Глядя на чуть порозовевшие щеки друга и горящие от возбуждения глаза, японец снова улыбнулся.
– Кроул на Тасконе, – повторил фразу Олесь. – Но какое это имеет отношение ко мне? Она наверняка достигла высокого положения в аланском обществе. Между нами пропасть. Кстати, это ее слова. Нет, Тино, не стоит забивать голову бредовыми идеями. Меня любит Веста, так почему я должен огорчать хорошую девушку? Все было кончено три года назад, и не надо будоражить прошлое... Олесь Храбров для Олис Кроул вряд ли существует...
– Позволю с тобой не согласиться, – возразил самурай. – Я не мало прожил на этом свете и хорошо знаю людей. Вы молоды и еще не умеете скрывать свои чувства. Увидев вчера остатки армии, еле двигающейся от города, Кроул бросилась искать тебя среди солдат. Согласись, поступок явно не соответствует ее рангу. И уж что совсем удивительно, искала она не аланцев, а наемников... Аято сделал небольшую паузу и продолжил:
– Сначала Олис встретила Канна.
– Мерзавец опять уцелел? – уточнил русич.
– Да, – подтвердил японец. – Трехглазые были не столь решительны, как черти. Их атака захлебнулась и Оливер немедленно воспользовался представившимся шансом. Ценой огромных потерь он вырвался из окружения, бросив на произвол судьбы около сотни аланцев. Десантники либо в плену у мутантов, либо уничтожены. В итоге у Канна осталось тринадцать человек.
– Не густо, – удивленно произнес Храбров. – У меня после такой бойни и то семеро...
– Прибавь еще семь моих и четверых эвакуированных раненых, – добавил Тино. – Итого – восемнадцать. После такой мясорубки это неплохо. По моим подсчетам Возан оставил в городе не менее семисот человек. Почти половину из вступившей в Морсвил армии... Сомневаюсь, что Великий Координатор простит полковнику провал операции.
– Поживем-увидим, – философски заметил Олесь.
– Впрочем, я отвлекся от темы нашего разговора, – вымолвил Тино. – Канн сказал аланке, что все кто не успел покинуть город – погибли. Я встретил Олис спустя пятнадцать минут. На ее глазах блестели слезы. И поверь мне, плакала девушка не из жалости и сострадания к павшим солдатам. Проявленная слабость не ускользнула от внимания ее спутников. От удивления они не могли закрыть рты. Пришлось обнадежить Кроул, ведь мы попадали и в гораздо более сложные переплеты. Окружение не означает смерть. Успокоив аланку, я немедленно отправился в сектор Гетер.
– Не стану спорить, – проговорил русич. – Может, ты и прав. Все эти годы Кроул не выходила у меня из головы. Я пытался ее забыть, вычеркнуть из памяти, но бесполезно. Даже находясь рядом с Вестой, я вспоминал глаза, губы, волосы Олис. Сердцу не прикажешь... Даже не представляю, что сказать ей при встрече.
– Скажи правду, – откровенно ответил самурай.
– Неужели я похож на сумасшедшего? – усмехнулся русич. – Загубить все сразу в один момент? Нет, это слишком большая глупость.
– Тогда жди, – спокойно сказал Аято. – Терпение – великое достоинство человека. Однако надо уметь сделать и шаг навстречу. Часто от этого зависит вся дальнейшая жизнь. Не хочу тебе объяснять простые истины.
– Согласен, – вымолвил Храбров. – Закроем тему. Чего гадать понапрасну. Еще неизвестно удастся ли нам выбраться из Морсвила. Одному богу ведомо, что решит Конгресс.
Ждать пришлось действительно долго. Прошло четыре часа, а стражи порядка по-прежнему стояли на своих местах. Время от времени, они менялись, но численность заслона всегда оставалась неизменной. Между тем, жара была невыносима. У пехотинцев совершенно не осталось воды, и они мучились от жажды. Для двух раненых аланцев тяжелое испытание закончилось фатально – их мертвые тела отнесли в сторону от отряда.
Нелегко приходилось даже наемникам. Ослабевшие, измученные солдаты медленно истекали кровью. От жары не спасала даже тень от зданий. Вдобавок ко всему, десантников атаковали полчища насекомых – мухи кружились над разлагающимися трупами и кусали живых...
