– «Вектор» всего лишь машина, он может построить выводы на основе неполных или ошибочных данных…
– Вот именно – машина. Ему наплевать на условности и политкорректность. Режет правду-матку и не думает, удобна такая информация или нет. Истина для него – прежде всего.
– Но как же факты?! Вы видели Сущность своими глазами, вы видели, как влияла она на события…
– Что-то такое мы видели, но на нем не было надписи «Сущность. Сделано во Вселенной. Пейте охлажденной». А все события вполне укладываются в рамки обычных. Что в них было принципиально нового? Война? Массовый психоз? Потеря людьми человеческого облика – причем, заметьте, это образно выражаясь, а не буквально. Что еще? Все? Ну и при чем тут какая-то там Сущность?
– Вы же верили в нее! Почему вдруг настолько изменилось ваше мнение?
– Потому, что на самом деле я не верил ни в Тень, ни в вашу слезоточивую историю о бегстве с гибнущего Келлода, – заявил Сноровский. – Почему вы бежали на Землю? Я ведь не раз задавал вам этот вопрос, но вы мне так и не ответили. И тогда я сказал, что все равно придет время, и вы мне расскажете правду. Так вот, матронарм, время пришло.
– Я вам все рассказал! Ну, спросите у Веры! Ведь теперь мне не под силу скрыть никакие секреты…
– Это если их скрывать, – согласился Иван Павлович. – А если поверить в легенду? Самому поверить, да еще так крепко, что реальная картина просто сотрется из памяти.
– Разве такое возможно?
– А кто вас знает, с вашими техночудесами? Разве может пластиковая карточка двое суток поддерживать жизнь в потенциальном трупе? А если может, почему бы вашей Коро не научиться подчищать воспоминания?
– Я не знаю…
– Вот вы-то как раз знаете. Вам память никто не подчищал. Вы же целый матронарм! Такое начальство должно иметь ясное представление о происходящем. Ясное и полное. Я понимаю, ваши действия удачно оправдывала теория о Тени, якобы согнавшей келлов с родной планеты. Но на самом деле вы, как саранча, просто выжали из Келлода все соки и смотались на поиски новых ресурсов. Так было, что молчите?
– Сущность реальна, – Кирилл Мефодьевич поник, но не сдавался.
– Бондарь, встряхни-ка Веру! – рявкнул Сноровский.
– Иван Павлович, это неправильно, – неуверенно возразил Тимофей. – Проклятие только и ждет, чтобы мы начали сомневаться и прекратили этот… эксперимент.
– Делай, что приказано!
– Но Тень…
– Вот и посмотрим, прав наш силиконовый умник или нет!
– Люди еще не готовы…
– Люди никогда ни к чему не готовы, однако всегда со всем справляются. Буди красавицу!
От его крика Вера очнулась и без помощи Бондаря. Она обернулась к Сноровскому и слабо улыбнулась.
– Я почти закончила… Еще немного, и Тень уйдет. Во всяком случае, отсюда…
– Есть другая точка зрения, – сказал Иван Павлович, немного успокаиваясь.
– Смотрите! – Федор вытянул руку, указывая на стремительно несущуюся от горизонта черную тучу.
Она приближалась, поглощая небо и накрывая город резкой тенью. Не прошло и пяти минут, как черный фронт добрался до холма и в лица стоящим на склоне людям ударил резкий порыв ветра. Вера испуганно отвернулась и прикрыла глаза ладонью. Тимофей встал рядом с матронармом и что-то ему негромко сказал. За шумом ветра слов было не различить, но Кирилл Мефодьевич обреченно кивнул и что-то ответил.
– Нам конец! – взвыл Федор, опускаясь на землю.
– Нет, – возразила Вера, почему-то улыбаясь. – Это всего лишь гроза…
Подтверждая ее слова, поднебесье пророкотало сильными громовыми раскатами. Первые крупные капли дождя ударили, словно вступление к торжественному маршу. Их глухой стук постепенно слился в равномерный шелест, затем стал громче, отчетливей и наконец превратился в шум сильного ливня. Никто от него не прятался и даже не пытался как-то защититься. Лишь Сноровский набросил на лысину капюшон куртки, а Федор пригнул голову и пару раз вздрогнул. Его лица видно не было, но выглядела его реакция так, словно он плачет.
