Другая, не менее благодатная почва для возникновения разногласий – финансовый вопрос. Многие супруги соглашаются принимать равное участие в этой скучной обязанности, но заканчивается это, как правило, тем, что ее выполняет кто-то один. Малькольм вспоминает: «Когда я женился, мы решили, что будем принимать равное участие в оплате счетов. Когда пришли трудные времена, это превратилось в нервотрепку. Если нам звонили кредиторы, жена настаивала, чтобы с ними разговаривал я. "У тебя это получается лучше", – говорила она в таких случаях. Мне не нравилось, но я это делал, потому что нужно было делать. Я бы хотел, чтобы она сразу сказала, что не собирается заниматься финансовыми вопросами. Тогда бы меня это не так доставало».
Когда после рождения детей женщина решает остаться дома, несмотря на то что ранее оговаривалось, что она выйдет на работу, бремя содержания семьи ложится целиком на мужа, который осознает необходимость работать больше. В то время как один из супругов вынужден проводить все время с ребенком, другой проводит в семье весьма ограниченное количество времени. Хотя некоторые получают удовольствие от того, что являются кормильцами семьи. Вообще «правильных» способов распределения обязанностей по воспитанию детей не существует. Появление ребенка так сильно меняет семью, что неизвестно, как сохранять и поддерживать отношения между супругами. Несправедливо, если в такой ситуации вы принимаете важные решения единолично. По существу, вы говорите партнеру: «Тебе трудно – твои проблемы».
9. Эгоизм
Когда говорят, что долговременные семейные отношения взаимозависимы, имеют в виду, что супругам придется поступиться своими нуждами во имя общего блага. Вами овладевает возмущение, если партнер отказывается проявлять верность семье. Когда родился первый ребенок, Кит возмутился, что детское кресло не подходит по стилю к новой спортивной машине. Жена Талия обвинила его в том, что его больше интересует «новая игрушка», чем дочь. Хотя она знала, что обвинение несправедливо – малышку Кит искренне любил. Однако ее шокировали отказы мужа сократить время пребывания на работе, открыть фонд поддержки колледжа, в котором он учился (он захотел моторную лодку), и понять, что Талия некоторое время не сможет заниматься сексом. Рождение дочери обнажило эгоизм Кита, который раньше не был так заметен. Жена настояла на том, что им обоим нужна помощь психолога, и Кит согласился. Во время сеансов психотерапии они узнали, что отцовство привело в действие тайные нужды и страхи Кита, которые и стали причиной его эгоцентризма.
10. Нарушение обещаний
Нарушенное обещание так же опасно для любовных отношений, как и намеренная ложь. Выстраивание совместной жизни означает, что вам придется соглашаться друг с другом в плане бесспорных истин и повседневных процессов. Вы мечтаете о совместном будущем и даете обещания друг другу, которые, независимо от того, прямо они высказаны или нет, делают семейные узы прочнее. Но если обещания не выполняются или противоречат друг другу, разочарование, которое вы испытываете от этого, подвергает риску взаимное доверие и совместное будущее.
Джойс и Кайл в бытность молодоженами договорились откладывать определенную сумму из своих зарплат на специально открытый счет, что позволило бы им в будущем купить дом. Но затем вклады Джойс стали уменьшаться: ее всегда раздражало стремление Кайла контролировать состояние их финансов, она хотела сама решать, нужно ли, а если да, то когда, побаловать себя, например, посещением большой обувной распродажи. И вообще, почему приобретение новой пары обуви может превзойти цель, к которой они стремятся на протяжении многих лет? И чем плоха съемная квартира? Джойс не предупредила Кайла об изменении своих приоритетов в вопросе денежных трат. «Я не хотела делать это, потому что знаю, что он бы ужасно разозлился», – признавалась она впоследствии. Со временем Кайл, конечно, все узнал. Понятно, что последовавшая сцена не была бы настолько грубой и безобразной, если бы Джойс честно обо всем рассказала. Кайл почувствовал, что Джойс не уважает его: «Она дала обещание, а затем решила, что оно ничего не значит, и не сказала мне ни слова. Полагаю, ей неважно ни мое мнение, ни я сам».
