Храбров глотнул воды из фляги и после паузы продолжил:
– Война мне осточертела. Возьмите, к примеру, Асканию. Огромный материк. Вся его северная и западная часть занята созидательным трудом. Люди строят новый мир, восстанавливают разрушенную цивилизацию. Возводятся заводы и фабрики, прокладываются железные дороги, обрабатываются поля. А что выбрали мы? Дебри девственного леса с ужасными чудовищами, опасную игру со службой контрразведки и напоследок – кровавую бойню с бандитами. Я устал...
– Скажи еще о покое и уединенном домике где-нибудь на побережье океана, – с жесткой иронией в голосе проговорил Аято. – Нечто подобное мы уже слышали от Жака. Пустая болтовня. Всему виной нервное напряжение последней декады. Тихая мирная жизнь – это призрачная иллюзия.
Самурай посмотрел на товарища и произнес:
– Высадиться у Владстока отряд вынудили аланцы. Ошибок действительно было допущено немало, но на ход событий они абсолютно не повлияли. Рано или поздно Беркс вышел бы на группу. Полковник ждал ее. Ведь не случайно Ил появился в Смолске уже через сутки. Воины Света и Тьмы, словно разнополюсные магниты, стремятся друг к другу на сближение. Выйти из сражения нам никто не даст.
– Чепуха! – возразил русич. – Мы покинули Униму лишь из-за этой проклятой тайны. Отряд запросто мог обосноваться в любом тихом городке на западе материка. Средства позволяли. Купили бы дом, землю, лошадей.
– Я согласен с Олесем, – вымолвил властелин. – Создать колонию не так уж сложно. После захвата оазиса мое племя быстро приводило его в порядок. Затем появлялись дети, внуки...
– Наивные мечтатели, – снисходительно усмехнулся Тино. – Вы до сих пор не поняли главного – группа движется по заранее проложенному маршруту. Дорога открыта только вперед. Стоит нам остановиться, как на данный район обрушатся ужасные катаклизмы. Землетрясения, наводнения, эпидемии, пожары. Список можно продолжать до бесконечности. Я даже не говорю о разбойниках, правительственных войсках и аланской оккупационной армии. Мосты назад сожжены. Время неуклонно отсчитывает секунды, минуты, часы до решающей битвы.
– Опять пафос, – раздраженно заметил Храбров.
– Ничуть, – произнес японец. – Выражаясь твоими словами – проза жизни. Мы идем от одной контрольной точки к другой. Все как в лабиринте, описанном Ловалем. Сейчас, похоже, наступил промежуточный этап.
– А не высока ли цена за подобную экскурсию? – вымолвил русич. – За знакомство с Тасконой отряд расплачивается человеческими жизнями. У противника куда более выгодное положение. Воины Тьмы заранее готовятся к встрече с врагом. Думаю, у них есть выбор...
– Вряд ли, – отрицательно покачал головой Аято. – Правила игры для всех одинаковы. Заключив сделку со Злом, эти люди продали дьяволу душу и сердце. Я долго размышлял о судьбе Кроусола. Она незавидна. Тасконец наверняка вступил в сговор с Тьмой в ночь перед казнью. Он использовал последний шанс. Тонг спас жизнь, но обрек себя на вечные скитания. Долгие годы мерзавец собирал банду разбойников. Однако потерпел сокрушительное поражение и снова бежал на восток. Меня интересует очень важный вопрос. Почему Кроусол постоянно возвращался к Конингару?
– Аскания гораздо богаче, чем города побережья, – неуверенно сказал Олесь.
– Ерунда, – повысил голос самурай. – Ты сам в это не веришь. Ответ очевиден. Его заставляли идти обратно. План прост и незатейлив. Либо нас прикончит Беркс, либо Кроусол. Тьма оказалась на редкость неизобретательна. В сущности, мы столкнулись с точным повторением унимийской ситуации. Один воин занимает высокий пост во властных структурах государства, другой возглавляет отбросы общества. Один действует в рамках местных законов, второй не соблюдает их вовсе. И обрати внимание, покинуть монастырь и двинуться в последний поход Тонга вынудили шорки. Асканиец отчаянно сопротивлялся, но могущественные покровители не оставили ему выбора.
