Я знаю, я не люблю или не могу любить Беллу в том смысле, что я женюсь на ней или что-нибудь такое. Эта часть моей жизни закончена, и я не буду навязывать себя ей влюблённостью, но если бы я был настоящим, нормальным мужчиной… я бы пошел за ней. Но я не настоящий, и я не мужчина. Я никогда не смогу быть с ней.
Просто делай свою работу, Эдвард, сделай её такой счастливой, какой сможешь и уходи. Перестань выдумывать любовь, когда ты рядом с ней. Девочки не любят шлюх. Ты только выставишь себя полным идиотом, если действительно влюбишься в неё, или в кого угодно, если уж на то пошло.
Единственная, кого ты любишь где-то в другом месте, далеко отсюда, не забывай этого. И это всё, что у тебя есть, всё, что тебе нужно. Сфокусируйся. Она рассчитывает на тебя. Я знаю, мысленно ответил я своему внутреннему голосу, я знаю.
Возможно после Беллы мне нужно начать отказывать молодым женщинам. К женщинам по-старше гораздо легче не привязываться, они не прилипают к тебе и не краснеют, когда ты делаешь им комплимент. А многие молодые девушки привязываются ко мне, особенно девственницы. Когда ты даешь женщине в первый раз попробовать страсть, она тут же влюбляется в тебя, неохотно, глупо, по уши.
Я знаю, Белла не девственница, но близка к этому. 33 секунды. В моей записной книжке, это называется девственность. Мой первый раз с ней должен быть нежным и чувственным, как массаж. Но может я как-нибудь смогу сделать его более возбуждающим для неё. Мне бы хотелось сделать это где-нибудь на открытом воздухе, чтобы ветер касался наших тел. Но найти уединенное место где-нибудь в Нью-Йорке, это что-то вроде поиска книг в доме Пэрис Хилтон.
Да, я там был. Книг нет. Но тонны игрушек. Слава Богу, мне не пришлось с ней разговаривать. Видите, я могу сделать любую.
Но я отошел от темы. О, да, заказать что-нибудь. Еда, помнишь? Да, да, да.
– Звучит здорово, – ответил я. – Но я люблю безумно острые вещи. Обычно я заказываю цыпленка Дженерал Тсо с брокколи.
Она вздрогнула, улыбнувшись:
– Ауч. Слишком горячо для меня!
– О, да ладно, ты можешь откусить кусочек от моего, – улыбнулся я, закрыв меню. Я потянулся и взял её руки в свои, – Тебе может понравиться, если ты попробуешь.
Она посмотрела на меня и широко улыбнулась, опуская меню. Да, Белла, давай, скажи это… громко… что-нибудь страстное. Ты можешь сделать это.
Я сидел на краешке своего стула.
– Я хочу попробовать… – сказала она мягко. – Но что если это сильно жжёт?
О, не плохо. Я улыбнулся ей, погладив её руку. Я поднял её к губам и с чувством поцеловал. Она хочет меня, но она боится. Я гадал, о какой боли она говорит – о физической или эмоциональной.
– Это не будет сильно жечь, – сказал я серьёзно и искренне. – Я обещаю.
Она нежно потёрла мою руку большим пальцем, её глаза блестели.
– Я знаю, – сказала она честно. Это значило, что она верит мне, несмотря на то, что не должна.
– К тому же… – я хотел, чтобы наш разговор снова стал лёгким. – Я знаю, где лежит лёд, если тебе станет слишком жарко.
Она засмеялась вместе со мной, её лицо приобрело приятный оттенок бургунди. Я подождал, когда она закажет еду и сделал свой заказ. Некоторым женщинам нравилось, когда я брал на себя ответственность и заказывал им еду, те, которые предпочитали находиться в моей власти, под моим контролем. Но не Белла. Во всяком случае, пока еще нет. Я хотел бы поиграть в эту игру позже, если она согласится.
– Балда, – фыркнула она, немного расслабившись и вздохнув. Хорошая девочка.
– Ну так как прошла твоя встреча сегодня? – спросила она, пытаясь завести разговор. Она смотрела прямо мне в лицо, и я колебался, не зная как ответить. Я могу рассказать об этом? Она не будет ревновать?
– Эдвард, ты можешь рассказать мне, – она прочитала мои мысли. – На самом деле, я бы хотела узнать побольше о твоих встречах и всё такое. Это поможет мне. И я знаю, ты не возражаешь против разговоров о сексе.