Вот еще один тип невыполненного обещания. Когда Хиллари и Брэд поженились, они договорились, что краеугольным камнем их семейной жизни станет религия. Но после того как появились дети, у Хиллари стали возникать вопросы о приверженности религиозной организации, к которой они оба принадлежали. К тому времени, когда дети достигли школьного возраста, Хиллари отказалась водить их в воскресную школу. Брэд постоянно говорил, как он гордится, ведя за собой в церковь всю семью («весь свой выводок»). Религия становится больной темой для супругов. Их споры обычно перерастают в теологические дебаты и за этим теряется главная мысль – новый взгляд Хиллари на религию привел к нарушению обета, данного мужу. Ее новые духовные воззрения не являются неправильными, но произошедшая перемена ставит Брэда в глупое положение. Его обида выходит далеко за рамки религиозности: он беспокоится, что больше не может доверять жене. Чтобы эта пара пересмотрела свои ожидания и нашла способ уважать религиозные взгляды друг друга, им потребуется не одна консультация психолога.
Наиболее серьезные проблемы, приводящие к нарушению данных обещаний, связаны с различными видами зависимости. Почти никогда не удается сохранить здоровые отношения, если в них вмешиваются наркомания, алкоголизм, игромания, сексуальная зависимость или порнография. События развиваются по более чем типовому сценарию, когда зависимый обещает измениться, но этого не происходит. Другой партнер хочет поверить в изменения, но всякий раз, когда зависимость появляется вновь, он все сильнее ощущает предательство. Иногда партнер приспосабливается к обстоятельствам, но это не уменьшает степень предательства. Зависимость – сложное нарушение психики, вызываемое как эмоциональными, так и физиологическими факторами. Страдающему от нее человеку необходима помощь специалиста, тогда еще есть возможность спасти отношения.
Предательство и предупреждение: кто кого
Ваши отношения предполагают определенные обязательства, но они не должны сковывать вас, подобно наручникам или строгому цензору. Иногда самым непосредственным проявлением любви и поддержки выступает неодобрение, которое вы выражаете поступкам вашего партнера, поскольку вы слепо принимаете все, что он делает. Это нельзя назвать здравым подходом к отношениям. Александр Гамильтон говорил, что выражение недоверия правительству есть обязанность каждого гражданина. Точно так же иногда необходимо «подвести партнера к зеркалу», чтобы он мог увидеть в нем свои недостатки. Не существует прививки против приступов нарциссизма, эгоизма и несправедливости суждений. Если вы призываете партнера обратить внимание на подобное поведение – это абсолютно здоровая реакция, вы же так делаете исключительно для его, а не для своего блага. Нам всем необходимо полагаться на честность близких, чтобы иметь возможность сомневаться в том, что мы считаем ценным для себя, даже если эта честность проявляется в язвительном: «Ну и о чем ты думал?» или: «Как тебе это удалось?» Если подобные реплики обращены лично к вам, поймите – они продиктованы только любовью. Поэтому вместо выращивания обид постарайтесь сфокусироваться на том, что говорит ваш партнер, и честно обсудите проблему. Однако часто отказ партнера поддержать – не предупреждение, а эгоизм и предательство. Когда отношения начинают рушиться под тяжестью предательства любого вида, недостаточно извинений, обещаний и романтических вечеров, чтобы вернуть их на прежний уровень. Супруги должны осознать, что в основе разлада лежит какая-то форма неверности. Чтобы вернуть прежние отношения, им необходимо научиться приспосабливаться. Только когда они начнут заново открывать внутренний мир друг друга, им удастся установить отношения.