Когда дождь пошел на убыль, Иван Павлович окинул взглядом свою поредевшую аналитическую группу и махнул рукой.
– Идемте вниз…
– По соображениям безопасности… – хотел было возразить Бондарь.
– Вниз! – решительно отчеканил Сноровский.
Тимофей с осуждением покачал головой, но больше спорить не стал…
…Небо после дождя было синим и прозрачным, а дышалось просто изумительно, даже в городе. Сначала группа шла в тесном кольце «тунгусов», но постепенно воины разорвали строй и остались где-то позади. Нападать на «управленцев» никто не собирался. Увидев Веру, люди просто отворачивались и уходили в сторону.
– Ну, – Сноровский обернулся к Кириллу Мефодьевичу, – так был ли мальчик?
– Если его не было – почему все так себя ведут?
– А если был, куда он ушел и почему так добровольно?
– Как бы то ни было, – вмешался Федор, – теперь у всех отлегло от сердца. Скоро народ снова «индивидуализируется», и все войдет в колею. Все станет, как прежде.
– Впечатлений-воспоминаний о совместном разуме им хватит до смерти, – возразил Сноровский. – Не станет ничего таким, как прежде. И никогда.
– Возможно, в этом есть и плюсы, – заметил матронарм. – Возможно, именно этот опыт и позволит Земле избежать участи Келлода…
– Смотрите! – радостно воскликнула Вера.
Все взглянули вверх по улице и увидели того, кого увидеть уже и не надеялись…
* * **Старательно обходя скопления граждан, угрюмо обсуждающих навалившиеся проблемы, к ним приблизился помятый и уставший Феликс.
– Во всяких подвалах сидел, но в таком жутком – впервые, – пожимая руки товарищам, пробурчал Сошников. – Кромешная темень и завывания какие-то. А крыс там сколько!
– Крыс?! – Вера опасливо взглянула себе под ноги.
– Там, не здесь, – Феликс усмехнулся. – А ты молодец.
– Ты уже знаешь?
– А как же, – Сошников внимательно взглянул на матронарма. – Только меня выпустили, я тут же под твою ревизию и попал. Едва убежал от каких-то возмущенных граждан. Неслись по пятам с палками и орали: «Бей пришельцев!» Черносотенцы паршивые…
– А кто тебя освободил? – спросил Кирилл Мефодьевич, отвечая ему таким же долгим взглядом.
– Те же, кто запер, – Сошников перевел взгляд на Сноровского. – Те же, кто забрал тело Соловьева…
– Санитары? – удивился Иван Павлович. – Постой, тело?! Разве он… не выжил?
– Точно не скажу, – Феликс вновь тоскливо взглянул на матронарма.
– Феликс, – строго произнес тот. – Не надо…
– Так приказали воины, – Сошников развел руками. – Я попытался с ними поспорить, но они настояли. Вам придется это рассказать.
– Ага, значит, я был все-таки прав?! – обрадовался Сноровский. – Пришло время откровений?! Давайте, матронарм, признавайтесь!
– Я нарушу все мыслимые правила, – тоскливо проговорил Кирилл Мефодьевич. – По закону, все, кто узнает главную тайну, должны умереть! А если это ловушка? Что, если черные воины не отказались от идеи уничтожить нашу группу?!
– Они сказали, что ситуация выбора теперь будет преследовать нас до конца времен, – туманно пояснил Феликс. – Но нам-то с вами к ней не привыкать. Решайтесь, матронарм.
– Да, нам не привыкать, – обреченно согласился Кирилл Мефодьевич. – Хорошо. Я скажу. «Вектор Тысячелетия» прав. Время Проклятия пока не пришло.
– Так я и знал! – Сноровский ударил кулаком по ладони.
– Нет, вы не поняли! То, что Сущность не могла родиться где-то в современной вселенной, не означает, что ее нет! Она реальна, только… она возникнет лишь через миллион лет, как раз в период расцвета… империи Келлода!
– Что за черт?! – Иван Павлович помотал головой. – Реальна, хотя пока еще не существует?
– Пока еще не возникла, – поправил матронарм.
– Империя Келлода? – заинтересовался Федор. – Разве это не сейчас?
– Вот, вы начинаете понимать, – Кирилл Мефодьевич вздохнул. – «Это» действительно «не сейчас»… Расцвет или закат, как вам будет угодно, Келлода и его колоний наступит через один миллион лет, но в этом же месте…
– На Земле? – Курилович протер очки и перевел удивленный взгляд на Феликса. – Келлод это и есть Земля, только в далеком будущем?