Хмм, может она более наблюдательная, чем я думал. Ну ладно, если она хочет знать, я легко могу рассказать ей.
– Ладно, – я скрестил руки на груди, на секунду отвел взгляд, а потом посмотрел прямо в её глаза, зная, что скорее всего это всё испортит. – Ну, я был сегодня на девичники, – начал я. – Как полицейский. Мне нравится быть копом. Невеста была очень милая. Они все были невероятно милые. И… всё прошло хорошо.
Белла уставилась на меня и самодовольно ухмыльнулась.
– Боже, ты опустил всё самое интересное.
– Хорошо, Белла, – улыбнулся я, готовый рассказать ей всю историю.
Я описал каждую мелочь, как я зашел в дом и как добился своей невесты на её стуле, заключив её в наручники. Белла улыбалась и слушала с огромным интересом.
– Я начал танцевать, и как только я снял одежду, лёд разбился, – говорил я, когда официантка, китаянка с короткими черными волосами, около 50 лет, принесла наши напитки.
Белла густо покраснела, но я продолжал говорить, игнорируя официантку, глазевшую на меня.
– Я терся об неё членом, вверх и вниз по её телу, и моя маленькая невеста стала горячей, как огонь, – сказал я, глядя, как Белла избегает смотреть на официантку, её лицо покраснело еще сильнее. Думаю, официантка задержалась у нашего столика, только чтобы подслушать наш разговор.
Белла свирепо посмотрела на меня и резко махнула рукой, будто приказывая мне прекратить или заткнуться. Но я продолжал говорить.
– И как только я прикоснулся губами к её джинсам прямо между ног, она была моей, – небрежно сказал я.
Я глотнул колу через соломинку и продолжил рассказ.
Когда официантка ушла, Белла снова успокоилась. Она слушала и смеялась, задавала вопросы. Держу пари, она жалеет, что не взяла с собой свой верный блокнот.
Когда принесли нашу еду, я почти закончил рассказывать ей про всё, что я делал дома у Анны, и было очевидно, что она не злится. Я мог разговаривать так только со своими друзьями. А потом я вспомнил, Белла тоже мой друг. И теперь я в этом уверен.
– Они измазали тебя мороженым? – захихикала она, а я вытащил из перца ломтик мяса и сложил его пополам.
– Ага, – ухмыльнулся я, – Они сами это придумали. Они уложили меня на стол, на какие-то полотенца и измазали меня всеми сортами мороженого и пирогом, сливочным кремом и сиропом. А потом они все сели вокруг меня, взяли ложки и начали есть мороженое. Сначала всё было очень мило, они вели себя как леди, но потом они все оказались на мне, облизывали меня и снова поливали сиропом, и снова слизывали его. Было весело. Они не кусались, и я рад этому.
Я вспомнил Анну, покрасневшую невесту, которая смазала мои губы шоколадным сиропом и жадно накинулась на него со стоном.
Белла держала в руке вилку, тем самым нарушая святой закон Китайской еды, но я ничего не сказал. Было приятно рассказать кому-то о моем дне, и она не расстроилась и не чувствовала отвращения.
– О чем ты думаешь, когда всё это происходит? – спросила она мягко, не осуждая.
Я тихо засмеялся и ответил:
– Ну в основном – Холодно, холодно, холодно! Это на счет мороженого, когда они размазывают по моему телу разные сорта. Затем, когда они начали слизывать его с меня, я думал, Спасибо вам, спасибо… тепло, как тепло. А потом, после всего этого, я думал, Боже, я весь липкий!
Белла посмеивалась, когда я говорил, но теперь она просто смотрела на меня, ухмыляясь, и сказала:
– Ты знаешь, что я имею в виду, Эдвард. Не прикидывайся глупым.
Я ухмыльнулся ей в ответ, подхватив палочками кусочек цыпленка, а она вращала вилку в своей лапше, осторожно поместила её в раскрытые губы и быстро облизала их, боясь испачкаться передо мной. Девушки всегда так делают. Но мне бы хотелось увидеть её губы блестящими от соуса. Я бы облизал их в секунду. Но – стоп – вернемся к её вопросу.
– Что ты хочешь, чтобы я сказал? – спросил я невероятно приятным тоном, даже немного улыбнувшись ей. – Что я думаю, Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне, спасите меня, не трогайте меня..? – я говорил это тоненьким голосом, и гадал, что она ответит на это теперь.
