– Да, – согласился Рустам, – они прошли вдоль бассейна и вышли к калитке. Но почему тогда они замешкались у калитки? Могли бы сразу сбежать.
– Может, калитка была закрыта, – предположил Матюшевский, – пока открыли, пока вышли, пока закрывали калитку, могло пройти время. И женщина просто не успела сбежать.
– Похоже на то, – кивнул Рустам. – Она, наверно, хотела закрыть за собой замок и не успела отбежать.
Они подошли ближе к металлической калитке. На ней были видны многочисленные следы пулевых отметин.
– Они стреляли в нее, – показал на калитку Матюшевский, – а замок здесь внутренний, его обычной стрельбой не откроешь, не собьешь. Поэтому девочка и успела убежать. Как бы там ни было, эта женщина пожертвовала собой, дав возможность девочке сбежать отсюда.
– Ага, – невесело согласился Рустам, – это как раз нужно рассказать тем горе-газетчикам, которые будут писать об очередном витке русско-чеченской войны в Москве. Позвать бы всех этих сукиных детей сюда и показать, как русская женщина своим телом закрывала чеченскую девочку от автоматов бандитов. Я бы послушал, что бы они тогда сказали.
– Как будто ты не знаешь. Им платят, чтобы они так писали, они так и пишут. За все платят.
– Не поворачивайтесь, – вдруг сказал Рустам, – по-моему, за нами следят.
– С чего ты взял? – шепотом спросил Матюшевский, чуть повернув голову.
– С соседней дачи. Двое молодых людей стоят и смотрят сюда. У одного, по-моему, бинокль.
– Может, это наши, – засомневался Матюшевский, – кто-нибудь из милиции или ФСБ.
– А почему они следят именно за нами? Они стоят так, чтобы их не было видно, – продолжал Рустам.
– Надя разве пошла не туда? – спросил Матюшевский.
– Нет, она пошла на другую дачу. Эта была закрыта. Нам сказали, что там никого нет. Хозяева уехали в Бельгию.
– Верно, – вспомнил Матюшевский. – Давай сделаем так: изобразим, будто мне нужно тебе что-то принести. Ты оставайся здесь, а я пойду в дом, попрошу кого-нибудь из ребят проверить, что это за молодцы.
– Нет, – возразил Рустам, – лучше вы здесь оставайтесь. Вы старше меня по возрасту, и им может не понравиться, что молодой остался, а пожилой пошел в дом.
– Сам ты пожилой, – разозлился Матюшевский, – мне еще пятидесяти нет.
– Извините, – улыбнулся Рустам, – все-таки пойду я.
Он демонстративно кивнул, чтобы это увидели наблюдатели из соседней дачи, и поспешил в дом. Молодые люди продолжали стоять в тени веранды, наблюдая за всем происходящим на даче. Рустам вбежал в дом.
– Ребята, – громко сказал он, – по-моему, за нами следят.
– Кто следит? – спросил старший группы, майор ФСБ.
– С соседней дачи. Двое неизвестных. Уже давно следят. Даже бинокль с собой принесли.
– Петров, Симончук, проверить, – приказал майор своим сотрудникам, и те быстро вышли из дома, якобы направляясь к машинам.
Рустам демонстративно медленно вернулся к Матюшевскому, все еще стоявшему около задней калитки.
– Предупредил? – спросил подполковник.
– Сейчас они там будут, – вполголоса сказал Керимов.
Двое незнакомцев продолжали рассматривать их. Рустам тихо сказал Матюшевскому:
– Не нравится мне этот их интерес. Чего они глазеют?
– А мне нравится, – рассудительно сказал подполковник, – раз смотрят, значит, девочку пока не нашли. Если бы она была у них в руках, они бы здесь не торчали. Давно бы свои условия диктовали.
– Может, это как раз люди самого Махмудбекова, – все еще сомневался Рустам.
– Ну это мы скоро узнаем, – улыбнулся Матюшевский.
И действительно, скоро с соседней дачи донеслись громкие крики. Рустам, пользуясь тем, что калитка была открыта, выскочил за нее и увидел, как прямо на него бегут двое незнакомцев, преследуемых офицерами ФСБ. Неизвестные, очевидно, спешили к машине, стоявшей за лесом.
– Стой! – крикнул Рустам, бросаясь наперерез. – Стой, тебе говорю!
