Время набирало свой привычный ход. Не успела я вздохнуть и осознать произошедшее, как мое тело по инерции упало на джаншу. Кто из нас убит, не поняла.
Шуа бросился к нам уже тогда, когда я летела на пол. Он помог выбраться из железной хватки уже, без сомнения, мертвого тела, но непросто освободил, а тут же схватил в охапку и шумно выдохнул в мою неизменную косынку.
Меня не трясло от пережитого ужаса только потому, что просто оцепенела. В голове — какой то вакуум, я ничего не понимала.
— Сорх, как же ты меня напугала, — укачивая в объятиях, бормотал парень.
Еще больший шок, когда следом сквозь туман в голове услышала:
— Прости, малыш, прости, — и руки сильнее стискивают мое безвольное тело, — это я виноват, прости.
Дальше неразборчивое бормотание на языке, которого я не знала.
Я же даже не двигалась. Конечно то, чем мы занимаемся опасно и можно погибнуть в любую минуту. Сама не раз оказывалась на грани, но одно дело, когда ты просто попрощался с жизнью, другое — увидеть вот такой ужас в васильковых глазах. Раньше я была один на один с врагом, а тут… погибнуть на глазах кого-то оказывается тяжелее. Особенно зная, что шансов мало.
Меня продолжали держать в кольце сильных рук, от чего я судорожно вздохнула, но меня услышали и отстранились.
— Ты как? — голос тихий и встревоженный.
Хаш, я даже не знаю, что бы сделала на его месте? Как знать, успела бы я так же среагировать?
Заглянула в глаза Шуа, где еще остались отголоски не только моего ужаса.
— Нормально? — все пытался достучаться до меня Шуа.
Кивнула.
— Вот и хорошо, — парень выпустил меня и убедившись, что я уже в адекватном состоянии, проговорил, — счет один — три, — стараясь придать своему голосу игривые нотки.
Сначала не поняла, о чем это он, потом моя невольная улыбка расплылась по моему лицу.
— Это ты считаешь, сколько раз мы друг друга спасали?
— Угу, — Шуа уже осматривал убитого, — это охранник. Интересно, откуда он появился?
Я молча указала на проход, который мы с Шуа на пару пропустили. Больше появиться было не откуда. Парень осторожно приблизился к указанному месту и заглянул за угол.
— Думаешь, выстрел не услышали? — пыталась хоть так пошутить, но голос предательски дрогнул.
Шуа обернулся:
— Встань за моей спиной и больше не отдаляйся, — уже знакомые недовольные интонации, — думаю, нам именно туда.
Как бы не хотелось идти в этот узкий проход, выбора все равно не было. Меня все еще не отпускал пережитый страх. Руки так и норовили ухватиться за, впереди идущего, Шуа.
Когда обнаружилось, что мы идем в правильном направлении, и больше никто не пытается на нас нападать, даже дышать стало легче.
Звук наших шагов изредка перемежался короткими приказами Шуа по рации.
— Что-то долго мы идем? — озвучила мысль, что крутилась в сознании последние минуты.
— Почти на месте, — просветил мой ориентир во все сгущающейся темноте. — Эти гады прямостоящие на энергии экономят!
Я стояла и пыталась найти в себе силы, чтобы сделать шаг.
Это был огромный зал. Темный. Мрачный. Здесь холод проникал даже под утепленный комбинезон и нечем дышать: воздух заполонили запахи немытых тел и испражнений, — вот я и увидела ад на земле. По-другому это назвать было нельзя. И в этом аду были люди: кто-то сидел, устало прислонившись спиной к спине соседа, кто-то лежал, не в силах приподнять даже головы, кто-то при нашем появлении все же нашел в себе силы подняться на ноги.
— Шуа, — позвала парня, что стоял в шаге от меня.
Командир промолчал. Не до меня ему было. Он вызывал остальных, кто прибыл на помощь этим несчастным:
— …координаты я скинул. Первый вы ближе, готовьте коридор для эвакуации, — доносились до меня обрывки его резких фраз, — … второй сколько еще… Эрг вы нужны здесь.
Взгляд натолкнулся на глаза маленького леура. Хаш, здесь дети!!!
