Рабочий день закончился, и Ричи прошёл к стоянке, где стоял новенький автомобиль, весь сверкающий, отливающийся разными цветами. А за ним стоял велосипед Ричи. Сев на него, он закрутил педали и направился к дому. Голова болела, руки были готовы отвалиться. И вот родная крепость, где он мог просто раствориться в себе и позабыть о своих проблемах. Зайдя в дом, Ричи запачкал пол своим грязным велосипедом, сбросил одежду, и завалился на диван. На столике рядом с ним лежала тетрадь, ручка, пепельница и сигареты. Он достал из пачки сигарету, и, выпустив струйку дыма, взял тетрадь и ручку. Взглянул на ровные столбики слов, он принялся писать дальше. Единственной отрадой в его непростой жизни были стихи, которые он писал каждый вечер после работы. Каролина всегда говорила "в слове таиться великая сила, оно способно и созидать и разрушать. И если ты сможешь овладеть им в достаточной степени - твоему величию не будет границ".
Кроме написания стихов Ричи не находил подходящего применения слову, что так бушевало в его душе и не могло выбраться. И пусть даже ему это не помогало, он был уверен, что Каролина права. Он не писал стихов ни о любви, ни о расставаниях, так как находил эту тематику затёртой до дыр. Он писал о своих политических наблюдениях, о мыслях, иногда и о сценах из его жизни. После сегодняшней сцены его посетило вдохновение. Он начал писать о преобладании интеллекта над силой, и о том, сколько людей не верит в это. Рука его превращалась в почти не уловимый взглядом правдоруб. Он писал быстро, не запинаясь, будто он просто переписывал уже записанный в голове текст. Бумага под ручкой буквально дымилась от полета его ума из разума на бумагу, посредством ручки. На лице мелькала злость, напряжение, надежда, улыбка. Поэма приближалась к финальной фазе. Резкое движение ручки, подпись, росчерк и точка продырявила бумагу. Выпущенный из глубин легких клуб дыма возвестил о триумфальном конце. Полностью удовлетворенный своей работой, Ричи откинулся на диван. Разглядывая на потолке куски отваливающийся краски, он думал о том, что завтра снова придется идти на работу, на эту невыносимую работу.
«Я мог идти своей мечтой, я не должен был все бросать. Но уже поздно...» – с этой мыслью Ричи закрыл глаза в печальной гримасе, и сон поглотил его.
Глава 13.
Время перемен.
На следующее утро Ричи проснулся с той же мыслью что и засыпал. По-быстрому привел себя в порядок и поехал на работу. У входа уже стоял администратор.
– Опять опаздываешь?
– Но только 7:23.
– У меня на часах 33 хватит болтать и идти на кухню!
Оттого что он еще не проснулся конфликтовать, да и вообще говорить ему было не просто. И он смиренно ушел. Хотя и в ином случае вряд ли бы он нашел в себе смелость спорить.
На кухне все было как обычно за исключением недомытой лужи. Деревянный пол успел впитать ее в себя. Десять минут спустя он уже жарил котлеты для ожидающей публики. День шел как обычно долго, Ричи время от времени погружался в грёзы. И время от времени получал подзатыльники. Но на этот раз воздержался от вспышек гнева, дабы избежать повторения вчерашних событий. Посетитель за посетителем, бургер за бургером и вот котлеты закончились. Для того что бы взять котлеты из холодильника, было необходимо разрешение администратора. Розенберг был подозрителен и недоверчив. Для получения котлет необходимо было заполнить форму. В ней порой встречаются весьма дебильные вопросы. Что-то вроде цели, группы крови, номера паспорта т.д.
Цель? Трудно подумать какое может быть еще применение для замороженных котлет?
Группа крови? Ну, если только в случае пореза повара об лопатку, потери сознания и крови, то администратор, имея в шкафу несколько пакетов с разными группами крови, окажет первую помощь. Хотя после вчерашнего дня стало ясно, что о подобной милости и мечтать не следует.
Номер паспорта? Возможно, необходимо ввести, на случай, если повар затолкает несколько драгоценных котлет себе в штаны и попробует скрыться с ними за границей.
