– Спокойно, мистер Фоули! – крикнул он прямо в ухо Питу. – Ваше путешествие окончено.
– Я настроился на кругосветное. – Пит собрал все силы и двинул Аркетта локтем в живот.
Удар получился на удивление мощным, будто кто-то помог. Удивился и мистер Аркетт. Он согнулся пополам и, выпучив глаза, почти как рыба-телескоп, рухнул на колени. Черный офицер дернулся было на выручку, но воодушевленный успехом Пит встретил его прямым в челюсть. Откровенно говоря, Фоули промазал, удар получился неточным, вскользь, но и этого оказалось достаточно, чтобы огромный гаитянец рухнул навзничь. Фоули удивленно уставился на свой кулак. Ничего особенного. Неужели дело в микроскопических помощниках?
«А в постели от них помощи ноль, – усмехнулся про себя Питер. – Вот ведь хитрые микробы».
Он легко перепрыгнул через тело нокаутированного офицера и бросился к багажному павильону. Все это было похоже на сон человека после исповеди. Никакие грехи не тянули к земле и не вязали ноги, Пит не бежал, а прямо-таки летел, будто в крылатых сандалиях Гермеса. Тело переполняла энергия, а эмоциональный прилив помог справиться с беспокойством за Дану. На какие там железы надавили наноботы, Питер не представлял, но сделали они это вовремя.
Высокий блондин в униформе датских авиалиний действительно ждал за внутренними воротами. На секунду заглянув в коробочку с «билетом», он расплылся в довольной улыбке и жестом пригласил в двухместный электрокар.
– Боюсь, не поедет. – Фоули поискал взглядом самолет.
– Пешком нельзя, – сказал европеец почти без акцента.
– Тогда бегом. – Пит невежливо подтолкнул проводника. – Меня преследуют! Хотите попасть в переплет и лишиться своего навара?
– Нет, поэтому поедем на каре, – отрезал датчанин.
Как Пит и предполагал, машинка, еще секунду назад вполне исправная, умерла, едва пилот уселся за ее штурвал.
– Что за черт? – удивился европеец.
– Я вам позже объясню, в самолете, хорошо?
– А он взлетит? – засомневался пилот. – Знаете что, мистер, забирайте свои побрякушки и топайте, откуда пришли.
– Если вы не проведете меня на борт, я вас убью, – устало глядя на датчанина, заявил Питер.
– Вы мне угрожаете? – удивился пилот.
– Да. Уверяю вас, самолет взлетит. Враг потерял меня из виду и не знает, на какой из бортов я поднимусь.
– Но эта тележка…
– Это все, что он может сделать. Пока. Но если мы простоим здесь еще пять минут, он сообразит, в чем дело, и уничтожит нас обоих. Вас в первую очередь.
– Идемте. – Европеец махнул в сторону пятого по счету самолета на стоянке. – Дернул меня черт с вами связаться!
– Черт не только дернул, но и заплатил, не так ли?
– Так.
– Вот и расслабьтесь. Даже если вам суждено сегодня рухнуть в море с тридцати тысяч футов, умрете богатым человеком.
– Вы умеете утешать.
– Да, умею. Шевелите задницей, герр пилот, трап вот-вот отъедет!
* * *Перелет через Атлантику, а затем и всю Африку вдоль Северного тропика никогда не значился в списке заветных желаний Питера. Также не значились в том коротком листе разворот к югу и посадка практически на экваторе. Нет, в целом Фоули не возражал против такого экзотического путешествия, но лететь, обгоняя время, в полную неизвестность, да еще ожидая с минуты на минуту либо крушения, либо еще какой-нибудь неприятности, было сродни пытке. В добавление ко всему мучил вопрос: что с Даной? Лесаж оказался грамотным бойцом, но хватит ли его квалификации, чтобы противостоять целой армии не менее грамотных агентов Главного?
В общем, полет получился нервным. В результате, когда самолет сел в аэропорту близ городка Бурхакаба, Фоули едва сдержался, чтобы не броситься к выходу первым. Где-то там, в терминале этого нового и довольно дорогого для Африки аэропорта, Пита должен был встречать Бекила, который наверняка знал все новости, в том числе с Гаити, ведь у него имелся смарт для связи с кем угодно: и с Лесажем, и с Добрецовым. Только бы не вышло новой накладки!