Эта мысль пронзила мое сознание, заставляя уже не раздумывать, а действовать. Поспешила к ребенку, чтобы натолкнуться на настороженный взгляд сидящего рядом мужчины.
— Мы пришли помочь, — заговорила я, — вы меня понимаете?
Но человек только смотрел. Я повторила на тхаше, надеясь, что при слабом освещении правильно определила расовую принадлежность мужчины.
Понял. Кивнул.
— Передавайте всем, что мы свои и, что бы все были готовы покинуть этот ад, — старалась выговаривать каждое слово. Мои знания родного языка, все же не на высоте.
По щеке мужчины покатилась слеза. Ох, только не это. Я собрала все свою волю, чтобы не разрыдаться. Сейчас не время, потерпите, мои хорошие, ведь нужно помочь и тем, кто ранен.
— Вы можете встать?
Опять кивнул.
— Давайте сначала соберем всех детей и тех, кто не может двигаться, — обернулась к Шуа, чтобы крикнуть. — Сообщи, что есть раненые и ослабленные и нам нужны носилки.
Парень кивнул.
А я уже передвигалась в этой толпе, стараясь объяснить каждому, что мы поможем. Просила помочь с детьми и перенести обездвиженных ближе к выходу и снова объясняла и вновь помогала дойти тем, кто с трудом, но мог сам передвигаться. Особое внимание уделяла детям, стараясь успокоить и хотя бы приласкать их немного.
Когда в зале появились наши ребята, я даже не заметила, у меня перед глазами были только лица, лица и лица, на которых загорались надеждой глаза. Глаза тех, у кого появился шанс избежать ужасной участи и никакие трудности, с которыми пришлось столкнуться по пути сюда, не могли перевешать радости от осознания, мы делаем все правильно.
Зал практически опустел. Последние заключенные, кто еще мог держаться на ногах, покидали это чистилище.
И я не выдержала: по моим щекам покатились слезы, я стояла и плакала от жалости к этим несчастным, от горечи, что не всех мы успели спасти, от радости, что удалось в этот раз, — и тихо плакала, только рука украдкой смахивала слезы с щек. Я понимала, что сама сейчас выгляжу жалко, но душу рвали эмоции, а показывать их я не привыкла, потому что никто не должен видеть моих слез. Никто и никогда.
И надо было мне повернуться в тот момент, когда за спиной раздались шаги.
Шуа замер, не дойдя до меня пары шагов. Васильковые глаза обеспокоенно обежали мою фигуру, но затем в них загорелся огонек понимания причин.
Последний тхаш во вселенной, кому бы я показала свою слабость. И надо было так случиться, что он во второй раз видит мои слезы.
Быстро смахнула оставшуюся влагу с лица и улыбнулась:
— Я готова. — твердо произнесла.
Глава 11
* * *Все свои свободные дни я проводила либо во дворце Наместника, либо на базе, помогая Дарье на кухне, либо занимаясь с детьми, которых сама же и выводила из подземелья тюрьмы на планете Лара. Многих распределили по планетам системы, поручив воспитание ребят проверенным семьям, кто-то остался со своими родителями, так же спасенных из лап военных. У нас же на попечении осталось несколько сирот, воспитание и заботу о которых Конор решил переложить на плечи обитателей убежища.
Мишку я выловила в коридоре. Цепко ухватив друга за локоть, потянула его в сторону кухни.
— Эй, ты чего? — не сразу возмутился опешивший парень, сделав по инерции несколько шагов, прежде, чем остановиться самому и остановить меня.
— Ты мне друг? — поинтересовалась я, упирая руки с бока и посмотрев на Михаила исподлобья.
— Ну, да, — протянул, не понимая, что от него хотят.
— Тогда ты просто обязан помочь мне, — убежденно произнесла, вновь хватая друга за руку и разворачиваясь по направлению к обеденному залу.
— А чего надо-то? — проговорил парень, но уже не сопротивлялся.
И то хлеб. Сдвинуть насильно я бы все равно эту груду мышц не смогла.
— Вспомним детство, — по дороге просвещала друга, — нужно стащить пирожные с кухни.
В глазах Мишки, как и в далеком детстве, загорелся озорной огонек.
Вот, я так и знала, что лучшего напарника для этой авантюры мне не найти.