– А ворота – это путь cквозь время, – подтвердил Сошников. – А келлы – это те же люди, только в будущем…
– Вот тебе и Юрьев день, – Сноровский недоверчиво взглянул на келлов. – Что-то вы не сильно эволюционировали за столько лет. Ладно, внешне не изменились, так еще и не поумнели…
– Спасибо за комплимент, – Феликс ухмыльнулся, – только на самом деле мы старше вас не на миллион, а всего лишь на двести лет. Ворота – очень удобное изобретение. С ними можно жить там, где хочется…
– А как же пространственно-временные парадоксы? – серьезно спросил Курилович. – Разве вмешательство в прошлое не изменяет будущее?
– Изменяет, – согласился келл. – Только какое нам до этого дело? Мы же не путешествуем. Мы переселяемся! Почувствуй разницу. Всей цивилизацией, через тысячи ворот, вместе со всеми достижениями, утварью и запасами…
– Грандиозно! – воскликнул Федор. – Только в чем смысл всего переселения? Почему вам не жить последовательно, просто шагая по времени, как это предписано природой?
– Потому что через двести лет и природа, и время просто-напросто исчезнут, – перехватил нить разговора матронарм. – Канут во вселенский провал, по сравнению с которым любая черная дыра – детская игрушка. Через двести лет вселенную постигнет самое тяжелое несчастье за всю ее историю, самая страшная и затяжная болезнь… Это трудно понять, пока не увидишь своими глазами, но поверьте, что это так. Жить в таких провалах невозможно, и вот тогда-то возникает выбор – найти место, чтобы продолжить существование или умереть.
– В таких провалах?! – ужаснулся Курилович. – Их будет несколько?
– Да…
– Тень – это тоже один из провалов?
– Да, после Черного Шторма самый мощный.
– А Черный Шторм – это что?
– Это как раз те девятьсот тысяч лет, на протяжении которых в большинстве галактик бушевала первая Сущность. Мы сумели избежать участи иных белковых существ, если они, конечно, жили тогда хоть где-то, кроме Земли. Мы перешли во времени на без малого миллион лет вперед. Мы заселили Келлод – девственную, плодородную планету, абсолютно забывшую о том, что когда-то она была Землей, колыбелью человечества. Остатки ее биосферы, пережившей Черный Шторм, восстали из пепла, но это была уже совсем не та Земля, которую знаете вы. Иные растения, животные, рыбы и насекомые. Изменились даже очертания континентов и ландшафт. Именно по этой причине наши предки и дали ей новое название… Почти тысячу лет мы жили, не зная никаких забот, но Сущность возникла вновь. Так же, как Черный Шторм, она пришла из ниоткуда и за считаные годы уничтожила все, чем мы дорожили. На этот раз наши попытки уйти вперед еще на миллион лет не увенчались успехом. Там, впереди, вместо Солнца-Раана нас неожиданно встретил бессильный красный карлик. Мы снизили мощность ворот и последовательно проверили все уровни будущего, все века, но ближе к нашему времени буйствовала новая Сущность, а там, где она так же неожиданно, как появилась, исчезала, звезда была уже истощена и не могла согреть даже экватор нашей многострадальной планеты. Сначала Шторм, а затем Тень высосали из Солнца всю его могучую энергию и преждевременно состарили наше светило… Как ни печально, но Проклятие лишило нас не только настоящего, но и будущего…
– И тогда вы решили еще хоть немного пожить в сытости и спокойствии, – вывел Сноровский.
– А что в этом плохого? – матронарм развел руками. – У нас не было выбора. К тому же таким образом мы надеялись обеспечить человечеству запас времени на подготовку к Черному Шторму и атаке Проклятия… Мы хотели соединить технические достижения и интеллектуальный потенциал двух цивилизаций и найти средство от вселенской заразы. Разве заботиться о будущих поколениях – предосудительно?
– Ну да, особенно, если ты сам и есть «будущее поколение», – Иван Павлович усмехнулся. – В чем же вы просчитались? Почему притащили Сущность с собой в наше время? Ведь получается, что Черный Шторм возникнет не из ниоткуда, а постепенно вырастет именно из Проклятия. Так? Выходит, это вы виновны в том, что Земля обречена?! Не уйди вы в наше время, не зарази прошлое Тенью, все могло бы обойтись?! Более того, Черный Шторм может оказаться даже не порождением Сущности, а всего лишь реакцией вселенной на вашу самодеятельность!