6
Доверие и источники гармоничных отношений
Практически любой психотерапевт и любое пособие по психологии уделяют особое внимание общению и силе слов для устранения разногласий. Многие специалисты дают замечательные рекомендации. Но если бы для восстановления прерванных отношений было достаточно нескольких фраз, мы бы сегодня не рассуждали о том, как решить проблему постоянно растущего числа разводов. Супруги часто думают, что для восстановления ухудшающихся отношений достаточно повторять, как попугаям, правильные слова, которые они услышали на консультации у психолога, а не подкреплять их глубоким пониманием друг друга. Это как если бы вы начали, скажем, учить французский язык, запоминая целые предложения и не понимая, что они значат. Разумеется, так вы ничего бы не выучили и тем более не заговорили бы.
Только когда супруги действительно понимают друг друга и с любовью и нежностью демонстрируют это понимание, их отношения можно назвать по-настоящему близкими. Гармоничные отношения – вторая натура для немногих счастливчиков, а большинство супружеских пар, не менее преданных друг другу, видят в этом вызов. К счастью, гармония предусматривает навыки, которым почти все могут научиться или совершенствовать уже имеющиеся.
Одно из самых распространенных препятствий на пути установления таких отношений – несоразмерность того, как каждый супруг «чувствует то, что он чувствует», особенно если речь заходит об отрицательных эмоциях. Вы комфортно себя чувствуете, когда приходится выражать злость или печаль? А бывает ли так, что вам хочется исчезнуть, если вы видите, что ваш супруг расстроен, или вы чувствуете, что обязаны исправить положение, приободрив свою вторую половину? Ответы на эти вопросы обусловлены мощными культурными, гендерными и просто индивидуальными различиями людей. Специальный термин, который я придумал, чтобы описать отношение человека к чувствам, – метаэмоции. «Мета» – возвратное слово, которое часто используют психологи, чтобы описать нечто, отражающееся на самом себе. Например, метакоммуникация показывает, как мы общаемся. А говоря «метаэмоции», я имею в виду то, как мы себя чувствуем, испытывая те или иные чувства.
Некоторые люди склонны рассматривать чувства, как нечто второстепенное. Но эмоции – неотъемлемая часть человеческих переживаний. Они существуют независимо от того, насколько сильно человек пытается их отрицать. Минимум семь из них универсальны и буквально вшиты в мозг: злость, печаль, отвращение, презрение, страх, интерес и радость. Испытывая такие чувства, люди всего мира выглядят, в общем-то, одинаково, поскольку эти эмоции непроизвольно отражаются на лице (улыбки, хмурые взгляды, наморщенные лбы и т. п.). Некоторые исследователи полагают, что, когда мы испытываем различные эмоции, в нашем организме запускаются определенные физиологические изменения типа учащенного сердцебиения, независимо от происхождения, стиля жизни или принадлежности к той или иной культуре.
Поскольку отношение к чувствам формируется в детстве, мое понимание решающей роли гармонии во взаимоотношениях между взрослыми людьми выросло из моего же более раннего исследования стилей воспитания детей. В 1985 году я разработал вопросы для метаэмоционального анкетирования, которое позволило бы оценить отношение родителей к собственным эмоциям и эмоциям их детей. В анкетах были вопросы относительно того, что чувствуют дети, испытывающие страх, злость, грусть, любовь, гордость и другие эмоции. Психологи спрашивали: «Будучи ребенком, что вы чувствовали, когда ваш отец сердился на вас? Какое впечатление это на вас производило? Как родители давали понять, что они вас любят?» Ответы были самые разные, особенно когда речь шла о проявлении отрицательных эмоций. Один отец семейства воспринимал родительский гнев как что-то несущественное: «Это была своеобразная манера прочищать горло – на тебя просто орали. А потом ты мог опять делать что вздумается». Воспоминания другого мужчины были прямо противоположными: когда кто-то на него злился, он чувствовал себя настолько оскорбленным, «как если бы кто-то испражнялся ему на лицо».
