Мятежники Акорны - Маккефри Энн 12 стр.


Затем Акорну отыскала Нева, сестра ее матери, и вернула на нархи-Вилиньяр, где ее удочерила Прародительница Надина.

Капитан Беккер тоже стал для нее почти родственником, и Акорна воспринимала его как своего дядю. Именно он спас Акорну и ее возлюбленного Ари от неминуемой, казалось, смерти. И наконец, сам Ари, ее супруг, с которым она прожила пусть недолгие, но чарующие дни до того, как он исчез в ходе проводимых ими исследований Вилиньяра. А сегодня она всем сердцем чувствовала любовь и поддержку со стороны семьи Ари: его матери Мири, его отца Карлье и его сестры Мати.

Размышляя обо всем этом, Акорна не могла не признать: несмотря на то что сейчас с ней нет ее Ари, ей все же очень повезло со всеми семьями, приемной дочерью которых она стала.

— Как бы то ни было, когда для моего народа пришло время спасаться бегством, пахантийиров и след простыл — всех до единого. Они бесследно исчезли, и с тех пор никто не видел ни одного из них — ни живого, ни мертвого. Видевшие их утверждают, что РК очень похож на этих животных. А Надари Кандо, прибывшая с нами, говорит, что РК является типичным представителем храмовых котов Макахомии. И коли уж я оказалась на вашей планете, мне необходимо выяснить, состоят ли в родстве пахантийиры и макахомианские храмовые коты, и если да, то насколько близким может быть это родство.

Мью-Шер задумчиво посмотрела на РК, а затем снова перевела взгляд на Акорну:

— Это вполне возможно, хотя, должна признаться, я мало знаю о других мирах. Живя на этой планете, мало что можно узнать. Его благочестие очень хорош в… пересказе… различных учений и истории. Но мы слишком давно существуем в полной изоляции. Скоро подойдут другие, и мне почему-то кажется, что ваши планы не найдут поддержки у его благочестия.

— В таком случае мне, пожалуй, лучше не встречаться с его благочестием в ближайшие часы. Похоже, сейчас — самый подходящий момент для того, чтобы я вернулась на корабль. Здесь есть какой-нибудь запасной выход?

— Да, существует один путь, ведущий отсюда, — ответила девушка. Она поколебалась, словно споря сама с собой, но затем продолжила: — Идти по нему страшновато, но вы, должно быть, обладаете большим мужеством, коли осмелились проделать такой долгий путь от вашего дома до Макахомии. Кроме того, рядом с вами — хранитель. Помните, он защитит вас, и не бойтесь ничего, с чем бы вам ни пришлось столкнуться.

— Я не испугаюсь, — заверила ее Акорна.

Приняв решение, Мью-Шер махнула рукой, призывая Акорну следовать за ней:

— В таком случае поспешим, и я покажу вам дорогу.

Пройдя через целый лабиринт коридоров, они вышли из главного здания Храма и оказались в узком дворике. Посреди буйной растительности располагался колодец, а вокруг него — столько фонтанов, что Хафиз при виде их разрыдался бы от зависти. Этот внутренний дворик находился внутри крытой аркады. Мью-Шер провела Акорну и РК между колоннами и стеной. Достигнув места, где крыло здания в виде хвоста примыкало к «туловищу» Храма, Мью-Шер надавила на один из камней, и в стене открылся проход. Он был недостаточно высок для Акорны, и даже миниатюрной Мью-Шер пришлось бы согнуться для того, чтобы войти в него.

— Идите все время прямо, — сказала она. — Коридор тянется всего футов на шестнадцать и упирается в заброшенное помещение. Постарайтесь, чтобы вас никто не заметил, когда вы будете выходить, иначе можно нарваться на неприятности. Вы очень бросаетесь в глаза, так что, думаю, вам лучше набросить что-нибудь на голову.

С этими словами Мью-Шер протянула Акорне большой шарф, какими обычно накрывали головы обитатели Храма.

— Я постараюсь вернуться как можно скорее, — пообещала Акорна.

— И еще раз напоминаю вам: ничего не бойтесь, — проговорила на прощание Мью-Шер. — Вам ничто не угрожает, а если бы и угрожало, хранитель не даст вас в обиду.

