— Нужно все срочно записать, — я стремительно поднялась. — Записать, проанализировать, рассчитать схему. — говоря все это, я уже садилась за стол.
— Ыыыуууу, — донеслось с пола, от изображающего скорбь умертвия.
— Зря ты так, — не глядя на него, сухо заметила, — если моя теория верна, и если мы сумеем собрать достаточное количество энергии — я сумею тебя оживить.
Вой стих мгновенно.
Искоса взглянув на умертвие, заметила как потрясенно костистыми ладонями Гобби ощупывает ногу. Здоровую ногу. Затем миг осознания и свет надежды — зомби стремительно начал заворачивать штанину на второй ноге. Горесный вздох разнесся по комнате.
— Прости, — почему-то чувствовала себя виноватой, — восстановились только те участки тела, что были оплетены целительскими амулетами с бузиной и кожа на груди, которая соприкасалась с амулетом и…
И тут до меня дошел весь ужас положения — у Гобби живая нога и грудь. Живая кожа, которой требуется питание и кровообращение! И без этого она умрет… повторно.
— Ыыыы!
Гобби недовольно посмотрел на укравшую его коронную реплику меня.
— Ы? — вопросил он.
— И нам нужна магия, — простонала я. — Как минимум ежедневная подпитка, только в этом случае я смогу зафиксировать достигнутый результат.
Гобби выслушал и задумчиво кивнул. Если бы я знала, если бы я только могла предположить в тот момент на что подвигла маленькое умертвие — я бы определенно промолчала.
* * *Весь остаток дня у меня ушел на разработку конструкции амулетов. Точнее одного единственного амулета восстановления, который должен был полностью оплести тело Гобби. Нечто наподобие чулка из черной шелковой нити, который покроет все участки кожи. Макраме всегда мне давалось непросто, но сейчас и случай был сложным. И если вплетение бусин дуба, рябины и осины, повторяющих мои действия в первый раз, вплести было не сложно, как и высчитать пропорцию, то сам костюм. Фактически, я выплетала сеть венозных и артериальных сосудов, где иссиня черная нить — вены, черная с красным отливом — артерии. Учитывая, что я собиралась использовать амулет восстановления как способ не только восстановить мертвые ткани, но и питать живые, именно эта схема была наиболее функциональной. Гобби безропотно выдерживал все примерки и измерения, разделся полностью, прикрывая особые места только повязкой. Скромный. Он вообще раздеваться не хотел, пока я не сообщила, что в случае повышенной скромности может ожить все тело кроме конкретно тех мест — после снял все безропотно.
В десять вечера в двери постучали.
Не отрываясь от схемы, я крикнула:
— Контру не сделала.
Стучать перестали. Секунд на десять. После вновь раздался осторожный стук.
— И домашку тоже! — кричу погромче.
Хотя вообще зря — у некромантов слух профессионально преотменный.
Снова стук.
Зло выругавшись, резко поднялась и пошла открывать. Гобби, торопливо обернулся покрывалом и теперь заинтересованно смотрел на дверь.
— Там нет ничего интересного, — сразу расстроила его я.
— Ыыы, — возразил зомби.
— Посмотрю, конечно, — согласилась я.
И открыла дверь.
Напрасно.
— Тьмы, — поприветствовал меня стройный сероглазый юноша.
— Трупов побольше, — вежливо ответила я.
Не то чтобы это были общераспространенные фразы для общения, но я с первых дней в Некросе поняла, что у некромантов свой язык общения. Особый, мало понятный, но свой и они им гордятся. Хотя вообще сложно представить, что при встрече в общественных местах некроманты действительно желают друг другу умертвий посвежее и склепов по неспокойнее.
Однако уже следующая реплика юноши вынудила меня напрочь позабыть обо всех особенностях некромантского общения.
— Чем занимаетесь? — полюбопытствовал парень, отчаянно вытягивая шею и заглядывая в мою комнату.
Я оглянулась. Комната как комната, не застеленная кровать (некогда мне было) на постели скромненько сидит прикрытый только покрывалом смущенный от повышенного внимания Гобби.
— Как-то он странно разложился, — чисто профессионально заметил некромант.
— Да, вы знаете, местами сохранился преотлично, — решила я обосновать выглядевшую живой кожу на груди, ногу то Гобби прикрыл.