– Пространственно-временным парадоксом, – подсказал Федор. – Вмешательство в прошлое должно было вызвать что-то подобное… наверное…
– Возможно… – Кирилл Мефодьевич отвел глаза. – Я размышляю над этим уже многие дни и месяцы, но ответа так и не нахожу. С одной стороны, мы, конечно, могли стать причиной несчастья, постигшего нашу планету и ближайшие участки вселенной, но, с другой стороны, если частица Сущности есть в каждом из нас и в каждом из вас, чему удивляться?
– Действительно – нечему, – Сноровский саркастично скривился и кивнул. – Если, конечно, не брать во внимание, что в нас Сущность – наша, грубо говоря, современная, а в вас – «продвинутая», «Проклятие Потомков», если хотите. И это вам не комбайн, пришедший на смену крестьянской лошадке, это гораздо круче…
– Я часто пытался представить себе, что будет, если загнать танковую армию на Бородинское поле, – пробормотал Федор. – Помочь, так сказать, фельдмаршалу Кутузову…
– Ну и что? – заинтересовался Иван Павлович.
– Теперь я понимаю, что ничего хорошего, – Курилович вздохнул. – Скорее всего – Тень.
– Вот именно, – Сноровский ожесточенно потер лысину. – Теперь-то и я понял, что меня так беспокоило. Вы, Кирилл Мефодьевич, решили, что, переселившись в прошлое всем табором, заодно решите и все проблемы, но не учли одного фундаментального закона – природа не терпит пустоты. Там, через двести лет, в вашем реальном времени, Черный Шторм разразился вовсе не потому, что во времени и пространстве непонятно откуда возник необъяснимый провал… Катастрофу вызвали вы сами. Она возникла…
– Из-за временного парадокса, – предположил-подсказал Федор.
– Да нет, Федя, не из-за парадокса, – Иван Павлович горько усмехнулся. – Из-за элементарной недальновидности. Все эти катастрофы – следствие обычной непредусмотрительности. Если бы предки келлов не переселились на миллион лет в будущее, никакого Шторма просто бы не возникло.
– Не понял, – признался Курилович. – Они же бежали именно от этого… явления.
– В том-то и дело, – Сноровский нарисовал пальцем в воздухе круг. – Ушли в будущее, потом еще раз в будущее, но после вернулись в прошлое – то есть нарушили ход времен. Нагадили, грубо говоря, на электродетонатор и замкнули цепь. Так встряхнули своим всеобщим переселением основы мироздания, что оно не выдержало и рухнуло ко всем чертям! Теперь понимаешь?
– Но тогда, выходит, у келлов не было выбора? – негромко предположила Вера. – То есть через двести лет они столкнулись с уже испорченной вселенной. Испорченной ими же. Попали в замкнутый круг.
– Круг и не бывает разомкнутым, читайте геометрию за шестой класс, – назидательно заметил Иван Павлович. – Все верно. Как ни крути, а Шторм будет. Ничего уже не исправить. Так, матронарм?
– Прежде чем начать переселение, мы проверяли обстановку в десятилетиях между вашим и нашим временем. В той вероятности все двести лет люди жили в мире и благоденствии. Мы, честно говоря, надеялись, что их жизнь учитывает наше присутствие. Но теперь очевидно, что ближайшее будущее изменилось и Черный Шторм случится именно в нем, в том грядущем, где есть переселившиеся келлы, а не в будущем тех счастливых людей, которые могли бы жить на Земле, не будь нашей великой миграции… Теперь ясно, что выхода нет…
– Так не бывает! – возмутился Федор. – Выход должен быть! Хотя бы чисто математический!
– Ну, поищи, – Сноровский усмехнулся. – Ты же у нас гений от кибернетики, да и компьютеры у тебя под рукой имеются…
– И поищу! – Курилович сверкнул глазами.
– Спасешь вселенную, шоколадка твоя, – Иван Павлович окинул воодушевленного программиста скептическим взглядом и снова обратился к Кириллу Мефодьевичу: – Ну а черные воины? Это что за фрукты? Порождения Сущности номер три?