Акорна нырнула в отверстие в стене. Через несколько шагов проход стал выше, и теперь она могла выпрямиться в полный рост. Мью-Шер, оставшаяся возле входа, помахала им рукой и сказала:

— Торопитесь, сюда кто-то идет. И… счастливого пути.

Затем входное отверстие закрылось, и воцарилась тьма, а звуки, доносившиеся из внутреннего дворика, угасли подобно пламени свечи. РК, которого Акорна держала на руках, напрягся. Шерсть его встала дыбом, а когти впились в локоть девушки. Желая успокоить кота, она погладила его по голове и ощутила, что уши животного плотно прижаты. Из глотки РК раздавалось низкое угрожающее ворчание.

А потом то, что первым донеслось до слуха кота, услышала и Акорна. Из стен справа и слева от нее доносился странный зловещий звук, какой издает сыплющийся песок или шипящая змея. Акорна прислушалась. Звук стал громче, а затем превратился в невнятное бормотание. Вскоре она уже могла разобрать отдельные слова.

Акорна успокаивающе погладила РК по голове и продолжала прислушиваться — теперь уже не только ушами, но и сознанием. Смысл слов она разобрать не могла, но тон, которым они произносились, не вызывал сомнений. В нем звучало нетерпение, злость, разочарование и страх. Буря эмоций, бушевавшая в них, обрушилась на нее и кота. РК все чаще и сильнее хлестал себя хвостом по бокам. Он раздулся и стал вдвое больше своих обычных размеров, но рядом не было никого, кроме Акорны, чтобы запустить в него свои когти.

Его ворчание становилось все громче, а вместе с этим в череду непонятных слов вплелось такое же ворчание — глухое, но постоянно усиливавшееся, которое под конец перешло в вибрирующий рев. Акорна подумала, что на эту вакханалию звуков сейчас сбегутся все, кто находится в Храме. Однако скоро рев уступил место другим, более спокойным звукам — низкому горловому урчанию. РК перестал хлестать себя хвостом, его уши были уже не прижаты к голове, а настороженно стояли торчком. Шерсть вдоль его хребта опустилась. Акорна не могла уловить мысли животного, но кот явно успокоился и издавал такое же утробное урчание, как и те создания — кем бы они ни были, — которые обитали в стенах этого Храма.

* * *

Мью-Шер услышала звуки, доносившиеся из-за стены, и по ее коже побежали мурашки. Гримла жалобно мяукнула. Девушка была рада, что подвернулась возможность познакомить Акорну с обитателем стен. Предстояло столько всего объяснить, столько спросить, но в Акорне она чувствовала сильного и преданного союзника. Инопланетный посланник непременно поможет ей, если только им удастся не вызвать подозрений у ее врагов.

Когда раздался рев, Мью-Шер уже успела добраться до помещения, в котором обитали кошки, и спустила Гримлу с рук. Ее хвостатая подруга не могла сейчас ничем помочь. Кошке еще предстояло восстановить силы. Мью-Шер не хотелось покидать Гримлу и остальных котов даже на короткое время, но она не могла оставаться в Храме, не узнав, что происходит. Оказавшись снова в темноте внутреннего двора, она быстро изменилась, вспрыгнула на верхнюю кромку стены и перемахнула через нее.

Глава 5

Жратва оказалась совсем не такой вкусной, как обещали хозяева, думал Беккер, но Макостат, надо отдать ему должное, сунув в рот пару кусков, и сам признал это и извинился:

— Обычно мы предлагаем нашим гостям самые свежие продукты и овощи, что я по привычке и пообещал, приглашая вас на ужин. Однако эпидемия, поразившая Макахомию, привела к тому, что в связи с карантином на забой и употребление в пищу мяса животных временно наложен запрет. Поскольку источник инфекции, как вы, капитан Макдоналд, правильно заметили, может находиться в кормах или окружающей среде, мы вынуждены подвергать все продукты интенсивной термальной обработке.

— Все равно это лучше, чем кошачья еда, — милостиво ответил Беккер.

— Что, простите? — вскинулся мульзар Кандо.

— Капитан Беккер — бережливый и находчивый человек, — заговорила Надари, поняв, что ее вмешательство необходимо. — В обмен на предлагаемые им товары он получает множество других, и один из его постоянных клиентов регулярно снабжает его большими партиями еды для кошек. Во время некоторых из его самых опасных путешествий случались моменты, когда за неимением ничего другого он был вынужден питаться кошачьей едой.

