– Боевые корабли не спорят с капитанами. – Комаров развел руками. – Даже на Авесте...
– Ладно, – нехотя пробурчал кибермозг, и посреди рубки тут же появился хорошо знакомый Саше фантом. – С тобой даже неинтересно. Слишком уж ты догадливый.
– Ну и почему ты не участвуешь в восстановлении народного хозяйства? – не обращая внимания на реплики собеседника, спросил Комаров. – Обуяла страсть к поиску затопленных сокровищ?
– Какие могут быть сокровища в Мертвых Глубинах?! – Посредник фыркнул. – Пара скелетов и недавно рухнувший сюда штурмовик?
– Очень мило! – Комаров положил пальцы на пульт настройки глубинных сканеров. – Куда, говоришь, рухнувший?
– Тебе до него все равно не добраться, – торопливо добавил фантом.
– Поздно метаться, милейший, – оборвал его Саша. – Показывай, где затонул космолет.
– А ты возьмешь с собой пару проекторов, когда отправишься на встречу с хозяином фарватеров?
– Так не терпится увидеть его своими глазами? – Комаров рассмеялся. – Возьму, если он не потребует обратного...
– По рукам, – согласился фантом. – Я приведу катер в нужное место через пару минут...
Корабль лег в дрейф точно над затонувшим штурмовиком. Глубина в этом месте была относительно небольшая – метров семьсот, и потому Посредник согласился выдать на растерзание Комарову целых три активных проектора. Саша обнаружил их в аварийном комплекте. Бросив все три прибора за борт, он сел в кресло и уставился на обзорный экран. Кибермозг катера и без участия Посредника оказался достаточно мощной машиной, а потому создал Сашин образ ничуть не хуже, чем это делали Государственные компьютеры на континентах. Фантом Комарова прошелся по рубке и спросил:
– Слушай, Посредник, тебе бывает неуютно без реального тела?
– Я привык. – Фантом пожал плечами. – Мое тело уже лет сорок как сгнило в недрах плодородного слоя, а информационная личность не испытывает эмоций или ощущений. Но я прекрасно помню, что это такое, и потому бездушным придатком киберполя не стану никогда...
– Откровенно. – Саша с уважением кивнул. – Готов поспорить, что я первый человек, услышавший это признание. Чем я заслужил подобную честь?
– Ты же землянин. – Посредник, казалось, загрустил. – Очень скоро ты или умрешь, или вернешься на свою планету. А там, я думаю, не найдется ни одного человека, которому будет интересна моя история.
– Как всегда, соврал, – убежденно заключил Комаров. – Ты имеешь относительно меня какие-то предположения?
– Смутные догадки, – признался фантом. – Так же, как насчет хозяина фарватеров. Больше мне пока нечего сказать. Действительно нечего...
– Ладно. – Саша склонился над собой реальным, состроил страшную физиономию, а затем выпрямился и заорал: – Вновь под куполом цирка! Живое отражение! «Немного дикое, но симпатичное!» Идем поныряем, Посредник!
– Жениться тебе пора, – с усмешкой сказал Посредник. – Столько энергии зря пропадает...
– Это ты от зависти так говоришь, – ответил фантом Комарова и растворился в толще воды.
Когда виртуальные образы погрузились в зеленоватую воду Мертвых Глубин, выяснилось, что ни один из трех проекторов дна пока не достиг. Комарову происходящее казалось кошмарным сном. Он понимал, что на этот раз ему не грозит повышенное давление водной толщи или недостаток кислорода, но назойливое желание вернуться на поверхность усиливалось с каждым метром погружения. Скоро на смену солнечному свету пришел зловещий зеленоватый полумрак, и Саша впервые ощутил легкий приступ паники. На определенной глубине зеленое свечение стало ярче, чем исчезающий солнечный свет, и Комарову показалось, что верх и низ поменялись местами. Теперь темная многометровая плита жидкости лежала над головой, и никаких положительных эмоций этот факт у Саши не вызывал. Образ Посредника колыхался где-то справа, но Комаров не мог точно определить расстояние. Он попробовал переместиться в свободный проектор и оказался гораздо дальше от фантома, чем прежде. Влезть в тот же прибор, что и Посредник, у Саши не получилось. Оставив эксперименты, он вернулся на прежнее место и замер в ожидании «приземления».