— Это я люблю… — в предвкушении протянул друг, невольно облизнувшись, в воображении уже вкусив сладости.
Пришлось охладить пыл сладкоежки:
— Воровать будем не для себя, — предупреждающе глянув на парня, — для малышей.
Парень немного погрустнел, но согласно кивнул. За то время, что мальчишки находятся в стенах убежища, все обитатели дома так или иначе стараются сделать все, чтобы дети быстрее адаптировались к нашему образу жизни, чтобы почувствовали то, чего были лишены до этого: любовь, заботу, чувство защищенности, уверенности в своем будущем.
Путь занял немного больше времени, нежели я рассчитывала, когда планировала столь беспрецедентный поступок. Не знаю, как Мишка, а я за прошедшие циклы, что провела вне стен этого дома, как-то отвыкла к подобным проделкам. Одна мысль, что можем попасться, уверенности в мою неуемную натуру не вселяла.
Постоянно оборачиваясь, мы шли по коридорам на уровень выше, заглядывали за угол, оценивая обстановку, при этом старались вести себя, как будто просто гуляем, ага!
К кухне мы уже крались вдоль стенки.
— Значит так, — обозначила я план, останавливаясь перед входом в царство чревоугодия, — сейчас прокрадываемся на кухню. Противень с пирожными стоит на разделочном столе. Берем и уходим тихо.
— А чего ты сама не заберешь? — не понял парень.
— Идиот! — зашипела, — там Дарья. Думаешь, было бы так легко, без тебя бы не разобралась?
— А…,- понятливо протянул Мишка.
Попасться на месте преступления на глаза Дарье — хуже, чем в плен к джаншу — извращенцу: убить не убьет, но ее нотации разъедают мозг основательно, — после такого даже изощренные пытки кажутся легкой забавой.
— Пошли, — приглашающее махнула на дверь.
Глубокий вдох-выход и быстрый взгляд за плечо — нет ли свидетелей нашей диверсии. Ну, поехали.
Обеденный зал мы пересекали на карачках, прикрывавшись столами, что были расставлены сейчас вдоль стенки. С кухни нас пока не было видно. И слава Богам. Оставалось проделать этот путь бесшумно.
Бесшумно не получилось. Мишка, хоть и мой ровесник, но меня в нем поместится три штуки, как минимум. И неудивительно, что его неповоротливая тушка случайно задела край стола и тот упал бы, не будь у друга проворных рук. Сам натворил — сам исправил: жизненный девиз парня, ага, знаем-проходили!
— Тише ты! — шепотом прошипела я.
Хорошо, что с кухни доносился звон кастрюль, сковородок и прочей кухонной утвари, заглушивший последствия неповоротливости парня. Опять же стало понятно, что Дарья на своем рабочем месте и, судя по звукам, покидать его не собирается, что в данной ситуации сильно усложняло нашу задачу.
— Что будет делать? — на грани слышимости поинтересовался Мишка, заглядывая в щелку двери, что вела в царство поварихи.
Я только пожала плечами и пристроилась рядом с другом, пытаясь разглядеть, что он там увидел.
— О, нам повезло, — протянула я, заметив, как Дарья направилась в сторону храна, — давай, живее.
И две сгорбленные фигуры метнулись к разделочному столу, где на противне лежали еще теплые пирожные.
Вытащив из-за пазухи пакет, скомандовала:
— Быстро накладывай, пока она не вернулась.
В четыре руки получалось на удивление быстро. Или это практика сказывается? Мишка, конечно, захлебывался слюной, при виде такого количества вкусностей, но усердно держался, проворно собирая печеные лакомства своими немаленькими руками в подставленный мною пакет, но мы не успели. Со стороны храна послышались шаги поварихи, свидетельствующие о том, что еще минута и нас застукают.
Глаза парня округлились от ужаса. Мои, думаю, были не меньше. Секунду мы стояли, как истуканы, и смотрели друг на друга.
Наконец также синхронно отмерли и хором прошептали:
— Под стол.
Не сговариваясь, мы залезли в обозначенное укрытие, умудрившись проделать это с разных сторон и не стукнуться лбами, прикрывшись огромными чанами, теми, что находились в нашем временном убежище.
