– Ты бункерному дай хлебнуть, – предложил Джек, кивая на фляжку. – Помнишь, когда мы в Нижнем валялись, нас Пал Аркадьич поил? Сказал, что-то там оно связывает.
– Помню… – Лара, открыв фляжку, с сомнением нюхала содержимое. – Бункерный, ты коньяк пил когда-нибудь?
Кирилл помотал головой.
– Тогда, наверное, не надо. Вдруг хуже будет.
– Теоретически, не должно быть хуже, – проговорил Кирилл. Способность мыслить потихоньку возвращалась. – Насколько я знаю, в коньяке содержатся дубильные вещества. Они помогают при отравлениях.
– Точно, – подхватил Джек. – Пал Аркадьич тоже про дубину говорил! Короче, пусть накатит. Я пошел.
Выпрыгнул из телеги и скрылся в темноте.
«А ведь это он приходил просить прощения, – осенило вдруг Кирилла. – Джек – как и Рэд тогда, во Владимире, – искренне считает случившееся промахом, в котором винит себя. А заслуг своих эти ребята попросту не видят».
Он вспомнил, как лихо палил Джек по крысам – можно было не сомневаться, что ни одна пуля не прошла мимо. Как он ловко, будто акробат, отстегнул ходули и перекатился в лодку – а ведь одно неверное движение, и упал бы в ядовитую воду! Как, выхватывая из колчана одну стрелу за другой, вертелся во все стороны Гарри. Как метали в воду сюрекены Люк и Сашка. Как его несли через болото. Как Лара шла рядом, то и дело наклоняясь и тормоша, чтобы не спал…
– Лара, – позвал Кирилл. – Ты сама-то как себя чувствуешь?
– Нормально, – отозвалась девушка.
Это слово у адаптов могло означать что угодно – от «Спасибо, хорошо» до «Умираю, но об этом не стоит беспокоиться».
– Я сразу два респиратора нацепила. Да и шли недолго, там ведь уже недалеко оставалось. Это тебе, небось, показалось, что год. – Лара улыбнулась.
Кирилл только сейчас заметил, что в изголовье импровизированного ложа горит фонарь.
– А почему фонарь горит? В походе же нельзя?
– А здесь нет Диких, – просто объяснила Лара. – Тут ни одна тварь не выживет, кроме крыс. Нам-то – без надобности, а тебе, я подумала, с фонарем поуютней будет.
– Спасибо…
– На здоровье, – почему-то смутилась Лара.
Она все еще держала в руках фляжку с коньяком.
– Ты, может, сама выпей?
– Мне нельзя, ты что! Захмелею, не жрали ведь ничего. А башка сейчас ясная нужна.
– Ты думаешь… – Кирилл содрогнулся. – Думаешь, опять могут крысы напасть?
– Нет, – уверенно отмела Лара. – Теперь уж, как огребли – точно не полезут. Они и вообще-то редко нападают, сидят себе на берегу. А сейчас, видать, тебя учуяли. Ну и решили, что легкая добыча – с водой-то рядом.
– А зачем… – Кирилл сглотнул. – Зачем они нападают?
– Жрут, – спокойно объяснила Лара. – У них зубы – видал, какие?.. Они кидаются, отрывают клок – и в сторону! В секунду проглатывают, потом снова кидаются. И так пока не рухнешь. Тогда уж, не спеша, остальное догрызают.
Кирилл содрогнулся. Впервые в жизни пожалел о том, что у него живое воображение.
– Это не крысы! Это гиены какие-то.
– Не крысы, – легко согласилась Лара. – Просто так называют, для удобства. А на самом деле – хрен их знает, что они такое. Пал Аркадьич говорит, в этом месте – даже до того, как все случилось, – странные чудища попадались. Которые к химии привыкли уже. Пал Аркадьич говорит, что надо бы здешние места изучить как следует, да времени нет. Ну и старый он уже. В прошлый раз совсем плохой был. Жалко будет, если помер, а нас не дождался.
Глава 12. Нижний Новгород – Набережные Челны (680 км)
Глава 12
Нижний Новгород
Павел Аркадьевич, которому предназначалось письмо на шести страницах от Сергея Евгеньевича, а также приветы и радушные пожелания от прочих обитателей Бункера, гостей и впрямь не дождался. В Нижнем сказали, что старик умер больше месяца назад.