Фоули нервно потер руки и взглянул в иллюминатор. Над востоком Африки висела ночная жара. Местные часы недавно пробили полночь, но близость экватора делала перепад дневной и ночной температур почти незаметным. Даже в кондиционированной прохладе салона ощущалось знойное присутствие экваториальной жары. Она будто бы заглядывала в самолет, прильнув к стеклам иллюминаторов, и приглашала в свои душные объятия. Но выход в терминал здесь осуществлялся через «рукав», внутри которого тоже работали кондиционеры, поэтому приглашение осталось без ответа. Пассажиры неторопливо покинули места и двинулись к выходу.
– А вам будет лучше пройти со мной, – шепнул кто-то на ухо Питеру.
Фоули оглянулся. Мимо него, направляясь в хвост самолета, прошел знакомый пилот.
– Меня встречают, – полувопросительно сказал Пит.
– Они не знают точно, вы были правы, но у них достаточно людей, чтобы встретить все рейсы, вылетевшие за последние шесть часов из Порт-о-Пренса, в пунктах назначения по всему миру. Я подслушал переговоры службы безопасности аэропорта. Они ссылаются на директиву от «Networld» и СБН. Чем вы их так разозлили? Сбили из рогатки пару спутников?
– И один упал мне на голову. Как я покину самолет?
– С багажом. – Датчанин вручил Питеру пластиковую карточку. – Вот вам пропуск. Когда выйдете из охраняемой зоны, бросьте его в ближайший утилизатор. В этом аэропорту они мгновенно сжигают мусор.
– Спасибо, мистер…
– Пожалуйста. Мое имя вам знать ни к чему. Сожгите карточку и забудьте обо мне, это будет лучшей благодарностью. Вам сюда.
– Понимаю. – Фоули спустился в багажный отсек и, прицепив бейдж к карману сорочки, спрыгнул на погрузочную платформу.
Аэропорт был действительно новым и современным, но персонал имел старую психологию. На человека с пропуском никто из грузчиков не обратил никакого внимания. Африканская бдительность отличалась от европейской или американской, как фанерная перегородка от бетонной стены. Ну не понимают в Сомали, что такое бдительность, как им объяснишь?
«Я был прав: Куба, Гаити, хоть Сомали – никакой разницы, – подумалось Питу. – Могадишо лучше Порт-о-Пренса только тем, что подальше от Аркетта и его банды. А люди и обстановка те же. Ценит, что имеет, только тот, кто сам зарабатывает. А когда тебе все падает с неба в виде гуманитарной помощи или платы за тупо вырытое из земли и отправленное за границу сырье, расслабляешься и начинаешь деградировать».
Багажный павильон был полностью автоматизирован, и пройти через него вообще не составило труда. В зал выдачи багажа Пит попал через служебную дверь, без вопросов открывшуюся перед обладателем пропуска, явно фальшивого, но удивительно универсального. Датский пилот определенно увлекался нелегальными электронными игрушками вроде той, что подарил Питеру школьный приятель Даны.
«Поколение нулевых и десятых годов. Они выросли на всех этих безделушках. Вместо азбуки у них были буковки на панели мобильного, а вместо счетных палочек – карты памяти да инфокристаллы для смартов и медиаплееров. Что такое гигабайт и мегапиксель, они выучили гораздо раньше, чем таблицу умножения… если хоть кто-то из них ее вообще учил. К чему такие сложности, если под рукой всегда смарты, компы, гаджеты, роботы и еще уйма всевозможных приспособлений для беззаботной и умственно необременительной жизни? Поколение без будущего, это однозначно. Хотя… возможно, я просто старею. Старики всегда брюзжат, завидуя молодости».
Очутившись на небольшой, плохо освещенной площадке перед терминалом, Фоули замедлил шаг и осмотрелся. Подозрительных личностей вокруг было полно. Практически каждый белый мужчина, избегающий освещенных участков, мог оказаться агентом СБН. Но хуже всего было то, что Питер не знал в лицо Бекилу и не представлял, как этот человек будет искать смывшегося через багажный отсек пассажира. Разве что датчанин доведет дело до конца и сообщит ему об этом финте. Предположение из разряда абсолютно фантастичных. Пилот сделал, что требовалось, о нем лучше забыть и дальше действовать, полагаясь только на себя.