– Чтобы поговорить, не обязательно втискиваться в один проектор, – неожиданно раздался голос фантома прямо в голове у Комарова. – Мы же спроецированы одним компьютером и вполне можем общаться внутри его операционной системы.
– Спасибо за подсказку, – поблагодарил Саша. – Надо было привязать к проекторам грузики. Слишком медленно они тонут.
– Главное, чтобы их не снесло каким-нибудь течением, – сказал Посредник. – А что медленно погружаемся – не беда. Наслаждайся видами, постигай философию пространства...
– Темень и пустота. – Комаров все же оглянулся по сторонам и вдруг присвистнул. – Слушай, философ, в этих водах точно никто не живет?
– Точно, – ответил фантом. – А что?
– Тогда вон там, на юго-западе, наверняка не киты...
– На Авесте нет китов, – согласился Посредник, – только гигантские черепахи и...
Впрочем, это и не черепахи... Кажется, у нас проблемы, товарищ Бешеный Пес. Это подводные лодки!
– Ты думаешь, они засекли наш катер? – обеспокоенно спросил Саша.
– Вряд ли. – Фантом задумался. – Обшивка таких кораблей делается из специальных материалов, и для радара она невидима, но, если субмарины поднимутся на перископную глубину или получат картинку поверхности с воздушных объектов, – торпеды нам не избежать.
– Сколько минут мы можем себе позволить?
– Десять или пятнадцать...
– Значит, успеем, – сделал вывод Комаров. – Дно уже совсем близко...
Дно, покрытое россыпями светящихся минералов, было действительно близко. Свечение оказалось настолько ярким, что фантомам пришлось снизить чувствительность зрительных программ до минимума.
– Вижу цель, – пробормотал Комаров, напряженно рассматривая грунт. – Мой проектор падает прямо на нее.
– Тебе и карты в руки, – заявил Посредник. – Я погружаюсь на несколько метров левее, а третий прибор, кажется, вышел из строя.
– Наблюдай за субмаринами и следи за временем, – предложил Саша. – Я изучу то, что сумею разглядеть.
– Ты боишься, что мы потеряем ощущение времени, как натуральные водолазы?
– Я боюсь, что мы не успеем удрать, – возразил Комаров. – Все, не отвлекай!
Проектор коснулся обшивки штурмовика на самом краю защитного экрана носовой части. От удара в блоке обратной связи образовались небольшие помехи, но Саша старался их не замечать. Он помнил, что бывает с людьми, фантомы которых не возвращаются в компьютер, но меньше всего опасался этих неприятных ощущений. Сейчас его занимало только скольжение проектора по стеклу обзорного иллюминатора. Видимо, от удара о воду или грунт бронированный защитный экран кабины штурмовика немного приоткрылся. Теперь между щитом и стеклом образовалась вполне приличная щель. Если бы приборчику удалось задержаться в ней лишь на минуту, Саша имел бы реальный шанс рассмотреть, что творится внутри кабины.
Миниатюрный цилиндрик проектора прокатился до самой щели, но, наткнувшись на край брони, подпрыгнул и встал на основание. По неизвестной причине он остановился, покачиваясь в состоянии неустойчивого равновесия, словно раздумывал – остаться ему здесь или продолжить свой путь вниз, в мягкие объятия грунта. Комаров не стал дожидаться, когда безмозглая железка примет решение, и прильнул к стеклу иллюминатора.
Внутри космолета было темно, однако отсвет глубинных кристаллов пробивался не меньше чем на метр, и Саша рассмотрел самое главное. Вода в кабину штурмовика не проникла.
Цилиндрик проектора все же поддался соблазну и скользнул по крутому носу космолета вниз, однако Комаров успел заметить еще одну очень важную деталь.
– Посредник, возвращаемся!
– Что там? – спросил фантом.
– Вернемся, расскажу. – Саша протянул несуществующую руку к далекому компьютеру и мгновенно перенесся на палубу своего катера.