– Если все так и будет продолжаться, к вечеру мы потеряем треть раненых, – проговорил Жак.
– Слабеют и остальные. Может, нас хотят прикончить, не тратя сил на драку? – предположил Пол.
– Вряд ли, – выдавил пересохшими губами Олесь. – Морсвилцы привыкли быстро разбираться со своими врагами. Тянуть они не любят. Скорее всего, мнения разделились и в Конгрессе идут жаркие споры.
Явились новые гости. К землянам и аланцам подошел невысокий темноволосый трехглазый мутант в длинных ярко-красных одеждах. Увидев оливийца, земляне потянулись к оружию.
Храбров, Аято, де Креньян и Стюарт прекрасно знали тасконца. Он был Распорядителем Конгресса и оглашал его решения всем жителям Морсвила. В обязанности оливийца также входило объявление имен людей, приговоренных к смерти за преступления, совершенные в Нейтральном секторе. Ни одному отступнику не удалось избежать наказания.
Шамота, а именно так звали мутанта, боялся весь город. Он слишком часто приносил дурные вести.
Взглянув на наемников, трехглазый громко выкрикнул:
– Конгресс обсудил сложившуюся ситуацию! Вражеские воины вторглись на территорию Морсвила и нарушили его законы. Захватчиков постигла справедливая кара. Они заслуживают смерти...
Распорядитель сделал паузу. Пехотинцы и наемники потянулись к оружию, готовясь достойно встретить врага. Чистые приблизились к границе. Казалось, что сражение неминуемо, однако спустя мгновение Шамот продолжил:
– ...Но на этот раз мнения разделились. Лидеры кланов предоставляют чужакам возможность сказать что-либо в свое оправдание. Конгресс ждет Храброва, одного и без оружия.
Русич с облегчением вздохнул. Наконец мелькнул луч надежды. Тасконцы согласились на переговоры. В истории города это было редчайшее событие.
Поспешно расстегнув пояс и сняв ножны, Олесь еще раз взглянул на друзей. Наемники застыли в тревожном ожидании. Никто не знал, вернется ли Храбров назад. Честностью и порядочностью оливийцы не отличались. И, тем не менее, это был шанс.
– Мы вернемся, обещаю! – проговорил землянин на прощание.
Распорядитель резко развернулся и двинулся к стражам порядка. Тасконец явно спешил, и русичу приходилось едва ли не бежать – мутант оказался слишком шустрым.
Уже через пятнадцать минут морсвилец и землянин стояли перед массивной дверью здания Конгресса. У входа, скрестив копья, стояли два охранника. Через темные забрала шлемов было трудно разглядеть их лица, но в решительности и смелости воинов Нейтрального сектора Олесь не сомневался. В бою оливийцы не жалели ни себя, ни противника. Приказ для стражей порядка – высший закон и солдаты свято его выполняют.
– Следуй за мной! – негромко вымолвил Распорядитель и открыл дверь.
Они прошли по узкому темному коридору с горящими факелами на стенах. Вентиляция в здании была хорошей, и гари не чувствовалось. Зато буквально через каждые пять метров Храбров натыкался на застывших воинов. Все в одинаковой одежде, в бронежилетах, в защитных шлемах, с копьями и мечами в руках.
Тасконцы производили угрожающее впечатление. О дикости и варварстве Морсвила, глядя на этих солдат, даже не вспоминалось.
Мутант и землянин вошли в небольшой зал. Вряд ли кто-нибудь знал, для каких целей он служил двести лет назад. Его внутренне убранство имело очень своеобразный вид.
Это было квадратное помещение со сторонами длиной в двадцать метров. В самом центре – ступенчатое углубление. Крыша зала представляла собой прозрачную полусферу диметром около пяти метров. В результате лучи Сириуса освещали только центральную часть помещения – отличное место для допроса.
– Олесь Храбров, – громко выкрикнул Распорядитель. – Он командует отрядом чужаков, вторгшихся в город. Явился на Конгресс по первому требованию.
Выполнив обязательный ритуал, Шамот быстро покинул зал. Только сейчас Олесь почувствовал уязвимость своего положения. Землянин стоял в центре ступенчатой перевернутой пирамиды. Несколько раз русич поднимал глаза, но разглядеть людей, сидевших вдоль стен ему не удавалось.