Результаты этого исследования позволяют говорить о том, что существует два определенно выраженных взгляда на воспитание детей, основанные на отношении родителей к отрицательным эмоциям и уроках, которые они сами усвоили в детстве. Сталкиваясь с несчастным, боязливым или рассерженным ребенком, одна группа родителей (к сожалению, большая) пыталась изменить настроение ребенка, отвлекая его внимание или уговаривая «забыть» причину раздражения. Такие родители, чье отношение к ребенку я называю эмоциональным отвержением, считали, что эмоции детей зависят от их желания вести себя так или иначе. Вообще, когда родители, эмоционально отвергающие своих детей, наблюдали у них выплеск отрицательных эмоций, они своей реакцией лишь подливали масла в огонь – злость рассматривали как проявление бесконтрольной агрессии, грусть – погружение в жалость к себе, а страх – как форму трусости. Это пример того, как один эмоционально отвергающий ребенка отец сказал, как бы он отреагировал, если бы его сын был расстроен тем, что его дразнят: «Послушай, не волнуйся так. Он ведь не хотел тебя обидеть, так что не зацикливайся на этом. Будь проще, не обращай внимания, не давай повода и живи спокойно».
Другой стиль воспитания детей, распространенный, к сожалению, гораздо меньше, называется эмоциональным коучингом. Родители, использующие этот подход, видели в гневе, страхе или печали своего ребенка возможность лишний раз поговорить с ним и помочь ему понять, что он чувствует (я немного упрощаю, деля родителей на эти две категории, – по правде говоря, реакции объектов моих наблюдений на всю гамму отрицательных эмоций их детей не были столь унифицированы). Когда я задал одному из отцов вопрос о поддразнивании, он ответил: «Если бы это был мой сын, я бы попытался понять, что он в данный момент чувствует и почему. Может, его побили или над ним посмеялись. Затем я успокоил бы его. Мое сердце стремится к нему, я чувствую, как будто я действительно его отец и поддерживаю его».
Родители с эмоциональным отвержением – не черствые бездушные люди; они любят своих детей не меньше «коучеров». Когда отец говорит дочери: «Дорогуша, скорее улыбнись. Вот какая хорошая у папы дочка! Ну правда же, так лучше?» – он желает ей добра. Такой стиль воспитания имеет некоторые плюсы, поскольку приучает ребенка к самостоятельным действиям и развивает навыки решения проблем. Но ребенку (и не только) очень трудно учиться менять свой стиль поведения, если он не чувствует, что его понимают и поддерживают. Перефразируя известного детского психолога Хаима Гинота, управление всегда более эффективно, когда сначала говорят слова понимания, и только потом слова руководства. Именно поэтому эмоциональный коучинг так эффективен. Когда я проводил исследования детей трех-четырех лет (начальная стадия исследования), через пять лет выяснилось, что дети, воспитываемые с помощью эмоционального коучинга, показывают более высокие академические результаты, лучше уживаются с другими детьми, более здоровы физически, чем их сверстники, и имеют гораздо меньше проблем с поведением. Даже когда я сравнил двоих детей с одинаковым IQ, ребенок, воспитываемый с помощью эмоционального коучинга, все равно показывал более высокую академическую успеваемость, благодаря более развитым способностям в нужный момент успокаиваться и концентрировать внимание.
Когда я говорю о гармоничных отношениях между супругами, я тоже говорю об эмоциональном коучинге, хотя и не употребляю этого слова. Дело в том, что данный термин не подходит для характеристики отношений между взрослыми людьми, поскольку предполагает, что понимание и поддержка имеют одно направление, как это бывает в отношениях между взрослыми и детьми, хотя развиваются и отрабатываются одни и те же навыки общения. Использование в моей научной работе новой метаэмоциональной анкеты, направленной на изучение отношений между взрослыми людьми, подтвердило, что супруги в счастливом браке используют эмоциональный коучинг, хотя не всегда делают это осознанно.