Кандо с интересом посмотрел на Беккера:

— Хм-м, возможно, если у нас найдется что-нибудь, представляющее для вас интерес, мы могли бы уступить вам это в обмен на еду для кошек. Если кормежка наших храмовых котов действительно имеет столь большое значение для того, чтобы уберечь их от эпидемии, мы могли бы пока воспользоваться кормом, имеющимся у вас. По крайней мере, до тех пор, пока не сумеем справиться с проблемой.

Немного подумав, Беккер ответил:

— Что ж, это можно. Вот только, как мне кажется, с техникой у вас, братцы, дело обстоит напряженно.

— Да, раньше было именно так, — согласился Кандо.

— Может, взамен корма у вас найдутся книги на электронных носителях? Меня бы такой обмен устроил.

— Н-нет, боюсь, что нет. Наша письменность неразрывно связана со священными предметами и используется в основном для того, чтобы делать надписи на памятниках.

— Правда? Но должны же вы где-то записывать свои законы, указы, вашу историю и все такое!

Кандо выглядел искренне опечаленным.

— Увы, боюсь, непрекращающиеся войны помешали нам сохранить столь недолговечные документы. Битвы становятся достоянием истории лишь благодаря балладам, которые слагают барды победившего племени, а все принадлежавшее побежденным имущество, которое не стало трофеями, сжигается на кострах.

— М-да, — покачал головой Беккер, — это, конечно, проблема. А как насчет камушков вроде тех, которые в вашем ожерелье? Может, используете для обмена их?

Все сидевшие за столом, за исключением его самого и Скэра, расхохотались, словно он по незнанию сморозил какую-то смешную глупость.

— Да нет, я серьезно говорю! — воскликнул Беккер, подняв вверх ладони и призывая к молчанию. — Как драгоценные камни они не представляют особой ценности — по крайней мере, на других планетах, но, возможно, могут быть использованы для каких-то иных целей.

— Верно, — вмешался Макдоналд, — эти камни применяются в некоторых видах работ по восстановлению планет.

— Йонас, — заговорила Надари, — мы смеемся потому, что, какую бы цену ни предложили за священный кошачий глаз, мы ни за что не продадим и не обменяем ни один из этих камней. Наш народ верит в то, что они дарованы нам нашими божествами.

— О, тогда понятно, — проговорил Беккер. — Поверьте, я не хотел никого обидеть и тем более оскорбить ваши религиозные чувства. Просто я пытаюсь найти какие-то формы выгодного товарообмена с вашей планетой, а эти камушки действительно применяются для генерирования лучей из элементарных частиц…

— Э-э-э, капитан Беккер, — перебил его Макостат, — подобные вещи на Макахомии неактуальны.

— Да, разумеется. Еще раз прошу прощения, — извинился Беккер, мечтая поскорее оказаться на «Кондоре» и не чувствовать себя таким дураком.

Мульзар помахал в воздухе руками, словно для того, чтобы разогнать атмосферу растерянности и смущения.

— Вам не за что извиняться, капитан Беккер. Дсу иногда забывает о том, что, хотя наша культура и не заражена, я сам еще в юном возрасте был заражен инфекцией ничуть не менее сильной, нежели сама Федерация. Уже в те времена мне было известно, что кристаллы, подобные нашим священным камням, используются в устройствах, генерирующих лазерные лучи для проведения горнопроходческих работ. Наши камни — высочайшего качества, и, увидев их, вы будете страшно расстроены тем, что мой народ ни за что не позволит мне выменять на них ваш кошачий корм.

Теперь смеялись все. Беккеру подумалось, что, в конце концов, Кандо все же отличный парень. Кроме того, он приходился кузеном Надари, а если кто и знал, как помочь его бывшей возлюбленной избавиться от терзающих ее душу угрызений совести, так это именно ее здешняя родня.

Пусть пища в результате поразившей планету эпидемии и оставляла желать лучшего, вино было не просто превосходным, а выше всяких похвал. Ему с неподдельным энтузиазмом отдали должное все сидевшие за столом, и атмосфера стала заметно более раскрепощенной.