Отряд встречал его помощник Илья – квадратный, бритый наголо мужчина со следами давних ожогов на лице. После ужина он увел Кирилла с Рэдом с собой, в помещение вроде кабинета. Предложил располагаться и развернул письмо.
– Рискованная затея, – дочитав, протянул он. – Пал Аркадьич намекал, что вы готовите некую вылазку… Но я, честно говоря, посчитал это фантазией. Старик под конец частенько заговаривался.
– У него ведь с головой что-то было?
Илья мрачно кивнул.
– Опухоль мозга… От того и умер. Ладно, не будем об этом. У вас наверняка есть более насущные вопросы?
– Есть, – подтвердил Рэд. – Пал Аркадьич нам разрешал на баржу грузиться. Раньше мы в Лысково сходили, а сейчас время дорого. Докуда вы нас довезти сможете?
– Пароход до Набережных Челнов ходит.
Рэдрик приподнял бровь.
– Раньше ж до Перми ходили?
– Раньше ходили. А теперь Кама в русло вошла, после Челнов – безлюдно, и на берегах Дикие. Там опасно. В твоем-то отряде – сплошь бойцы, а пароходный экипаж – обычные ребята. Рисковать их жизнями я не согласен. Так что, до Челнов – пожалуйста, а дальше – простите великодушно.
– Окей, – кивнул Рэд. – И на том спасибо.
В лице командир не изменился, но Кириллу показалось, что предложенным вариантом остался доволен. Кажется, опасался, что новая власть – в лице Ильи – не позволит отряду воспользоваться баржей даже и до Челнов.
– Что-то еще?
– У меня вопрос, – решился Кирилл. – Сергей Евгеньевич рассказывал, что у вас тоже есть лаборатория. И что вы тоже пытаетесь создать вакцину, своим путем. Я хотел бы знать, насколько вы продвинулись?
– Пытались, – поправил Илья. – Я свернул эту разработку, как бесперспективную. Еще с год назад понял, что скоро мы упремся в то же, во что и вы. Счел бессмысленным тратить дальше время и силы и переключил людей на другие задачи.
– Это при Пал Аркадьиче было? – вмешался Рэд.
– Нет. Уже после. – Илья не отводил взгляда.
– Вот ты молодец! Пароход дальше Челнов не ходит, разработки свернул… Пускай, значит, Пушкин за вас корячится? А у вас – другие задачи?
– У нас, поверь, задачи не менее важные. – Скептицизм Рэда разбивался о спокойную уверенность мужчины. Илья повернулся к Кириллу. – Мы, конечно, не чистые химики, как твои коллеги. Наш научный центр до катастрофы агротехникой занимался. Но нам удалось выявить некий элемент… Рабочее название – катализатор адаптации.
– Вы хотите сказать?!..
Илья с гордостью кивнул.
– Да. Мы теперь знаем, что именно запускает в организме адаптацию. Конечно, соединения пока не устойчивое, впереди много работы. Но я уверен, что справимся! Сумеем адаптировать людей к новому миру. На мой взгляд, эта задача не менее важна, чем поиск гипотетической вакцины. И если бы старик… если бы Пал Аркадьич был, скажем так, в лучшем сознании – думаю, он бы со мной согласился.
– Вы разрешите… – Кирилл умоляюще посмотрел на Рэда. – Сталкер, пожалуйста, мне уже гораздо лучше! Вы покажете результаты?
– Конечно. – Жесткое лицо Ильи смягчилось. – С удовольствием. В лаборатории еще есть люди, пойдемте.
Для чего-то Рэдрик потребовал, чтобы в лабораторию пошел еще и Джек - в компании «умников» явно чувствовал себя не в своей тарелке. Зато Джек никакого стеснения не испытывал, Кирилл давно подозревал, что способность к этому у разведчика попросту отсутствует. Едва войдя в помещение, куда проводил гостей Илья, замер на месте. Громко произнес:
– Здрас-сьте, граждане ученые! – и, без всякого перехода: – Ну ни фига себе, какие тут красотки прячутся!
Сидящая к двери спиной, у микроскопа, лаборантка недоуменно обернулась – и оказалась весьма фигуристой. Глазастый Джек, вероятно, эту замечательную особенность разглядел еще со спины.
– Ирина, один из наших ведущих разработчиков, – представил заалевшую сотрудницу Илья. – Коллеги, знакомьтесь – к нам прибыл ученик Сергея Евгеньевича, Кирилл. А это – Рэдрик, знаменитый Сталкер, если кто-то не знает. Это – Джек.