– Полный бред, – проговорил Храбров. – Тебя послушаешь, так получается, что мы не люди, а жалкие марионетки, которых кто-то дергает за нитки. Я в это не верю.
– И правильно делаешь, – спокойно сказал Тино. – Члены группы абсолютно самостоятельно принимают решения. За нитки дергают не нас, а окружающий мир. Он словно непрерывно меняющаяся декорация. Создается та или иная сложная ситуация, а мы должны из нее выпутаться. В противном случае игра не имела бы смысла.
– Я совершенно запутался и хочу спать, – не выдержал Карс. – Закончите свой спор как-нибудь в следующий раз.
Трудно сказать почему, но и Храбров, и Аято послушались мутанта. Видимо, давала о себе знать бессонная ночь. На пост заступили де Креньян, Салан и Белаун. Русич занял место Жака, укрылся курткой и сразу провалился в бездну сна.
Путешественники отдыхали целый день. Даже палящие лучи Сириуса не могли заставить их уйти с открытой площадки в тень леса. Воспоминания о стиксах вызывали у людей нервную дрожь. Мерзкие чудовища всегда нападали неожиданно и бесшумно. У жертвы не было ни малейших шансов на спасение. Твердая поверхность под ногами внезапно проваливалась, и в тело впивались острые клешни. Отряд спасся чудом. Повторная схватка с монстрами вряд ли закончится столь же успешно.
Среди гигантских валунов земляне чувствовали себя в безопасности. Расположившийся на камнях наблюдатель следил за окрестностями. Лишь под вечер наемники ненадолго покинули убежище. Необходимо было заготовить дрова.
Несколько суток воины ехали, даже не думая о стиксах. Теперь же прощупывали едва ли не каждый метр земли. Впрочем, больших проблем у путешественников в лесу не возникло. Сделав необходимый запас топлива, наемники вскоре вернулись в лагерь.
Глядя на мерцающее пламя, воины негромко обсуждали насущные проблемы. Завтра утром они снова двинутся в путь и через три-четыре дня достигнут океана. Что ждет группу на побережье, никто не знал. Однако земляне надеялись получить там ответы на многие интересующие их вопросы.
Глава 4
ПОБЕРЕЖЬЕ
Отряд ехал не спеша, не изматывая лошадей ненужной гонкой. Даже на рысь наемники переходили крайне редко. Животные везли слишком тяжелую поклажу. Чтобы не рисковать, Жак с Линдой и Крис с Николь постоянно меняли коней. Тропа, по которой двигалась группа, становилась все уже и уже. Шорки не особенно жаловали побережье. Между ними и жителями местных городов регулярно случались кровавые стычки.
Впрочем, несмотря на натянутость отношений, некоторые торговцы умудрялись добираться до западных районов Аскании. И хотя смельчаки платили большую дань мутантам и с трудом отбивались от многочисленных банд головорезов, прячущихся в горах, прибыль от совершенных сделок с лихвой покрывала расходы.
Высокие перевалы и выжженные Сириусом каменные плато превратились в своеобразную нейтральную полосу, разделяющую два враждебных мира.
К исходу пятых суток группа достигла очередной лесной долины. Земляне сразу обратили внимание на то, что растительность существенно изменилась. Могучие стройные исполины полностью исчезли. Их место заняли развесистые, широколистные, сучковатые деревья, часто опутанные красновато-бурыми лианами. Вскоре путь наемникам преградили сплошные заросли колючего кустарника. Обогнув препятствие, отряд остановился на ночлег.
На рассвете воины двинулись дальше и тут же наткнулись на поляну, сплошь покрытую огромными синими цветами. От терпкого сладковатого запаха невольно кружилась голова. Капли росы в сердцевине переливались, словно драгоценные камни. Проехать мимо такой красоты люди не могли.
Путешественники натянули поводья и дружно спешились. Опустившись на колени, женщины с наслаждением вдыхали пьянящий аромат прекрасных цветов. Нежные бархатные лепестки ласкали кожу. Усадить Николь и Линду обратно на лошадей оказалось непросто.
Около полудня группа повстречала еще одно асканийское чудо природы. Проводивший разведку местности Стюарт неожиданно замер и, удивленно вытянув руку вперед, громко выкрикнул:
– Пожар!