Все вопросы были по-своему бессмысленны. Но, увы, с администратором не поспоришь. Ричи не торопясь подходил к кабинету, и не успел постучать, как рука его остановилась в сантиметре от двери. По ту сторону он услышал голоса Аманды и Розенберга. И, судя по интонации голосов, беспокоить их не следовало. А через расщелину в двери все было и без того хорошо видно. Ричи тихо отошел от двери и вышел на улицу. Ветер ударил в лицо, воздух был свеж, а солнце не сильно обогревало кожу. Но он в своей ненависти ничего не замечал. Ричи со всей силы пинал почтовый ящик, бил руками, коленом, а когда устал, начал колотить его палкой. Звуки гремящего ящика доставляло ему если не удовольствие, то, по крайней мере, успокоение. Но удары спокойнее не становились. Каждый удар сопровождался ругательствами в адрес Аманды и своей никчемной жизни. Но тут неожиданно на плечо Ричи легла чья-то рука, со словами:
– Успокойся мужик, на, вот, закури, – протянув сигарету, произнесла незнакомка. Голос ее был добр, переполнен сочувствием, и в то же время он был твёрд и серьёзен.
Ричи медленно оборачивался, взгляд его был безумен, глаза выпучены, брови сомкнуты, а зубы оскалены. Сам он увидел симпатичную девушку лет двадцати пяти в темных очках и бандаме, черные волосы были убраны в аккуратный хвост. Ричи взял сигарету и с каждой затяжкой медленно, но верно приходил в себя. Незнакомка молчала. Они вместе облокотись на стену и молча курили. Вместе с незнакомкой стояло еще двое парней, они одеты примерно также как и она. На всех были кожаные, толстые безрукавки, темные очки, тяжелые ботинки и камуфляжные штаны.
– Так, что стряслось?
– Всё достало, все достали, жизнь, работа, коллеги, – с холодной злобой отвечал Ричи.
– Никогда бы не подумала, что ты так изменишься, с каких пор ты превратился в такого мизантропа?
– Мы были знакомы?
– Да Ричард, мы были знакомы, – девушка приспустила очки и взглянула Ричарду прямо в глаза.
И тут он, присмотревшись, понял, что это вовсе не незнакомка, это никто иная как:
– Стелла?
– Собственной персоны! – воскликнула давно потерянная подруга, раскинув руки.
Ричи ринулся обнять ее и похлопать по спине. За эти годы она заметно расцвела. Та девчушка, что вместе с нами носилась по улицам, превратилась в прекрасную девушку.
– Сколько лет?
– Кажется, вечность не виделись.
– Как поживаешь?
– На подъёме! Ты-то как?
– Ну, как видишь, готов зубами рвать почтовый ящик.
– Ясно. Тебе, наверное, на работу надо. Давай, я сегодня за тобой заеду, во сколько заканчиваешь?
– В шесть.
– Хорошо, жди.
Они не прощались и разошлись. Ричи вернулся обратно на кухню. Где столпились, клиенты, ожидая заказы. Тут как тут Розенберг с воплями:
– Тебя где черти носят?!
Ричи был в приподнятом настроении и его никак не волновали ни слова не интонация, с которой Розенберг поливал Ричи слюной.
– Я вышел воздухом подышать, только и всего. Отдохнувший работник – деловой работник. Мне так будет легче работать, да и качество продукции улучшится. Гарантирую.
Розенберг намного растерялся от такого напора, ведь прежде Ричи только оправдывался.
– Ну, давай. Деловой работник.
Тем же растерянным голосом вымолвил Розенберг. Ричи принялся жарить котлеты в темпе и качестве, значительно превышающем его предыдущие показатели. Не успел и глазом моргнуть, как рабочий день закончился, и было пора собираться. Он быстро собрал вещи, выключил плиту и вышел на улицу. Долго ждать не пришлось, Ричи увидел Стеллу, шагающую от стоянки к входу.
– Привет еще раз.
– И тебе привет, подвезти?
– Не обязательно. Я на велосипеде.
– А где он?
– Ну...
Ричи стал искать взглядом на месте, где он припарковал велосипед. На его месте остался только обрезанный кусок противоугонного троса.
– Черт. Угнали…
– Тогда у тебя нет выбора, – усмехнулась Стелла и повела его в сторону своего транспорта.