«Коллеги», отрываясь от мониторов и приборов, подходили знакомиться. Их было человек восемь.
– Вы что, раньше с этими людьми не встречались? – тихо спросил у Джека Кирилл.
– А сам как думаешь, пропустил бы я такое, если б раньше встретил? – Джек не отводил глаз от «ведущего разработчика». – Мы всегда с Пал Аркадьичем терли, ну, с Илюхой еще. А этих я – ни с рожи, ни с другого места не видал.
Илья подвел Кирилла к человеку, который назвался Геннадием. И через пять минут путешественник перестал замечать окружающее. С головой ушел в рассказ о том, как удалось получить заветное соединение.
С азартом задавал вопросы, ему с не меньшим азартом отвечали. Посетовали на неустойчивость создаваемого вещества, Кирилл запросил подробности. Подробности заняли четыре рукописных листа.
Кирилл припомнил, как решали подобные задачи в Бункере. Попросив у кого-то ручку, принялся рассказывать. Первым задумку понял Геннадий. Перебивая Кирилла, растолковал суть Илье и остальным. Кто-то из присутствующих потребовал эксперимента…
Но тут вмешался Рэд, который давно позевывал, привалившись спиной к стене. Кирилл – он, увлекшись работой, настолько выпал из реальности, что на зевающего командира уставился в недоумении – сконфуженно сообразил, что возится с расчетами, должно быть, не первый час.
Рэдрик недовольно проворчал, что, если некоторым завтра можно дрыхнуть, пока не надоест, то в их отряде ранний подъем никто не отменял. Давно бы уже пора бы десятый сон досматривать, а не «бумажки черкать». Кирилл открыл было рот, чтобы возразить, но Рэда неожиданно поддержал Илья. Напомнил, что проверка теории практикой – дело небыстрое. На одну только подготовку к тому, что предлагает Кирилл, потребуется несколько суток. А посему сейчас он – здравомыслящий, в отличие от прочих собравшихся здесь фанатиков, человек! – советует всем идти отдыхать. Умственные и физические переутомления еще никому не шли на пользу, а более всех восстановление требуется Кириллу.
Снова посыпались вопросы – теперь уже про героический переход через болото.
Кирилл в красках рассказал о бое с крысами. Рэдрик во время рассказа то и дело дергал его за рукав – «хорош трещать, пошли уже!» – кажется, здорово стеснялся. А Джек, успевший довести бедную Ирину до состояния полной багровости, перебивал репликами вроде «да какая там очередь, я одиночными бил!» или «да какой – десять, там от силы километра три!»
– Правда? – глядя на красавца широко распахнутыми глазами, спросила лаборантка. – Вы умеете стрелять? И на ходулях ходить?
– Я много чего умею, – проникновенно заверил Джек, – девочкам нравится. – Он придвинулся ближе и понизил голос. – Ты одна живешь?
– Нет, – удивилась Ирина. – Нас в квартире четверо. В одной комнате – я, в другой – подруга, а в третьей…
– Ну, то есть, комната у тебя своя?
– Своя…
– Пригласишь на чай?
Ирина потупилась.
– Но ведь уже очень поздно. А домой надо через улицу идти, по специальному переходу. Это небезопасно.
– Ничего, – подмигнул Джек, – доковыляю как-нибудь. – Он с обожанием смотрел на собеседницу. – Ты понимаешь – чаю хочется! Так хочется, сил нет.
– Я могу здесь чай приготовить, – чуть слышно пролепетала Ирина. – У нас тут есть чайник и спиртовка.
– Моя ты добрая фея! – восхитился Джек.
Метнулся к Рэду.
– Командир, я маленько задержусь.
Тот коротко глянул на Иринины прелести. Приказал сквозь зубы:
– В шесть – чтоб в спальне был! Маньяк…
– Есть, – бодро откликнулся Джек. И попросил вполголоса: – Валите уже отсюда.
– Ты остаешься? – удивился Илья, когда прочие «коллеги» выходили из лаборатории.
– Да… – Ирина покраснела. – Надо кое-что закончить.
– Ну, хорошо. Не засиживайся.
Кирилл заметил, что Джек куда-то испарился – среди тех, кто покидал помещение, красавца не было. Илья тоже спохватился.
– А где же ваш товарищ?
– Он раньше ушел, – спокойно объяснил Рэд.