Вернуться в собственное тело было немыслимо приятно. Комаров размял затекшую шею и понял, что без крайней необходимости больше не полезет в виртуальную реальность ни за какие коврижки. Быть всепроникающим, но бесплотным ему не понравилось.
– Баловство это ваше киберпространство, – пробормотал он и обернулся к экрану боевого компьютера.
– В тебе пока слишком много жизни, чтобы признать существование в киберполе приятным, – заметил Посредник, присоединяясь к его исследованиям. – Что ты хочешь найти?
– Схему главного пульта космического штурмовика, – ответил Саша.
– Пульт этого космолета поврежден?
– Нет. – Комаров помотал головой. – Более того, на нем горит одинокая, но очень гордая лампочка...
Кибермозг катера выдал объемную картинку, и Саша тут же ткнул пальцем в один из ее фрагментов.
– Что это за кнопка?
– Блок автоматического управления, – пояснил корабль. – Красный сигнал на панели блока означает «режим ожидания». Космический корабль законсервирован и может подняться на гравитационных двигателях. Но он должен получить приказ. Для этого следует подать команду секретным кодом на определенной частоте.
– Съел?! – Комаров торжествующе взглянул на Посредника. – Мы снова армия!
– Съел, – спокойно согласился фантом. – Только где ты возьмешь код и как определишь частоту? Машина до сих пор на дне, а значит, этой информацией не владеет никто, даже Государственный компьютер. Скорее всего, настройки сбились во время падения, и теперь код доступа в этот кусок металла известен лишь Ахурамазде...
– Значит, спросим у него, – сделал вывод Саша. – Сдается мне, что субмарины посланы сюда с той же целью. Ты, кстати, за ними следишь?
– Торпедная атака, – вместо Посредника произнес кибермозг. – Четыре подводных ракеты стартовали из пусковых установок неопознанной субмарины. Расчетное время столкновения – через двадцать секунд...
– Не следишь, – резюмировал Комаров. – Корабль, маневр уклонения и полный вперед. Курс на западное побережье острова Пса.
– На острове могут быть враги, – предупредил Посредник.
– Они-то мне и нужны, – спокойно ответил Саша.
– Что ты задумал?
– Там увидишь...
4
Последний шанс
– Нет, я не сержусь. – Правитель поднял руки и снисходительно улыбнулся. – Бешеный Пес не тот зверь, с которым можно играть в бесстрашного героя. Его бросок был для вас неожиданным, а после того, как оружие оказалось в его руках, ни о каком сопротивлении не могло быть и речи... Но почему, дьявол вас сожри, вы решили провести допрос в одиночку?! Почему вы не оставили в помещении хотя бы одного охранника?!
Лейц понуро склонил голову и пожал плечами.
– Я не рассчитывал, что он настолько быстро оправится после сотрясения. Ведь Зайнулин отправил его в глубокий нокаут...
– Вы меня просто убили, старший инспектор, – голос Правителя вернулся в нормальную тональность. – Так все было замечательно, и вдруг вы демонстрируете непростительную беспечность. Знаете, что я больше всего ценю в людях? Надежность! Я понимаю, что никто не застрахован от ошибок, но нельзя же оступаться на ровном месте! Где теперь прикажете искать Комарова? В фарватерских катакомбах? В миллионах жилых кварталов Таны и Симилара?
– Он наверняка будет разыскивать Голикова и сестру, а значит, появится в поле нашего зрения, – предположил инспектор. – Рано или поздно.
– А мне не надо – поздно. – Правитель наклонился вперед и смерил Лейца строгим взглядом. – Из трех вариаторов, усилиями землян, в рабочем состоянии остался лишь один. Если поиски друзей Комаров решит начать с острова Столицы, выйдет из строя и эта «Фортуна». Так что «поздно» мне не надо...
– Я понимаю. – Лейц поспешно кивнул. – Но уверен, что Бешеный Пес в первую очередь объявится в подвалах Таны или на острове Пса...
– Что ему делать на острове? – Правитель снова откинулся на спинку кресла. – Там не осталось ни одного объекта, сплошь оплавленный камень.
– Осталась девятая шахта, – возразил инспектор.
– Это место у нас под контролем, – невольно соглашаясь с версией Лейца, заметил государь. – Там работает группа Гурка.