Капитан Макдоналд рассказывал невероятные истории о способах ведения сельского хозяйства на некоторых из планет, которые ему довелось посетить, Беккер, не удержавшись, также выдал парочку своих фирменных баек и, разумеется, не мог не усладить хозяев эпическим описанием битвы с кхлеви. Он надеялся таким образом спровоцировать Кандо на рассказы о происходивших здесь сражениях, а это, в свою очередь, могло подтолкнуть Надари к рассказу о тех событиях, воспоминания о которых давно мучили ее и не давали ей покоя.

Однако вместо этого Кандо просто сказал:

— Благодарю вас, капитан Беккер. Вы заставили нас вспомнить о том, насколько нам повезло, что Федерация защищает нас от подобных ужасов. Федерация, а также такие герои, как вы и моя кузина. Большинство живущих на этой планете даже не подозревает о существовании подобной угрозы, однако моя дружба с Дсу и тот опыт, который я получил, проходя подготовку к службе в вооруженных силах Федерации, позволяют мне смотреть на вещи иначе. Именно по этой причине я придерживаюсь иных взглядов, нежели мои предки, которые полагали, что непрекращающиеся войны стимулируют развитие экономики и помогают сохранять баланс сил на планете. Я же, наоборот, считаю, что эти войны разделяют нас и не приносят ничего, кроме вреда. Именно из-за них голос Макахомии в Федерации почти не слышен. Они замедляют прогресс нашей цивилизации, уничтожают самых ценных представителей народа, обескровливают запасы планеты — как природные, так и культурные.

Помолчав и с горечью мотнув головой, Кандо продолжал:

— Мы не должны постоянно воевать друг с другом. Нам нужны дороги, мосты — и обычные, и культурные, которые помогут нам объединиться. Нам нужны хорошие школы, эффективное здравоохранение. Но ничего этого мы не получим до тех пор, пока Макахомия не будет объединена. Только в этом случае мы сможем рассчитывать на нечто большее, нежели наше теперешнее убогое существование.

Беккер думал: то ли аплодировать, то ли бежать на избирательный участок и незаконно (поскольку он не был макахомини) голосовать за очередное переизбрание Кандо мульзаром.

Речь кузена расшевелила и Надари. На губах женщины заиграла ее обычная — едва уловимая и опасная — улыбка, и она спросила:

— А кто и каким образом, по-твоему, может объединить нашу планету, а, Эду?

Кандо взял ее руку и самым искренним тоном, на который только был способен, произнес:

— Я надеялся, что, вернувшись домой, найти ответ на этот вопрос поможешь мне ты, Надари.

А затем мульзар стал рассказывать о детстве Надари. Она пыталась протестовать, и тогда он перешел на один из макахомианских диалектов, который, судя по всему, понимал и Макостат. Она попыталась перевести разговор на другую тему, и это тоже стало частью забавного спектакля, который разыгрывали двоюродные брат и сестра. Однако стандартный галактический язык оказался слишком бедным, да и Макостат испытывал трудности с переводом, которые становились все более очевидными по мере того, как пустел его бокал.

Беккер и Макдоналд переглянулись и, словно сговорившись, пожали плечами, а затем капитан «Странника Арканзаса» откинулся на спинку стула и с довольным видом похлопал себя по коленям.

— Итак, Йонас, — заговорил он, — молодая леди, которая путешествует с вами… Ну, та, с рогом. Я слышал о такой, как она, на Рушиме, когда прилетал туда, чтобы отремонтировать кое-какую технику и преподать ее жителям несколько уроков ведения сельского хозяйства. Они рассказывали мне о высокой молодой девушке с рогом во лбу. Она якобы привезла им какое-то устройство, которое в считанные секунды очистило до предела загрязнившуюся воду на их планете. Я осмотрел это устройство, но не нашел в нем ничего, за исключением небольшого кусочка того, из чего, похоже, сделан рог этой девушки.

Беккер кивал и ухмылялся, делая вид, что ему об этом известно, а сам лихорадочно соображал. Судя по всему, Макдоналд нашел кусочек рога Акорны. Но, поскольку Беккер и Ари были как братья, а Акорна, следовательно, практически являлась ему невесткой, он и сам становился почти линьяри и, значит, должен был охранять их секреты.

Назад Дальше