Оливийцы имели перед ним неоспоримое преимущество. Находясь в тени, они рассматривали наемника, затягивая паузу. Это продолжалось никак не меньше пяти минут.
Храбров нервничал, не зная, что делать, а потому тоже хранил молчание.
– Наемник! – раздался чей-то хриплый голос. – Тебе известны наши законы. Нападение на Морсвил карается смертью. К вечеру вы все будете мертвы. Таковы правила Нейтрального сектора.
Несмотря на столь грозный тон, Олесь прекрасно понимал, что это лишь вступление.
Прими Конгресс решение уничтожить десантников, то армии тасконцев уже бросились бы на отряд с оружием. Значит, его хотят запугать и тем самым добиться наиболее выгодных условий в предстоящих переговорах.
– Мы готовы тебя выслушать, – продолжил тот же человек. – Говори! И не тяни время.
Вести спор с врагом всегда тяжело. А в этом зале задача усложнялась вдвойне. Русич видел лишь неясные силуэты собеседников, и потому приходилось говорить в пустоту. Трудно убеждать человека в своей правоте, когда ты не видишь его глаз. И все же надо бороться!
– Я начну издалека, – произнес Храбров. – Вы знаете, что я землянин и служу аланцам не по своей воле. Да, я наемник, но, кроме того, еще и раб. И хотя у многих из нас свои идеалы и интересы, мы вынуждены выполнять приказы хозяев. Не хочу, чтобы меня поняли неправильно. Я не жалуюсь и не прошу снисхождения. Хороший солдат должен умирать достойно. Речь о другом... Дни Морсвила сочтены...
Среди присутствующих оливийцев поднялся шум. Раздались презрительные ироничные выкрики. Никто не верил словам чужака.
– Постараюсь доказать это, – как ни в чем не бывало, произнес Олесь. – Вы победили лишь в одном сражении. И скажу сразу, мы были против подобного плана вторжения. Полковник Возан слишком самоуверен и бездарен. Командуй я напавшей на город группировкой, исход мог быть другим. Но дело не в этом...
И вы, и аланцы потеряли почти по тысяче бойцов. А теперь хорошенько подумайте. Что такое тысяча солдат для восьмимиллиардной цивилизации? Уже через месяц Великий Координатор выдвинет к Морсвилу армию раз в пять больше предыдущей. Сюда перебросят тяжелые орудия и начнут методично разрушать город. Древние здания колонистам не нужны! И не забывайте, что в планах захватчиков стоит уничтожение всех мутантов Тасконы!.
В зале снова поднялся недовольный гул – из девяти членов Конгресса, как минимум четверо являлись мутантами. Представители гетер, вампиров, трехглазых и один из Совета Нейтрального сектора.
– Что ты предлагаешь? – спросил высокий сильный женский голос.
Не узнать Зенду было невозможно. Усмехнувшись, русич вымолвил:
– Помочь вам, а заодно спасти себя и своих людей. Сейчас сложилась такая ситуация, когда можно решить все проблемы сразу.
– Каким образом? – послышался хриплый мужской возглас.
– Довольно просто, – ответил Храбров. – В распоряжении морсвилцев сейчас много пленных аланцев...
– Откуда ты знаешь? – не удержался от вопроса все тот же человек.
– Странный вопрос, – развел руками Олесь. – Ведь я нахожусь в городе. А слухи здесь разлетаются быстро. У вас есть превосходный шанс вступить в переговоры с Аланом. Упускать его – большая глупость.
– Каковы условия сделки? – заговорил вновь первый оливиец, в котором Храбров узнал Юна Флоуна, главу Совета Нейтрального сектора.
– Вы предлагаете отпустить всех пленников и даете уйти из окружения моему отряду. А взамен требуете подписать договор, в котором, скажем, лет на двести Нейтралка останется в сегодняшнем статусе. Независимо от того, кто в ней проживает – люди или мутанты. Тем самым даже в случае поражения, вы сохраните за собой значительную часть территории Морсвила. А за два века изменится многое... – закончил землянин.
– А если мы выдвинем требования, в которых речь пойдет не только об одном секторе? Ведь так можно сохранить и весь город, – вымолвил Неланд.