Наемники начали взволнованно озираться по сторонам. Примерно в двухстах метрах от отряда среди сине-зеленой растительности полыхало ярко-красное пламя. Оно было видно даже сквозь густые заросли деревьев.
– Я не чувствую дыма, – прервал молчание властелин. – А ведь ветер с востока. Кони тоже ведут себя спокойно.
Тино, Пол и Карс пришпорили лошадей. Через пару минут послышались их призывные возгласы. Группа последовала за воинами. Зрелище, представшее перед путешественниками, лишило людей дара речи. Гигантский, не менее пяти метров в диаметре, шарообразный куст пылал алыми, как кровь, цветами. Количество бутонов не поддавалось исчислению. Земляне не сумели разглядеть ни веток, ни листвы.
– Потрясающе! – выдохнул Белаун. – Ни с чем подобным я раньше не сталкивался.
– У совершенства нет предела, – произнес Саттон. – Человеческий разум неспособен соперничать с природой.
– С данным утверждением можно поспорить, – возразил японец. – Но цветы действительно великолепны. Мы обращаем внимание на хлемов, стиксов, сквошей и совсем не замечаем настоящей красоты. В этом наша беда. Человек должен не изменять окружающий мир, а дополнять его. Я даже боюсь прикоснуться к лепесткам. Вдруг все сразу увянет.
Воины разбили лагерь неподалеку от удивительного растения. Тогда путники еще не знали, что местные жители называют этот куст – лолейн. Он встречается крайне редко и цветет один раз в тридцать лет в течение двух суток. С ним было связано древнее предание. Если счастливчик, увидевший цветущий лолейн, загадает желание, то оно непременно сбудется.
Храбров стоял в трех метрах от куста и думал об Олис. Тоска и боль разрывали сердце. Шансов обрести счастье с любимой практически не осталось. До Аскании Алан доберется еще очень не скоро. С нескрываемой завистью Олесь смотрел на Криса и Жака. Вот кому действительно повезло. Найти свою половинку и добиться взаимности в водовороте войн, походов и интриг не каждому удается. Теперь только смерть разлучит их.
До захода Сириуса осталось меньше четырех часов. После дневного привала отряд преодолел почти тридцать километров. Люди и лошади сильно устали. А ведь путешественникам еще надо найти дрова и приготовить пищу. К тому времени окончательно стемнеет. Почуявшие близость отдыха животные начали мотать головами и фыркать.
Наемники долго не могли обнаружить подходящую поляну. Высокие горы окончательно исчезли из виду.
Все реже и реже попадались каменистые участки. Зато отчетливо ощущался влажный солоноватый воздух океана.
Храбров выехал на небольшой холм, поросший редким колючим кустарником, и остановился. К нему тут же присоединился властелин. Повернув голову в сторону леса, оливиец тихо проговорил:
– Мы здесь не одни.
– Люди? – спросил русич.
– Пока не знаю, – пожал плечами Карс. – Ведут себя осторожно и приближаются очень медленно. На зверей не похоже.
Олесь хотел предупредить друзей об опасности, но незнакомцы его опередили. Совершенно не скрываясь, из зарослей вышли три человека. А если точнее, три солдата. Двое из них были мутантами. У одного вперед значительно выступала челюсть, нос имел грушевидную форму, а на лбу виднелся зародыш третьего глаза. Впрочем, с данным отклонением земляне уже сталкивались в Морсвиле.
Второй асканиец обладал не менее экзотичной внешностью. Треугольные прижатые к голове уши, бурый цвет кожи, красноватые зрачки, но главное – почти полное отсутствие губ. Зубы воина торчали наружу, шокируя даже немало повидавших на своем веку путешественников.
Словно в противоположность двум мутантам, третий тасконец оказался симпатичным молодым человеком лет двадцати восьми. Серые крупные глаза, курносый нос, ямочки на щеках и добродушная улыбка на устах. Создавалось впечатление, будто парень встретил старых знакомых и с нетерпением ждет от них рассказов о дальних странствиях. Однако ввести в заблуждение наемников было необычайно сложно. Храбров сразу заметил, что тело асканийца напряжено, колени чуть согнуты, а указательный палец правой руки лежит на спусковом крючке автомата. В любой момент незнакомец мог пустить оружие в ход.