– Да?.. Я не видел… Ну, надеюсь, не заблудится. Послушай, Кирилл… – Илья снова вернулся к тому, что обсуждали.
Оживленная беседа продолжалась до самого порога спальни.
– Все, братва, – категорично зевая, объявил сотрудникам лаборатории Рэд. – После потрещите. Месяца через три.
Кирилл вздохнул. Прощаться с людьми, с которыми наконец-то говорил на одном языке, было грустно.
– Хорошего отдыха, – пожелал он. – Спасибо вам большое. – К груди прижимал стопку черновиков с расчетами, которые ему великодушно позволили забрать с собой.
– А когда Жека уйти успел? – опомнился Кирилл уже в спальне. – Я даже не заметил!
– Не ори, – одернул Рэд, – пацаны спят. Еще бы ты заметил, если он не уходил никуда.
– Как это – не уходил? Его ведь не было…
Командир усмехнулся.
– А ты что – под столы заглядывал?
– То есть… Он где-то под столом спрятался?
– Ну.
– Зачем?
– Девку клеит, – зевая, объяснил Рэд.
Залез в кровать и с наслаждением потянулся. Выяснять подробности Кирилл постеснялся.
Укладываясь, вспоминал о сегодняшнем сражении с крысами. И с удивлением осознал, что издевательства, чинимые Олесей, начали давать свои плоды. Всего месяц назад у него едва ли хватило бы сил на то, чтобы лупить по чудовищам факелом! Затаился бы на дне лодки, дрожа от ужаса. И Рэдрик, должно быть, его вклад в общее дело оценил - позволил ведь сегодня задержаться в лаборатории, лишив тем самым и себя, и Джека лишних часов законного отдыха. Хотя в начале похода наверняка счел бы подобную просьбу дурацким капризом… Думать так был приятно. Засыпая, Кирилл чувствовал, что улыбается.
Нижний Новгород – Набережные Челны (680 км)
Баржа была оборудована навесом из палаточной ткани. Под навес забирались, когда вставало солнце. Отряду предстояло провести тут несколько суток.
Баржу тянул пароходик, работающий на угле и носящий громкое название «Аврора». У штурвала стоял парень, имени которого Кириллу не сообщили. Все его называли Капитаном. Люк и Сашка сели на пароход, чтобы кидать в топку уголь, это была своего рода плата за проезд. Кочегары с парохода – двое дюжих адаптов – перебрались на баржу. Отряд Рэда встречал их смехом и объятиями – с этими ребятами они, в отличие от ученых из лаборатории, были хорошо знакомы.
Сначала Кирилл вместе с Люком и Сашкой полез в кочегарку – было страшно интересно, как там все устроено, хотя Рэд в ответ на его порыв скептически скривился. Спустившись, Кирилл понял, почему – в кочегарке стояла страшная жара.
– Все, бункерный? - Люк и Сашка невозмутимо раздевались. - На экскурсию сходил? Чеши отсюда!
Пришлось выбираться на палубу.
С палубы хорошо просматривалась баржа. Адаптский отряд, перемешавшись с хозяевами парохода – среди едва заметных в темноте камуфляжных курток мелькали полоски тельняшек – располагался на дневку.
В специально оборудованном очаге уже горел огонь, над которым пристроили котелки. Кто-то успел присесть на низкую скамейку возле очага. Кажется, это называлось не скамейкой, а как-то еще – Кирилл сегодня, спросив, сколько они будут плыть, уже нарвался на язвительный комментарий: «Плавает говно по луже, а корабли ходят!», и у скамейки вроде тоже было свое – несухопутное – название. Местные разливали по кружкам какую-то жидкость из больших канистр. Из-за шума двигателя Кирилл не слышал, что происходит на барже. Но, судя по радостному хаотичному движению, там было дружно и весело.
Рэдрик стоял у руля рядом с Капитаном. Их разговор путешественник хорошо слышал.
– Как тут у вас, вообще?
– Нормально.
Должно быть, во всей Цепи адапты пользовались одним и тем же немудрящим набором слов.
– Обмелело сильно?
– Еще на полметра вода ушла. Илюха говорит, если дальше так пойдет, то через год-два река в русло вернется. И тогда начнем мост восстанавливать.
– Круто.
– Ну.
– А справитесь?
– Он говорит, металл нужен.
– Металл – это в Екате… Как там, у Викторыча?