Один из неизвестных хотел проскочить мимо него, но Рустам толкнул его, и тот покатился по земле. Второй достал нож, пытаясь любой ценой прорваться к автомобилю. Сзади раздавался топот сотрудников ФСБ. Неизвестный поднял руку, собираясь нанести удар, но Рустам увернулся. Второй замах неизвестный сделать не успел. Он услышал за спиной спокойный голос Матюшевского:
– Брось нож, иначе я стреляю.
Бандит оглянулся и увидел наведенное на него дуло. Он бросил нож. Подоспевшие сотрудники ФСБ схватили обоих.
– Кто такие? – спросил Матюшевский, убирая оружие.
– Дачники, – нагло сказал тот, что был с ножом.
На обоих надели наручники.
– Почему на чужую дачу залезли? – нахмурился Матюшевский.
– А что, это уголовное преступление? – нагло спросил другой. – Просто решили посмотреть, как люди живут. Мы же ничего не взяли, ничего не украли.
– Для чего вам нужен был бинокль? – спросил подполковник. – Что вы рассматривали на соседней даче? Или за нами следили?
– Ни за кем мы не следили, – поморщился первый, – просто дурачились. И ничего не украли. Можете проверить.
– В это я верю. Там на даче давно никто не живет. И красть особенно нечего, – кивнул Матюшевский, – но вы все-таки следили за нами, и я собираюсь узнать, кто вы такие и почему оказались здесь.
– Смотри, папаша, как бы тебе копыта не отбросить, – все так же нагло сказал первый.
– Если отброшу, то только в твою сторону, чтобы тебя зашибить, – парировал Матюшевский и кивнул, разрешая сотрудникам ФСБ увести неизвестных в дом.
– Рустам, – попросил он, – сбегай к их машине, посмотри номер. А мы через Двоеглазова узнаем, кому принадлежит машина. Пусть он в ГАИ срочный запрос организует.
– Понял, – улыбнулся Рустам, поспешив к автомобилю.
Через пять минут он вернулся. Еще через десять минут они уже знали, что автомобиль принадлежит Игорю Мыльникову, нигде не работающему, имеющему две судимости. И слывшему активным членом группы Жеребякина.
– Вот и все, – хмуро сказал Матюшевский. – Они нам могут больше ничего и не рассказывать. Теперь мы знаем, что девочка не у них. Но они ее ищут. Точно так же, как и мы. И все зависит от того, кто первым найдет ее. Пойдем в дом, я все-таки потолкую с этими пинкертонами.
Он первым вошел в полусгоревшую гостиную, где на чудом сохранившемся диване сидели оба задержанных. Майор ФСБ допрашивал их, когда к нему подошел Матюшевский. Увидев его, майор вздохнул.
– Упрямые ребята, – сказал он, – какие-то байки мне здесь рассказывают.
– Кто из вас Мыльников? – спросил подполковник, поворачиваясь к задержанным. – Ты, что ли? – спросил он у парня, который замахивался на Рустама ножом.
– Узнал и это, папаша, – ухмыльнулся Мыльников. – Ну ты и работаешь. Прямо как компьютер.
– Игорь Мыльников, – показал на него Матюшевский, обращаясь к майору, – две судимости. Нигде не работает. Является членом преступной группировки Михаила Жеребякина.
Наступило молчание. Мыльников злобно ощерился.
– Тебе в цирке работать нужно, – процедил он, – можешь бабу пилить на части, и никто не узнает, как ты это делаешь.
– С меня хватит и вашего брата, – серьезно заметил Матюшевский. – Что ты делал на соседней даче? Только без трепа. Ты же уже понял, что я все могу проверить.
– Ничего не делал, – зло огрызнулся Мыльников, – просто так зашел, случайно.
– Случайно, – передразнил его интонацию подполковник. – Поэтому и бинокль принес? Ладно, Мыльников, все кончено. Если сам не расколешься, мы на тебя таких собак понавешаем, и сам не рад будешь.
– Каких собак? – шепотом спросил Мыльников.
– Породистых, – пообещал Матюшевский, – это ведь боевики Жеребякина дачу «почистили». А вас сюда послали проверить, как дела и куда делась дочка хозяина дачи. Я правильно говорю?
Мыльников молчал.
– Отвечай, – разозлился подполковник.
– Да, да, – торопливо залепетал напарник Мыльникова, – нам сказали только посмотреть, только посмотреть. И ничего не делать. Только посмотреть.
