерзшей реки. Там был очень крутой склон, прямо за слепым поворотом. Она понимала, что это её вряд ли спасет, но надеялась, что хоть один преследователь свернет шею на ледяной горке.
Бежать было очень тяжело. Она опять проваливалась в снег выше колена, оставляя за собой распаханную борозду, прямо как тогда, убегая с окровавленной поляны. Легкие горели от недостатка кислорода, холодный ветер болезненно бил в лицо, словно с издевкой кидая ледяные иглы-снежинки прямо в глаза.
Преследователи даже не бежали, а скорее быстро шли по проторенной тропке, наслаждаясь каждой секундой этой нелепой охоты.
Точку в забеге поставил незаметный под снегом корень. Пролетев кувырком несколько метров, девушка обессиленно упала лицом в снег. Лучше бы её растерзал волк. Сильные руки буквально вытряхнули её из тулупа. Сальные шуточки градом сыпались со всех сторон. Ткань платья жалобно треснула в стальных пальцах. Непереносимо похотливые взгляды и руки принялись грубо исследовать её тело.
В какой–то момент все прекратилось. Мучители отвлеклись на что–то более интересное, почти синхронно повернувшись направо.
Милада приподнялась из примятого снега, все еще удерживаемая наглыми руками Бургута, как раз в тот момент, чтобы увидеть огромного зверя в прыжке. Горячая кровь брызнула на её бесстыдно обнаженную грудь. Последнее, что видела девушка перед тем, как потерять сознание, – хватающиеся за оружие наймиты и оторванная человеческая голова, катящаяся по снегу.
Делай, что должен, и будь, что будет
Кровь – одуряюще-сладкая. Такая густая, такая горячая. Волк довольно оскалился, осмотрев поле боя. Хотя, это было, скорее, побоище. От четырех самоуверенных, сильных и наглых самцов остались только бесформенные кучи мяса вперемешку с костями. Зверь с удовольствием потрепал уже мертвые тела, окрашивая снег вокруг алым. Подкрепившись и немного порезвившись, он, наконец, вспомнил о том, ради чего, собственно, оказался на этой поляне.
«Надо поторопиться, - подумал он, - а то милая сумасшедшая совсем замерзнет».
Он несколько секунд полюбовался стройным обнаженным телом в обрывках одежды, а потом, немного подумав, склонился и слизнул брызги чужой крови с нежной кожи.