– Вряд ли. На столь значительные уступки аланский штаб никогда не пойдет. Я же сказал – участь города предрешена. Иметь под боком хорошо вооруженных и отлично подготовленных солдат захватчики не хотят. Вы находитесь рядом с основной перевалочной базой колонистов. Опасность слишком велика. Так, что забудьте о других секторах, – возразил русич.
В помещении воцарилась тягостная тишина. Тасконцы обдумывали сделанное им предложение. Здесь присутствовали лидеры могущественных кланов, облаченные огромной властью. Они прекрасно понимали, противник не блефует. Устоять против могущественной цивилизации Морсвил не сумеет. А значит, свою свободу и жизнь надо продать подороже.
Спустя пару минут Флоун произнес:
– Мы выслушали Храброва, каждый принял решение. Пришла пора проголосовать. Кто-то хочет что-нибудь добавить?
На реплику Юна никто не откликнулся, и оливиец продолжил:
– Кто за переговоры – пусть поднимет руки!
Олесь стоял в центре зала и не видел морсвилцев. Ему приходилось терпеливо ждать оглашения результата. Если конечно это предусмотрено. Впрочем, пауза была недолгой.
– Семь – «за», два – «против», – выкрикнул глава Совета. – Выбор сделан. Мы соглашаемся на ведение переговоров. Их исход предсказать трудно, но Конгресс примет аланцев. Завтра в семь утра на центральной площади Нейтрального сектора мы ждем парламентеров. Ты, землянин, будешь гарантом этой сделки, а потому город не покинешь. Посыльного к хозяевам отправляй немедленно.
Заседание закончилось. За русичем вновь пришел распорядитель и вывел его на улицу. Миновав несколько кварталов, Олесь вернулся к друзьям. Многие уже не рассчитывали увидеть Храброва. Тасконцы могли убить командира отряда, чтобы ослабить окруженную группировку и подорвать моральный дух выживших в ночном бою.
Русич вкратце рассказал товарищам о исходе переговоров. Впрочем, торжествовать, было еще рано. Конгресс согласился пойти на уступки, но где гарантия, что Возан проявит благоразумие?
План Храброва может рухнуть в любой момент. Вдруг, правитель Алана пожертвует десантниками ради достижения полной победы над врагом? Ответа на этот вопрос не знал никто.
Как и следовало ожидать, на базу Олесь послал де Креньяна и Салан. Хлопнув француза по плечу, русич вымолвил:
– Жак, теперь наши жизни в твоих руках. Если сумеешь убедить аланцев, спасемся не только мы, но и гетеры, и трехглазые. Нейтральный сектор станет их последним убежищем. Сделай это! Обязательно добейся от Возана согласия!
– Все, что в моих силах... – ответил маркиз.
– Если этого окажется мало, попроси помощи у Кроул, – тихо добавил Храбров.
– Она здесь? – удивленно спросил де Креньян. Вместо ответа русич утвердительно кивнул. Вскоре
Жак, Линда и еще трое землян двинулись к рядам стражей порядка. Оливийцы уже получили приказ от своего командира и молча пропустили чужаков.
Пехотинцы с завистью смотрели вслед наемникам. Силы солдат были на исходе. От того, насколько успешным будет поход француза, зависела не только будущее города, но и их жизни. В случае отказа тасконцы наверняка уничтожат жалкую горстку изможденных людей.
Глава 4
НЕВОЗМОЖНАЯ ЛЮБОВЬ
Космический корабль быстро опускался и вскоре достиг поверхности Тасконы. Легкий толчок, разом смолкнувшие двигатели и наступившая тишина – все говорило о том, что полет завершен.
Уже через пару минут в дверь каюты осторожно постучали. Отстегнув страховочные ремни и встав с кресла, Олис громко спросила:
– Кто там?
– Лейтенант Барли, – представился высокий светловолосый офицер. – Я пришел предупредить вас, советник, о высадке. Через десять минут шлюзовые отсеки будут открыты.
– Спасибо, – кивнула головой девушка. – Я знаю порядок разгрузки кораблей этого класса. Не забудьте прислать человека за моим багажом...
– Слушаюсь, – четко козырнул лейтенант. Его пунцовые щеки, горящие глаза и подчас излишняя
предупредительность выдавали чувства юноши.
Как и многие молодые офицеры аланской армии, он влюбился в Кроул с первого взгляда. И это неудивительно. Такое сочетание красоты, грации и ума трудно найти на Алане...