– Молчи, гнида! – встрепенулся Мыльников.
– Это ты молчи, – посоветовал ему Матюшевский, – иначе ты у меня до самого суда в тюрьме просидишь. С закрытыми глазами.
Он просто угрожал, а Мыльников принял все всерьез. Имевший две судимости, он знал, какие суровые бывают наказания и как любят их применять садисты-тюремщики. И поэтому поверил в слова подполковника.
– При чем тут я? – огрызнулся Мыльников. – Нам приказали, мы сюда и приехали. Мы люди маленькие. Сказал – сделал – в кусты. Мы не для того приехали, чтобы с вами лясы точить. Нам приказано было в оба смотреть и просто проследить, как ваши опера работать будут.
– Врешь, – удовлетворенно кивнул Матюшевский, чувствуя, что загнал бандита в угол, – все ты врешь. Ты за нами не поэтому следил. Тебе приказали девушку искать. Я прав?
Мыльников молчал.
– Прав или не прав? – повысил голос Матюшевский, и Мыльников неохотно кивнул, отворачиваясь.
– Это другое дело, – сказал подполковник. – А теперь ты нам расскажешь все, что знаешь про нападение на дачу.
– Ничего не знаю, – встрепенулся Мыльников, – богом клянусь, ничего не знаю! Меня вообще здесь не было. Я в аэропорту сидел в это время.
– Тоже наблюдателем, – понял Матюшевский, – следил, когда самолет прилетит. Верно?
На этот раз Мыльников сразу согласно кивнул. Когда дело касалось его собственной шкуры, он становился довольно покладистым человеком.
– Кто рассказал вам про дачу, про пристройки, дал описание комнат? – спросил Матюшевский. – Кто это сделал?
– Этого я не знаю, – отрезал Мыльников.
Матюшевский, довольный полученными ответами, оставил задержанных на попечение майора и вышел в коридор, где стоял Рустам.
– У нас проблемы, Рустам, – сказал подполковник. – Они начали искать девочку по всей Москве.
Глава десятая
Сначала Ирада сидела у окна, глядя на соседние дома. Затем стала бесцельно бродить по комнатам, рассматривая книги хозяина и его незатейливую утварь. Разница между виллой ее отца и этим строением садово-огородного хозяйства была примерно как между Парижем или Нью-Йорком и затерянным в российской глубинке поселком.
Однако девушке было интересно и на этой даче. Она довольно долго листала книги. Рассматривала удочки и нехитрые слесарные инструменты хозяина. Затем съела оставшиеся бутерброды и около полудня легла спать.
Проснулась она от громкого смеха, раздавшегося за окнами ее домика. Девушка испуганно вскочила, натягивая на себя джинсы, когда дверь открылась и в комнату с громким смехом вошли двое молодых людей. Она молчала, пока они весело обсуждали подробности своего путешествия, но, когда один из них подошел к ее комнате, она вскочила и этим выдала свое присутствие. Первым в спальню вошел высокий рыжеволосый парень. А за ним девушка. Такая же рыжеволосая и высокая, как и ее спутник.
– Ты кто такая? – удивленно спросил парень. – Что ты здесь делаешь?
Ирада испуганно молчала.
– Кто это такая? – спросила девушка, обращаясь к парню. – Что она здесь делает?
– А я откуда знаю, – пожал плечами парень. – Наверно, просто залезла сюда поспать.
– И как она узнала, где вы держите ключ? – ядовитым голосом спросила девушка. – Или ты сам ей отдал второй ключ?
– При чем тут я? – зло огрызнулся парень. – Я сам ее первый раз вижу. Ты кто такая? – снова спросил он. – Откуда ты свалилась на нашу голову?
Ирада все еще молчала, напуганная внезапно появившимися людьми. Она взглянула на часы. Было уже половина шестого.
– Ты что, язык проглотила? – взяла инициативу в свои руки девушка. – Тебя спрашивают, что ты здесь делаешь? Она, наверно, воровка, залезла сюда, чтобы вас ограбить.
– Я не воровка, – возразила Ирада.
– Немая заговорила, – обрадовался парень.
Они были примерно ее возраста.
– Сам ты немой, – обиделась Ирада. – Меня сюда привел хозяин дома. Альберт Петрович. И бутерброды купил. Я его жду.