От страха перед расправой прошибал пот и мелко дрожали коленки. Во всяком случае, у меня. Прижавшись друг к другу боками, сидели как кулики, боясь даже лишний раз вздохнуть. Самое страшное, если сейчас Дарья обнаружит пропажу, то тогда все, нам большой и грозный…
Глаз не отводили от входа в продуктовый хран, оценивая местоположение монстра с ласковым именем Дарья. Когда в поле зрения появились ноги, которые прошли к духовому шкафу, я была уже в прединфарктном состоянии. Вот наш кошмар наклонился и вытащил новый противень с выпечкой, удовлетворенно крякнул, удостоверившись в степени готовности, и разогнулся. Наше счастье, что повариха так и не повернулась к столу, под которым сидели двое воришек. Дарья поставила противень рядом с варочной панелью и опять удалилась за продуктами в хран.
Мы же, не мешкая, вылезли из укрытия и кинулись на выход. В дверях Мишка притормозил, выхватив из моих рук пакет, и вернулся к новой партии пирожных. Смахнул одним движение все в пакет и нагнал меня уже в обеденном зале.
Не оборачиваясь, мы мчались по широкому коридору в сторону жилых комнат. Уже было не важно, увидит нас кто-либо из обитателей или нет. Страх возмездия совместно с муками совести гнали нас с другом вперед.
Остановились, только когда оказались на другом уровне, тяжело дыша и, стараясь успокоить бешено стучащее сердце, синхронно согнулись пополам и ухватились ладонью за шероховатую поверхность стены коридора.
— Держи, — прерывисто проговорил Мишка, протягивая мне пакет, поскольку сам все еще не мог разогнуться, упирая руки теперь в свои колени. Я тоже представляла собой жалкое зрелище. Сдвинутая на бок косынка, рот открывался и закрывался, стараясь словить побольше воздуха.
Посмотрели друг на друга, и эхо разнесло по коридору наш дружный хохот. Я даже не удержалась на ногах, съехав спиной по стенке и запрокидывая голову назад. Вот это приключение! Давно позабытое чувство азарта от мелкой проделки захватывало, будоражило кровь, выливаясь в задорный смех.
— Эль, — просмеявшись, проговорил Мишка, — ты даже не представляешь, как я скучал по нашим проказам.
— Я тоже, Мих, — широкая улыбка предназначалась самому верному другу.
— Ладно, — поднялся парень с пола, — дальше ты сама. Мне уже на тренировку пора.
— Что, даже не попробуешь? — я протянула раскрытый пакет другу.
— Не…а, — помотал головой Мишка. — Неси малышне. У меня теперь с этими пирожными нехорошие ассоциации возникают и, думаю, так и останутся на всю жизнь.
Да! Таких впечатлений хватит, если не на всю жизнь, на несколько циклов так точно. И это взрослые люди? Только помотала головой. Как мало радости при нашей жизни, а такие моменты заставляют почувствовать себя не просто живой, они наполняют душу энергией, заставляя верить, что все тебе по плечу.
Махнув на прощание, парень скрылся за поворотом.
Настроение после маленького приключения было радостным. Напевая себе под нос песенку и, подходя к комнате, где жили ребятишки, обратила внимание, что дверь, куда я и держала путь, открылась, а на пороге появилась фигура Шуа.
Я метнулась за ближайший поворот, молясь, чтобы он меня не заметил. То, что это именно он, нисколько не сомневалась, его невозможно ни с кем спутать. Прислушавшись к его шагам, поняла, что он пошел дальше по коридору. Хм, интересно, что он здесь забыл?
Выглянула из-за угла, чтобы полюбоваться на спину парня. А ведь он чем-то явно доволен и идет, чуть ли не пританцовывая.
Пока меня еще кто-нибудь не заметил, я поспешила скрыться в комнате.
— Привет, — залетая внутрь, воскликнула, — а я вам гостинцев принесла.
Мне навстречу поднялись несколько радостных мальчуганов, лица которых светились счастьем и улыбками. Самая лучшая награда для моего сердца — видеть и знать, что с ними все хорошо.
— Налетай, — раскрыла пакет и поставила на большой стол посередине огромной комнаты, где и жили десять мальчишек.
— Эль, — подергал меня за подол юбки самый маленький, Эрик, — а нас уже накомили такими печеньками.