Эта специфическая, отдающая тюремными нарами, брань заставила Петлю насторожиться и всмотреться повнимательнее в залегших за камнями. Этих ребят он знал. Это были шестерки почившего Игоря Анатольевича. И что они делали сейчас в Зоне – непонятно, так как их дело – стоять на стреме и прикрывать тылы. Но, видимо, весть о гибели группы распространилась быстро. Может, даже, еще задолго до гибели как таковой – когда полетели все до единого ПДА группы. В принципе, уже это обстоятельство всевидящий Че мог воспринять, как факт их смерти. В его полувиртуальном мире смерть реального человека представлялась лишь в виде сухих статистических данных, сигналов ПДА и коротких сообщений на мониторе сталкерского сервера…
…Наверное, это было короткое помутнение сознания. Видимо, именно так шутит над дураками Черный Сталкер. Петлю вдруг осенила «спасительная» мысль, и он, не теряя ни секунды вскочил – и бросился в вперед. Бука пытался было ухватить его за штанину, но Петля яростно отбрыкнулся и полетел, спотыкаясь вниз, к бандитам.
– Это я, свой! – заорал он, в очередной раз спотыкаясь и кубарем скатываясь к подножью бугра. – Это я, я!
Он быстро, на четвереньках полз к двум бритоголовым парням с перекошенными от изумления и злобы лицами. Оба мгновенно направили на него свои компактные «гадюки» – излюбленное оружие уголовников Зоны.
– Чего тебе надо?! – прошипел один из них, с безобразным шрамом на голом черепе.
Кажется, его погоняло было Жмур, и сейчас он явно собирался замочить незваного гостя.
– Э, а ну-ка, погоди… – остановил его второй, тощий, со впалыми щеками и темными кругами вокруг глаз, с кликухой Ломка. – Это же Петля, он же с бугром на дело уходил! Иди, иди сюда, братан…
Он поманил Петлю, и крикнул куда-то в сторону:
– Не давайте ему высовываться! Я сейчас буду занят!
Тут же, с двух сторон послушно забили короткие «гадючьи» очереди. А Ломка, едва Петля подполз ближе, вдруг схватил его за горло, повалил на землю, и, вдавив острым коленом в солнечное сплетение, зашипел прямо в лицо:
– Ну, что, сученыш, рассказывай: где хабар?!
Петля задохнулся от неожиданности и боли. Он хватал ртом воздух, пытаясь сообразить, что происходит. Впрочем, какой еще встречи он мог ожидать от бандитов? Главное было быстро выложить то, что он собирался – пока его не успели прирезать. А длинное тонкое перо уже вертелось перед глазами: бандиты любили свои, особенные ножики, презирая стандартные армейские штык-ножи. Петле было плевать, какой разновидностью холодного оружия его прирежут. Он отчаянно прохрипел:
– На холме засада… Я предупредить хотел…
– Жмур, следи за холмом, – быстро оглядевшись, сказал Ломка и вновь обратил все свое внимание на Петлю. – Ну, сука, рассказывай! Что с пацанами? С бугром что?
– Полегли все… – пробормотал Петля. – Будто прокляли… Или кто-то подставил…
– Отчего же ты живой, братан? – бандит злобно прищурился. – Значит, сам бугор, а с ним и Шестипалый полегли – а ты, чмо тупорылое, живой остался? Что-то я не верю, что ты стал вдруг крутым сталкером!
– Это случайно! – пискнул Петля, чувствуя шеей острое, как бритва, лезвие. – А хабар мы забрали и спрятали. Я могу показать!
О том, что хабар на деле «спрятали» не они, а слепые собаки, в данной ситуации слоило умолчать.
– Врешь ведь, сука, – неуверенно произнес Ломка, убирая, тем не менее, перо от дергающегося кадыка Петли. – Хабар, небось, просрали, а ты просто шкуру свою спасаешь…
– Я покажу! – задыхаясь, пробормотал Петля. – Богом клянусь, спрятан хабар, и уже в контейнере… Только это потом, я потом покажу. Вы сначала меня спасите!
– Чего? – недоуменно скривился Ломка.
– Спасите меня, – горячечно забормотал Петля. – От психа этого сумасшедшего спасите!
– Я не понял, от кого это он хочет спастись? – лениво поинтересовался Жмур.
– От меня, – раздался над головой спокойный, уверенный голос.
В следующий миг произошло одновременно несколько стремительных событий: больно оттолкнувшись коленом от его грудной клетки, с Петли слетел Ломка. В ту же секунду на лицо обрушилось что-то темное, тяжелое, едва не проломившее переносицу. Петля погрузился в темноту.