Фоули свернул за угол терминала и замер как вкопанный. Окраина разросшегося в последние годы Могадишо, конечно, во многом походила на предместья гаитянской столицы, но такого сходства Пит не ожидал. На ярко освещенной площади перед аэропортом было полно военной техники и темнокожих людей в «пустынной» униформе. Разница заключалась в том, что здесь техника была преимущественно российского производства и солдаты вооружены «калашниковыми». Военные на каждом углу – картина нередкая для Сомали, но сейчас Питер видел все не на объемной телепроекции, а вживую, без логотипа «CNN» в верхнем углу и без бегущих по «подвалу» строк. Запах горячего металла, дизельного выхлопа и военной амуниции разливался в жарком воздухе, вызывая отчетливый приступ страха. Если вся эта гвардия приехала сюда, чтобы поймать американца-нелегала, дело плохо.
Фоули попятился, инстинктивно пытаясь укрыться в тени здания. Вооруженная толпа на площади пришла в движение. Одновременно над зданием терминала вспыхнули прожекторы, и к гулу самолетов на аэродроме добавилось назойливое стрекотание вертушек. Поражающая масштабами облава вступила в решающую фазу. Пит утер испарину. Теоретически следовало спасаться бегством, но без смарта или хотя бы бумажной туристической карты далеко убежать он не мог. Фоули даже примерно не представлял, в какой стороне тут Могадишо и какие укромные места есть на его окраинах. Они есть, это точно, любые городские окраины имеют такие местечки, но как до них добраться?
Пит еще раз оглянулся. Из всех вариантов наиболее очевидным, хотя и рисковым, было взять такси. Стоянка находилась не так далеко, вот только путь к ней лежал через освещенную малую площадь, на которой уже начали появляться военные.
Время уходило, а Фоули все не мог решиться.
«Пара синяков, – вспомнились ему слова Лесажа. – Кажется, пришло время проверить».
Пит сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и бросился к стоянке.
– Мистер Фоули? – Из-за угла навстречу Питу выскочили двое белых в штатском.
Пит, не останавливаясь, двинул одному кулаком в живот, а от второго просто отмахнулся. Первый смешно подлетел спиной вверх, взбрыкнув в воздухе ногами, и шлепнулся на асфальт ничком. Его напарник не попал под сокрушительную отмашку Питера, но на всякий случай тоже упал на землю и проворно откатился с дороги. Боковым зрением Пит увидел, как ему наперерез бросаются несколько солдат. Вряд ли они успевали сцапать Пита, но опасно было то, что они держали наготове автоматы. Кто знает, нужен ли еще упрямый беглец живым? Возможно, ситуация давно изменилась.
В спину Фоули прилетел камень. Он больно ткнул между лопаток, и Питер сбился с шага. Едва он восстановил темп, как второй камень прилетел в поясницу, а затем третий врезал по шее. В глазах вспыхнули и погасли мелкие желтые искры. Фоули пригнулся и бросился сначала влево, затем вправо и снова влево. Бежать зигзагами было долго, но зато безболезненно. Метатель камней все-таки попал еще разок, но лишь в плечо и по касательной. Питер даже успел разглядеть, как зацепившая его щебенка ударила в ствол высаженной перед терминалом пальмы и… никуда не отлетела. Пита пробил холодный пот. Это были не камни, а пули! В него стреляли! Фоули на миг обернулся и тут же припустил с новой силой. Один из белых в штатском стоял на колене и целился в бегущую мишень из пистолета с глушителем. Пит перемахнул через невысокое ограждение стоянки и буквально рухнул на капот таксомотора. Обстрел вроде бы прекратился, но зато с большой площади в направлении выезда со стоянки, утробно рыча, выдвинулся бронетранспортер. Минута, и выезд будет перекрыт!
– Поехали! – Пит заглянул в такси и сунул под нос шоферу стодолларовую бумажку.
Таксист завопил что-то невразумительное на сомали и замахал руками. Торговаться с ним было бессмысленно. Он не поехал бы и за тысячу долларов. Фоули бросился к следующей машине, но не добежал. Задний фонарь авто брызнул осколками, а пробитая пулей шина издала прощальное шипение. Питер отпрыгнул влево и едва не очутился под колесами выезжающего со стоянки «Мерседеса». Для такси машина была слишком дорогой, но остановилась и автоматически открыла заднюю дверь. Фоули заглянул в салон и, еще не до конца сообразив, что там увидел, запрыгнул на заднее сиденье. Машина тут же закрыла дверь и тронулась в путь.