— Местами? — переспросил парень.
И покраснел. Весь. Вот стоял бледный, суровый и уверенный некромант, а теперь он тоже некромант, но красный и с бегающими глазками.
— Ммместами, — повторила я, пытаясь понять причину смущения адепта, — аномалии случаются.
— Пппростите, — промямлил некромант, развернулся и ушел.
Даже не сообщив, зачем приходил. Удивленно выглянула в коридор — там стояла куратор, ну так оно и понятно, здесь если парень вошел в женское общежитие, то только под контролем и без права войти в комнату адептки.
— Каро, все хорошо? — куратор Тейша очень умело маскировала любопытство демонстрацией искреннего участия.
— Все замечательно, — ответила я, скрываясь в помещении и плотно закрывая дверь.
О некроманте я забыла мгновенно. Схема, плетение нитей, магия артефактов…
В дверь постучали, когда я нанизывала бусину бузины на артериальную нить.
— Контрольную не сделала, на домашнюю нет времени, занята выше крыши и вообще у меня тут… не входит в отверстие! — рявкнула раздраженная я.
Проблема в том, что увеличивать диаметр отверстия в бусинке я тоже не могла — собьется схема. Тут направленное сужение потока восстанавливающей энергии шло. Гобби, уже одетый, сидел и чего-то кропал на столе, пытаясь водить пером по бумаге, я же, использовав дверцу шкафа как основу, плела. Нет, подушка была бы лучше, но учитывая размер нужного изделия… в общем подушки в рост умертвия у меня не имелось. А жаль, с доской, да еще под неудобным прямым уклоном работать было сложнее.
Вновь стук в двери. Размеренный, но громкий.
Нет, у нас с этим проще — повесил на дверь табличку «идет работа» и даже мастера на цыпочках мимо дверей проходят, но это у нас, здесь Некрос.
— Не заперто! — прошипела я.
Дверь со скрипом отворилась. Откровенно говоря, я никого не ждала и потому даже не посмотрела на настойчивого посетителя, а потому вздрогнула, услышав:
— Побродяжечка, тебе было сказано быть готовой к десяти.
Медленно подняв голову, взглянула на некроманта. Носатый стоял в синих брюках и легкой светло-серебристой шелковой рубашке. Тот факт, что на улице зима видимо никого не смущал. Но это ладно, лично меня смущал один единственный вопрос — за каким умертвием этот сюда явился?!
— Да, малышка, я за тобой, — подтвердил мои худшие опасения парень, почему-то разглядывая Гобби.
Очень внимательно разглядывая, а затем прозвучал вопрос:
— Ри, а где этот спит?
Выйдя из-за дверцы, для чего пришлось выпустить нити плетения, подошла к двери — молча закрыла, игнорируя вскинувшуюся бровь носатого. После на засов закрыла и вернулась к работе — плести сеть по форме тела то еще удовольствие, но необходимость придерживаться плетения восстановления и вовсе сложно оказалось.
И вот едва я вновь начала плести артефакт, в двери постучали.
Недобрым словом помянув Некрос, решила просто игнорить — достали. Действительно достали так, что ни слов, ни эмоций. Хотелось бы кинуть пару особых амулетов невезения некоторым за пазуху, но…
— Каро, по-хорошему, выйди, — прозвучал голос глазастого.
— Ну надо же, сам Норт Дастел под моей дверью! — иронично воскликнула я и вернулась к работе.
Внезапно какое-то движение на занавеске привлекло мое внимание. Вообще там когда-то был паук — здоровый. На момент моего появления он являлся единственным обитателем комнаты и мы… как бы это помягче, не поладили. Нет, с одной стороны нам делить было нечего — он ел мух, я питалась исключительно в столовой, но различия в рационе ничуть не повлияли на наше обоюдное нежелание делить данную жилплощадь. Паук шипел, я готовила смертоубийственный план. Убила. Прицельным броском сапога. Мое орудие убийства повалилось на груду обуви, предметов быта и книг, с которых начался обстрел насекомого, но в общем победа осталась за мной. Кто же мог знать, что усилиями Дастела мне предстоял второй раунд! Для начала ожившее насекомое, в котором я с первого взгляда заподозрила плотоядность, поднял голову и взглянул на меня красными глазами, после зашевелил всеми лапками…
Визг!