И тут же раскатисто бахнуло – раз, другой: характерные сочные выстрелы из дробовика. С двух сторон раздались отчаянные вопли и проклятья – словно кого-то ошпарили кипятком. Петля спихнул с лица то, что заслоняло обзор. Это оказалась сумка Буки. Он вскочил на четвереньки – но Бука одернул его, заставив пригнуться.
Оба бандита корчились в траве, ухватившись за лица. Не похоже, что им вышибло мозги, не было даже крови – но было видно, что им очень и очень больно.
– Чем ты их? – пробормотал Петля.
– Мой рецепт, – спокойно сказал Бука. – Патроны со жгучим пухом.
– Круто… – пробормотал Петля.
Такое ему даже и в голову придти не могло – начинять жгучим пухом патроны для дробовика. Хотя, если подумать – оружие получается эффективное и при том не всегда смертельное. Но теперь в лице этих бандюков Бука явно заполучил злейших врагов. Если они, конечно, оправятся после столь мощного ожога.
И еще понятно, зачем Бука кинул ему на физиономию свою сумку: хотел защитить от случайного ожога разлетевшимся пухом. Петле вдруг стало невыносимо стыдно: он только что пытался совершить подлость, предав собственного спасителя. И кому? Этим уродам, что ради хабара готовы перерезать глотку хоть собственному брату.
– Возьми оружие! – быстро сказал Бука, перезаряжая дробовик. Петля заметил – теми самыми патронами, помеченными черным маркером. Вот оно, значит, что в них было…
Он послушно поднял с земли одну из брошенных бандитами «гадюк» – тем сейчас было не до стрельбы: они со стонами катались по жухлой траве. Скорее всего, они ослепнут. Что ж, не те это люди, чтобы сожалеть по их поводу. С другой стороны, живут же и без зрения. Будет повод подумать на досуге – если выползут из Зоны, конечно.
Петля осмотрел оружие: компактный, удобный пистолет-пулемет. Очень хорош в закрытых помещениях, а вот на открытых пространствах явно уступающий тому же старому доброму «калашу» – дальность и убойная сила не та. Не удивительно, что тот, засевший в фундаменте ЛЭП, умудряется держать оборону одиночными выстрелами. Впрочем, это может объясняться еще и трусливостью шестерок почившего бугра, опытностью обороняющегося и тем, что у него, возможно, остался последний рожок патронов.
Оставшиеся трое бандитов в нерешительности затихли. Они не спешили на помощь к орущим от боли «браткам». Видимо, сейчас они прикидывали, насколько сильно изменился расклад сил, и на чьей стороне окажутся незваные гости: союзники ли они обложенному неизвестному стрелку или же сами собираются присоединиться к охоте за ним.
Бука не мучился всеми этими вопросами. Он просто взял свой дробовик, проигнорировав вторую валявшуюся тут же «гадюку» и тихо нырнул в провал между камнями. Петля остался в одиночестве. Быстро собрал разложенные у камня рожки с патронами, рассовал по карманам, разрядил, на всякий случай, вторую «гадюку» и нервно передернул затвор.
Откуда-то справа послышались суетливые очереди, которые оборвались единственным раскатистым выстрелом. «Дробовик» – мелькнуло в голове у Петли. С той стороны доносились полные боли крики и проклятья. Надо думать, Бука снова применил патроны со жгучим пухом. Он по-прежнему не желал убивать людей. Хотя это еще вопрос, что лучше – умереть сразу, или страдать от невыносимой боли в ожидании, пока въевшаяся в кожу дрянь не изуродует твое лицо до неузнаваемости.
Слева донеслись какие-то приглушенные звуки. Петля припал к камню, выглянул: это удирали двое оставшихся бандитов. Сухо хлопнул выстрел – Петля быстро глянул в сторону укрытия неизвестного: тот замер с автоматом в руках и целился в беглецов – но стрелять почему-то не спешил. Бандиты же, заметив его и продолжая пятится, открыли беспорядочный беглый огонь. Ни одна пуля при таком раскладе, разумеется, в цель не попала. Зато раздался вдруг громкий треск электрических разрядов: одному из бандитов не повезло – он влетел прямиком в притаившуюся на пути мясорубку. И теперь его тело корчилось, как курица в чересчур мощной микроволновке, исходя смрадным паром, перекручиваясь и быстро превращаясь в обугленную головешку. Вот вам урок: даже устраивая перестрелку, не забывай, что находишься в Зоне. Здесь она – твой главный противник, не прощающий ошибок. Второй бандит прекратил стрельбу и быстро скрылся за холмом.