– Если позволите, я хотел бы ему помочь, – предложил инспектор.
– Позволю, – Правитель нахмурился, – и даже прикажу! Отправляйтесь немедленно и без головы Бешеного Пса не возвращайтесь! Теперь уже абсолютно ясно, что вероятностные вариаторы не в состоянии перестроиться с учетом присутствия землян, а значит, пришельцев следует уничтожить. Всех четверых! Больше нам не понадобятся никакие случайные факторы! Надеюсь, вы понимаете это не хуже меня? Теперь мне нужна стабильность, а не ударная сила из полубезумных дикарей. Все, идите...
Судьбы людей часто зависят и от менее значимых вещей, чем благополучное развитие целой цивилизации. Лейц это понимал как никто другой, однако некоторые сомнения в его душе все-таки бродили. Убить Зайнулина он был готов, не раздумывая. С этим ненормальным все было ясно с самого начала. Голиков для инспектора тоже не представлял особой ценности, хотя, если бы не капризы вариаторов, иметь такого воина в армии было бы очень неплохо. А вот с семейством Комаровых дело обстояло немного иначе. Лейц не находил вразумительных объяснений своим чувствам, но при мысли, что ему придется отдать приказ об уничтожении Люси, его охватывала невыносимая тоска. Убивать Бешеного Пса ему не хотелось тоже. К нему инспектор испытывал нечто вроде глубокого уважения. Этот парень был рожден, чтобы стать настоящим воином, и уничтожать такой шедевр Природы казалось Лейцу почти кощунством. Впрочем, если Саша действительно был избран Судьбой, чтобы превратиться со временем в лучшего солдата Галактики, никакие попытки его похоронить не могли увенчаться успехом. Придя к такому выводу, Лейц почувствовал даже некоторое облегчение. Формально жизнь одного человека не может значить больше, чем благополучие миллионов, но у Фортуны наверняка имелись свои критерии отбора. У Фортуны настоящей, а не вариатора, который выходит из строя, споткнувшись о волю человека. Вот она-то и могла вмешаться в дальнейшее развитие ситуации. В этом случае дальнейшее существование Авесты как единого процветающего государства ставилось под вопрос, но Лейца это уже не касалось. Можно было валить все на высшие силы. Старший инспектор оказывался прав при любом повороте событий. Лейц усмехнулся и, миновав причал, быстро взбежал по трапу на борт скоростного катера. Судно тут же отчалило и заскользило над ровной поверхностью теплого океана.
– К острову мы подойдем через полчаса, – поприветствовав Лейца, доложил капитан катера. – Желаете какой-нибудь напиток? У нас есть кофе...
– Откуда? – удивился инспектор.
– Его синтез налажен Продовольственной корпорацией Столицы, – пояснил моряк. – Первый договор на поставку этого чудесного напитка заключило военно-морское ведомство. Теперь отношение к реальной армии совсем не то, что было раньше...
– Приятно слышать. – Настроение Лейца немного улучшилось.
Оснований тому было несколько. Во-первых, пара чашек кофе могла отвлечь от любых неприятных мыслей, а во-вторых, Продовольственная корпорация получила патент и образцы зерен именно от Лейца, предложив взамен серьезный пакет своих акций.
Пригубив напиток, инспектор также остался доволен. Качество синтетического кофе оказалось довольно приличным, хотя бодрящий эффект показался Лейцу несколько меньшим, чем от натурального.
– Что нового в оперативных сводках? – Инспектор расположился в глубоком кресле с чашкой в руках.
– Почти ничего. – Капитан вывел над терминалом голограмму с подборкой сообщений из главного штаба. – Только у Змея, как всегда, какой-то переполох...
– У Змея? Зайнулина? – Лейц поставил кофе на маленький столик. – Кого он опять убил?
– На этот раз никого. – Моряк выдернул из потока сообщений видеофрагмент, снятый со спутника. – Видите его подлодки? Вот здесь, одна на глубине четыреста метров, а другая под перископом. Теперь смотрите чуть правее.
– Катер, – предположил Лейц.
– Да, пограничный торпедоносец, – подтвердил капитан. – Очень быстрый корабль, но как самостоятельная тактическая единица серьезной опасности не представляет.