Судя по одинаковой сине-зеленой форме, тасконцы принадлежали к регулярной армии прибрежных городов. Это говорило о высокой военной организации местного населения. Не случайно Кроусол никогда сюда не совался. Шорки и роксоры тоже предпочитали судьбу не искушать. Легким движением руки поправив головной убор, молодой человек внимательно посмотрел на всадников.
Гражданская одежда, хорошие лошади, прекрасное вооружение. Бандиты? Вряд ли. Сбивали с толку две женщины и пожилой мужчина, явно не похожий на налетчика. Хотя остальные, без сомнения, профессионалы. Они абсолютно спокойны и уверены в себе. Асканиец неплохо разбирался в людях.
– Я, сержант Боткинг, – вымолвил парень, глядя на Олеся. – Вы вторглись на территорию Клинтского Союза. Какова цель визита?
– Мы путешественники, – невозмутимо произнес русич. – Хотим обосноваться где-нибудь в тихом месте. К сожалению, в горах нам это сделать не дали. С шорки договориться удалось, а вот с бандитами разумного диалога не получилось.
– А мне они почему-то напоминают разведчиков территориальной Аскании, – вмешался мутант с третьим глазом. – Одежда фабричная, седла армейские, оружие новенькое... Надо бы арестовать чужаков, да допросить с пристрастием. Тогда языки сразу развяжутся.
Сержант прекрасно видел, как всадники потянулись к карабинам. Еще одна подобная реплика, неловкое движение, и незнакомцы откроют стрельбу. Шансов уцелеть у заставы практически не было. Во-первых, солдаты значительно уступали врагу в численности, а во-вторых, чужаки с такого расстояния не промахнутся. Устраивать кровавую бойню Боткинг не собирался. Тасконец резко обернулся к товарищу и громко сказал:
– Шлег, твоего мнения никто не спрашивал. Я веду переговоры. И никогда не забывай о двадцать седьмом пункте декларации. Человек не может быть обвинен в преступлении, если его вина не доказана. В задачу передового дозора не входит проверка иноземцев. Пусть этим занимаются другие люди.
– А мы не скрываем, что прибыли из западной Аскании, – вставил Аято. – И потому, готовы ответить на все интересующие вас вопросы. Мало того, с удовольствием поделимся любой информацией. Сведений о побережье у нас немного. По стране ходят весьма противоречивые слухи. Умный же человек болтунам на слово не верит.
– И правильно делает, – улыбнулся сержант. – Надеюсь, наши города вам понравятся, хотя они довольно сильно отличаются от Конингара, Кинска и Смолска. Не тот размах, не те условия жизни.
– Я вижу, разведка здесь работает неплохо, – заметил самурай. – Вы наверняка бывали в тех местах, раз так уверенно говорите.
– В этом нет ничего удивительного, – произнес Боткинг. – Для Аскании Южные горы – непреодолимый барьер. Тайные тропы, племена мутантов, шайки разбойников. Для нас же заснеженные перевалы и каменные плато – родной дом.
– И вы без труда следите за сильным соседом, – догадался Храбров.
– Вынужденная необходимость, – пожал плечами тасконец. – Все прекрасно понимают, что рано или поздно страна сольется в единое целое, однако диалог сторон будет непростым. Вот и приходится готовиться заранее. Мы посылаем верных людей на запад и добываем ценную информацию. В результате власти побережья в курсе всех главных событий Аскании.
– А как же служба контрразведки? – уточнил Ловаль.
– Она доставляет немало хлопот, но часто занята другими делами, – ответил сержант. – Ее основная цель – внутренние заговоры и преступность. А мы никогда не вступаем в контакт с криминальным миром. Наши агенты крайне редко попадают в сети контрразведчиков. Офицеры и генералы могущественного государства даже не догадываются, что на побережье существуют союзы городов.
– Тогда почему с нами вы столь откровенны? – спросил Стюарт. – Вдруг мы действительно шпионы? Подобные сведения стоят дорого.
– Ерунда, – рассмеялся Боткинг. – Ежегодно к океану выходят тысячи людей и мутантов. Некоторые затем бесследно исчезают. Перекрыть весь лес дозоры не в состоянии. Как только шорки заключат мир с асканийской армией, сотни опытных лазутчиков хлынут на побережье. О переселенцах даже не говорю...