Незнакомец опустил автомат. Теперь он смотрел в другую сторону – в ту, откуда неторопливо приближался к нему Бука. Тот шел, такой же нескладный, какой-то неровной походкой, нелепо, за ремень, волоча за собой дробовик. Тот бился прикладом о камни и мелко подпрыгивал. Сразу было видно, что к оружию Бука не испытывал ни малейшего почтения.
Петля обернулся на бессильно лежащих и стонущих бандитов, поднялся – и быстро направился к Буке. Едва он поравнялся с ним, как незнакомец крикнул из своего укрытия:
– Эй, вы, двое! А ну стойте!
Петля в нерешительности замер. Бука же продолжал идти.
– Стой, я сказал, – устало повторил незнакомец.
– А не то что? – отозвался Бука, замедляя шаг. – Стрелять будешь? Так патронов у тебя не осталось – последним ты в бандита шмальнул. Да и разве стал бы ты стрелять в того, кто спас тебе жизнь?
– Ты не спасал мне жизнь! – заорал вдруг незнакомец, вскакивая. – Не было этого!
– Тебя бы прибили. Рано или поздно, – спокойно сказал Бука. – Пятеро на одного, у которого, к тому же, совсем не осталось патронов. Если бы они были чуть посмелей и поопытнее – тебя бы достали еще до того, как подоспел я…
Петля удивленно посмотрел на Буку: тот так и сказал – «подоспел», а не «подоспели». Будто его присутствие здесь вообще ничего не значит. Хотя, пожалуй, в данной ситуации, так дело и обстояло.
– Ты не спасал, меня, Бука, – хмуро сказал незнакомец.
Бука кивнул. Подтянул за ремень дробовик, повесил на плечо. Сказал:
– Значит, ты узнал меня?
– Да. Я встречал тебя как-то, когда ты еще ходил со свободовцами.
– Вот, значит, в чем дело, – мрачно усмехнулся Бука. – Ты просто не хотел бы, чтобы тебя спас именно я…
– А кто бы этого хотел? – насупившись, отозвался незнакомец, становясь в подчеркнуто независимую позу, складывая руки на груди. – Шел бы ты отсюда, спаситель хренов, будто мы и не встречались вовсе!
Теперь можно было лучше рассмотреть этого человека. Среднего роста, крепкий, коротко стриженый, лицо с крупными чертами, твердого, немного развязного выражения. Облачен был в грязную натовскую полевую форму и разгрузочный жилет с рассованной по карманам амуницией. По некоторым признакам, вроде куска зеленой тряпки, обхватывающей руку выше локтя и особому клановому браслету, в нем можно было увидеть принадлежность к сталкерской группировке «Свобода».
– Никак не получается, – Бука покачал головой. – За последние сутки ты – мой второй спасенный, хочешь ты того или нет. И если ты слышал про меня и понимаешь, что из этого следует – ты пойдешь со мной. Когда успокоишься и захочешь узнать больше – я все тебе объясню. Все, что сам понимаю. Но, конечно, заставить тебя я не могу.
Бука демонстративно отвернулся и пошел прочь. Петля поплелся следом, время от времени оглядываясь вполоборота. Сталкер некоторое время угрюмо размышлял, грядя Буке в спину, и чуть склонив голову на бок. И видно, не нашел другого выбора, кроме, как подхватить автомат и тяжелый «сидор», перепрыгнуть через бетонную опору и не спеша догнать их. Он бросил короткий равнодушный взгляд на ползающих в траве, пытающихся подняться бандитов, презрительно сплюнул сквозь зубы, приблизился к Буке.
– Я не знаю, что за игру ты затеял, – сказал свободовец. – Но ты не можешь вот так запросто играть жизнями людей.
– Надо было дать им прикончить тебя? – просто спросил Бука.
Сталкер некоторое время молчал, потом угрюмо признался:
– Да, ситуация была дерьмовая. Они бы меня кокнули – как пить дать. Как я ни прикидывал – все равно дело было дрянь. Ты действительно меня спас, Бука, и я буду последним уродом, если не признаю это. Только ведь ты это сделал неспроста, верно?
– Да, – коротко сказал Бука.
– Ты знал, что я здесь, в опасности, и специально шел спасать меня?
– Да.
– Вот, черт… – сталкер покачал головой. В глазах его была растерянность. – И что же дальше?
– Осталось четверо.
– Что это значит?