Увидев его Ричи начал пускать слюну. Перед ним стоял Harley Davidson 75-го года в отличном состоянии. Корпус так и сверкал хромированными деталями.
– Четыре колеса возят тело, а два - душу. Я его выкупила на распродаже. Этот кретин даже не знал что у него в руках. С двигателем пришлось повозиться, но я не жалею.
Ричи так и находился бы в состоянии прострации, если бы его окликнула Стелла.
– Давай, запрыгивай.
И Ричи залез на мотоцикл. Она повернула ручку, и было ощущение, что под сидением зарычал дикий зверь. Мгновение спустя они тронулись с места. Ветер был силен, казалось, что кожа с лица была готова забраться на затылок. За считанные минуты они добрались до дома Ричи. Стелла припарковала своего коня, и они прошли в дом. Она внимательно смотрел по сторонам. В углах лежали мешки с мусором, на кухне горы немытой посуды, на стене какое-то странное пятно. Ричи тем временем расположился на диване, а Стелла не торопясь ходила по дому и рассматривала обстановку.
– Вижу, у тебя тут нечего не изменилось за последние пятнадцать лет.
– Да, все никак не нахожу времени прибраться, – почесывая затылок оправдывался Ричи.
– Ясно все с тобой, – улыбнувшись, сказала Стелла.
– Ну, так как дела? Чем живешь?
– Эм… с чего бы начать?
– Давай сначала.
– Ну что ж, после смерти матери с меня было снято основное давление, и я серьезно стала задумываться над вопросом "свободы". Я начала понимать, почему столько людей билось и умирало во имя свободы, я осознала всю ее ценность и, пожалуй, это и было самое важное в моей жизни. Учителям было непривычно видеть, как главная отличница уличает их во лжи и несправедливости. Постоянные бунты, противостояния и ругань с учителями, что не знали своего предмета. Противостояние против формы, против правил о запрете ношения серёжек у парней, нанесения татуировок. Но, все же, они нашли в себе силы вытерпеть меня и выпустить из школы. Естественно я им мешала, быдлу нельзя дать прозреть, но на фоне моей успеваемости ко мне не могли придраться, а в стране есть свобода слова. И вот, выйдя из школы, я искала место, где буду услышанной. Очень удачно на одном из рок-концертов я познакомилась с Брэдом и Алленом. Выяснилось, что они собирают группу, оба выпускники одной музыкальной школы. Редкие экземпляры. После окончания школы не закинули свои инструменты пылиться в гараже. Друзья с детства, хотя очень разные. Брэд неплохо владеет барабанами, а Аллен отличный басист. Ты их сегодня видел, ну так вот, они дали мне номер одного типа, и я начала учиться у него игре на гитаре. Мало по малу мы переигрывали чужие песни, но когда попробовали сочинить свою, народу она, почему-то, не понравилась. Хотя позднее, взглянув на текст, я и сама поняла, что он получился туповатым. По сей день, играем в клубах, такой бред правда приходится играть, все в угоду клиентов. Но зато связи появляются, да и опыта заодно набираемся. Так я заработала себе на Harley. И тут в один прекрасный день, зайдя перекусить, я застала какого-то несчастливого типа избивающего почтовый ящик.
– Ну, твое явление было как нельзя кстати. Я вот вылетел из школы, теперь здесь работаю. Тяжело, но не жалуюсь.
– Ага, скажи это тому ящику.
– То был исключительный случай.
Ричи отвел глаза в сторону, голос немного поник.
– Да? И что в нем такого исключительного? На работе ты уже давно, а квартиру за тебя никто не мог захламить.
– Дело в девушке.
– А, ну распространённый случай. Что изменила что ли?
– Не совсем, мы не встречались.
– Тогда в чем дело? Она свободная женщина, и способна сама выбирать себе партнера. Сам вовремя не приударил.
– Так я и был первым, кто проявил инициативу. Первый высказал ей о своих чувствах. А она относится ко мне как другу.
– Это та блонди, что работает вместе с тобой?
– Какая догадливая.
– Не без сарказма, как говорится, – Стелла закатила глаза. – На вид не шибко умная. А ты уверен, что это были чувства? Наверняка тебя только тело ее и зацепило. А к телу не может быть чувств. Только симпатии. Раз так, то тебе тем более не о чем было беспокоиться. Держа рядом человека, которому ты не нужен, твоя симпатия превращается в серьезное заболевание. Того и глядишь скоро у тебя появиться идея набить татуировку с ее именем.