– Пристегнитесь! – громко сказал водитель.
– Зачем? – с трудом восстанавливая дыхание и утирая пот, спросил Питер.
– Поедем очень быстро, – невозмутимо пояснил шофер. – Надо убираться отсюда, пока не прилипли к асфальту.
– Это как?
– Очень просто. Всеми колесами. А еще нас могут зажарить прямо в этой духовке или подрежут тяги, отвинтят колеса на ходу, заклинят мотор… Они могут придумать что угодно. Теперь всё в их власти.
– Постойте, вы о ком?
– О Системе, мистер Фоули, а также о «Networld» и о Главном. Я Абебе Бекила, бывший заместитель начальника СБН по Африке.
– Слава богу! – Пит откинулся на спинку и шумно выдохнул. – Как вы меня нашли?
– Кроме вас, никто не бегал по площади, да еще такими виртуозными зигзагами. – Бекила рассмеялся, но вскоре оборвал смех. – Извините, если обидел.
– Ничуть. – Фоули заглянул в монитор.
Картинка заднего вида выглядела репортажем из потревоженного муравейника: суетящиеся на парковке таксисты и солдаты выясняли отношения, отчаянно жестикулируя. По мере удаления в углу изображения бежали цифры «зума», затем возможности оптики были исчерпаны, и картинка, будто бы тоже извиняясь, моргнула и переключилась на реальный обзор. Оказалось, что за считаные секунды «Мерседес» успел уехать от аэропорта на несколько километров.
Питер расслабился. Дистанция полета пули из «калашникова» была преодолена давно, и даже для дальнобойного оружия БТРов машина находилась уже вне досягаемости. Оставались вертушки, но они почему-то не спешили броситься в погоню.
– Система желает выяснить, где мое логово, – будто прочтя мысли Питера, сказал Бекила.
– А она не знает? – Фоули хмыкнул.
– Я весьма небеден. – Абебе вздохнул, казалось, чуть виновато. – Только в Сомали у меня десяток контор и резиденций. Но лишь в одной из них я прячу интересующие противника… артефакты. В том числе тот, что необходим вам: «В-112С».
– Значит, он у вас не с собой? – Фоули напрягся.
– Вы не верите, что я тот, за кого себя выдаю?
– У вас есть новости? – уклонился от прямого ответа Питер.
– Извольте. – В голосе Бекилы появились смутно знакомые Питеру нотки. – В целом обстановка сложная. «Networld» окончательно перешел под контроль Системы. Активация ее элементов идет планомерно и довольно быстро. В развитых странах Система контролирует уже практически все, кроме особо секретных объектов. В моем регионе ее дела не столь успешны, но все равно она побеждает. СБН формирует специальные отряды, экипированные по образцу «диких гусей»… вы в курсе истории с бронекостюмами и сверхоружием из нанороботов?
– Да. – Фоули осторожно ощупал шею. Было больно, но терпимо. – Иначе мы бы с вами сейчас не говорили.
– На вас броня из С4НП? – Бекила удивленно взглянул во внутреннее зеркало. – Я думал, такие вещи Добрецов доверял только нам.
– У нас с ним особые отношения… давние. Впрочем, признаюсь, я даже примерно не представляю, откуда у меня этот… костюмчик. Мы беседовали с Владом лишь по видеосвязи.
– Забавно. – Бекила на несколько секунд задумался.
До Фоули дошло, что показалось ему знакомым. Темнокожий заместитель вольно или невольно подражал манере поведения Добрецова. Использовал устаревшие слова, брал красивые паузы и задумчиво щурился. Ему не то чтобы не шло, просто слишком уж разными внешне были эти люди. Крепкий, высокий, седобородый, но чернобровый белый, и маленький, сухощавый, черный как ночь негр. Но больше всего резало ухо произношение Бекилы. По-английски он говорил с легким русским акцентом. Это африканец-то! Добрецов, кстати сказать, говорил вообще без акцента, будто всю жизнь околачивался на Манхэттене.