– Думаю, что-то вроде этого… Я не знаю, – проворчала она, возвращаясь к еде.
– У меня больше не возникает подобных мыслей, Белла, – сказал я без колебаний. – Я выключил их очень давно, я даже не думаю об этом. Это просто прошло. Не знаю точно, когда это случилось, но это случилось. Я не стыжусь и не стесняюсь.
– Счастливчик, – тихо сказала Белла. – Мне бы хотелось избавиться от таких мыслей.
– Нет, тебе не нужно, – строго сказал я, и она посмотрела на меня, спрашивая о чем-то своими глазами.
Я глотнул воды, вздохнул и добавил: – Не желай этого.
– Ладно, беру слова назад, – она улыбнулась и получила в ответ мою улыбку.
Какое-то время мы молча ели, а потом она спросила, скорее из любопытства, а не для анализа:
– Что ты говоришь, когда… они делают это с тобой? Это что-то типа заученных фраз или… ты просто говоришь то, что приходит в голову?
– Я обычно говорю то, что приходит в голову, – ответил я. – Используя старые фразы, всё это приобретает какой-то оттенок нереальности для меня. И в этот раз мне не пришлось что-либо говорить, мне заткнули рот.
Её вилка зависла на пол пути.
– Заткнули рот? – шокировано прокричала она. Затем она посмотрела вокруг, надеясь, что никто не слышал её.
Я кивнул, прожевывая мясо.
– Чем? – спросила она теперь шепотом.
Если бы я мог краснеть, я бы наверно покраснел.
Я наклонился вперед и, копируя её, прошептал:
– Банан.
– О, Бо… – она снова оглянулась и зашептала еще тише, – Банан? Очищенный?
Я чуть не рассмеялся, какая разница?!
– Нет, нечищеный, – честно сказал я. – И так лучше, он не мягкий и дольше остается твердым. Это не было спланировано, я просто начал орать, когда они положили мороженое… между моих ног… и одна из них сказала заткнуть меня, и, раньше, чем я успел понять, банан уже был глубоко во рту. Думаю, я легко мог выплюнуть его, но они попросили держать его.
– И ты держал, – закончила она, уставившись на меня, как на пришельца.
Я пожал плечами, кивнул и на секунду прикусил губу.
– Для меня ты просто… удивительный, – сказала она, отпивая воду через соломинку.
Мне нравилось смотреть, как она сосет её. Боже, мои мысли постоянно где-то в канализации. Не удивительно, что она смотрит на меня, как будто я другой разновидности. Может так и есть.
Я улыбнулся и начал воровать креветки с её тарелки, быстро съедая их, а она пыталась оградить от меня свою восхитительную морскую еду.
– ЭЙ, ТЫ! – захихикала она, протестуя. – Когда-нибудь слышал о границах?
– Нет, никогда, – подразнил я и своровал еще одну.
– Никчемный воришка! – визжала она, не в состоянии защититься от меня.
– Вот, я дам тебе кусочек своего, – предложил я, подхватив палочками небольшой кусочек мяса. – Без рук, просто открой рот.
Она немного порозовела и опустила руки, приоткрыв рот и наклонившись ко мне.
Черт, теперь я возбужден. Боже, я ненавижу свой член, это самая легкомысленная сука в Нью-Йорке.
– Шире, – приказал я и криво улыбнулся, когда она подчинилась. – Хорошо, маленькая Белла. Держи.
Я осторожно положил мясо на её язык, и она начала жевать. Я сосредоточенно наблюдал, и через несколько секунд она широко распахнула глаза и быстро схватила стакан с водой и начала жадно пить.
Я усмехнулся.
– О, нет… Белла… сильно жжёт?
Я посмеялся еще немного, она наконец выпустила изо рта соломинку и немного задыхалась.
– Ух ты… очень жжёт, – сказала она между вздохами.
– Прости, малыш, – искренне извинился я. – Я думал, тебе понравится. Но, по крайней мере, ты попробовала. Я очень горжусь тобой. И это напомнило мне…
Она беспомощно посмотрела на меня, словно олень в свете фар.