– Нужно спасти еще четверых – и я выполню условие, – задумчиво сказал Бука. – И тогда я найду…
Он прикусил губу, и не сказал больше ни слова.
Уже вечером, когда нашли более-менее подходящее место для ночлега – вдали от аномалий, с нормальный радиационным фоном и хорошим обзором – сталкер подсел поближе к Петле и предложил:
– Рассказывай.
Сталкер носил странное прозвище – Маус. Не оттого, что хоть чем-то напоминал мышь, отнюдь. Просто поначалу собратья по клану именовали его Мики – как производное от фамилии Микешин. А кто-то возьми, да и ляпни в сердцах, да по пьяни – «Мики ты, мол, Маус!» С намеком на известную в Зоне аномалию. Дело, вроде, до драки дошло, но погоняло прилипло намертво, и теперь уже сам обладатель представлялся именно так – чтобы ни с кем не спутали.
Сейчас они сидели у маленького костерка, прикрытого со всех сторон камнями. Грелись. Где-то рядом тихо поблескивала разрядами вовремя обнаруженная мясорубка. Она почти не раздражала, как и подозрительные звуки в зарослях – в Зоне ко всему привыкаешь. Только, вот, со жратвой была проблема, голод забивали разговорами.
Бука сидел чуть в стороне, повернувшись спиной и неподвижно глядя в темнеющее небо. Это он любил: сидеть молча, созерцать и слушать Зону. Это помогало не думать – ни о том, что предстоит, ни о том, из-за чего все это началось. Иногда это очень важно – не думать…
Петля тихо пересказал версию Буки. Сидя неподалеку, тот наверняка все слышал, но даже не шелохнулся. Маус выслушал все спокойно, словно ни история про Монолит, ни его странное «условие» о шести спасенных сталкера не тронули. По крайней мере, по его жесткому лицу трудно было понять отношение к услышанному. Впрочем, под конец лицо его странно исказилось, и он произнес загадочную фразу:
– Выходит, сон был в руку…
Петля не решился спросить, что за сон такой видел Маус. Вместо этого осторожно поинтересовался:
– Чего они от тебя хотели, бандиты-то?
Тут на лице сталкера появилось отвращение, он привычно сплюнул и процедил сквозь зубы:
– Слышал, что у Свалки завалили банду Анатолича?
– Что-то такое слышал, – бледнея и запинаясь, отозвался Петля.
– Ну вот, у бандитов на этой почве сразу нереальный кипиш поднялся. Эти ослы, походу, решили, что банду прикончила «Свобода».
– Действительно глупость, – пробормотал Петля. – Зачем это нужно вашим?
– Ну, да, – равнодушно продолжил Маус. – Стало быть, по их мнению, наши порешили братков, забрали деньги и, значит, хабар себе прибрали. Все это как-то мимо меня прошло, но по ходу, кто-то из наших решил подзаработать. Ну и по заказу бандюков нашли им какую-то ценную дрянь в районе Агропрома и забили стрелку с уголовниками. Только вот, бандиты со стрелки так и не вернулись. Да и наши ребята – тоже. Мне, как сообщения на ПДА посыпались – я охренел не на шутку: это ж целая братская могила! Вот, всегда говорил: мужики, не связываетесь вы с этой гопотой, ничего хорошего из этого не выйдет. Вместо бабла заработаешь себе реальный геморрой. Так и получилось. И вот, эти отморозки ломанулись в Зону – искать виноватых. Но я подозреваю, их больше хабар интересует. Что-то там было особенное. А я просто под руку подвернулся. Войну они, значит, «Свободе» объявить решили.
– Так значит, это были ваши… – пробормотал Петля.
– А ты что-то знаешь? – насторожился Маус.
Петля судорожно вздохнул, поежился. Он опасался реакции этого крутого сталкера. Но начинать совместный и, видимо, опасный путь с недомолвок было бы еще хуже. И он выложил все, как было, немного скомкав подробности, но суть передав верно.
Некоторое время сталкер молчал, переваривая услышанное. Петля ждал, что тот, как следует, пройдется по нему и его бандитскому прошлому. Но Маус неожиданно сказал:
– Выходит, не врет Бука. Серьезное он что-то замыслил, и мне это не нравится. Очень не травится.
– Так давай уйдем! – Петля вплотную подполз к сталкеру и горячечно зашептал ему на ухо. – Уйдем пока не поздно! Я вспомню, где зарыт этот проклятый контейнер с хабаром, бандитам его отдадим – и все угомонятся! И войну предотвратим, и от этого Буки избавимся…