— Гобби, — укоризненно прикрикнула я, потянувшись за сапогом.
— Мелкая, держись! — заорал кто-то из коридора.
И дверь слетела с петель.
Я, с сапогом в руке, паук, оживший и как все умертвия голодный и Гобби, прекративший визжать, оторопело уставились на двух ввалившихся в мою комнату некромантов — носатого и глазастого. Парни, с развевающимися как у героев древности мантиями, вместо того чтобы просто ввалиться, раз уж пожаловали, еще и действовать начали. Норт метнул синюшную молнию в паука и несчастное насекомое скончалось повторно, а вот носатый попытался атаковать Гобби, но артефакт Кхада я снять так и не удосужилась и вместо того чтобы умереть вновь, мое умертвие лишь недоуменно почесало грудь в том месте, где артефакт располагался.
Секунда молчания и накрывшее лавиной осознание ситуации, едва носатый громко крикнул:
— Все в порядке, куратор Тейша, мы уничтожили умертвие! — это громко, а затем не менее громко: — Каро, призвание нежити в общежитии запрещено законом. Чем ты думала?
И все это с самой издевательской улыбочкой на лице.
В общем, меня подставили. Самым банальным образом. Прислушиваясь к топоту многочисленных ног и голосам спешащих к моей комнате преподавателей, я посмотрела на глазастого, захлопнула дверцы шкафа и догадливо спросила:
— Месть?
Жестокая усмешка Дастела была мне ответом.
Быстро действуют, гады.
* * *— Адептка Каро, вы ознакомились с правилами поведения в стенах Некроса? — ректор интересовался скорее лениво, чем зло.
Молча кивнула. Не помогло — лорд Гаэр-аш пошевелив пальцем, швырнул в меня талмудом «Свод законов и правил адепта Некроса». Точнее ректор пальцем пошевелил и талмуд настиг меня, свалившись с высокого стеллажа.
— Утром проверю, — «милостиво» сообщило руководство академии.
Дуэт наяд был счастлив. Видимо, по их мнению, свершалась высшая справедливость. Искоса взглянула на носатого — у того даже нос лучился счастьем. Ровно до вопроса ректора:
— Норт, Эдвин, а как вы объясните свое нахождение в женском общежитии?
Мне тоже любопытно было бы узнать.
— Видите ли, лорд Гаэр-аш, в честь победы в Мертвых играх мы устраиваем вечеринку и… — начал Дастел.
— И Каро почетный гость, — закончил носатый.
Впрочем, это был первый акт пьесы.
— Очень радует тот факт, что мы смогли вмешаться в критической ситуации и спасти жизнь адептки, — выглядел при этом носатый искренне взволнованным.
Убедительно играют, ага.
— А эта самая адептка, как я понял, отреагировала неадекватно, — задумчиво произнес ректор.
Дастел мрачно потер след от каблука на щеке, носатый не тер — шишка на лбу, три ее или не три, так просто не проходит — к целителям надо.
— Я полагаю, это от стресса, — авторитетно заявил Дастел.
Ну-ну.
Серо-дымчатые глаза лорда Гаэр-аша окинули меня внимательным взглядом.
— Стресс, — совершенно серьезно подтвердила я версию двух начинающих актеров.
На суровом лице одного из самых опасных некромантов империи неожиданно промелькнула улыбка. Странная, молниеносная, едва-едва заметная, и лицо вновь стало бесстрастным. Меня это несколько удивило, а вот врунов-недоучек явно озадачило.
— Итак, — несколько безразлично начал ректор, — подытожим вашу версию событий: Адептка Каро проводит запрещенный ритуал по пробуждению мертвого насекомого, в момент когда нежить нападает на визжащую адептку врываются два доблестных адепта-выпускника и спасают неразумную второкурсницу. Так?
Лжецы Некроса согласно кивнули. Синхронно так. Взгляд ректора на меня и я… тоже кивнула, у меня особого выхода не было. Лорд загадочно улыбнулся, но вместо того чтобы нас отпустить, продолжил:
— То есть вы все трое, сейчас пытаетесь убедить меня в том, что второкурсница проучившаяся всего полгода на факультете судебной некромантии внезапно/вдруг/неожиданно/самым волшебным образом освоила и применила заклинание «Вселение зла» первой степени, которое изучается исключительно на первом курсе факультета боевой некромантии?!