– В следующие две недели, – начал я, глядя на её еду, а потом на неё, – Есть вещи… вещи, которые я хотел бы попробовать. Ничего дикого, но, я подумал, мы должны сначала поговорить об этом, чтобы ты сказала своё мнение перед тем, как я что-либо сделаю. Например, давай прямо сейчас договоримся, если ты захочешь, чтобы я остановился, ты должна сказать… ло мейн. Таким образом, ты можешь кричать «нет» и сопротивляться и веселиться, пока мы играем, но я буду знать, что на самом деле ты не хочешь, чтобы я останавливался.
Она покраснела, но улыбалась.
– Это на будущее, если мы когда-нибудь решим поиграть. Мы не должны, если ты не хочешь. Как я сказал, всё зависит от тебя. Если хочешь, ты даже можешь оставлять мне записки перед тем, как уйти на занятия, только одну строчку, то, что ты хочешь этой ночью. Как тебе это? Я вижу, что тебе не очень нравится говорить о том, что ты хочешь, так что скорее всего так будет лучше для тебя. Как думаешь?
После долгой паузы она наконец прошептала:
– Мне нравятся эти идеи. Ты очень… внимательный… и милый… Эдвард.
Я угодил ей. ДА! И я до сих пор твёрд, как скала, зачем я сказал «кричать и сопротивляться» ? Это всегда пробуждает монстра-Эдди. Я хотел разыграть этот сценарий изнасилования вместе с Беллой. Очень. Но я знал, мне нужно немного подождать, чтобы добраться до этого уровня доверия. Чтобы играть в эти игры, она должна действительно мне доверять. А она всё еще нервная и дрожащая в моем присутствии. Мне придётся немного подождать.
Когда она прекратит нервничать и заикаться при мне, я начну планировать эту игру.
– Эй, знаешь, – вдруг осознал я пока ел. – Я сегодня ни о чем тебя не спрашивал.
Белла немного напряглась, но затем заставила себя расслабиться. О, может она чему-то научилась от меня после всего этого … расслабления.
– Я всё думала, когда ты вспомнишь об этом, – она сказала это так, будто была поймана во время баловства. – Начинай.
Я уже начал планировать кое-какие ролевые игры в своих мыслях, но мне нужно больше информации перед тем, как я претворю их в жизнь. Мне нужно было быть осторожным, но мой мозг временами забывает о «нормальных людях», и после того как Белла говорила со мной так открыто и свободно, я просто забыл о деликатности.
– Ты раньше сосала член? – спросил я, когда она пила колу.
Из глубины её горла раздался ужасный звук удушья, из её рта фонтаном хлынула вода прямо на меня, и я резко отлетел назад от стола.
Её лицо было фиолетовым, и теперь она закрывала рот одной рукой, а другой била себя в грудь, чтобы избавиться от того, что убивало её.
– БЕЛЛА!! – я вскочил и подошел к ней, слегка стуча по её спине. – Наклонись немного… вот так, – я продолжал гладить и постукивать по её спине, когда наконец через минуту она затихла и задышала нормально.
Её глаза были влажными, и она вытерла их салфеткой, снова краснея, когда я наклонился, чтобы ближе посмотреть на её лицо.
– Ты в порядке?
– Да, всё нормально, – пробормотала она тихо.
Официантка, единственный человек кроме нас в зале, стояла в паре шагов от стола, явно беспокоясь.
– Она в порядке, – сказал я ей. – Спасибо. Может… принесите ей воды. Спасибо.
Я неохотно занял своё место и посмотрел на неё, чувствуя себя отвратительно. Я чуть не убил её своим вопросом о члене. Интересно, в судебном законодательстве есть статья об этом?
– Милая, прости, – прошептал я искренне. – Ты уверена, что всё в порядке, малыш?
– Я в порядке, – выдавила она, улыбнувшись официантке, которая принесла ей воду.
– Прости за это, – она смущенно посмотрела на меня. – Видишь, вот поэтому я хочу избавиться от своего стыда.
– Всё нормально, ты нравишься мне такой, – честно сказал я. – Это я виноват, мне не нужно было спрашивать так… так быстро.
Она глубоко вздохнула и посмотрела на меня, немного ухмыляясь, и потом начала смеяться над собой. Я люблю это. Она действительно классная. Мне нравится Белла Свон. Очень сильно. И я тоже засмеялся.
– Ты должна мне новую майку, посмотри, что ты сделал с этой, – теперь я смотрел вниз на свою футболку, вытирая её салфеткой, она вся была в темных пятнах от колы.
– Мне жаль, – захихикала она, помогая мне своей салфеткой, чуть привстав со стула, чтобы дотянуться до меня.