- Ника! Ты теперь Великая жрица. Я люблю тебя и склоняюсь перед тобой, - сказала Люба, и действительно опустилась перед стоящей Вероникой. Та слегка наклонив голову смотрела на склоненную сестру и молчала. Потом подняла ее и тихо сказала:
- Иди, Люба. И не бойся ничего, моя любовь пребудет с тобой. Ты в хороших руках,- она взглянула на меня,- и я буду молиться за вас обоих. Милость Инанны вас не оставит.
- Прощай, Ника! Мы тебя будем помнить. А если что - ты знаешь, где нас найти. - сказал я, поцеловав на прощанье.
И вот вновь аэропорт Варны, знакомая дорога, и за поворотом знакомая калитка. Ветер гонял сухую листву по веранде, бассейн был закрыт брезентовым покрывалом. В доме было прохладно и пусто. Здесь никогда не было Инанны.
Люба растерянно оглядывалась по сторонам. Я подошел, взял ее лицо в руки, поцеловал в сухие губы.
- Сестричка, я с тобой, ты видишь?
Она не отвечала. Подняла голову и смотрела не отрываясь за мое плечо. Я обернулся. Над садом поднимался тонкий бледный диск луны.
С.Хатт