Странное дело — начинал он тихо, меланхолично даже, а завершил речь грозным рыком. Нам стало страшно. Вот как-то было безразлично и даже немного скучно, а вот сейчас…
— Ну?! — потребовал ответа ректор.
— Эм… — носатый словно ища поддержки взглянул на Дастела, но тот не смотрел на него, мрачно взирая на лорда Гаэр-аша, — понимаете, а Каро… она взяла конспект у… подружки и…
— Девушки не обучаются на факультете боевой некромантии, — оборвал его ректор.
В кабинете повисло молчание. Молчали мы, молчал ректор, летучие мыши-вестницы, засевшие с донесениями на подоконнике и ожидающие внимания лорда тоже молчали, и даже два боевых охранных умертвия черными кошками залегающие у ног главы Некроса молчали, и четыре призрака тоже не пылали желанием пообщаться. А затем в тишине прозвучал голос Норта:
— Мы солгали.
Призраки разом выдохнули и улетели протирать пыль с верхних полок теряющихся в вышине шкафов, одно из умертвий сладко зевнуло, мышки все так же нетерпеливо ожидали, перебирая лапками.
— Я понял, — холодно произнес лорд Гаэр-аш.
— Моя вина, — продолжил Дастел.
Надо же, у некоторых совесть проснулась… хотя если говорить о некромантах, то скорее ожила и теперь у Норта своеобразное личное умертвие — совесть называется.
Ректор на его акт откровения отреагировал загадочной усмешкой и задал вопрос конкретно Дастелу:
— Бесит ситуация?
— Вы же все понимаете, — холодно отозвался глазастый.
— Более чем, — лорд Гаэр-аш продолжал пристально смотреть на адепта. — Каро в твоей команде, смирись.
Скрип зубов прозвучал отчетливо.
— Эдвин расслабился и не проконтролировал собственное умертвие, если бы не нежить Каро Культяпка был бы уничтожен.
Носатый нос повесил.
А потом пришла моя очередь весить что-нибудь!
— Несомненно, если адептка откажется я не в силах повлиять на ее решение, — протянул ректор.
С намеком протянул! С таким явным намеком, что сразу стало ясно — некромантам дали команду «фас». А я… я…
— В любом случае, надеюсь, урок вы усвоили, — продолжил лорд Гаэр-аш. — И запомни, Норт, королевские Мертвые игры это не развлечение местного разлива. И победить шутя вам не удастся. В этом году со своей командой выступает наследник.
Не знаю, что именно хотел сказать ректор, но вот после его слов оба некроманта вскинулись и морды стали как у гончих на охоте.
— Насколько мне известно, выступать он будет не с обычной нежитью, а с личем.
«Гончие» переглянулись, лица стали суровые.
— Это несколько нарушает наши правила, — продолжал ректор, — но речь идет о наследнике, вы же понимаете.
Понимали. Мы все тут все понимали и даже мыши, они мрачно закивали, после слов лорда.
— Соответственно будет изменен привычный формат проведения игр, изменены правила и да — играть будут жестко.
Последняя фраза оказалась обращена ко мне. Меня пытались запугать? Напрасно. Не знаю как наяды, я же услышав информацию поняла главное — в играх будет участвовать член королевской семьи, а следовательно много, очень много энергии затратят на охранные чары. Много-много-много энергии…
— Адептка, — напомнил о своем присутствии лорд Гаэр-аш.
Поняла, что стою и алчно улыбаюсь. Много… очень много дармовой энергии…
— Я могу идти? — спохватившись, вопросила у ректора.
Мне не ответили.
— Ну, трупов побольше, — решила попрощаться я, и попыталась сдать сборник правил.
Зря.
— Эдвин, Норт, вы свободны, — произнес ректор. — Каро, задержитесь.
Задержалась. Две наяды молча проплыли мимо, наградив одинаково недобрыми взглядами, а вот мыши мне посочувствовали. Я точно видела, они даже лапками перебирать перестали и одинаково нахохлились.
Дверь закрылась. Призраки, забыв об уборке, зависли жаждущими интересного облачками, умертвия подняли головы и взглянули на меня красными глазами, ректор молча указал на кресло.