Ричи прижал губы, и с силой пытался сдерживать улыбку.
– Боже! Неужели ты…
– Нет, нет, я уже удалил ее.
– Даешь ты Ричи все-таки. Понимаешь, почему она не отвечает тебе взаимностью?
– Почему же?
– Ты ее просто не интересуешь как парень.
– Спасибо. Рад слышать.
– Во-первых, сказав тебе правду, я сделала тебе больно. Но напоив тебя сладкой ложью ты бы делал сам себе больно раз за разом, и тебе было бы в стократ хуже. Во-вторых. Скажи-ка мне Ричи, ты бы отдался любой девушке, если она попросит? И притом, что она тебя не интересует не морально не физически.
– Думаю, нет.
– Ну, вот тебе и ответ.
– Да и вообще не суть, просто это была последняя капля.
– Ну ладно бог с ним.
Стелла углядела в углу комнаты гитару.
– Ты что, играешь?
– Ну да, иногда. Еще когда-то давно меня Каролина научила.
– Жаль, что вы разошлись, хорошо смотрелись вместе.
– Да. Жаль. Каждый день мечтаю встретиться, хотя на самом деле ей лучше не знать, во что я превратился.
– Ну, она, скорее всего, попытается вытащить тебя из этого дерьма, нежели состроит противную гримасу, фыркнет в лицо и уйдёт восвояси. Ты не думал об этом?
Ричи поспешил перейти на другую тему. О ком, о ком, а о Каролине сейчас ему говорить не очень хотелось.
– Слышала что-нибудь о Джейке?
– Кроме того что он за решеткой, не слышала. За серию краж, вместе с тем парнем из школы. Как его там… о! Алекс! Брат его пропал без вести.
Ричи вспомнил увиденное Джейком, и ужаснулся мыслью, что Ронни, возможно, присоединиться к музею Берцхема. От этой мысли Ричи стало дурно.
– Ты в порядке?
– А? Да, все хорошо.
Ричи постарался отогнать от себя дурные мысли.
Тут раздался телефонный звонок. Ричи не торопясь отправился в другую комнату. Стелла, тем временем, ничуть не стесняясь, взяла со стола давно заинтересовавшую ее тетрадь и открыла. Меньше чем через пару минут глаза Стеллы расширились от удивления, на лице засияла улыбка. Она мигом соскочила с места и побежала к Ричи.
– Да знаю, знаю, постараюсь, как только появиться возможность. Да, я знаю какой у меня долг. Но… – трубке зазвучали гудки.
– Ричи! – вбегая в комнату, воскликнула Стелла.
– Что случилось?
– Это твои стихи?
– Ну да, а что?
– Ричи, они шикарные, тебе необходимо поведать их миру!
– Не знаю даже, а как?
– Как-как, тормоз? Посредством нашей группы! Сможешь сыграть что-нибудь?
Ричи недоумевал от такой неожиданной реакции, никто еще так не реагировал на его стихи, а впрочем, он никому их и не показывал.
– Ну да, могу, а какую?
– Например, эту: "история повстанца".
Ричи взял гитару, выдохнул и начал играть. Музыка так и лилась из недр гитары. И тут он запел. Несмотря на то, что он никогда не брал уроки вокала, голос был хорошо поставлен, фальши не прослеживалось, его баритон был силен, мог хорошо затягивать там, где надо. Стелла была поражена игрой, в голове уже придумывала соло к ней, и не заметила то, как песня закончилась.
– Браво Ричи! Это было шикарно! Правда, с одной гитарой звучит суховато... может я тороплю события, но ты не хотел бы присоединиться к нашей группе? Нам как раз нужен гитарист и автор. Да и голос у тебя хорош, можешь вокалистом быть, а то я уже замучалась быть в роли ритм гитары, мне больше нравится играть на соло.
– Заманчивая перспектива, но как же работа? Да и разве не нужно для начала посоветоваться с Брэдом и Алленом?
– Да плюнь ты не эту работу, я же вижу, ты ее терпеть не можешь. А в стихах ты действительно преуспеваешь. Насчет них не беспокойся, я уверена, что им понравится.