– Ну-ну, – выразительным голосом произнесла девушка, посмотрев на парня, – значит, этот тип еще и рога наставляет твоей матери. Я всегда тебе говорила, что в тихом омуте черти водятся. А ты мне сказки рассказывал про его ночные дежурства. Видишь теперь, какие у него дежурства. Он молоденьких девочек к себе домой привозит и бутерброды им покупает.
– Зачем вы так говорите? – возразила Ирада. – Он хороший человек, только сильно уставший.
– Как это ты узнала, что он был уставшим? – ядовито поинтересовалась девушка. – Притон здесь устроили. Решила денежек с него сорвать побольше? Только напрасно. Он у нас голый. У него, кроме этой дачи, ничего нет. И мозгов, видимо, совсем нет, если с такой дешевкой, как ты, связался.
– Неправда, – закричала Ирада, – он хороший и добрый. А ты гадкая, гадкая и злая девчонка. У тебя только гадости на уме. Ты сама, наверно, такая, поэтому обо всех только плохое думаешь.
Она даже не подозревала, как точно попала в цель. Сын второй жены Альберта Петровича был далеко не первым ее ухажером. И если для него это было первое романтическое увлечение, то для нее, прошедшей огонь, воду и медные трубы, это было очередное увлечение «чистым парнем». К тому же при удачном стечении обстоятельств можно было и замуж выскочить. Именно поэтому ее так разозлили слова Ирады.
– Ты меня еще поучи, шлюха грязная, – перешла она в наступление. – Я тебе покажу, как в чужие постели забираться. Вон отсюда, дрянь такая! Вон, вон!
Выкрикивая ругательства, она бросилась к Ираде, но ее удержал парень, не давая ей добраться до лица незнакомки.
– Хватит, хватит, – уговаривал он свою спутницу, – а ты уходи, – крикнул он Ираде, – нечего тебе здесь делать. Ну хватит, Лиля, не нужно так нервничать, – уговаривал он девушку.
– Выгони ее, Коля, выгони к черту! – кричала Лиля, пытаясь дотянуться до лица ненавистной ей девушки.
– Уходи! – закричал Коля, и только тогда Ирада выскочила из комнаты и бросилась из дома.
Не разбирая дороги, она побежала к автобусной остановке и, когда подошел автобус, быстро забралась в него, надеясь убраться подальше от этой визгливой девчонки, так неприятно вторгшейся в ее жизнь. Автобус шел очень долго. Был конец рабочего дня, и многие люди возвращались с работы – здесь располагалось сразу несколько крупных заводов. Может, поэтому здесь и не было элитных дач, а всем желающим выдавали лишь небольшие участки. Люди возвращались домой злые, голодные и уставшие. Многим из них месяцами не выплачивали зарплату. И водитель, сидевший за рулем, даже не думал напоминать им об оплате за проезд. На этом маршруте не появлялись контролеры, прекрасно зная, что многие пассажиры и так ищут любую возможность выместить на ком-нибудь свое зло.
Поэтому на девушку, забившуюся в угол, никто не обращал никакого внимания. Автобус наконец остановился у конечной станции метро. Пассажиры потянулись к выходу. Ирада тоже вышла, не зная, куда идти и что ей делать. Было уже около семи часов вечера. Она огляделась. Вокруг спешили люди. Войти в метро она не могла, у нее не было денег. Она снова оглянулась и пошла по улице, сама не зная, куда именно идет.
Ей снова захотелось пить. В этом пыльном и душном городе ей все время хотелось пить. Но у нее не было денег. Она с сожалением вспомнила о бутылке воды, оставшейся на даче. Нужно было взять ее с собой, подумала девушка. Она даже хотела повернуться, чтобы отыскать автобус, на котором она приехала, и вернуться на дачу. Но вспомнила, что не знает ни адреса дачного поселка, ни номера автобуса, на котором приехала. Мимо прошли двое мальчиков с мороженым. Она сглотнула слюну. Ужасно захотелось есть. За весь день она съела только два бутерброда, а сейчас был уже восьмой час вечера.
Она посмотрела на часы. Пятнадцать минут восьмого. Скоро стемнеет, наступит ночь, а она все еще не знает, где будет ночевать. При одной мысли об этом она испугалась. В лесу она боялась значительно меньше. Она снова взглянула на часы. Как она могла забыть. Эти часы отец подарил ей на шестнадцатилетие. Их, наверно, можно продать. Нужно просто найти лавку, где их захотят купить. В Турции таких лавок полно.